- Я уже истолковал его. - Казалось, что его голос слышался издалека.
- Ну и? - Свой собственный голос Фарадину показался каким-то
писклявым, это говорило о том, какое напряжение возымел на него рассказ
про сон.
Но старик по-прежнему оставался безразлично молчаливым.
- Скажите мне, наконец! - В его голосе очень ясно слышалось
раздражение.
- Я сказал, что уже истолковал, - повторил старик. - У меня нет
желания рассказывать о моем истолковании тебе.
Даже Тайканика это задело, и он сжал руки в кулаки.
- Я сказал, что представил свое истолкование, - сказал старик.
- Ты хочешь, чтобы тебе больше заплатили? - спросил Фарадин.
- Я вообще не просил никакой платы, когда меня сюда привели.
Что-то наподобие холодной гордости в этом ответе смягчило гнев
Фарадина. Это был очень храбрый старик. Он должен был знать, что
непослушание каралось смертью.
- Позвольте мне, Мой Принц, - сказал Тайканик, когда Фарадин начал
говорить.
Тогда он спросил:
- Почему ты не хочешь раскрыть твое истолкование?
- Ладно, мой господин. Сон говорит мне о том, что нет смысла
объяснять эти вещи.
Фарадин не мог сдержать себя.
- Ты хочешь сказать, что я уже знаю смысл своего сна?
- Может быть, да, Мой Господин, но это не главное. Тайканик
придвинулся ближе к Фарадину. Оба пристально смотрели на старика.
- Объясни, что ты хочешь сказать! - сказал Тайканик.
- В самом деле, - сказал Фарадин.
- Если бы мне пришлось говорить про этот сон, чтобы исследовать
вопросы воды и пыли, змей и червей, чтобы проанализировать атомы, которые
роятся в твоей голове, также как и в моей, - ах, Могущественный Господин,
- то мои слова озадачили бы тебя и ты бы ничего не понял.
- Ты боишься, что твои слова могли бы разгневать меня, - требовал
Фарадин.
- Мой Господин! Ты уже разгневан.
- Это потому, что ты не доверяешь нам? - спросил Тайканик.
- Очень близко к цели, мой Господин. Я также не доверяю тебе, и по
простой причине - потому что ты сам себе не доверяешь.
- Ты очень рискуешь, - сказал Тайканик. - Здесь людей казнят за менее
безобидное и оскорбительное поведение, чем твое.
Фарадин кивал в знак согласия и сказал:
- Не испытывай наше терпение.
- Фатальные последствия гнева Коррино хорошо известны, Мой Господин
Салузы Второй, - сказал старик.
Тайканик положил свою руку на руку Фарадина, чтобы сдержать его гнев,
и спросил:
- Ты пытаешься довести нас до того, чтобы мы убили тебя?
Фарадин не думал об этом, он чувствовал теперь холод внутри себя, как
только представил, что могло означать такое поведение. Представлял ли этот
старик, которого называли Проповедником... представлял ли он нечто
большее, чем казался? Что могло бы повлечь за собой его смерть? Мученики
могли бы оказаться очень опасными существами.
- Я сомневаюсь, что ты убил бы меня, независимо от того, что бы я
сказал, - проговорил Проповедник. - Я думаю, ты знаешь мне цену, Башар, и
твой Принц об этом догадывается.
- Ты совсем отказываешься объяснять его сон? - спросил Тайканик.
- Я уже объяснил его.
- Но ты не сказал, что нашел в нем?
- Ты порицаешь меня, Мой Господин?
- Какую ценность ты можешь представлять для меня? - спросил Фарадин.
Проповедник протянул вперед правую руку.
- Если я поманю этой рукой, то придет Данкан Айдахо и будет исполнять
мои приказания.
- Что это за пустое хвастовство? - спросил Фарадин.
Но Тайканик покачал головой, припоминая свой спор с Вэнсикой. Он
сказал:
- Мой Принц, это может быть правдой. У этого проповедника много
последователей на Дюне.
- Почему ты не сказал мне, что он оттуда? - спросил Фарадин.
До того, как Тайканик смог ответить, Проповедник обратился к
Фарадину:
- Мой Господин, ты не должен чувствовать своей вины за Арракис. Ты
всего лишь продукт своего времени. Это особого рода мольба любого
человека, который погряз в своей виновности.
- Виновности! - гневно выпалил Фарадин.
Проповедник только пожал плечами.
Странно, но неистовство Фарадина сменилось изумлением. Он засмеялся,
откидывая назад голову, отводя от Тайканика настороженный взгляд. Потом
сказал:
- Ты нравишься мне, Проповедник.
- Это как вознаграждение для меня, Принц, - ответил старик.
Подавляя смех, Фарадин сказал:
- Мы найдем для тебя апартаменты здесь, при дворе. Ты будешь моим
официальным толкователем снов - даже если ты никогда не скажешь мне и
слова о своем толковании. И ты можешь рассказывать мне о Дюне. Я испытываю
огромное любопытство к этому месту.
- Этого я не могу сделать, Принц.
Гнев, достигший критической точки, снова вернулся к нему. Фарадин
бросил молниеносный взгляд на черную маску.
- А почему бы и нет, умоляю, скажи?
- Мой принц, - прервал Тайканик, снова дотрагиваясь до руки Фарадина.
- В чем дело, Тайк?
- Мы доставили его сюда, заключив соглашение с Космическим Союзом. Он
должен быть возвращен на Дюну.
- Мне велели вернуться на Арракис, - сказал Проповедник.
- Кто велит тебе? - требовательно спросил Фарадин.
- Власть более великая, чем твоя, Принц.
Фарадин вопросительно посмотрел на Тайканика.
- Он шпион Атридесов?
- Не совсем так, мой Принц. Алия установила цену за его голову.
- Если это не Атридесы, тогда кто приказывает тебе? - спросил
Фарадин, переключая свое внимание на Проповедника.
- Возможность более великая, чем Атридесы.
У Фарадина вырвался смешок. Это была какая-то мистическая чепуха. Как
могли одурачить Проповедника? Проповеднику приказывали, и скорей всего это
были сны. Какое важное значение имели эти сны?
- Это пустая трата времени, Тайк, - сказал Фарадин. - Почему ты
подверг меня этой... этой Шутке?
- Это имеет двойную ценность, Мой Принц, - ответил Тайканик.
- Этот толкователь снов обещал мне доставить Данкана Айдахо как
агента Дома Коррино. Все, о чем он просил, это встретиться с тобой и
истолковать твой сон. - Про себя Тайканик добавил: "И так он сказал
Вэнсике". Новые сомнения напали на Башара.
- Почему мой сон так важен для тебя, старик? - спросил Фарадин.
- Твой сон говорит мне, что великие события идут к логическому
заключению, - сказал Проповедник. - Я должен поспешить с возвращением.
Усмехаясь, Фарадин сказал:
- Ты хочешь остаться загадочным, так и не дав мне совета.
- Совет, Принц, очень опасное дело. Но я рискну сказать несколько
слов, которые ты можешь воспринимать как совет или как-то иначе, вообще
как ты этого захочешь.
- Конечно, - сказал Фарадин.
Закрытое маской лицо Проповедника было прямо против лица Фарадина.
- Правительства могут приходить к власти или распадаться по причинам
абсолютно незначительным, Принц. Какие пустяковые события! Спор между
двумя женщинами... куда дует ветер в какой-то определенный день...
насморк, кашель, длина одежды или как соринка попала в глаз придворного.
Это не всегда важные интересы министров Империи, которые диктуют ход
истории, а также вовсе необязательные понтификации священников, которые
движут руками Господа!
Эти слова глубоко взволновали Фарадина, и он не мог найти объяснения
этим чувствам.
Тайканика, однако, заинтересовала одна фраза. Почему Проповедник
говорил про одежду? Мысли Тайканика сосредоточились на Имперских костюмах,
которые отправили Атридесам-близнецам, на тиграх, которых выдрессировали
нападать. Неужели этот старик делал неуловимое предупреждение? Много ли он
знал?
- Как можно воспользоваться этими словами, в качестве совета? -
спросил Фарадин.
- Если у тебя это получится, - сказал Проповедник. - Ты должен свести
свою стратегию к точке ее применения. Где применяют стратегию? В особом
месте и с особыми людьми. Но даже если учесть все мельчайшие детали, все
равно одна ничего не значащая деталь останется не замеченной тобой. Может
быть, Принц, твоя стратегия доведена до амбиций жен местного правителя?
Холодным голосом Тайканик прервал его:
- Почему ты заладил про эту стратегию, Проповедник? Как ты думаешь,
что ожидает Принца?
- Все идет к тому, что он пожелает занять трон, - сказал Проповедник.
- Я желаю удачи, но ему, возможно, понадобится нечто гораздо большее, чем
удача.
- Это опасные слова, - сказал Фарадин. - Как ты осмеливаешься
произносить такие слова?
- Амбиции ведут к тому, что действительность перестает тебя
волновать, - сказал Проповедник. - Я осмеливаюсь произносить такие слова,
потому что ты стоишь на распутье. Ты мог бы стать замечательным. Но сейчас
ты окружен теми, кто не ищет моральных оправданий, советниками, которые
стратегически ориентированы. Ты молод, силен и вынослив, но тебе не
достает определенного, хорошо продуманного обучения, с помощью которого
мог бы формироваться твой характер. Это грустно, потому что у тебя есть
слабости, о которых я уже рассказывал.
- Что ты имеешь в виду? - потребовал Тайканик.
- Будь осторожен, когда говоришь, - сказал Фарадин. - Про какую
слабость ты говоришь?
- Ты не дал ни малейшего намека на то, каким может быть общество,
которое ты мог бы предпочесть, - сказал Проповедник. - Ты не принимаешь во
внимание надежды своих подданных. Ты не имеешь даже малого представления о
форме Империи, которой ты добиваешься. - Он повернул лицо, закрытое
маской, к Тайканику.
- Тебя больше притягивает власть, а не то, как ею пользоваться и как
избежать опасности, которые она уготовила. Таким образом, твое будущее
заполнено явными таинствами: спорящими женщинами, кашлем и ветреными
днями. Как ты можешь создать эпоху, если не можешь видеть каждой мелочи?
Твой здравый ум не будет служить тебе. Вот в этом-то и есть твои слабости.
Фарадин долго изучал старика, удивляясь глубоким выводам, которые
были результатом его мысленной деятельности, постоянству таких
подвергнутых сомнения понятий. Мораль! Цели общества! Это были мифы,
которые должны были существовать параллельно с верой в восходящее движение
эволюции.
Тайканик сказал:
- Достаточно произнесено слов. На какой цене вы остановились,
Проповедник?
- Данкан Айдахо - вал, - сказал Проповедник. - Подумайте, как лучше
использовать его. Ему цены нет.
- О, у нас для него есть подходящая миссия, - ответил Тайканик. Он
взглянул на Фарадина. - С вашего разрешения, Мой Принц?
- Отошлите его до того, как я изменю свое решение, - сказал Фарадин.
Потом, глядя на Тайканика: - Мне не нравится, как ты обошелся со мной,
Тайк!
- Прости меня, Принц, - сказал Проповедник. - Твой верный Башар
выполняет волю Бога, даже не подозревая об этом. Откланявшись, Проповедник
удалился, и Тайканик поспешил проводить его. Фарадин смотрел им вслед и
думал: "Я должен узнать, что это за религия, которой отдается Тайк". И он
грустно улыбнулся.
15
"И он в своем видении увидел доспехи. Доспехи не были
его собственной кожей: они были сильнее, чем пласталь.
Ничто не могло проникнуть сквозь его доспехи: ни нож, ни
яд, ни песок, ни пыль пустыни или ее изнуряющая жара. В
своей правой руке он содержал силу, чтобы вызвать
кориолисову бурю, чтобы вызвать землетрясение и превратить
все в ничто. Его глаза были прикованы к Золотой Тропе, а в
левой руке он держал скипетр абсолютной власти. А там, где
