Бутлерианского Джихада. Начнем с Чингис-хана.
- Чингис... хан? Он что, из сардукаров, милорд?
- Он жил намного раньше и убил что-то около четырех миллионов.
- У него, должно быть, было очень хорошее оружие для этого. Ласган
или...
- Он не сам убивал, Стил. Он убивал так же, как убиваю я, посылая
свои легионы. Был и другой правитель - Гитлер, я хочу, чтобы ты знал и о
нем. Он убил свыше шестидесяти миллионов. Совсем неплохо для тех времен.
- Убил... своими легионами? - переспросил Стилгар.
- Да.
- Не очень впечатляющая статистика, милорд.
- Ну, хорошо, Стил. - Пол взглянул на катушки в руках Корбы. Тот
держал их так, как будто они жгли ему руки. - А вот другая статистика: по
предварительным подсчетам, я убил шестьдесят один миллиард людей,
опустошил девяносто планет, полностью деморализовал еще пятьсот. Я
уничтожил представителей сорока религий, которые существовали с...
- Неверные! - вскричал Корба. - Все они неверные, сир!
- Нет, - возразил Пол. - Верующие!
- Милорд шутит, - дрожащим голосом проговорил Корба. - Джихад принес
свет на десять тысяч миров...
- Тьму! - оборвал его Пол. - Сотни поколений будут оправляться от
джихада Муад Диба. Мне трудно представить, что кто-либо сумеет превзойти
это. - Лающий смех вырвался из его горла.
- Что забавляет Муад Диба? - спросил Стилгар.
- Я не забавляюсь. Просто меня посетило видение Императора Гитлера,
говорящего примерно то же самое. Несомненно, он так говорил.
- Ни у одного правителя не было вашей власти, - возразил Корба. - Кто
осмелится бросить вам вызов? Ваши легионы контролируют всю известную
Вселенную и все...
- Легионы контролируют? - возразил Пол. - Я сомневаюсь, знают ли они
об этом.
- Вы контролируете ваши легионы, сир, - прервал его Стилгар. По его
тону было ясно, что он подумал о собственной позиции в цепи подчинения и о
своей руке, обладающей властью.
Направив мысли Стилгара в нужное русло. Пол перенес все внимание на
Корбу.
- Положи катушки на диван!
Когда Корба повиновался, Пол спросил:
- Как идет прием посла у сестры?
- Все в порядке, милорд, - ответил Корба довольно сухо. - Чани следит
из смотрового отверстия. Она подозревает, что в свите посла есть
сардукары.
- Она, несомненно, права, - сказал Пол. - Шакалы собираются.
- Баннерджи, - Стилгар назвал имя руководителя службы безопасности, -
беспокоился, что некоторые из них сумеют проникнуть в частные покои
крепости.
- Сумели?
- Пока нет.
- Но в саду заметно некоторое смятение, - сказал Корба.
- Что именно? - спросил Стилгар.
Пол кивнул.
- Незнакомцы приходят и уходят, топчут цветы, шепчутся, - сказал
Корба. - Мне докладывали об опасных высказываниях.
- Каких именно? - спросил Стилгар.
Пол кивнул.
- "Так вот на что идут наши деньги". И мне говорили, что так
высказывался и сам посол!
- Не нахожу в этом ничего удивительного, - заметил Пол. - Много было
неизвестных в саду?
- Десятки, милорд.
- Баннерджи поставил патрули у всех выходов, милорд, - сказал
Стилгар. Он повернулся, и единственный горевший в зале шар осветил
половину его лица. Это освещенное наполовину лицо вызывало у Пола какое-то
давнее воспоминание, связанное с пустыней. Но он не старался припомнить
яснее, больше интересуясь Стилгаром. На лице Свободного отражались почти
все его мысли. Теперь вот на нем было написано недоверие, вызванное
странным поведением Императора.
- Мне не нравится вторжение в сад, - сказал Пол. - Вежливость по
отношению к гостям - одно дело, нужно было принять посла в соответствии с
правилами, но это...
- Я прослежу, чтобы их удалили, - сказал Корба. - Немедленно.
- Подожди, - остановил его Пол, когда тот уже собирался выйти.
В наступившем молчании Стилгар занял такую позицию, чтобы можно было
изучать лицо Пола. Это было искусно сделано, и Пол восхитился этим ходом.
Рассчитанное движение Свободного, необходимое, но в то же время полное
уважения к другим.
- Который час? - спросил Пол.
- Скоро полночь, сир, - ответил Корба.
- Корба, я думаю, что ты - мое лучшее создание, - сказал Пол.
- Сир! - в голосе Корбы звучала обида.
- Ты благоговеешь передо мной?
- Вы Муад Диб и были Узулом в нашем съетче, - сказал Корба. - Вы
знаете мою преданность...
- Ты ощущаешь себя апостолом?
Корба, очевидно, не понял этого слова, но правильно истолковал
интонацию.
- Император знает, что совесть моя чиста!
- Шаи-Хулуд, спаси нас! - пробормотал Пол.
Наступившая тишина была нарушена свистом. Кто-то шел по внешнему
залу. Свист прекратился после лающего окрика охранника.
- Корба, я думаю, ты переживешь нас всех, - сказал Пол. И увидел свет
понимания, озаривший лицо Стилгара.
- Незнакомцы в саду, сир? - спросил Стилгар.
- А, да. Пусть ими займется Баннерджи, Стил. А Корба ему поможет.
- Я, сир? - в голосе Корбы послышалось глубокое беспокойство.
- Некоторые из моих людей забыли, что некогда были Свободными, -
сказал Пол, обращаясь к Корбе, но адресуя свои слова Стилгару. - Ты
проследишь, чтобы те, кого Чани признала сардукарами, были убиты. И сделай
это сам. Я хочу, чтобы это было сделано тихо, без лишнего шума. Мы должны
постоянно помнить, что религия и государство - это не только молитвы и
подписание договоров.
- Повинуюсь приказам Муад Диба, - прошептал Корба.
- Расчеты по Забулону? - напомнил Стилгар.
- Завтра, - ответил Пол. - А когда незнакомцев уберут из сада,
объявите, что прием окончен.
- Понятно, милорд.
- Я уверен, что ты понял, Стил, - сказал Пол.
10
"Вот лежит поверженный Бог. Падение его
было грандиозно. А мы лишь создали его
пьедестал. Узкий и высокий".
Эпиграмма Тлейлакса.
Согнувшись в три погибели, Алия смотрела на обезображенный труп,
лежащий на песке, - несколько костей и остатки плоти на них. Когда-то это
была молодая женщина. Руки, голова, большая часть верхней половины тела
были съедены кориолисовыми ветрами. На песке всюду виднелись следы медиков
и полицейских. Сейчас ушли все, кроме гробовщиков, которые стояли в
стороне вместе с Хейтом, гхолой, ожидая, пока Алия кончит разгадывать эту
страшную загадку.
Небо цвета спелой пшеницы накрывало ландшафт, окрашенный в
серовато-зеленый цвет, обычный для полудня в этих широтах.
Тело обнаружил несколько часов назад низко летящий курьер, чьи
приборы засекли слабые следы воды там, где ее не могло быть. Он вызвал
экспертов, и те установили, что это была женщина примерно двадцати лет,
Свободная, пристрастившаяся к семуте, и что она умерла здесь, в пустыне,
от яда тлейлакского происхождения.
Смерть в пустыне - достаточно обычное дело. Но Свободная,
пристрастившаяся к семуте, - это такая редкость, что Пол послал сестру
осмотреть место с помощью приемов, которым научила ее мать.
Алия чувствовала, что ничего не узнала. Ее присутствие лишь набросило
дополнительный ореол загадочности на это и без того загадочное
происшествие. Она услышала шаги гхолы по песку и взглянула на него. Его
внимание немедленно переместилось на парящие над их головами топтеры.
"Бойся Союза, приносящего дары", - подумала она.
Погребальный топтер и ее собственная машина стояли на песке у
скалистого уступа за гхолой. Алии захотелось побыстрее улететь отсюда.
Но Пол считал, что она заметит нечто такое, что пропустили остальные.
Она изнемогала в своем стилсьюте, который казался удивительно непривычным
после многих месяцев городской жизни. Она рассматривала гхолу в надежде,
что тот знает что-нибудь важное об этой смерти. Из-под капюшона его
стилсьюта выбился клок черных волос. Ей захотелось поправить эти волосы.
И как будто привлеченные этим ее побуждением, его серые металлические
глаза обратились на нее. Она вздрогнула и с трудом отвела свой взгляд.
Женщина-Свободная умерла здесь от яда, называемого "врата ада".
Свободная, употреблявшая семуту.
Теперь и Алия разделяла беспокойство Попа.
Погребальные служители терпеливо ждали. В теле оставалось совсем мало
воды, и им не было нужды торопиться. Всем казалось, что Алия таинственным
способом читает правду, заключенную в этих останках.
Но никакой правды она не видела.
Лишь слабый гнев шевельнулся в ней при этих очевидных мыслях
служителей. Эти мысли - продукт проклятой религиозной мистики. Она и ее
брат не имели права быть просто людьми. Они должны были быть чем-то
большим. Бене Джессерит позаботились об этом, манипулируя
наследственностью Атридесов. Ее мать тоже внесла свой вклад, направив их
на путь колдовства.
А Пол увековечил это различие.
Преподобные Матери, заключенные в памяти Алии, беспокойно шевелились,
внушая ей: "Спокойно, малышка! Ты то, что ты есть. У тебя есть
компенсация".
"Компенсация!"
Жестом она подозвала гхолу.
Тот подошел и остановился около нее, внимательный и терпеливый.
- Что ты видишь в этом? - спросила она.
- Мы, возможно, никогда не узнаем, кем была умершая, - сказал он. -
Голова, зубы исчезли. Руки... Маловероятно, чтобы сохранилась ее
генетическая запись, с которой можно было бы сравнить клетки.
- Яд тлейлаксу, - сказала она. - Что ты об этом думаешь?
- Многие пользуются таким ядом.
- Верно. И это тело слишком разложилось, чтобы его можно было
восстановить, как твое.
- Даже если доверить это дело тлейлаксу, - добавил он.
Она кивнула и встала.
- Отвезешь меня в город.
Когда они были в воздухе и направились на север, она сказала:
- Ты управляешь точно так же, как это делал Данкан Айдахо.
Он задумчиво посмотрел на нее.
- Мне уже говорили об этом.
- О чем ты думаешь сейчас?
- О многом.
- Не уклоняйся от вопроса, черт возьми!
- От какого вопроса?
Она посмотрела на него в удивлении.
Он встретил ее взгляд и пожал плечами. "Жест Данкана Айдахо", -
подумала она. Хрипло и напористо Алия сказала:
- Я только хотела проверить твою реакцию на свой голос. Меня
беспокоит смерть этой молодой женщины.
- Я думал не об этом.
- О чем же?
- О странном чувстве, которое я испытываю, когда люди говорят о том,
кем я мог быть.
- Мог быть?
- Тлейлаксу чертовски умны.
- Не слишком. Ты был Данканом Айдахо.
- Вероятно. Таков их прямой расчет.
- Значит, у тебя есть эмоции?
- В известной мере. Я чувствую нетерпение, беспокойство. Иногда мне
приходится сдерживать себя, чтобы не задрожать. У меня бывают... вспышки
воображения.
- Что именно?
- Слишком быстро, чтобы распознать. Вспышки... спазмы... почти
воспоминания.
- Тебе интересны такие воспоминания?
- Конечно. Любопытство подталкивает меня вперед, к людям, но я
движусь с большой неохотой. Я думаю: "А что, если я не тот, кем они меня
считают?" Эта мысль мне не нравится.
- И это все, о чем ты думаешь?
- Вам лучше известно, Алия.
Как он смеет звать ее по имени! Она чувствовала, как в ней вспыхивает
гнев и тут же угасает от звуков его голоса: негромкие полутона, мужская
уверенность. Уголок ее рта дернулся. Она стиснула зубы.
- Это не Эль Куде - там, внизу? - спросил он, наклоняя крылья, чем
