Песня неприятно поразила его. Мелодия для глупцов, погрязших в
сентиментальности! Песня-наркотик для трупа, который видела Алия.
В тени у решетки показалась фигура. Пол повернулся.
На солнечный свет вышел гхола. Его металлические глаза сверкали.
- Это Данкан Айдахо или существо по имени Хейт? - спросил Пол.
Гхола остановился в двух шагах от него.
- Что предпочитает милорд? - Голос негромко предупреждал об
осторожности.
- Игры Дзэнсунни! - с горечью произнес Пол. - Значение внутри
значения. Что может сказать философ Дзэнсунни? Может ли он хоть на йоту
изменить предстоящую реальность?
- Милорд обеспокоен?
Пол отвернулся, посмотрел на отдаленную Защитную стену, увидел
вырезанные ветром арки и бастионы - то ли это причудливая имитация города,
то ли город мимикрирует под окружающую местность. Но скорее природа
забавляется над человеком: смотри, что я могу соорудить! Он узнал щель в
отдаленном массиве, место, где песок сочился из расселины, и подумал:
"Здесь! Именно тут мы разбили сардукаров!"
- Что беспокоит милорда? - снова спросил гхола.
- Видение, - прошептал Пол.
- А-а! Когда тлейлаксу впервые разбудили меня, у меня тоже были
видения. Я был беспокоен, одинок... не знал, что я одинок... Мои видения
ничего не открыли мне. Тлейлаксу объяснили, что это - влияние плоти,
которым страдают и люди, и гхолы; болезнь, не больше.
Пол повернулся и всмотрелся в глаза гхолы - стальные шары, лишенные
всякого выражения. Какие видения могли видеть эти глаза?
- Данкан... Данкан... - прошептал Пол.
- Меня зовут Хейт.
- Я видел, как упала луна, - сказал Пол. - Она-исчезла, пропала. Я
слышал громкий свист... Земля дрожала...
- Вы слишком много выпили времени, - ответил гхола.
- Я спрашивал Дзэнсунни, а получил ответ ментата, - сказал Пол. -
Хорошо, пропусти мое видение через твою логику, ментат. Проанализируй его
и облеки в простые слова, пригодные для погребения.
- Действительно, для погребения, - согласился гхола. - Вы убегаете от
смерти. Вы торопите следующее мгновение, отказываясь жить в настоящем.
Предсказания! Что за костыль для Императора!
Пол, как зачарованный, смотрел на хорошо ему знакомую ямочку на
подбородке гхолы.
- Пытаясь жить в будущем, - продолжал гхола, - даете ли вы материю
этому будущему? Делаете ли вы его реальным?
- Если я пойду путем моего видения, я буду жив, - пробормотал Пол. -
Почему вы думаете, что я хочу жить здесь?
Гхола пожал плечами:
- Вы просили ответ.
- Каков же окончательный ответ? Ведь каждый неокончательный влечет за
собой новый вопрос?
- Вы проглотили слишком много времени, у вас появилась иллюзия
бессмертия, - сказал гхола. - Даже ваша Империя, милорд, живет во времени
и во времени умрет.
- Не возжигай передо мной дымящиеся курильницы, - проворчал Пол. - Я
слышал достаточно рассказов о богах и мессиях. Зачем мне какие-то особые
способности, чтобы предвидеть разрушение собственной Империи, подобно всем
остальным? Это может сделать самый ничтожный слуга у меня на кухне. - Он
покачал головой. - Луна упала!
- Ваш мозг все еще нуждается в отдыхе, - сказал гхола.
- Так ты уничтожишь меня? - спросил Пол. - Помешаешь мне собрать
мысли?
- Кто может собрать хаос? Мы, Дзэнсунни, говорим: "Не нужно собирать
то, что собрано". Что вы можете собрать, не собрав первоначально самого
себя?
- Меня разрывает на части мое видение, а ты несешь чепуху! -
рассердился Пол. - Что ты знаешь о предвидении?
- Я видел оракулов, - просто ответил гхола. - Видел тех, кто ищет
зеваки и предзнаменования собственной судьбы. Они боятся того, что ищут.
- Моя падающая луна реальна, - прошептал Пол. Он сделал прерывистый
вдох. - И она движется, движется.
- Люди часто боятся того, что движется само по себе, - сказал гхола.
- Вы боитесь собственной силы. Картины приходят вам в голову ниоткуда. Вы
хоть раз задумывались над тем, откуда они приходят?
- Ты утешаешь меня шипами, - проворчал Пол.
Лицо гхолы осветилось изнутри. На мгновение он стал прежним Данканом
Айдахо.
- Я дал вам то утешение, какое мог дать, - сказал он.
Пол задумался над этим мгновенным превращением. Неужели гхола испытал
чувство грусти, которое его, Пола, мозг отверг? Неужели он отбросил
собственное видение?
- У моей луны есть имя, - прошептал Пол.
И снова перед ним потекли видения. Все его существо кричало, но сам
он не издал ни звука Он боялся говорить, боялся, что голос выдаст его.
Ужасное будущее без Чани! Тело, кричавшее в экстазе, глаза, обжигавшие его
желанием, голос, никогда не говоривший ему лжи, - все исчезло, ушло в воду
и песок.
Пол медленно повернулся и взглянул на площадь перед храмом Алии. Три
бритых пилигрима входили в него. На них были угрюмые желтые одежды, они
шли торопливо, наклонив головы. Один хромал на левую ногу. Завернув за
угол, они исчезли из виду.
Исчезло, как исчезает луна. Видение по-прежнему лежало перед ним. Его
ужасная цель не позволяла ему сделать выбор.
"Плоть сдается, - подумал он. - Вечность берет свое. Наши тела робко
колеблют воды вечности, дрожат от любви, мыслят, затем подчиняются
вечности. Что можно сказать об этом? Я пойман, да, я пойман."
12
"Солнце не просит о милосердии".
"Тяжкий труд Муад Диба".
Комментарии Стилгара.
"Одно неверно принятое решение может повлечь за собой смерть", -
напомнила себе Преподобная Мать Гаиус Хэлен Моахим.
Она ковыляла, внешне беспечно, в кольце охранников-Свободных. Она
знала, что один из них глухонемой, не поддающийся Голосу. Несомненно, ему
велено убить ее при малейшей провокации.
Зачем Пол вызвал ее? Чтобы вынести, приговор? Она вспомнила, как
когда-то, давным-давно, испытывала его... ребенка, Квизац Хадераха.
Будь проклята его мать во веки веков! Ее вина, что Бене Джессерит
утратили эту генную линию.
Мычание окружало Преподобную Мать и ее стражу. Она чувствовала, как
бегут перед нею слова-приказы. Пол услышит молчание еще до ее прихода. Он
узнает о се приближении до того, как о ней объявят. Она не обманывалась
насчет сил, окружающих ее.
Будь он проклят!
Она сожалела о годах, тяжестью лежащих на плечах, - больные суставы,
замедленная реакция, мускулы не такие эластичные, как в молодости. Долгий
путь лежит за ее спиной, и долгая жизнь. Она провела этот день с таротом
Дюны в бесплодных поисках ключа к собственной судьбе. Но карты давали
уклончивый ответ.
Охранники провели ее еще в один из казавшихся бесконечными коридоров.
Треугольные окна из метастекла снова давали возможность взглянуть на
шпалеры лоз и цветы в тени полуденного солнца. Под ногами на керамических
плитах - изображения водных животных с экзотических планет. Напоминание о
воде повсюду. Богатство... роскошь...
Фигуры в капюшонах проходили мимо, искоса бросая взгляды на
Преподобную Мать. И их напряжение свидетельствовало, что они узнавали ее.
Она внимательно приглядывалась к идущему впереди охраннику - юное
тело, розовые складки над воротником мундира.
Гигантские размеры цитадели начинали угнетать ее. Коридоры...
коридоры... Они миновали открытую дверь, откуда доносились негромкие звуки
тамбурина и флейты, наигрывавших старинного мелодию. Мелькнули синие- в
синем глаза Свободного. В них ей почудилось движение легендарных древних
генов.
Она сразу почувствовала груз, который взвалила на себя. Ни на минуту
Бене Джессерит не может забыть о генах и их возможностях. Она ощутила
чувство утраты - этот упрямый глупец Атридес! Потерять такую
драгоценность, как Квизац Хадерах! Рожденный преждевременно, правда, но
все равно реальный - реальный, как и эта его отвратительная сестра... в
ней кроется неизвестная опасность. Дикая Преподобная Мать, родившаяся без
вмешательства Бене Джессерит, не заботящаяся о нужной ордену генной линии.
Она, несомненно, обладает способностями брата, а может, и большими.
Размеры крепости действовали на нее все более угнетающе. Неужели эти
переходы никогда не кончать? Все дышало ужасающей физической мощью. Ни
одна планета, ни одна цивилизация во всей человеческой Вселенной не видела
такого созданного человеком могущества. Дюжина древних городов могла
укрыться в этих стенах.
Они миновали овальную дверь с мигающими огнями. Она узнала иксианскую
работу - вход в транспортную пневматическую систему. Почему же тогда ей
пришлось пройти пешком такое расстояние? В голове у нее уже созрел ответ:
чтобы поразить ее воображение перед аудиенцией у Императора.
Ничтожная ниточка, но она увязывалась в ее сознании с другими, еще
более ничтожными: выбор слов ее стражниками, намек на почтительность в их
глазах, когда они называли ее Преподобной Матерью, холодные, пустынные,
лишенные запахов залы на пути их следования - все сливалось в нечто
единое, что могла истолковать Бене Джессерит совершенно однозначно.
Полу что-то нужно от нее!
Она подавила вздох облегчения. Все же существует возможность
поторговаться! Нужно только определить природу этой силы, испытать ее.
Иногда при этом получаются результаты более грандиозные, чем эта цитадель.
Бывало, что одно лишь прикосновение пальца опрокидывало целые цивилизации.
Преподобная Мать вспомнила, как оценил ее Скайтейл: "Когда такое
существо развивается до определенной стадии, оно скорее умрет, чем
разовьется в свою противоположность".
Коридоры, по которым она шла в сопровождении охраны, становились все
шире. Использование арок, постепенное утолщение опор, поддерживающих
своды, глубокие выемки вокруг треугольных окон - все должно было создать
впечатление грандиозности. И вот перед ней двойные двери, возвышающиеся в
конце высокой приемной. Она поняла, что двери действительно огромны, и
усилием воли сдержала удивленный возглас, оценив их истинную величину.
Высота их достигала восьмидесяти метров, ширина - вдвое меньше, чем
высота.
Когда она в сопровождении охраны приблизилась, двери распахнулись
внутрь будто бы сами собой, молчаливое грандиозное действие скрытого
механизма. Она вновь узнала иксианскую работу. Сквозь гигантскую дверь
Преподобная Мать прошла в большой приемный зал Императора Пола Атридеса -
Муад Диба, "перед которым все люди карлики". Теперь она воочию видела
воплощение этого популярного изречения.
Приближаясь к сидевшему на троне Полу, Преподобная Мать чувствовала,
как подавляет ее грандиозность помещения, его архитектурные детали. Зал
был огромен: в нем могла бы поместиться целая крепость какого-нибудь
правителя древности. Было видно, что это помещение построено с тщательным
расчетом. Фермы и поддерживающие балки за этими стенами, далекий, уходящий
ввысь купол превосходили любые постройки, возведенные когда-либо ранее.
Все говорило об инженерном гении.
К концу зал незаметно уменьшался, с тем чтобы Император не выглядел
на своем троне карликом. Скорее, эффект был противоположным.
Нетренированное сознание новичка, пораженное пропорциями окружающего,
воспринимает Императора намного большим, чем он был на самом деле. Цвета
обрушивались на незащищенную душу: зеленый трон Пола был высечен из
единого куска хагартского изумруда, который символизировал развитие жизни.
В то же время в мифах Свободных зеленый - цвет траура. Тот, кто сидит на
