взмахнула рукой. Женщины в черном облачении рассыпались по холлу, двига-
ясь молча, скрываясь из видимости за поворотом. Только Одраде и еще двое
- обе помоложе Одраде, с ледяными глазами и напряженными лицами - оста-
лись вместе с Туеком и Канией. Шиэны нигде не было видно.
- В этом каким-то образом замешаны икшианцы, - сказала Одраде.
Туек мысленно согласился. "Такое количество шиговира..."
- Куда вы увели девочку? - спросил он.
- Она под нашей защитой, - сказала Одраде. - Будьте спокойны, - она
вскинула голову, прислушиваясь.
Из-за угла торопливо подошла фигура в черном и зашептала на ухо Одра-
де. На лице Одраде появилась натянутая улыбка.
- Все кончено, - сказала Одраде. - Мы пойдем к Шиэне.
Шиэна сидела в мягком голубом кресле с подушками в главной комнате
своих апартаментов. Облаченные в черное женщины стояли позади нее защи-
щающей дугой. Девочка совершенно оправилась от шока нападения и бегства,
но ее глаза поблескивали от возбуждения и незаданных вопросов. Взгляд
Шиэны был устремлен на что-то справа от Туека. Он остановился и взглянул
туда - дыхание у него перехватило.
В странном скрюченном положении у стены лежало обнаженное мужское те-
ло, голова вывернута так, что подбородок сместился за левое плечо. Отк-
рытые глаза пялились с пустотой смерти.
Стирос!
Изодранные в клочья одеяния Стироса, явно насильственно с него сод-
ранные, неряшливой грудой лежали у ног трупа.
Туек поглядел на Одраде.
- Он был в этом замешан, - сказала она. - С икшианцами были Лицевые
Танцоры.
Туек постарался сглотнуть сухим горлом.
Каниа прошаркала мимо него к телу. Туеку не было видно ее лица. При-
сутствие Кании напомнило ему, что было что-то между Канией и Стиросом в
дни их молодости. Туек двинулся, инстинктивно вставая между Канией и си-
девшей девочкой.
Каниа становилась перед телом и пнула его ногой. Затем она поверну-
лась к Туеку с выражением злорадного торжества на лице.
- Я должна была увериться, что он действительно мертв, - сказала она.
Одраде взглянула на одну из своих спутниц.
- Уберите тело.
Она поглядела на Шиэну. Для Одраде это была первая возможность повни-
мательней приглядеться к девочке с того момента, как она возглавила бое-
вые силы, двинув их для отражения нападения на храмовый комплекс.
Туек проговорил позади Одраде:
- Преподобная Мать, не могла бы ты объяснить...
Не оборачиваясь, Одраде его перебила:
- Позже.
Лицо Шиэны оживилось при словах Туека.
- Я так и думала, что ты - Преподобная Мать!
Одраде просто кивнула. До чего же восхитительная девочка. Одраде ис-
пытывала те же чувства, что и перед живописным полотном в апартаментах
Таразы. Что-то от того огня, перешедшего в произведение искусства, вдох-
новляло сейчас Одраде. Дикое вдохновение! Вот о чем говорит ей сумасшед-
ший Ван Гог. Хаос, приведенный в изумительный порядок. Разве это не вхо-
дит в кодекс Ордена?
"Эта девочка - мой холст", - подумала Одраде. Она почувствовала, как
у нее покалывает в руке от ощущения древней кисти. Ее ноздри расширились
от запаха масла и красок.
- Оставьте меня наедине с Шиэной, - приказала Одраде. - Все выйдите.
Туек начал было возражать, но был остановлен, когда одна из спутниц
Одраде крепко схватила его за руки. Одраде обдала его жгучим взглядом.
- Бене Джессерит и раньше тебе служил, - сказала она. - На этот раз
мы спасли тебе жизнь.
Женщина, державшая Туека за руку, потянула его прочь.
- Ответь на его вопросы, - сказала Одраде. - Но сделай это где-нибудь
еще.
Каниа сделала шаг по направлению к Одраде.
- Эта девочка на моем...
- Удались! - рявкнула Одраде, задействовав все силы Голоса.
Каниа застыла.
- Вы чуть не потеряли ее, уступив нелепому сборищу заговорщиков! -
сказала Одраде, сурово глядя на Канию. - Мы подумаем, предоставить ли
вам дальнейшую возможность заниматься с Шиэной.
Слезы показались в глазах Кании, но приговор Одраде обсуждению не
подлежал. Повернувшись, Каниа выскочила вслед за остальными.
Одраде перенесла свой взгляд на глядевшую во все глаза девочку.
- Мы уже очень давно тебя ждем, - проговорила Одраде. - Мы не предос-
тавим этим дуракам еще одной возможности тебя потерять.
Закон всегда принимает ту, либо иную сторону на основе принудительной
силы. Мораль и юридические точности мало что значат, когда вопрос ста-
вится ребром: у кого рычаги влияния?
Заседание Совета Бене Джессерит: Архивы ХОХ232
Сразу после того, как Одраде и сопровождавшие ее покинули Гамму, Тег
энергично взялся за работу. Необходимо перестроить внутренний режим Оп-
лота так, чтобы держать Шванги подальше от гхолы - распоряжение Таразы.
- Она может наблюдать за всем, чем угодно. Ей нельзя дотрагиваться.
Несмотря на множество неотложной работы, у Тега часто случались
странные моменты, когда он в забытьи глядел в никуда, становясь жертвой
возникающего из ничего беспокойства. История с вызволением отряда Таразы
с корабля, приписанного к Союзу и странные высказывания Одраде не укла-
дывались ни в одну из намечаемых им схем.
"Зависимости... Ключевые бревна..."
Тег приходил в себя в своем рабочем кабинете; график назначений прое-
цировался перед ним, показывая перестановки, которые он собирался сде-
лать, но на какой-то миг он и там выпадал из времени и действительности.
Ему приходилось мгновение подумать, чтобы заново себя сориентировать.
Позднее утро. Тараза и ее сопровождавшие уехали два дня назад. Он в
одиночестве. Да, Патрин взял на себя сегодняшние уроки с Данканом, осво-
бодив Тега для принятия командных решений.
Тег почувствовал себя чужаком в этой комнате. Да, когда он глядел на
все по отдельности, то каждая вещь знакома и привычна. Вот его персо-
нальный стационарный дисплей с банком данных. Его форменный китель, ак-
куратно повешенный на спинку стула рядом с ним. Он попытался войти в мо-
дуль ментата, но обнаружил, что его ум этому сопротивляется. Он не стал-
кивался с таким феноменом со дня своего ученичества.
Дни ученичества. Таразе и Одраде удалось каким-то образом отбросить
его назад, в некую форму ученичества.
Самообразование.
Как-то безотчетно память подсунула ему их давний-давний разговор с
Таразой. Как же это знакомо. И вот уже, пойманный сетями своей памяти,
он унесся вдаль.
Они с Таразой тоща очень устали после принятия тяжелых решений и про-
ведения различных мероприятий по предотвращению кровавого столкновения -
инцидента Гарандика. Сейчас все это стало лишь легкой отрыжкой истории,
но в то время потребовало объединения всех их усилий.
После подписания соглашения, Тараза пригласила его в небольшую прием-
ную своих личных покоев на не-корабле. Она говорила небрежно, восхищаясь
его мудростью, тем, как он разглядел те слабости, которые смогли привес-
ти к компромиссу.
Они были на ногах и активны почти тридцать часов, и Тег был рад воз-
можности посидеть, пока Тараза набирала код на аппарате питания. Из не-
го, как и требовалось, появились два стакана с кремово-коричневой жид-
костью.
Тег узнал запах, когда она подала ему стакан. Это был быстрый восста-
новитель энергии, взбадриватель, который Бене Джессерит редко делил с
посторонними. Но Тараза больше не считала его посторонним. Запрокинув
голову, Тег сделал долгий глоток этого питья, взгляд его устремлен на
потолок небольшой приемной Таразы. Этот не-корабль был старой модели,
построенный в те времена, когда больше внимания уделялось отделке - тя-
желые карнизы, барочные фигуры, вырезанные на каждой поверхности.
Вкус питья откинул его память назад, в детство, тяжелое воздействие
меланжа...
- Моя мать готовила это для меня, когда я был слишком измотан, - ска-
зал он, глядя на стакан в своей руке. Он уже почувствовал, как возвраща-
ющаяся сила растекается по его телу.
Тараза уселась со своим стаканом в песье кресло напротив него - пу-
шистый предмет живой мебели, давно привыкший к ней и сразу же принявший
ее форму.
Для Тега она приготовила обычное кресло с зеленой обивкой, но видела,
как его взгляд быстро скользнул по песьему креслу, и улыбнулась Тегу. -
У всякого свой вкус, Майлз, - она пригубила питье и продолжила. - О,
Господи, до чего же изматывающая, но славная работа. Были моменты, когда
дело доходило до самой грани очень скверного оборота.
Тег обнаружил, что его трогает ее расслабленность. Никакой позы, ни-
какой готовой маски, чтобы разделить их и четко обозначить различие по-
ложений в иерархии Бене Джессерит. Она была явно дружелюбной, без всяко-
го намека на соблазнительность. Во всяком случае, выглядело это так -
вот и все, что можно сказать при общении с любой Преподобной Матерью.
С быстрым приливом восторга Тег понял, что он здорово наловчился чи-
тать Альму Мавис Таразу, даже когда она прикрывалась одной из своих ма-
сок.
- Твоя мать научила тебя большему, чем ей было ведено, - сказала Та-
раза. - Мудрая женщина, но еще одна еретичка. Хотя, все мы, кажется,
склоняемся к этому в эти дни.
- Еретичка? - он испытал мгновенное возмущение.
- Есть в Ордене такая приватная штучка, - сказала Тараза. - Нам пред-
писано следовать приказаниям Верховной Матери с полной преданностью. Мы
так и делаем, кроме тех случаев, когда не согласны.
Тег улыбнулся и сделал большой глоток своего питья.
- Странно, но во время этого небольшого противостояния я обнаружила,
что реагирую на тебя так, как реагировала бы на одну из наших Сестер, -
сказала Тараза.
Тег ощутил, как питье согревает его желудок. От него оставалось пока-
лывание в ноздрях. Он поставил стакан на боковой столик и проговорил,
глядя на него:
- Моя старшая дочь...
- То есть Димела, да? Тебе бы следовало позволить нам получить ее,
Майлз.
- Тут решал не я.
- Но одно словечко от тебя... - Тараза пожала плечами. - Ладно, все
это в прошлом. Так что насчет Димелы?
- Она думает, что я часто слишком похож на одну из вас.
- Слишком похож?
- Она яростно предана мне, Верховная Мать. Она на самом деле не пони-
мает наших отношений...
- Каковы наши отношения?
- Ты командуешь, я подчиняюсь.
Тараза поглядела на него поверх края своего стакана. Поставив стакан,
она произнесла:
- Да, ты никогда по-настоящему не был еретиком, Майлз. Может быть...
Однажды...
Он быстро заговорил, чтобы отвлечь Таразу от таких мыслей.
- Димела считает, что долгое употребление меланжа делает многих людей
похожими на вас.
- Вот как? Разве не странно, Майлз, что у нашего гериатрического
зелья так много побочных эффектов?
- Я не нахожу это странным.
- Нет, разумеется, ты не счел бы это странным, - она допила свой ста-
кан и отставила его в сторону. - Я сейчас говорю о том, что очень длин-
ная жизнь приводила некоторых людей, тебя особенно, к доскональному зна-
нию человеческой природы.
- Мы живем дольше и наблюдаем больше, - заметил он.
- Я не думаю, что это настолько просто. Некоторые люди никогда ничего
не наблюдают. Жизнь для них просто происходит. Они живут, цепляясь за
косность своего существования, отвергая с гневом и возмущением все, что
может возвысить их над этой ложной безмятежностью.
- Я никогда не был в состоянии вывести приемлемый баланс всех "за" и
"против" спайса, - сказал он, имея в виду обычный для ментата процесс
сортировки данных.
Тараза кивнула. Явно, она сталкивалась с той же трудностью.
- Мы, Сестры, более склонны двигаться в одной колее, чем ментаты, -
сказала она. - У нас есть способы выводить из нее свой ум, но воспитание
очень сказывается.
- Наши предки долго разбирались с этой проблемой, - сказал он.
- До спайса это было совсем по-другому, - сказала она.
- Но жизни были так коротки.
- Пятьдесят, сто лет - это не кажется нам слишком долгим, но, все
же...
