Гнетущее чувство переполняло Джессику, она слышала, как гулким прибоем
отзывалась в ушах ее собственная жизнь! Слухи оправдались! Ужасно! Ужасно!
Алия ступила на запретный путь. Доказательства этого посвященному было
легко прочитать. Мерзость! Джессике понадобилось несколько мгновений,
чтобы прийти в себя, она поняла, как ей хотелось, чтобы эти слухи были
фальшивыми.
"А близнецы? - спросила она себя. - Они тоже потеряны?"
Медленно, как подобает Преподобной Матери, Джессика через люк вышла
на трап. Ее свита осталась в салоне согласно инструкции. Следующие
несколько мгновений были решающими. Джессика стояла одна, обозреваемая
всей толпой. Позади она слышала нервное покашливание Гурни Хэллека. Гурни
возражал.
"Даже без защитного экрана! Боги внизу, женщина! Ты сумасшедшая!"
Но среди наиболее замечательных особенностей Гурни было повиновение.
Он высказывается напрямик, а потом повинуется. Сейчас он повиновался.
Людское море производило шум, похожий на шипение песчаного червя,
когда появилась Джессика. Она вознесла руки в благословении, к которому
духовенство приучило Империю. С некоторым запозданием, но как один
гигантский организм, люди упали на колени. Даже официальная часть
подчинилась общему настроению.
Джессика отметила место, где это было сделано с опозданием, и она
знала, что другие глаза позади нее и среди ее агентов в толпе заполнили
временную карту, с помощью которой она могла бы найти опоздавших.
Пока Джессика стояла с вознесенными кверху руками, появились Гурни и
его люди. Они быстро прошли мимо нее, спустились по трапу, не обращая
внимание на встревоженные взгляды официальной группы, присоединились к
агентам, которых можно было опознать по знаку на руке. Они быстро
растворились в море людей, с трудом прокладывая путь сквозь группы стоящих
на коленях фигур. Некоторые из их жертв почувствовали опасность и
попытались скрыться. Но они оказались проворнее: брошенный им вслед нож,
петля, и беглецы падали. Других выхватывали из толпы, связывали руки и
ноги.
Несмотря ни на что, Джессика стояла с поднятыми кверху руками,
благословляя своим присутствием, держа толпу в повиновении. Она читала
знаки распространяющихся слухов, и знала доминирующий среди них, потому
что он просто укоренился: "Преподобная Мать возвращается, чтобы убрать
неверующих. Сохрани Мать нашего Господа!"
Когда все было закончено, на песке осталось лежать несколько
распростертых тел, а пленных повели в помещение для арестованных, Джессика
впустила руки. Возможно, прошло минуты три. Она знала, как мала
вероятность того, что Гурни и его люди взяли хоть кого-нибудь из главарей,
из тех, кто представлял реальную опасность. Они наверняка более бдительны
и чутки. Но пленные могли представлять собой некоторый интерес, хотя бы
как отбракованный скот и обычные тупицы.
Джессика впустила руки, и издавая одобрительные возгласы, люди
поднялись на ноги.
Как ни в чем не бывало, Джессика спустилась вниз, минуя дочь и
внимательно вглядываясь в Стилгара. Черная борода с проседью веером
ложилась на шею поверх его комбинезона, но его глаза оставались все такими
же, как и в первую их встречу в пустыне. Стилгар знал, что только что
произошло, и одобрял это. Рядом с ней стоял истинный Свободный наиб, вождь
людей, способный принимать кровавые решения. Его первые слова полностью
соответствовали ситуации.
- Добро пожаловать домой, моя госпожа. Всегда истинное наслаждение
видеть решительные и эффективные действия.
Краешком рта Джессика позволила себе улыбнуться.
- Закрой порт, Стил. Никто не уйдет, пока мы не допросим тех, кого
взяли.
- Все уже сделано, моя госпожа, - сказал Стилгар. - Мы придумали это
вдвоем - я и человек Гурни.
- Значит, это были ваши люди, те, которые помогали?
- Некоторые - да, моя госпожа.
Она прочла его потаенные мысли, кивнула.
- В те далекие дни вы хорошо меня изучили, Стил.
- Когда-то однажды вы постарались сказать мне, моя госпожа, что
оставшихся в живых находят и узнают от них многое.
Алия выступила вперед, а Стилгар отошел в сторону, пока Джессика
встречалась с дочерью. Зная, что спрятаться не было возможности, Джессика
и не пыталась это сделать. Алия могла прочитать все подробности, которые
ей понадобятся, могла прочитать также и любые сведения, поступившие из
ордена Сестер. Она уже должна была понять по поведению Джессики, что та
увидела и интерпретировала. Они были врагами, для которых слово "смертный"
имело какое-то поверхностное значение.
Алия избрала гнев, как самую доступную и верную реакцию.
- Как ты осмелилась предпринять такую акцию, не посоветовавшись со
мной? - вопросила она, приблизив свое лицо к лицу Джессики.
Джессика тихо ответила:
- Как ты только что слышала, Гурни даже не посвятил меня в свой план.
Было задумано так...
- А ты, Стилгар! - сказала Алия, поворачиваясь к нему. - Кому ты
служишь?
- Я дал клятву детям Муад Диба, - сказал Стилгар холодно. - Мы
устранили угрозу, нависшую над ними.
- А почему это не в радость тебе, дочь? - спросила Джессика.
Алия вспыхнула, посмотрела на мать, подавила в себе гнев, и даже
ухитрилась слегка улыбнуться.
- Я переполнена радостью... мама, - сказала она. И к своему
собственному удивлению, Алия обнаружила, что она была счастлива, испытывая
жуткий восторг, что все это происходило на открытом воздухе между ней и
матерью. Момент, которого она до смерти боялась, прошел и равновесие сил
на самом деле не изменилось. - Мы поговорим об этом более подробно в более
удобное время, - сказала Алия, обращаясь одновременно к к матери и
Стилгару.
- Ну конечно, - сказала Джессика, поворачиваясь лицом к принцессе
Ирулэн, давая этим движением понять другим, что они могут быть свободны.
Несколько мгновений Джессика и принцесса молча стояли, рассматривая
друг друга - две женщины Бене Джессерит, которые порвали с орденом по
одной и той же причине: любовь... они обе были влюблены в мужчин, которых
уже не было в живых. Эта принцесса отчаянно любила Пола, став его женой,
но не супругой. А теперь она жила только ради детей, подаренных Полу
наложницей Чани.
Джессика заговорила первой:
- Где мои внуки?
- В съетче Табр.
- Для них там очень опасно; я так понимаю.
Ирулэн слегка кивнула. Она заметила взаимопонимание между Джессикой и
Алией, но объяснила это таким образом, как ее подготовила к этому Алия.
"Джессика вернулась к Бене Джессерит, а мы обе знаем, что у них есть планы
насчет детей Пола". Ирулэн никогда не отличалась особым совершенством в
знаниях Бене Джессерит - главное было то, что она являлась дочерью Шаддама
IV; часто она была слишком горда, чтобы демонстрировать свои способности.
Теперь она выбрала позицию, которая не имела никакого отношения к ее
обучению.
- Действительно, Джессика, - сказала Ирулэн, - надо было
проконсультироваться с Королевским Советом. Ты неправильно поступила,
действуя таким образом.
- Надо ли мне верить, что из вас никто не доверяет Стилгару? -
спросила Джессика.
Ирулэн была достаточно смекалиста, чтобы догадаться, что на этот
вопрос отвечать не нужно. Она была рада, что представители Квизарата не в
состоянии были больше ждать и подались вперед... Она обменялась взглядами
с Алией, думая: "Джессика, как всегда, слишком высокомерна и уверена в
себе!"
Бене Джессеритская аксиома непременно отложилась в ее мозгу:
"Надменность возводит непреодолимые стены, за которыми стараются спрятать
свои собственные сомнения и опасения".
Неужели такое могло быть и с Джессикой? Наверняка, нет. Тогда, должно
быть, это просто поза. Но с какой целью? Этот вопрос беспокоил Ирулэн.
Священ носители шумной толпой окружили Джессику. Некоторые из них
осмеливались дотрагиваться до ее рук, но большинство отвешивало низкие
поклоны и произносило приветствия. Наконец, главы делегаций обратились к
Преподобной Матери, подчеркивая свой духовный сан:
- Первый должен быть последним, - с дежурными улыбками говоря ей, что
официальная Церемония Очищения ждет ее в старой крепости Пола.
Джессика внимательно изучила эту пару, найдя ее вызывающей. Одного
звали Джавид, молодой человек с угрюмым лицом и круглыми щеками,
затененные глаза, которые не могли скрыть подозрения. Другой был
Зебаталеф, второй сын Наиба, которого она знала еще в прежние годы, о чем
он поспешил напомнить ей. Его легко можно было классифицировать: веселость
в сочетании с жестокостью, худое лицо со светлой бородой, овеянное ореолом
затаенного возбуждения и могущественного знания. Джавид, как ей
показалось, представлял меньше опасности из них двоих, человек, который
мог хранить тайну, одновременно притягательный и - она не могла найти
другого слова - отталкивающий. Она нашла странным акцент, он был похож на
древний фрименский, как будто он происходит родом из какой-то
изолированной ветви людей.
- Скажи мне, Джавид, - спросила она, - откуда ты родом?
- Я из простых Свободных пустыни, - сказал он, каждым слогом
подчеркивая, что это ложное утверждение.
Тут бесцеремонно вмешался Зебаталеф, и почти с насмешкой сказал:
- У нас есть многое, что мы должны обсудить о прежних временах, моя
госпожа. Я был одним из первых, ты это знаешь, кто признал миссию твоего
сына.
- Но ты не был одним из его федайкинов, - сказала она.
- Нет, моя госпожа. Я занимал более философского позицию: я учился у
священника.
- И сохранил свою шкуру, - подшутила она.
Давид сказал:
- Они ждут нас в Крепости, моя госпожа.
И снова она нашла его акцент очень странным, этот вопрос, волновавший
ее, оставался без ответа.
- Кто нас ждет? - спросила она.
- Совет Веры, все те, кто свято хранит в душе имя и дела твоего
святого сына, - сказал Джавид.
Джессика посмотрела вокруг себя, увидела, что Алия улыбалась Джавиду,
и спросила:
- Этот человек один из твоих наместников, дочка?
Алия кивнула.
- Человек характера - гордится своими поступками.
Но Джессика увидела, что Джавид не имел ни малейшего удовольствия
слышать замечания, это он прошел потом специальную школу Гурни. А тут
подошел Гурни с пятью преданными ему людьми, давая знак, что они
допрашивают подозрительных бездельников. Он шел походкой властного
человека, глядя то налево, то направо, то вокруг, каждый мускул был в
напряжении под кажущейся расслабленностью бдительности, которой она
обучала всех, руководствуясь прана-бинду Бене Джессерит. Он был неуклюжим
человеком, у которого были развиты определенные рефлексы, он был убийцей и
наводил на всех ужас, но Джессика любила его и хвалила его больше всех
остальных. Шрам от бича пересекал его челюсть, придавая его лицу зловещее
выражение. Он улыбнулся, когда увидел Стилгара.
- Все сделано, Стил, - сказал Гурни.
И они пожали друг другу руки, как это делалось у свободных.
- Очищение, - сказал Джавид, дотрагиваясь до руки Джессики.
Джессика отшатнулась, осторожно подобрала слова и старалась говорить
властным тоном, это произвело эмоциональный эффект на Джавида и
Зебаталефа:
- Я вернулась на Дюну, чтобы увидеть моих внуков. Стоит ли тратить
время на эту ерунду?
Зебаталеф был в шоке, его тяжелая челюсть отвисла, глаза округлились
от испуга. Он смотрел на тех, кто услышал это. По глазам можно было узнать
каждого, кто услышал эти слова.
