одна в пистолете. Сейчас в пистолете была последняя, и он уже успел сделать
два выстрела. Феликс поднял руку с растопыренными пальцами.
- А у вас?
- Примерно столько же. А ведь мог я за время этого спарринга использовать
не больше половины заряда... - какое-то мгновение Арбитр размышлял. -
Прикройте обе двери, Феликс.
Он быстро пополз по платформе туда, где женщины охраняли заднюю дверь.
Марта услышала его и обернулась.
- Взгляните, шеф, - она протянула Мордану левую руку - две первых фаланги
указательного пальца и кончик большого были срезаны и прижжены. - Вот беда,
- пожаловалась она, - я никогда уже не смогу оперировать...
- Оперировать могут и ассистенты. Важна голова.
- Много вы в этом понимаете. Все они неуклюжие. Чудо еще, что одеваться
сами умеют.
- Виноват. Сколько зарядов у вас осталось?
Картина и здесь была не лучше. Прежде всего, дамский бластер Филлис был
всего на двадцать разрядов. Излучатели Мордана и Монро-Альфы были на
пятьдесят, но отобранное у Клиффорда оружие израсходовало уже почти весь
заряд. После того как Марта была ранена, Филлис отобрала у нее излучатель,
чтобы воспользоваться им, когда боезапас ее собственного окончательно
иссякнет. Мордан посоветовал ей стрелять поэкономнее и вернулся на свой
пост.
- Что-нибудь произошло? - поинтересовался он у Феликса.
- Нет. А там?
Арбитр рассказал ему. Гамильтон присвистнул, не сводя глаз с дверей.
- Клод?
- Да, Феликс?
- Как вы думаете, выберемся мы отсюда?
- Нет, Феликс.
- Хм-м-м... Ну что ж, это была отличная вечеринка. - Он помолчал и добавил:
- Черт возьми, я не хочу умирать. По крайней мере - сейчас... Клод, мне тут
пришла на ум еще одна шутка.
- Слушаю вас.
- Клод, в чем вы видите то единственное, что придает нашей жизни смысл...
подлинный смысл?
- Это вопрос, - отозвался Мордан, - на который я все время пытался вам
ответить.
- Нет, нет. Я имею в виду сам вопрос.
- Тогда сформулируйте это почетче, - осторожно парировал Арбитр.
- Сейчас. Единственной подлинной основой нашего существования могло бы быть
знание, точное знание того, что происходит с нами после смерти. Умираем ли
мы полностью, умирая? Или нет?
- Хм-м-м... Даже если принять вашу точку зрения, то в чем же шутка?
- Шутка разыгрывается за мой счет. Или, скорее, за счет моего ребенка.
Через несколько минут я, возможно, узнаю ответ. Но он не узнает. Он лежит
там, позади нас, спит в одном из морозильников. И у меня не будет ни
малейшей возможности рассказать ему этот ответ. А ведь как раз ему-то и
необходимо это знать. Разве это не забавно?
- Если в вашем понимании это шутка, то лучше уж занимайтесь салонными
фокусами, Феликс.
Гамильтон не без самодовольства пожал плечами.
- В некоторых кругах меня почитают заправским остряком, - похвалился он. -
Иногда я сам поражаюсь... Идут!
На этот раз атака была организованной, нападающие веером развернулись от
обеих дверей. Несколько секунд и Феликс, и Мордан были очень заняты, потом
все кончилось.
- Кто-нибудь прорвался? - осведомился Гамильтон.
- Похоже, двое, - отозвался Мордан. - Прикройте лестницу, Феликс. Я буду
отсюда следить за дверьми.
Арбитр не заботился о своей безопасности - такое решение было продиктовано
тактикой. Глаз и рука Мордана были точны и быстры, но Гамильтон был моложе
и сильнее. Лежа на животе, он наблюдал за лестницей - большая часть его
тела была защищена при этом металлом платформы и стеллажей. С первым
выстрелом Феликсу повезло - противник высунул голову, глядя в другую
сторону. Феликс уложил его с дырой в затылке и оторванным лбом. Затем он
поспешно сменил позицию. Однако пистолет его был пуст.
Второй противник быстро вскарабкался по лестнице. Феликс ударил его
рукояткой пистолета и схватился врукопашную, стараясь вырвать бластер.
Нападающий чуть было не стащил Гамильтона вниз, но тот изо всех сил рванул
его голову назад; послышался хруст ломающейся кости, и мятежник обмяк.
Гамильтон вернулся к Мордану.
- Хорошо. Где оружие?
Феликс пожал плечами и развел руками.
- Два излучателя должны быть у подножия лестницы.
- За ними вы спуститься все равно не успеете. Лучше оставайтесь здесь и
возьмите бластер Марты.
- Да, сэр.
Гамильтон отполз назад, объяснил, что ему нужен бластер, и посоветовал
Марте укрыться между стеллажей. Та запротестовала.
- Приказ шефа, - не моргнув глазом соврал Гамильтон и повернулся к Филлис:
- Как дела, малышка?
- В порядке.
- Держи нос повыше, а голову пониже.
Гамильтон взглянул на счетчики обоих излучателей - в них оставался
одинаковый заряд. Опустив в кобуру оружие Монро-Альфы и быстро взглянув на
дверь, которую охраняла Филлис, он взял ее за подбородок, повернул к себе
лицом и торопливо поцеловал.
- На память, - сказал он и сразу же отвернулся. За это время Мордан не
заметил никакой активности со стороны противника.
- Но она непременно проявится, - добавил Арбитр. - Мы вынуждены экономить
заряды, и скоро они это поймут.
Ожидание казалось бесконечным. Оба угрюмо воздерживались от стрельбы по
целям, которые им услужливо предлагались.
- Думаю, - заметил наконец Мордан, - стоит израсходовать в следующий раз
один заряд - это может дать нам еще некоторую отсрочку.
- Уж не посетила ли вас бредовая мысль, будто мы все-таки сможем
выкарабкаться? Я начинаю подозревать, что блюстители и не догадываются о
нападении на Клинику.
- Может, вы и правы. Но мы все равно будем держаться.
- Разумеется.
Скоро перед ними появилась цель - и достаточно четкая, чтобы понять, что
это человек, а не муляж. Мордан достал его лучом. Человек упал на видном
месте, однако, экономя заряды, осажденные позволили ему беспрепятственно
уползти.
-- Послушайте, Клод, - Гамильтон коротко взглянул на Арбитра, - а ведь
стоило бы постараться выяснить наконец, что же происходит, когда гаснет
свет. Почему никто не взялся за это всерьез?
- Религия занимается. И философия.
- Я не это имею в виду. Этим следует заняться, как и любой... - он
остановился. - Вам не кажется, что чем-то пахнет?
- Неуверен... - Мордан потянул воздух носом. - На что похож запах?
- Сладковатый... Он... - Неожиданно Феликс ощутил головокружение - ничего
подобного прежде он никогда не испытывал. Он увидел двух Морданов разом. -
Газ, - догадался он, - они до нас добрались. Пока, дружище.
Он попытался добраться до прохода, в котором дежурила Филлис, но сумел
сделать лишь несколько неуверенных движений и, растянувшись, остался лежать
ничком.
Глава 10
"...единственная игра в городе"
Быть мертвым оказалось приятно. Приятно и спокойно - без скуки. Но немножко
одиноко. Гамильтону недоставало остальных - безмятежного Мордана, отважной
Филлис, Клиффа с его застывшим лицом. И еще того забавного маленького
человечка, трогательного владельца бара "Млечный путь". Как же его звали?
Херби? Герберт? Что-то вроде этого... Гамильтон отчетливо представлял себе
его лицо, однако имена без слов приобретали совсем иной вкус. Почему он
назвал того человека Гербертом?
Неважно. В следующий раз он не изберет своим делом математику. Математика -
материя скучная и безвкусная. Теория игр... Любую игру всегда можно
прервать. Какой в ней интерес, если результат заранее известен? Однажды он
изобрел подобную игру, назвав ее "Тщетность" - играя как угодно, вы были
изначально обречены на выигрыш. Нет, это был вовсе не он, а игрок по имени
Гамильтон. Сам он не Гамильтон - по крайней мере, в этой игре. Он генетик -
вот здорово: игра в игре! Меняйте правила по ходу игры. Двигайте игроков по
кругу. Обманывайте сами себя.
"Закройте глаза и не подглядывайте, а я вам что-то дам - и это будет
сюрприз!"
Сюрприз - вот суть игры. Вы запираете собственную память на ключ и обещаете
не подглядывать, а потом разыгрываете вами избранную часть, подчиняясь
правилам, определенным для данного игрока. Временами, правда, сюрпризы
могут оказаться страшненькими - очень неприятно, например, когда тебе
отжигают пальцы.
Нет! Эту позицию проиграл вовсе не он. Это был автомат - некоторые роли
должны быть отведены автоматам. Именно автомату он отжег пальцы, хотя в
свое время это и показалось ему реальностью.
При пробуждении так бывало всегда. Всякий раз трудновато было вспомнить,
какую из ролей ты играл - забывая, что играл все. Ну что ж, это была игра -
единственная игра в городе, и больше заняться было нечем. Что он мог
поделать, если игра была жульничеством? Но в следующий раз он придумает
другую игру. В следующий раз...
Глаза его не действовали. Они были открыты - но увидеть он ничего не мог.
Чертовски странно - явно какая-то ошибка...
- Эй! Что тут происходит?
Это был его собственный голос. Он сел - и с лица упала повязка. Все вокруг
было таким ярким, что стало больно глазам.
- В чем дело, Феликс?
Повернувшись на голос, Гамильтон попытался сфокусировать слезящиеся от рези
глаза. В нескольких футах от него лежал Мордан. О чем это он хотел у
Мордана спросить? Как-то вылетело из головы...
- Не могу сказать, чтобы я хорошо себя чувствовал, Клод. Как долго мы были
мертвы?
- Вы не мертвы. Вы просто немного больны. Это пройдет.
- Болен? Это так называется?
- Да. Однажды и я болел - лет тридцать назад. Это было очень похоже.
- А... - он все еще никак не мог вспомнить, о чем же хотел спросить
Мордана. Между тем это было нечто важное - такое, чего Клод не мог не
знать. Клод вообще знал все - ведь правила составлял он.
- Хотите узнать, что произошло? - поинтересовался Мордан.
Может, он и хотел.
- Они пустили газ, да? Потом я уже ничего не помню.
А между тем там было нечто, о чем обязательно надо было вспомнить.
- Газ действительно был пущен, только - блюстителями. Через систему
кондиционирования воздуха. Нам повезло: никто не знал, что мы находимся
внутри, в осаде, но, к счастью, они не были уверены, что весь персонал
успел покинуть здание - иначе применили бы смертоносный газ.
В голове у Гамильтона мало-помалу прояснялось. Он уже вспомнил сражение во
всех деталях.
- Вот, значит, как? И сколько же их осталось? Скольких мы не смогли
достать?
- Точно не знаю, а выяснять, вероятно, уже поздно. Думаю, они все уже
мертвы.
- Мертвы? Но почему? Не сожгли же их, пока они лежали без сознания?
- Нет... Но без немедленного введения противоядия этот газ тоже смертелен,
а я опасаюсь, что врачи были слегка переутомлены. Во всяком случае, наших
людей спасали первыми.
- Старый лицемер, - ухмыльнулся Гамильтон и вдруг спохватился: - Эй? А что
с Филлис?
- С ней все в порядке - и с Мартой тоже. Я проверил, когда очнулся. Кстати,
вы знаете, что храпите во сне?
- Правда?
- Неистово. Я слушал эту музыку больше часа. Должно быть, вы глотнули
больше газа, чем я. Возможно, вы боролись...
- Может быть. Не знаю. Кстати, где мы? Гамильтон скинул ноги с кровати и
попытался встать - предприятие, оказавшееся не слишком благоразумным; он
едва не упал навзничь.
- Ложитесь, - посоветовал Мордан, - вам нельзя подниматься еще несколько
часов.
- Пожалуй, вы правы, - согласился Гамильтон, снова откидываясь на подушки.
- Забавное ощущение: я думал, что вот-вот полечу.
- Мы рядом с больницей Карстерса, во временной пристройке, - продолжал
Мордан. - Естественно, сегодня здесь тесновато.
- Все кончилось? Мы победили?
- Разумеется, победили. Я же говорил, что конечный результат не вызывал
сомнений.
- Помню, но мне никогда не была понятна ваша уверенность.
Прежде чем ответить, Мордан помолчал, размышляя.
- Вероятно, проще всего было бы сказать, что у них изначально отсутствовало
