пока я не удалился настолько, что меня уже было не достать выстрелом.
Среди животных лишь одно опасно по-настоящему. И иногда приходится делать
вид, что веришь, будто коварная, как кобра, зверюга ласкова и невинна.
Я не стал останавливаться, чтобы расседлать Бьюлу, и поторопился в
дом. Дора услышала мои шаги и встретила меня на пороге.
- Что случилось, дорогой? Беда?
- Возможно. Там трое мужчин, они мне не нравятся. Тем не менее я
пригласил их на ужин. Дети поели? Уложи их спать и скажи, что, если
высунут нос, мы спустим с них шкуры. Я не говорил приезжим о детях, и не
надо упоминать о них в разговоре. Я сейчас осмотрю дом, чтобы ничто не
выдало присутствия малышей.
- Попробуем. Да, я покормила их.
И ровно через час Лазарус Лонг встречал гостей у порога своего дома.
Они подъехали со стороны пляжа, который Смит показал им. Лазарус решил,
что животных напоили, однако с легкой укоризной отметил, что не распрягли,
хотя ожидание им, безусловно, предстояло долгое. Однако он с удовольствием
обнаружил, что все трое Монтгомери постарались привести себя в порядок.
Возможно, они будут вести себя хорошо; его шестое чувство, предупреждающее
об опасности, наверное, чересчур обострилось после долгого пребывания в
глуши.
Лазарус был одет в самое лучшее - килт с полной выкладкой; впрочем,
эффект портила выгоревшая куртка из Нового Питтсбурга. Но она была и в
самом деле нарядной и надевалась только на дни рождения детей. В остальные
дни он ограничивался рабочим комбинезоном либо собственной шкурой - в
зависимости от погоды и рода работы.
Спешившись, Монтгомери остановился и оглядел хозяина.
- Боже, ну и модник!
- В вашу честь, джентльмены. Я храню эту одежду для специальных
оказий.
- Да? Весьма благородно с твоей стороны. Ред. Верно, Дэн?
- Верно, папаша.
- Монти, меня зовут Билл, а не Ред. Можете оставить свои пистолеты в
фургоне.
- Вот еще! Ты не слишком-то приветлив. Мы не расстаемся с нашим
оружием. Верно, Дарби?
- Верно, папаша. А если папаша говорит, что тебя зовут Род, значит,
тебя на самом деле так зовут.
- Ну-ну, Дарби, я так не говорил. Если Ред хочет звать себя Томом,
Диком или Гарри, это его дело. А без пистолетов мы чувствуем себя голыми.
Вот так-то вот, Ред... Билл. Я со своими, например, даже сплю. Вон там.
Лазарус стоял возле открытой двери своего дома и не делал ни
малейшего движения в сторону, чтобы впустить внутрь гостей.
- Разумная предосторожность... когда ты в дороге. Но джентльмены не
носят оружие, когда обедают с дамой. Оставьте их здесь или уберите в
фургон, если так вам больше нравится.
Лазарус ощущал, как растет напряжение, видел, как двое молодых людей
внимательно смотрят на отца, ожидая распоряжений. Не обращая на них
внимания, Лазарус с приветливой улыбкой оборотился к Монтгомери, заставляя
себя выглядеть непринужденно. Прямо сейчас? Может, этот медведь отступит?
Или воспримет его слова как вызов?
На лице Монтгомери расплылась широчайшая улыбка.
- Ну что ж, конечно, соседушка... если уж ты так хочешь. Штаны тоже
снять?
- Ограничимся оружием, сэр.
Он правша. А будь я правшой, где спрятал бы второй пистолет под
одеждой? Там, я полагаю... А если там, то он невелик: либо игольный, либо
старомодный короткоствольный револьвер. А сыновья его тоже правши?
Семейка Монтгомери оставила пояса с пистолетами на сидении своего
фургона и вернулась. Лазарус отошел в сторону и пригласил их войти, а
потом закрыл и заложил дверь. Дора, одетая в свое лучшее платье, ждала их.
Первый раз она не надела перед ужином свои рубины.
- Дорогая, это мистер Монтгомери, это его сыновья, Дарби и Дэн. Это
моя жена, миссис Смит.
Дора присела.
- Приветствую вас, мистер Монтгомери... Дарби и Дэн.
- Зовите меня Монти, миссис Смит... а как вас зовут? Приятненькое
местечко... в такой-то глуши.
- Джентльмены, извините меня - мне нужно кое-что сделать и подать
ужин на стол. - Она быстро повернулась и поспешила на кухню.
- Я рад, что тебе здесь понравилось, Монти, - промолвил Лазарус. -
Пока нам не удалось сделать что-нибудь получше, мы только начали строить
ферму.
В задней половине дома были четыре комнаты: кладовая, кухня, спальня
и детская. Все помещения выходили во двор, но сейчас была открыта только
дверь в кухню. Внутри все комнаты сообщались.
За кухонной дверью виднелась датская печь, здесь же располагался и
очаг. Очаг, печь да бочонок с водой - вот и все, что было у Доры на
кухне... однако муж обещал ей проточную воду: "Еще до того, как ты станешь
бабушкой, моя дорогая". Она не торопила его: дом рос и с каждым годом
становился удобнее.
Позади датской печки вдоль стены стоял длинный стол со стульями. У
противоположной стены в маленьком помещении располагалось отхожее место:
два деревянных корыта, сделанных из разрезанного пополам бочонка, возле
бочонка с водой. Возле отхожего места находилась куча земли с воткнутой в
нее лопатой; выгребная яма медленно заполнялась.
- А вы неплохо устроились, - заметил Монтгомери. - Но зачем ты
устроил внутри сортир, зачем, а?
- Снаружи есть еще одно отхожее место, - сообщил ему Лазарус Лонг. -
Этим мы пользуемся пореже, и я стараюсь, чтобы от него не пахло. По-моему,
женщине незачем выходить на улицу после наступления темноты, в особенности
там, где полным-полно прыгунов.
- Много, значит, прыгунов?
- Теперь стало поменьше. А драконов не видели, когда ехали по долине?
- Костей видели много. Похоже, что здесь их поразила какая-то
болезнь.
- Что-то в этом роде, - согласился Лазарус. - Леди, к ноге!.. Монти,
скажи-ка Дарби, что пинать собаку небезопасно, она может броситься. Это
сторожевая собака. Она охраняет дом и знает это.
- Дарби, ты слыхал, что сказал этот человек? Оставь собаку в покое.
- А нечего меня обнюхивать! Не люблю собак. Она рычит на меня.
Лазарус обратился непосредственно к старшему сыну:
- Она зарычала на тебя потому, что ты ее лягнул, когда она стала тебя
обнюхивать. А это входит в ее обязанности. И если бы меня здесь сейчас не
было, она перегрызла бы тебе горло. Оставь ее в покое, и она тебя тоже не
тронет.
- Билл, ты бы выставил ее наружу, пока мы едим. - В просьбе
Монтгомери звучали нотки приказа.
- Нет.
- Джентльмены, ужин подан.
- Иди, дорогая. Леди, сторожи. Верх. - Сука глянула на Дарби и сразу
отправилась по лестнице на крышу. Там она обошла крышу кругом и уселась
так, чтобы одновременно видеть, что творится внизу и за оградой.
Приема из ужина не получилось: разговор вели в основном двое старших
мужчин, Дарби и Дэн просто ели. Дора коротко отвечала на реплики
Монтгомери и старалась не слушать те из них, которые можно было счесть
неприемлемыми. Сыновья как будто удивились, обнаружив около тарелок ножи,
вилки, зубочистки и ложку, - они полагались на нож и собственные пальцы,
однако отец их, с известной, правда, неловкостью, пользовался каждым
предметом и не забывал при этом пачкать бороду.
Дора поставила на стол жареных цыплят, холодную резаную ветчину,
картофельное пюре, политое цыплячьим жиром, горячие кукурузные лепешки и
целый пшеничный каравай с топленым беконом. Перед каждым стояли кружка с
козьим молоком и салат из латука и помидоров, посыпанный сыром; еще были
вареная свекла, свежая редиска, свежая клубника с козьим молоком. Семейка
Монтгомери, как и обещала, ела за шестерых, и Доре это было приятно.
Наконец Монтгомери отодвинулся от стола вместе со стулом и
выразительно рыгнул.
- Во повезло! Миссис. Смит будет готовить нам теперь, ребята!
- Верно, папаша!
- Рада, что вам понравился обед, джентльмены.
Дора встала и начала убирать со стола. Лазарус принялся помогать ей.
- Сядь, Билл, - велел Монтгомери, - надо спросить тебя кос о чем.
- Давай спрашивай, - произнес Лазарус, продолжая собирать тарелки.
- Ты сказал, что больше в долине никого нет.
- Это так.
- Полагаю, мы можем здесь остаться. Миссис Смит очень хорошо готовит.
- Пожалуйста, можете сегодня переночевать здесь. А потом выбирайте
место: вниз по течению реки земли отличные. А здесь все принадлежит мне.
- Как раз об этом я и хотел потолковать. Нехорошо, когда один человек
занимает все лучшие земли.
- Монти, это вовсе не лучшие земли, таких здесь не одна тысяча
гектаров. Единственная разница в том, что эту часть я уже вспахал и
обработал.
- Не будем спорить, все равно мы правы - большинством голосов. Из
четырех голосующих то есть. А мы трое голосуем за одно и то же. Верно,
Дарби?
- Верно, папаша.
- Мы здесь не голосуем, Монти.
- Да ну тебя! Большинство всегда право. Но не будем спорить. Покормил
нас, а теперь развлекай. Любишь бороться?
- Не очень.
- Не порть удовольствие. Дэн, как по-твоему, ты его бросишь?
- Конечно, папаша.
- Хорошо, Билл, сперва ты будешь бороться с Дэном, вот здесь, в
середине, а я, значит, буду судьей, чтоб все было хорошо и отлично.
- Монти, я не собираюсь бороться.
- Э, нет. Миссис Смит! Иди-ка сюда, ты должна все видеть.
- Я занята, - отозвалась Дора, - скоро выйду.
- Поторопись. А потом будешь бороться с Дарби, Билл, а уж напоследок
со мной.
- Никакой борьбы, Монти. Вам пора в свой фургон.
- Э, нет, ты захочешь бороться, молодой человек. Я ж тебе не сказал,
за что мы будет бороться. Победитель спит с миссис Смит. - С этими словами
Монти вытащил пистолет. - Ну, че, одурачил я тебя, а?
Выстрелом из кухни Дора выбила пистолет из руки Монти, а в шею Дэна
вдруг воткнулся нож. Старательно прицелившись, Лазарус прострелил
Монтгомери ногу, а потом, прицелившись еще более тщательно, пристрелил
Дарби. Леди Макбет уже пыталась ухватить того за горло. Вся схватка
продолжалась менее двух секунд.
- Отличный выстрел, Адора. Леди, к ноге. - Смит похлопал Леди Макбет
по спине. - Хорошая Леди, хорошая собачка.
- Спасибо тебе, дорогой. Прикончить Монти?
- Подожди-ка. - Лазарус склонился над раненым. - Ну как, хочешь еще
чего-нибудь сказать, Монтгомери?
- Ах вы, сукины дети! Не дали нам даже шанса.
- У вас была бездна шансов. Только вы не воспользовались ими. Дора!
Сделаешь? Твое право.
- Что-то не очень хочется.
- Ну, хорошо.
Лазарус подобрал второй пистолет Монтгомери, мельком оглядел его,
отметив, что это музейный образчик, тем не менее совершенно целый, и с
помощью трофея прикончил его владельца.
Дора уже срывала с себя платье.
- Подожди минутку, дорогой, дай я разденусь: я не хочу, чтобы оно
запачкалось в крови.
Когда Дора сняла платье, стало заметно, что она беременна. Она была
обвешана оружием, включая пояс с кобурой на бедрах.
Лазарус тоже выбрался из килта и прочего великолепия.
- Можешь не помогать мне, дорогая. Ты сегодня отлично поработала! Дай
мне самый старый комбинезон.
- Но я же хочу помочь. Что ты собираешься с ними делать?
- Положу в фургон и отвезу подальше вниз по реке, чтобы о них
позаботились прыгуны, потом вернусь. - Он взглянул на солнце. - До заката
еще полтора часа. Времени хватит.
- Лазарус, я не хочу, чтобы ты оставлял меня сейчас! Потом сделаешь.
- Ты расстроилась, моя смелая Дора?
- Немного. Не слишком. Ах... Стыдно сказать - мне захотелось. Это
извращение, да?
- Длинноногая Лил, ты возбуждаешься от всего. Да, в общем-то твоя
реакция извращенная - она на удивление часто встречается, когда человек
