попытаемся обойтись порциями в пол-литра. Да, мадам Бороде положен полный
рацион, ведь ей надо выкармливать козлят. Но если станет очень уж скверно,
забьем малышей, а ей придется подсократиться.
- О, дорогой!
- Возможно, нам и не придется этого делать. До самой крайности еще
далеко. Но если дела пойдут действительно плохо, придется убить мула и
выпить его кровь.
- Что? Но ведь они наши друзья!
- Дора, выслушай старика. Обещаю, что ни Бака, ни Бьюлу, ни Бетти мы
не тронем. Если дойдет до этого, заколем мула, купленного в Новом
Питтсбурге. Но если один из наших старых друзей умрет - мы съедим его. Или
ее.
- По-моему, я не смогу.
- Сможешь, если проголодаешься. Если вспомнишь о младенце в своем
чреве. Будешь есть за обе щеки да еще благодарить старого друга за то, что
помог тебе сохранить ребенка. Но не будем говорить о крайнем случае,
дорогая. Мы сделаем это, если не будет другого выхода. Тебе Элен не
рассказывала, что здесь было первой зимой?
- Нет. Она не хотела, чтобы я знала.
- Возможно, тут она была права. Я расскажу тебе одну из наименее
отвратительных историй. Мы выставили - то есть я выставил - стражу возле
склада с семенным зерном. В случае чего было приказано стрелять. Один из
часовых так и поступил. Военно-полевой суд оправдал часового, поскольку
убитый самым явным образом крал семена: во рту трупа оказались
полупрожеванные зерна. Кстати, это был не муж Элен, тот умер как
джентльмен - от истощения и какой-то лихорадки, которую я так и не сумел
распознать. - Смит помолчал и добавил: - Ну вот. Бак заставил нас
развернуться. Теперь за дело. - Он спрыгнул на землю и протянул Доре руку.
- Улыбайся, детка, улыбайся! Все, что с нами происходит, транслируется на
Землю, чтобы тамошние бедные толпы могли видеть, как это "просто" -
колонизировать новую планету. Спонсором передачи является фирма
"Восхитительные дезодоранты Дюбарри" - хорошо бы сейчас ведерко.
Дора улыбнулась.
- От меня, наверное пахнет хуже, чем от тебя, мой любимый.
- Лучше, дорогая. Вижу - справимся. Трудно сделать первый шаг. Ах да!
Сегодня - никаких костров.
- Никаких ко... Да, сэр.
- Пока не выберемся из этого сухостоя. И фонарь тоже не зажигать.
Даже если ты потеряла свои рубины и не можешь их отыскать.
- Рубины... Вудро, ты подарил мне такие чудесные камни. Но сейчас я
охотно обменяла бы их на бочонок воды.
- Нет, драгоценнейшая, не стоит, потому что рубины ничего не весят, а
еще одного бочонка мулы не свезут. Я так обрадовался, обнаружив у Зака эти
рубины. Хороший подарок. Невесту нужно баловать. А теперь позаботься об
усталых мулах.
После того как мулов выпустили пастись, Дора стала соображать, чем бы
накормить мужа, не прибегая к помощи костра. Смит тем временем занимался
сооружением забора: он получился не очень длинным, потому что из двух
фургонов нельзя соорудить настоящий оборонительный круг. Пришлось
поставить фургоны углом, насколько позволяла сцепка, а потом окружить
бивуак неким подобием ограды: заостренными жердями из медного дерева,
длиной по два метра, связанными вместе тем, что в Новом Питтсбурге
называлось веревкой. Таким образом от фургона к фургону по гипотенузе
протянулась высокая и достаточно прочная ограда из заостренных кольев.
Дракон, конечно, не остановился бы перед ней, но в этих краях драконы не
водились, а прыгунам подобные заборы не нравились. Смиту они не нравились
тоже, но ограда была сделана из материалов, добытых на Новых Началах.
Умелый человек спокойно мог починить ее, много она не весила, ее можно
было выбросить без особой жалости, кроме того, в ней не было металла, Смит
сумел приобрести два крепких, с корпусом в форме лодки, фургона типа
"конестога", заплатив в Новом Питтсбурге часть их стоимости гвоздями и
прочим железом, которого хватило бы на пару фургонов; товар доставил через
несколько световых лет "Энди Джи". Новый Питтсбург был скорее Новым, чем
Питтсбургом; [pit (англ.) - шахта, копь] здесь уже обнаружили железную
руду и уголь, но добывающая промышленность оставалась еще примитивной.
Цыплята, свинья, козы - даже люди - были желанной добычей для диких
прыгунов, но, загнав коз с козлятами в импровизированный крааль и выпустив
двух собак, окруженный стадом из шестнадцати пасущихся мулов, Смит
чувствовал себя по ночам в известной безопасности. Конечно, прыгун может
задрать мула, но, скорее всего, мул одолеет наглого хищника, потому что
немедленно вмешаются другие мулы и помогут товарищу. Эти мулы не убегали
от прыгунов - они сами нападали на них. Смит подумал, что, пожалуй, мулы,
а не люди истребят этих зверюг и прыгуны станут здесь такой же редкостью,
как пума во времена его молодости.
А прыгуна, забитого копытами мула, легко превратить в бифштекс из
прыгуна, в похлебку из него же, наконец, в вяленого прыгуна, а также
скормить собакам и кошкам, а мадам Порки, праведная хавронья, могла бы
насладиться потрохами - и все это без всяких потерь среди мулов. Смит не
слишком любил прыгунов в любом виде - на его взгляд, у мяса был слишком
неприятный привкус. Однако это было лучше, чем ничего, а добыча позволяла
им экономить прихваченные с собой припасы. Неприязни мужа к мясу прыгунов
Дора не разделяла: как местная уроженка она употребляла его с самого
раннего детства и считала обычной едой. А Смит жалел, что у него нет
времени поохотиться на тех травоядных, которые служили прыгунам
естественной добычей. Они были шестиногими, как и прыгуны, и напоминали
уродливых окапи; мясо их было куда вкуснее. Звали их степными козлами,
хотя никакого отношения к козлам они не имели, однако систематическая
таксономия фауны и флоры Новых Начал еще далеко не продвинулась; на
подобную интеллектуальную роскошь у поселенцев еще не хватало времени.
Неделю назад Смит прямо с сидения в фургоне подстрелил степного козла и до
сих пор вспоминал о вкусном и нежном мясе. Смит решил, что не будет
тратить время на охоту до тех пор, пока Безнадежный перевал не останется
позади. Но он надеялся, что такая возможность представится случайно. Вот
как сейчас.
- Фриц! Леди Макбет! Ко мне! - Собаки подбежали и остановились. -
Стерегите наверху. Прыгун! Степной козел! Верх!
Псы в два прыжка забрались на крышу переднего фургона и, усевшись
там, стали обозревать окрестности, одна - с правой стороны, другая - с
левой. Так они и будут ехать на крыше, пока им не прикажут спуститься.
Смит хорошо заплатил за эту пару, зная, что покупает хороших собак;
их предков он сам вывез с Земли с первой волной поселенцев. Он не был
завзятым собачником, но полагал, что давние помощники человека на Земле с
равным успехом будут служить людям и на новых планетах.
От слов мужа Дора пришла в уныние, но, принявшись за дело,
приободрилась. Однако, раздумывая, что можно приготовить в отсутствие
выбора продуктов и возможности воспользоваться костром, она обнаружила
нечто возмутившее ее, что было неплохо, поскольку возмущение позволяло
забыть о тревогах. К тому же она сомневалась, что ее мужа может подстеречь
неудача.
Она обогнула второй фургон, вошла в небольшой крааль и направилась
туда, где ее муж закреплял забор.
- Ох уж мне этот надоедливый петушок!
Вудро оглянулся.
- Ты такая хорошенькая в этой шляпке.
- Не только в шляпке, на мне еще и сапоги. Хочешь узнать, что сделал
этот противный петушонок?
- Лучше поговорим о том, как ты выглядишь. Ты восхитительна. Но тем
не менее мне не нравится, как ты одета.
- Что? Дорогой, ведь так жарко. И раз я не могу помыться, то, может
быть, воздушная ванна отобьет дурной запах.
- По-моему, от тебя ничем таким не пахнет. Однако воздушная ванна -
идея хорошая; я сейчас тоже разденусь. А вот где твой пистолет, дорогуша?
Где пояс с ножом и пистолетом? - Он начал расстегивать брюки.
- Ты хочешь, чтобы я носила пояс с пистолетом даже сейчас? За
забором? Там, где мне нечего бояться?
- Моя очаровательная, это обычная предосторожность и самодисциплина.
- Скинув брюки, он застегнул на талии пояс с ножом и пистолетом, потом
стянул сапоги и рубашку и остался голым, при одном ремне и трех единицах
вооружения, которых под одеждой не было видно. - Столько лет - даже думать
не хочется сколько - я нигде не появлялся без оружия, разве что уж в
совершенно безопасном месте. Я хочу, чтобы ты тоже приобрела эту привычку.
И не на какое-то время, а навсегда.
- Ну, хорошо, я оставила свой пояс на сиденье - сейчас возьму. Но,
Вудро, ведь из меня боец никакой.
- Ты неплохо стреляешь из игольного пистолета метров на пятьдесят. И
ты будешь стрелять все лучше и лучше, пока живешь со мной. И научишься
пользоваться всем, что стреляет, режет, жжет и просто ставит синяки...
всем - от голых рук до бластера. Глянь-ка туда, Адора. - Смит указал на
равнину. - Через каких-нибудь семь секунд на вершине вон того пригорка
появится орда волосатых дикарей и бросится на нас. Я получу удар копьем в
ногу и упаду. И тебе придется защищать нас обоих. И что же ты будешь
делать, моя бедная девочка, если твой пистолет останется там, на сидении
фургона?
- Что? - Она расставила ноги, заложила руки за голову и сделала
движение, которое было изобретено где-то в райском саду или около его
ограды. - Сделаю тогда вот так!
- Да, - задумчиво согласился Лазарус, - это могло бы сработать, если
бы они были людьми. Но они не люди. И высокие, кареглазые красавицы
интересуют их лишь как еда. Кости и все остальное. Глупо, но такие уж они
у нас.
- Да, дорогой, - кротко сказала она. - Я надену пояс с пистолетом.
Потом убью того, кто ранил тебя, а потом посмотрю, скольких еще смогу
уложить, прежде чем они съедят меня.
- Правильно, Адора, именно так. На тот свет следует отправляться с
почетным караулом. Если гибель неизбежна, гибни сражаясь. А величина
почетного караула определит твой статус в аду.
- Да, дорогой. Не сомневаюсь, что ад мне понравится, если там я
встречу тебя. - И она повернулась, чтобы идти за оружием.
- Конечно же, я буду там. Где же еще мне быть? Дора! Когда наденешь
пояс, сними чепчик и сапоги и надень рубины, все сразу.
Она поставила ногу на ступеньку фургона.
- Мои рубины, дорогой? Здесь, в прерии?
- Длинноногая Лил, я купил эти рубины для тебя, чтобы ты их носила, и
для себя, чтобы восхищаться тобой.
Дора улыбнулась - обычно серьезное лицо ее просияло, а потом
повернулась и исчезла в фургоне. Вернулась она быстро, при оружии и
рубинах и успев причесать свои длинные блестящие каштановые волосы. Того,
что она не мылась уже более двух недель, заметно не было; да это и не
могло умалить ее чарующей юной красоты. Остановившись на ступеньке, Дора
улыбнулась.
- Замри! - сказал Смит. - Великолепно! Дора, за всю свою жизнь я не
видел никого прекраснее тебя.
Она вновь просияла.
- Я не верю тебе, муж мой, однако надеюсь, что ты будешь почаще
повторять эти слова.
- Мадам, врать я не умею. И говорю так потому, что это чистейшая
правда. Кстати, что ты там говорила насчет петушонка?
- Ах, он извращенец! Я говорила тебе, что он расклевывает яйца. И
наконец застукала его, когда он клевал два только что снесенных яйца.
- Право короля, дорогуша. Боится, что из одного из них вылупится
петушок.
- Я сверну ему шею! Если бы у нас был костер, я бы сделала это прямо
сейчас. Дорогой, я как раз старалась изобрести холодный ужин и придумала,
что можно накрошить в сырое яйцо соленые крекеры. Но сегодня куры снесли
