- А спинку тереть вы умеете?
- Я лучшая терщица спин в Бундоке!
- Джей-Элл, ты понапрасну теряешь время, - заметила Дийти. - Хэйзел
ни за что не выпустит из рук поводок!
- Но, тетя Дийти, я же вовсе не заманиваю его в постель!
- Не заманиваешь? Тогда ты тем более теряешь время! Ну-ка, подвинься
и пусти меня к нему. Ричард, вы питаете склонность к замужним женщинам? Мы
тут ведь все замужем!
- О-о, это карается Пятой поправкой!
- Я вас поняла, но в Бундоке о ней никто и слыхом не слыхивал. Так
вот, эти немецкие математики не из вашего ли мира?
- Если только мы говорим об одних и тех же личностях, то у нас
имелись Эрвин Шредингер, Альберт Эйнштейн, Вернер Гейзенберг...
- Да, это именно та самая компания. Они были приверженцами так
называемого "мысленного эксперимента", то есть утверждали, что все на
свете может быть постигнуто умозрительно. Несчастные богословы! Джейн
Либби начала говорить нам о "кошке Шредингера", то есть том самом
"мысленном эксперименте", призванном прояснить сущность события. Джей-Элл!
- Просто глупая затея, сэр! Заприте кошку в ящик. И угадайте, сдохла
она или нет из-за наличия там изотопа с периодом полураспада в один час.
Как узнать в конце часа, жива ли кошка? Оказывается, это вероятностная
задача. Шредингера устраивает величина статистической вероятности того и
другого ответа. В те времена теория вероятности почиталась как наука! А
ведь кошка ни жива ни мертва, пока кто-нибудь не откроет ящик. И это
совершенно не зависит от всяких там мутных вероятностей!
Джейн Либби пожала плечами, что породило множество удивительно
динамичных колебаний частей ее тела!
- Мурр-р...
- А кто-нибудь додумался спросить саму кошку?
- Богохульство! - констатировала Дийти. - Ричард, ваш вопрос "научен"
в истинно немецком вкусе! Нельзя разрешать проблемы столь грубым образом.
Но во всех случаях Пиксель получил название "шредингеровой кошки", тем
более что он умеет проходить сквозь стены.
- Нет, в самом деле? А как он это делает?
- Вообще-то это невозможно, - ответила Джейн Либби, - но он слишком
юн и не знает о невозможности. Поэтому и умудряется проходить. Во всяком
случае он не высказывал никакой осведомленности. К тому же он так страстно
охотился за вами! Дора...
- Что-нибудь нужно, Джей-Элл? - ответил корабль.
- Вы не засекли, как это котенок попал на борт?
- Я засекаю все. Он не утрудил себя общим входом, а прошел прямо
через мою шкуру. Мне стало от этого щекотно. Не голоден ли он?
- Возможно.
- Я приготовлю ему что-нибудь. Он достаточно взрослый для твердой
пищи?
- Да, но без комков. Лучше детское питание.
- Я мигом!
- Милые леди, - сказал я. - Джейн Либби употребила слова
"блистательно ошибались", касающиеся упомянутых немецких физиков. Я
надеюсь, вы не включаете в эту рубрику Альберта Эйнштейна?
- Разумеется, включаем, - резко бросила Дийти.
- Удивлен. В моем мире Эйнштейн окружен ореолом.
- А в моем сжигаются его изображения! Альберт Эйнштейн объявил себя
"поборником мира" и был в этом нечестен. Когда "забодали его собственного
быка", он забыл все "пацифистские принципы" и всем своим влиянием
способствовал созданию первой бомбы, убийцы целых городов. Его
теоретические работы вовсе не так уж значительны, тем более что
большинство из них приводит к ложным выводам. Но он остался в истории
из-за позорного клейма политика-пацифиста, переродившегося в убийцу. Я его
презираю!
26
Успех заключается в достижении вершины
пищевой цепи.
Дж.Хэршоу (1906-...)
К тому времени успело появиться детское питание для Пикселя. В
блюдечке, которое, как я вначале решил, "вырастил" стол. Но я не мог бы в
этом поклясться, скорее, оно просто "возникло". Кормление котенка дало мне
передышку на то, чтобы поразмышлять.
Страстное обличение Дийти меня просто потрясло. Те немецкие физики
жили и работали в первой половине двадцатого столетия - не так уж давно с
точки зрения времени, в котором я раньше существовал, но по-тертиански (а
они претендовали на то, чтобы я им верил) все же - давным-давно, "две
дюжины веков назад", как сказала Джейн Либби.
Так почему эта легкомысленная молодая леди, доктор Дийти, настолько
эмоционально говорила о давно умерших немецких мудрецах? Я лично знаю лишь
одно событие, произошедшее в моем мире две с лишним тысячи лет назад,
которое до сих пор люди воспринимают с волнением... да и то едва ли в
самом деле имело место!
И я начал составлять мысленный список вещей, которые не укладывались
в моей голове: утверждение о возрасте Лазаруса: длинный перечень
"смертельных недугов", которыми я якобы переболел; полдюжины вариантов
"судьбоносных" событий высадки на Луне первых космонавтов; наконец сам по
себе Тертиус. Был ли он на самом деле такой странной планетой на огромном
расстоянии от Земли в пространстве и времени? А может, это всего лишь
"потемкинская деревня" где-нибудь на южно-тихоокеанском острове? Или даже
в Южной Калифорнии? Я ведь так и не увидел города, именуемого Бундоком (с
населением около миллиона жителей, как меня уверяли). Я лично видел и
общался не более чем с пятнадцатью. А другие жители города - не являлись
ли они просто голословно упоминаемым фоном в "потемкинском" спектакле?
(Смотри, Ричард, как бы тебе снова не свихнуться! Так сколько надо
вкусить "Леты", чтобы мозги стали по-настоящему протухшими?)
- Дийти, мне кажется, вы слишком круто отозвались о докторе
Эйнштейне!
- У меня есть на то основания!
- Но он ведь жил так давно. Две дюжины веков назад, как выразилась
Джейн Либби?
- Это "давно" для нее, но не для меня!
Тут подал голос доктор Бэрроуз:
- Полковник Кэмпбелл, я понял, что вы считаете нас всех коренными
тертианами! Вы не правы. Мы такие же эмигранты из двадцатого века, как и
вы. Под словом "мы" я подразумеваю себя, Хильду, Зебадию и мою дочь Дийти.
(Но не мою дочь Джейн Либби. Она, Джей-Элл, родилась уже здесь.)
- Ты снова о доме, папа? - покачала головой Дийти.
- Он только чуть-чуть, - заметила Джейн Либби.
- Да нет, он уже "коснулся порога". Мы же не можем ему это запретить?
- И не имеет смысла. Если папа "пошел", его не удержишь.
Я ничего не понял из этого диалога, но у меня самого сложилось
убеждение, что все тертиане определенно чокнутые (по айовским меркам!).
- Доктор Бэрроуз, но я сам ведь не из двадцатого века, я родился в
2133 году.
- Отсюда это кажется достаточно близким. Мы, видимо, принадлежим к
разным временным каналам, к "расходящимся" вселенным. Но и я и вы говорим
с одним и тем же акцентом, на том же диалекте английского, с тем же
словарным запасом. И точка разветвления, начиная от которой наши миры
пошли по разным линиям, лежит не в таком уж далеком прошлом для нас обоих.
Кто у вас первым достиг Луны и когда?
- Нэйл Армстронг, 1969 год.
- О, _т_о_т_ мир! У вас были там свои неприятности. Но у нас они тоже
были. Для нас первая высадка на Луне состоялась в 1952 году. Корабль
ХМААФС "Розовый коала" вел Бэллокс О'Мэйли. - Доктор Бэрроуз посмотрел в
потолок, потом оглядел стол. - Лазарус! Вас что-то тревожит? Блохи?
Крапивница?
- Если вы со своими дочерьми не желаете работать, то поищите другое
место для болтовни. Можете выйти вот в ту дверь. Рассказчики и историки не
очень способны охотиться за кроликами. Полковник Кэмпбелл, я полагаю, вам
тоже удобнее было бы кормить котенка не здесь. Я имею в виду освежитель,
примыкающий к моим апартаментам.
Дийти резко отреагировала:
- Ох, отстали бы вы от нас, Лазарус! Вы несносный сварливый старик.
Ведь математика, поглощенного работой, ничем не проймешь. Поглядите на
Либби - вы можете сейчас разорвать над ее головой хлопушку, она даже
бровью не поведет! - Дийти перевела дух. - Вуди-бой, вы нуждаетесь в
срочном повторном омоложении, иначе станете совсем мерзким старым хрычом.
Пошли отсюда, Джей-Элл!
Доктор Бэрроуз тоже встал, поклонился всем и произнес:
- Не извините ли вы меня?
Он удалился, не глядя на Лазаруса. Атмосфера была накалена, и стало
ясно: если не развести двух старых буйволов, они могут сцепиться рогами.
А может, буйволов было три, ибо и я тоже разъярился: меня шуганули
из-за котенка, безо всякого иного повода. Я был зол на Лазаруса уже в
третий раз за этот день. Не я же принес сюда кошку, да и еду для нее
сотворил собственный компьютер Лазаруса!
Я встал, обвил рукой Пикселя, другой поднял его блюдце и тут
сообразил, что не подвесил трость к запястью. Джейн Либби, заметив
заминку, взяла у меня котенка и стала его баюкать. Я пошел за ней,
опираясь на трость и неся блюдце с детским питанием. И тоже старался не
встретиться с Лазарусом глазами.
Проходя через отсек за залом, мы увидели Хэйзел и Хильду. Моя жена
помахала мне рукой и похлопала по сиденью рядом, приглашая сесть, но я
покачал головой и прошел дальше. Тогда она встала и последовала за нами, а
за ней двинулась и Хильда. Мы никоим образом не помешали тем, кто сидел
там и слушал лекцию доктора Хэршоу, мы просто тихо прошли через отсек.
Одним из восхитительно декадентских, сибаритских аспектов жизни на
Тертиусе было качество тамошних "освежителей" - если можно их назвать
столь расхожим словом. Позвольте мне, не вдаваясь в технические
характеристики еще не достаточно знакомого мне оборудования, просто
описать все то, что мог обеспечить роскошный тертианский освежитель Доры
(а Лазарус, ее хозяин, я был уверен, один из богатейших людей Тертиуса).
Так вот, "освежитель" может стать вашим любимым пабом, салуном, баром,
финской сауной, и даже... японской баней. Вам нравится горячий фен с
массажем? Извольте. Любили ли вы в юности ледяную крем-соду? Отведайте!
Или мороженое? Пожалуйста! А может, вы бы хотели поплескаться в бассейне в
веселой компании? Ради бога! А музыка? А стереоизображения? Острые
ощущения? Книги, журналы, кассеты? А может, вам просто свернуться
клубочком в теплом, мягком, пушистом уголке в одиночестве или с
кем-нибудь?
Возьмите все, что перечислено, хорошенько перемешайте и поместите в
огромную, красивую, продуманно освещенную комнату. Но мой список слишком
беден, чтобы охватить все, что мог предоставить этот "общественный"
освежитель, расположенный вне апартаментов Лазаруса, хотя и рядом с ними.
И я еще не сказал о самом важном, что (или кто) сопровождало вас там. О
Доре.
Если есть на свете прихоть, которую не мог бы утолить корабельный
компьютер, то я не возьмусь ее описывать.
Но я не сразу постиг все роскошества этого помещения, поскольку меня
отвлекли заботы о котенке. Я сел за средних размеров круглый стол (где
могла бы вполне разместиться компания из четырех собутыльников), поставил
на него блюдечко, а Джей-Элл, тоже сев, пододвинула его к Пикселю. Бэрроуз
присоединился к нам.
Котенок фыркнул на еду, которую за минуту до этого жадно поглощал,
затем всем своим видом изобразил полное ее неприятие. Тогда Джей-Элл
заметила:
- Дора, мне кажется, он хочет пить.
- Назовите что. Малым созданиям не разрешается никакого алкоголя,
кроме пива, и то разве только в лечебных целях.
- Перестаньте дурачиться, Дора, а то полковник Кэмпбелл почти уже
поверил. Давайте предложим ребенку воду и цельное молоко. По отдельности,
