обоснованность такого представления. Возможно, что использование одного
конкретного вида валюты может быть самым удобным для каждого отдельно взятого
человека, но при этом ему было бы лучше, чтобы все остальные пользовались
какой-либо другой валютой.
Мы видели <раздел XIII>, что успешная экономическая деятельность (или
реализация тех ожиданий, которые к ней привели) зависит, главным образом, от
более или менее точного предвидения будущих цен. Такие предсказания будут
основываться на текущих ценах и оценке тенденций их изменений, но будущие цены
всегда остаются в какой-то мере неопределенными, ибо обстоятельства, от
которых они зависят, большинству индивидов неизвестны. В самом деле, функция
цен состоит именно в том, чтобы как можно быстрее сообщать, о тех изменениях,
о которых индивидуум не может знать, но с которыми ему нужно согласовать свои
планы. Эта система работает потому, что в целом текущие цены -- достаточно
надежные индикаторы вероятных будущих цен, подверженные только тем "случайным"
отклонениям, которые, как мы видели, в случае если средние цены остаются
постоянными, скорее всего, нейтрализуют друг друга. Мы видели так же, как
такое взаимное погашение противоположных изменений становится невозможным,
если имеет место существенный общий сдвиг цен в каком-нибудь одном
направлении. Но текущие цены конкретных товаров или групп товаров могут начать
вводить в заблуждение, если они станут определяться одноразовыми,
неповторяющимися событиями, такими, как временный приток или отток денег из
системы. Ибо столь явные отклонения спроса от определенной траектории странным
образом являются самообратимыми: они систематически толкают производственные
усилия в тех направлениях, где их невозможно поддерживать. Самые серьезные из
повторяющихся искажений в распределении ресурсов возникают, когда в результате
впрыскивания (или изъятия) какого-то количества денег, денежные средства,
доступные для инвестирования, возрастают существенно выше (или падают
существенно ниже) тех объемов, которые передаются в настоящее время от
потребления на инвестирование или сберегаются.
Хотя повторяющиеся кризисы и депрессии порождаются именно таким механизмом, он
не является специфическим результатом использования какой-либо конкретной
валюты, который пользователи могут осознать и который может, поэтому,
заставить их переключиться на другую валюту. Следует ожидать, что на выбор
валюты будут влиять только такие ее свойства, которые явно затрагивают сферу
деятельности пользователей, а не косвенные эффекты изменений ее объема,
которые будут сказываться по большей части на решениях других людей.
Предложение валюты, стабильные цены и эквивалентность инвестиции и сбережении
Хотя Кнут Викселль, первый из современных экономистов обративший внимание на
критическую важность этого разрыва между инвестициями и сбережениями, считал,
что он исчезнет, если поддерживать ценность денег постоянной, это, к
несчастью, оказалось не вполне так. Сейчас стало общепризнанным, что даже те
прибавления к общему количеству денег, которые необходимы в растущей экономике
для обеспечения стабильного уровня цен, могут вызывать превышение инвестиций
над сбережениями. Но хотя я один из первых указал на эту трудность , я склонен полагать, что эта проблема имеет лишь второстепенное
практическое значение. Если бы приток или отток денежной массы никогда не
превышал объема, необходимого для поддержания средних цен приблизительно
постоянными, мы подошли бы к положению, при котором инвестиции приблизительно
соответствовали бы сбережениям -- настолько, насколько это было бы вообще
возможно при использовании любого другого доступного нам метода. По сравнению
с разрывом между инвестициями и сбережениями, который неизбежно сопровождает
сильные колебания в уровне цен, порядок этих расхождений при стабильном уровне
цен окажется, вероятно, таким, что нам не придется о них беспокоиться.
Фикция "нейтральных денег"
У меня создалось впечатление, что экономисты заходят слишком далеко в вопросе
о степени стабильности, достижимой или даже желательной при любом мыслимом
экономическом порядке и, к несчастью, поощряют этим политические требования,
касающиеся гарантий занятости при данном уровне желательной для занятых
заработной платы -- требования, которые в долгосрочной перспективе не сможет
удовлетворить никакое правительство. Такое полное соответствие или совпадение
индивидуальных планов, которое следует из теоретической модели совершенного
рыночного равновесия основанной на гипотезе, что деньги, необходимые для
опосредованного обмена, не оказывают влияния на относительные цены, является
чистым вымыслом, не имеющим ничего общего с действительностью. Я сам ввел в
оборот выражение "нейтральные деньги" <которое, как обнаружил потом,
бессознательно позаимствовал у Викселля>, но только ради того, чтобы описать
эту принимаемую почти всеми посылку, лежащую в основе теоретического анализа.
Моей целью было поставить вопрос, могут ли какие-либо реальные деньги обладать
этим свойством, а вовсе не предлагать эту идею в качестве модели для денежной
политики . С тех пор я давно уже пришел к заключению, что никакие реальные
деньги не могут быть нейтральными в этом смысле, и что мы должны
довольствоваться системой, способной быстро исправлять неизбежные ошибки. Как
мне кажется, наибольшим приближением к таким условиям, которых мы вообще можем
надеяться достичь, будет состояние, при котором средние цены "первичных
факторов производства" будут оставаться постоянными. Но поскольку для средних
цен земли и труда нелегко найти статистические измерители, наиболее доступным
для нас приближением к этой цели будет сохранение стабильности цен на сырье и,
может быть, некоторых других оптовых цен. Эту стабильность, как мы надеемся и,
может обеспечить эмиссия валют на конкурентной основе.
Я готов признать, что подобное временное решение <эксперименты с конкуренцией
валют могут его постепенно усовершенствовать>, хотя и обеспечивает несравнимо
лучшие деньги и гораздо большую общеэкономическую стабильность, чем мы
когда-либо имели, оставляет открытым множество вопросов, на которые у меня нет
готовых ответов. Но оно отвечает нашим самым насущным нуждам намного больше,
чем любые возможные перспективы, открывающиеся если мы отказываемся
рассматривать вопрос об уничтожении монополии на эмиссию денег и о свободной
конкуренции в деле обеспечения валютой.
Возросший спрос на ликвидность
Чтобы рассеять сомнение относительно возможности поддержания стабильного
уровня цен, которое я и сам разделял какое-то время, мы можем кратко обсудить,
что произойдет, если однажды большинство членов сообщества пожелает держать
намного большую, чем прежде, долю своих активов в высоко ликвидной форме. Не
приведет ли это к тому, что ценность самых ликвидных активов, то есть денег,
повысится по сравнению с ценностью товаров?
Ответ состоит в том, что подобные потребности людей можно удовлетворять не
только повышая ценность существующих ликвидных активов, но и увеличивая их
объемы. Об удовлетворении желания каждого индивидуума держать большую долю
своих активов в высоко ликвидной форме можно позаботиться, увеличив общий
объем денежной массы. Это парадоксальным образом увеличит суммарную ценность
всех существующих активов и одновременно долю тех из них, которые высоко
ликвидны. Ничто, конечно, не может увеличить ликвидность закрытого общества в
целом, если это понятие вообще имеет какой-то смысл -- исключая случай, когда
мы настолько расширяем его значение, что рассматриваем и переход от
производства узко специфических товаров к производству товаров универсального
назначения, что повышает скорость приспособления к непредвиденным событиям.
Не следует опасаться искусственного роста потребности в деньгах,
обусловленного тем, что для обеспечения достаточной ликвидности понадобится
больше денег. Требуемый объем любой валюты всегда можно выпустить или
удерживать в обращении, не вызывая роста или снижения совокупной (прямой или
косвенной) цены "корзины" товаров, которой надлежит оставаться постоянной. Это
правило будет отвечать всем законным требованиям об удовлетворении меняющихся
"нужд торговли". И так будет до тех пор, пока объявленный набор товаров может
быть куплен или продан по объявленной совокупной цене; оседание же или
высвобождение валюты из остатков наличности не нарушает этого условия.
Справедливым остается, однако, что если одновременно обращаются хорошая и
плохая валюты, индивидуум не в состоянии полностью защититься от вредных
воздействий плохой валюты, используя в своих сделках только хорошую. Поскольку
относительные цены различных товаров в разных конкурирующих валютах должны
оставаться одними и теми же, пользователь стабильной валюты не может избежать
последствий искажения ценовой структуры из-за инфляции (или дефляции) той или
иной широко используемой конкурирующей валюты. Преимущества стабильного
течения экономической деятельности, которые, как мы убедимся, может принести
использование стабильной валюты, будут, поэтому достигаться только в том
случае, если подавляющее большинство сделок станет заключаться в стабильных
валютах. Такое вытеснение плохих денег хорошими наступит, я полагаю,
достаточно скоро, но случайные нарушения всей ценовой структуры и, вслед за
ней, общей экономической деятельности нельзя полностью исключить до тех пор,
пока публика не научится быстро отвергать соблазны дешевых денег.
Глава XVI. Свободная банковская деятельность
Единая национальная валюта вместо нескольких конкурирующих валют
Текущие счета аналогичны банкнотам и чекам
Новый контроль за валютами, новая банковская практика
Оппозиция новой системе со стороны существующих банков...
...и со стороны банковских аферистов
Проблема "дорогих" (стабильных) денег
Некоторые из проблем, с которыми мы сталкиваемся, широко обсуждались в ходе
знаменитых споров о "свободной банковской деятельности" в середине прошлого
столетия, прежде всего -- во Франции и Германии <хороший обзор этой дискуссии
можно найти в: V. С. Smith, Rationale of Central Banking, P. S. King, London,
1936>.
Эти споры вращались вокруг вопроса о праве коммерческих банков эмитировать
банкноты, обмениваемые на существовавшие тогда золотую и серебряную
национальную валюту. Банкноты играли тогда гораздо большую роль, чем весьма
слабо распространенные чековые счета, которые приобрели значимость только
после (и, быть может, отчасти вследствие) того, как у коммерческих банков, в
конце концов, окончательно были отняты права выпускать банкноты. Результатом
этих споров стало создание в каждой из европейских стран одного-единственного
банка с правительственной привилегией на эмиссию банкнот <Соединенные Штаты
последовали европейскому примеру только в 1914 г.>.
Единая национальная валюта вместо нескольких конкурирующих валют
Особо следует отметить, что требование свободы банковской деятельности в то
время целиком и полностью сводилось к требованию разрешить коммерческим банкам
выпускать банкноты, деноминированные в единой официальной национальной валюте.
Насколько мне известно, возможность выпуска коммерческими банками различных
валют никогда не рассматривалась. Это, конечно, вытекало из представления,
согласно которому можно использовать только банкноты, размениваемые на золото
и серебро. Банкноты, не обеспеченные стандартным количеством драгоценного
металла, показались бы попросту совершенно бесполезными.
Старейший законный довод в пользу свободы банковской эмиссии, однако, потерял
силу в тот момент, когда размен выпускаемых банкнот стал осуществляться не на
золото или серебро, за поддержание запаса которых каждый отдельный эмиссионный
банк нес полную ответственность, а в единицах "законного платежного средства",
