американскими пополнениями можно пренебречь? Во всяком случае, к
концу столетия на опыте убеждаются, что драгоценный металл для
чеканки монет встречается очень редко: упадок торговли, падение
цен, трудности при выплате долгов, рент, налогов, обесценение
земли. Вот чем объясняется длинная череда девальваций, имевших
место во Франции в течение первых пятнадцати лет XVIII столетия и
увеличивших количество обращающихся денег; это и все одиннадцать
"сокращений" (ревальваций), проведенных между 1 декабря 1713 года
и 1 сентября 1715 года и предназначенных -- эти надежды не
сбылись -- вернуть в обращение спрятанный металл; и целый ряд
мер, понизивших процентную ставку рент и урезавших их номинальный
капитал; и появление в 1701 году ассигнаций, вскоре замещенных
государственными облигациями. Наряду с многими другими
последствиями афера Лоу давал возможность вернуть драгоценные
металлы в обращение, повысить цены, произвести переоценку земли,
оживить торговлю. Январский и майский указы 1726 года
устанавливают стабильные для всего XVIII века металлические
деньги: в соответствии с ними чеканится луидор, который равняется
вплоть до Революции двадцати четырем турским ливрам.
В этих событиях, в их теоретическом контексте, в дискуссиях,
которые они вызывали, привыкли видеть борьбу сторонников
концепции денег как знака с приверженцами концепции денег как
товара. С одной стороны, это Лоу, а с ним, конечно, и
Террасон<$FT e r r a s s o n. Trois lettres sur le nouveau
systeme de finances, Paris, 1720.>, Дюто<$FD u t o. Reflexions
sur le commerce et les finances, Paris, 1738.>, Монтескье<$FM o n
t e s q u i e u. L'Esprit des lois, liv. XXII, ch. II.>, шевалье
де Жокур<$FСтатья "Деньги" в "Энциклопедии".>; с другой же
стороны -- Пари-Дюверне<$FP a r i s-D u v e r n e y. Examen des
reflexions politiques sur les finances, La Haye, 1740.>, канцлер
д'Агессо<$FD'A g u e s s e a u. Considerations sur monnaie, 1718
(CEuvres, Paris, 1777, t. X).>, Кондильяк, Дестю де Траси, причем
между двумя группами, как бы в промежуточной позиции, надо было
бы поставить Мелона<$FM e l o n. Essai polique sur le commerce,
Paris, 1734.> и Гралена<$FG r a s l i n. Essai analytique sur
les richesses, Londres, 1767.>. Конечно, интересно было бы
сделать точный обзор всех мнений и выявить их распределение по
различным социальным группам. Но, обращаясь за ответом к знанию,
сделавшему возможными все эти точки зрения сразу, нельзя не
заметить, что это противопоставление является поверхностным. И
если оно все же необходимо, то лишь на основании рассмотрения
единой диспозиции, определяющей в решающем пункте вилку
неизбежного выбора. Эта единая диспозиция определяет деньги в
качестве залога. Такое определение содержится у Локка и несколько
раньше его у Вогана<$FV a u g h a n. A discourse of coin and
coinage, London, 1675, p. 1. L o c k e. Considerations of the
lowering of interests (Works, London, 1801, t. V, p. 21--23).>;
затем у Мелона: "золото и серебро, с общего согласия,
представляют собой залог, эквивалент или общую меру всего, что
употребляется людьми"<$FM e l o n. Essai politique sur le
commerce (цит. по: D a i r e. Economistes et financiers du
XVIIIe siecle, p. 761)., у Дюто: "богатства на основе доверия или
мнения являются лишь представительными богатствами, как золото,
серебро, бронза, медь<$FD u t o t. Reflexions sur le commerce et
les finances. ibid., p. 905--906).>, у Форбонне: "важный момент"
в богатствах на основе соглашения "состоит в той уверенности, с
которой собственники денег и продуктов обменивают их, когда того
захотят... на основе, установленной обычаем"<$FV e r o n d e F
o r t b o n n a i s. Elements de commerce, t. II, p. 91. См.
также: Recherches et considerations sur les richesses de la
France, II, p. 582.>. Сказать, что деньги являются залогом, --
это значит, что они являются всего лишь жетоном, полученным на
основе общего согласия, следовательно, чистой фикцией; но это
означает также, что они в точности стоят то, за что из дали, так
как они могут в свою очередь быть обменены на то же самое
количество товара или его эквивалента. Деньги всегда могут
доставить в руки их владельца то, что было только что обменено на
них, совершенно так же, как в представлении знак должен быть
способен доставить мышлению то, что он представляет. Деньги --
это надежная память, представление, которое удваивается,
отсроченный обмен. Как говорит Ле трон, торговля, использующая
деньги, является усовершенствованием в той самой мере, в какой
она является "несовершенной торговлей"<$FL e T r o s n e. De
l'interet social (цит. по: D a i r e. Physiocrates, p. 908).>,
актом, которому временно не хватает того, что его компенсирует,
полуоперацией, обещающей и ожидающей обратного обмена,
посредством которого залог вернулся бы в свое действительное
содержание.
Но как денежный залог может дать такую уверенность? Каким
образом он может избежать дилеммы знака без значения или товара,
аналогичного всем остальным? С точки зрения классического анализа
денег именно здесь возникает спорный вопрос, разделивший
сторонников и противников Лоу. На самом деле можно допустить, что
закладывание денег обеспечивается товарной стоимостью материала,
из которого они изготовлены, или, напротив, другим посторонним
товаром, который, однако, был бы связан с заложенными деньгами
коллективным соглашением или волей государя. Лоу выбирает второе
решение по причине редкости металла и колебаний его товарной
стоимости. Он считает, что можно заставить обращаться бумажные
деньги, которые обеспечивались бы недвижимостью: таким образом,
речь идет лишь об эмиссии "закладных билетов на землю, которые
должны погашаться годичными выплатами... эти билеты обращаются
как серебряные деньги по той стоимости, на которую они
указывают"<$FL a w. Considerations sur le numeraire (цит. по: D
a i r e. Economistes et financiers du XVIII siecle, p. 519).>.
Известно, что Лоу вынужден был отказаться от этого метода в ходе
своей французской аферы и обеспечивать заклад денег торговой
компанией. Неудача предприятия ни в чем не подорвала теорию денег
как залога, которая сделала это предприятие возможным, но которая
в равной мере обусловливала возможность любой трактовки денег,
даже противоположной концепциям Лоу. И когда в 1726 году
устанавливается стабильная металлическая денежная система, то
залог испрашивается у самого вещества денег. Товарная стоимость
металла, который представлен деньгами, обеспечивает способность
денег к обмену. Тюрго критиковал Лоу за то, что тот верил, что
"деньги являются лишь богатством знака, доверие к которому
основано на печати государя. Эта печать служит здесь лишь для
того, чтобы удостоверить вес и пробу денег. Следовательно, в
качестве товара деньги являются не знаком, но общей мерой других
товаров... Цену золоту придает его редкость, и вовсе не плохо то,
чтобы оно использовалось в одно и то же время и как товар, и как
мера -- оба этих использования поддерживают его цену"<$FT u r g
o. Seconde lettre a l'abbe de Cice, 1749 (CEuvres, ed. Schelle,
t. I< p. 146--147).>. Лоу вместе со своими сторонниками не
противостоит своему веку как гениальный -- или неосторожный --
предшественник бумажных денег. Как и его противники, он
определяет деньги как залог. Однако он считает, что они будут
лучше обеспечены (одновременно более полно и более стабильно)
посторонним по отношению к самому веществу денег товаром; его
противники, напротив, считают, что они будут лучше обеспечены
(более надежным и менее подверженным спекуляциям) металлом,
представляющим собой материальную действительность денег.
Расхождение Лоу с его критиками касается лишь дистанции между
тем, что заложено, и тем, что взято под залог. В одном случае
деньги, освобожденные в самих себе от всякой товарной стоимости,
но обеспеченные внешней стоимостью, являются тем, "посредством
чего" обменивают товары<$FL a w. Considerations sur le
numeraire, p. 472 и сл.>, а в другом случае деньги, неся в самих
себе цену, являются и этим "посредством чего", и этим "ради чего"
обмениваются богатства. Но как в одном, так и в другом случае
деньги позволяют установить цену вещей благодаря определенному
отношению пропорции между богатствами и определенной способностью
заставить их обращаться.
В качестве залога деньги обозначают определенное (настоящее
или нет) богатство; они устанавливают для него цену. Однако
отношение между деньгами и товарами, а следовательно, система цен
изменяется, как только в какой-то момент изменяется также
количество денег или товаров. Если деньги находятся в малом
количестве по отношению к ценностям, то они будут иметь большую
стоимость и цены станут низкими; если же их количество возрастает
настолько, что они образуют избыток по отношению к богатствам, то
ни будут иметь небольшую стоимость и цены станут высокими.
Способность денег к представлению и анализу богатств изменяется,
с одной стороны, вместе с количеством звонкой монеты и, с другой,
вместе с количеством богатств: она была бы постоянной, если бы
эти два количества были неизменны или изменялись вместе в одной и
той же пропорции.
"Количественный закон" не был "выдуман" Локком. Уже в XVI
веке Боден и Давандзатти хорошо знали, что увеличение в обращении
массы металла поднимало цены товаров; но этот механизм казался
связанным с действительным обесцениванием металла. К концу XVII
века этот же самый механизм определил, исходя из связанной с
представлением богатств функции денег, "количество денег,
соотносимое со всей торговлей". Преобладание металла -- и сразу
же каждый существующий в мире товар сможет располагать немного
большим количеством представленных элементов; преобладание
товаров -- и каждая металлическая денежная единица будет
обеспечена немного больше. Достаточно взять какой-нибудь продукт
в качестве стабильной системы отсчета, и тогда явление изменения
выступит с полной ясностью. "Если мы примем, -- говорит Локк, --
зерно в качестве фиксированной меры, то мы обнаружим, что
стоимость серебра претерпела те же изменения, что и другие
товары... Причина этого понятна. Со времени открытия Вест-Индии
количество серебра по сравнению с прежним выросло в десять раз;
оно стоит также в 9 -- 10 раз меньше, то есть нужно отдать в 10
раз больше серебра, чем отдавали 200 лет назад, чтобы купить то
же самое количество товаров"<$FL o c k e. Considerations of
lowering of interests, p. 73.>. Упоминаемое здесь снижение
стоимости металла не затрагивает присущего ему качества быть
драгоценным, но касается его общей способности к представлению
богатств. Деньги и богатства нужно рассматривать как две
сопряженные массы, которые с необходимостью согласуются между
собой: "Как сумма одного относится к сумме другого, так часть
одного будет относиться к части другого... Если бы имелся какой-
нибудь товар, делимый, как золото, то половина этого товара
отвечала бы половине всей суммы с другой стороны"<$FM o n t e s q
u i e u. L'Esprit des lois, liv. XXII, ch. VII.>. Если
предположить, что на свете имеется всего лишь один товар, то все
золото земли должно быть в наличии, чтобы его представить; и
наоборот, если бы люди обладали лишь одной монетой, то все
богатства, производимые природой или руками человека, должны были
бы участвовать в покрытии ее стоимости. Согласно этой предельной
ситуации, если приток серебра возрастает, а продукты остаются в
том же количестве, то "стоимость каждой монеты соответственно
уменьшается". Напротив, "если промышленность, ремесла и науки
вводят в обращение новые предметы... то нужно будет приспособить
к выражению новой стоимость этих новых изделий часть знаков,
представляющих стоимость; причем эта часть уменьшится в своем
относительном количестве настолько, насколько возрастет ее
представленная стоимость, чтобы представлять теперь больше
стоимостей, причем ее функцией является представление их всех в
тех пропорциях, которые им соответствуют"<$FG r a s l i n. Essai
