Кругом столько миров, но никто, почему-то, не заботится о пустынных,
незаселенных участках.
Рошфор порекомендовал пару книг. Кайал не стал говорить ему о том,
что компьютеры Службы безопасности, должно быть, нашли их в библиотеках
дни, а то и недели назад. - Ничего особенного специфического, - продолжал
лейтенант. - Насколько я понимаю, это большое засушливое плато, окруженное
горами, которые на Авалоне считаются высокими. Оно находится примерно в
середине континента, который, как известно адмиралу, невелик. Нет большой
надежды, что там можно жить. - Он прервал свое изложение. - И нападающим
жить там тоже невозможно.
- Но те, которым нужно пересечь океаны, чтобы туда попасть, оказались
бы от своего дома дальше, чем наши люди от своих кораблей, - пробормотал
Кайал.
- Это очень опасный путь, сэр!
- Если мы разобьем местную защиту, он перестанет быть опасным. А
горы, дающие великолепное убежище.
- Я тоже так думал, сэр! Судя по тому, что мне известно о. Э.
Возможностях связи и транспортации, итрианские организации не могут быстро
доставить туда сильное подкрепление. И это независимо от того, взволновал
их мой побег или нет!
Кайал склонился над письменным столом.
- Предположим, что мы это сделаем, - сказал он. - Предположим, мы
организуем базу для воздушных судов и наземных орудий. Как вы думаете, что
сделают тогда авалоняне?
- Им пришлось бы сдаться, сэр, - решительно сказал Рошфор. - Они. Я
не стану делать вид, будто понимаю итриан, но что касается человеческого
большинства - что ж, мое впечатление таково, что они стоят к
Готтердермерунд гораздо ближе, чем мы, но они не безумцы. Если бы мы
оказались там, на земле, если бы мы имели возможность поразить любое место
и таким образом разрушить их любимую планету - а ведь именно ради любви к
ней они все это и затеяли. - Он покачал головой. - Приношу свои извинения.
Все это такая неразбериха. Кроме того, я могу и ошибаться.
- Ваше впечатление выдержало изучение всех ксенологов, - сказал ему
Кайал. - Более того, основой ему послужил личный опыт. - Прибыли новые
порции. Рошфор отказался. Кайал сказал: - Пейте, прошу вас. Мне нужно,
чтобы ваши воспоминания лились свободно, чтобы вы полностью рассказали
мне, что представляет из себя это общество и все, что его окружает. Вам
понятно, что принять решение нелегко. То, что вы можете мне поведать,
конечно же, не решает дело само по себе. Тем не менее, мне нужна каждая
доля факта, который я мог бы получить.
Рошфор пристально посмотрел на него.
- Вы за вторжение, не так ли, сэр? - Спросил он.
- Конечно! Я не машина-убийца. И те, кто стоят надо мной - тоже!
- Я бы хотел этого. Клянусь телом Христовым. - Рошфор осенил себя
крестом, глядя на распятие. - Как бы я этого хотел! - Поставив свой бокал,
он добавил: - Одна просьба, сэр! Я сделаю все, что только смогу. Но если
вы действительно решитесь на проведение этой операции, могу я быть в
первой группе нападающих? Вам понадобиться несколько "метеоров".
- Это в высшей степени опасно, лейтенант, - предупредил его Кайал. -
Мы не сможем добиться полной уверенности в том, что у них нет скрытых
резервов. В то же время, мы не можем просить значительное количество сил в
первую атаку. Вы заслужили лучшего.
Рошфор поднял бокал. Он держал его так, как будто хотел не осушить, а
разбить вдребезги.
- Я прошу именно того, чего заслужил, сэр!
ГЛАВА 17
Имперская армада окружила Авалон, и нападение началось.
Сразу же столкнулось множество кораблей и орудий, полетели
энергетические стрелы, взорвались и потухли огненные мечи - и все это на
протяжении тысяч километров. На этот раз на земле наблюдатели видели, как
эти искры разгорались и с каждым часом становлись все ярче, пока не
сделались такими яркими, что глазам было больно на них смотреть, а мир на
мгновение превратился в средоточие синевато-бледных теней. Битва
продвигалась вглубь.
Шаги ее были хорошо рассчитаны. Кайал поторопился со своим решениеи и
собрал свои силы в рекордные сроки - за несколько дней - чтобы враг не
имел времени на укрепление этой территории. Но теперь, когда он был здесь,
он не хотел ненужного риска. Напротив, ему хотелось, чтобы риск был
минимальным. Сложившаяся ситуация полностью отличалась от прежней. Под
рукой были силы, в три раза превышавшие прежние, и не нужно было
беспокоиться о том, прячутся ли во тьме, на подступах к Лаурианской
системе, останки авалонского флота. Патрули уверенно сообщили, что
вражеские корабли собрались на расстоянии в одну-две астрономические
единицы. Поскольку они не выказывали очевидных намерений броситься в
пекло, адмирал не видел причины для их уничтожения.
Он даже не отдал приказ об окончательном уничтожении флагмана Феруна,
хотя внешние роботы распознали врага и открыли огонь. Он плавал на таком
расстоянии и на борту его осталось так мало снаряжения, что просто не
стоило и связываться. Легче было отпустить неуклюжую старушку и те
останки, которые она несла на своем борту.
Кайл сосредоточился на методическом изучении планетной защиты.
Внешней частью обороны являлись крепости: некоторые - огромные,
большинство - небольшие. Орбиты их были самыми разнообразными. Их
достоинством было то, что они являлись портами для космических кораблей.
Их можно было постоянно поддерживать снизу. Почти все они были полностью
автоматизированы, и являлись не очень гибкими, но более крепкими
системами, чем плоть и нервы. Достаточное количество последних прошло
незамеченными, прежде чем они получили, наконец, возможность огрызнуться
на проходящих мимо землян.
Это, впрочем, случилось во время первой битвы. Впоследствии
осаждающая часть флота получила план расположения крепостей, затем
разрушила часть из них и препятствовала всяческим попыткам их
восстановления. Залпы батарей с земли тоже больше не были неожиданностью.
И корабли в полной мере пользовались своим главным преимуществом:
мобильностью.
Основная мысль Кайала состояла в том, чтобы эскадры быстро выходили
на заданные позиции. Поразив намеченную цель, они должны были немедленно
менять курс и всеми силами стараться избежать ответного огня. При неудаче
первой атаки должны были немедленно последовать вторая, третья, четвертая,
т. Е. До тех пор, пока защита не будет полностью разрушена и станция не
взорвется в водоворотах пара и обломков. Не имея сейчас надобности
защищать тылы и продовольственные линии, Кайал мог быть щедрым на
боеприпасы - и был таковым!
Космические суда с такой маневренностью были почти неуязвимы для
орудий защиты, которые должны были поразить цель через атмосферу,
преодолевая гравитацию планеты, имея на старте нулевую скорость. Авалоняне
скоро поняли это и через некоторое время перестали даже пытаться сбивать
корабли.
План Кайала не включал предварительного разрушения каждой орбитальной
станции. Это было бы настолько дорогостоящее предприятие, что ему пришлось
бы застрять на месте и ждать подкрепления из Империи, а он очень
торопился.
Он решил, что хорошо бы нейтрализировать луну - и через некоторое
время Моргана была окружена и подвергнута такому жестокому натиску, что
горы разрушились, а долины расплавились.
В остальном имперцы охотились за теми из крепостей, которые, по их
мнению, могли послужить угрозой первому десанту в установленный
командующим срок. При необходимости попасть в очень маленький объект
невозможно было быстро сфокусировать весь энергетический запас. Никогда
ранее история не знала такого быстрого разрушения планетарной защиты, как
в эти два авалонских дня.
Потери были неизбежны. Они особенно выросли, когда корабли подошли к
атмосфере так близко, что действие наземных проекторов и орудий сделалось
очень эффективным. Следующим шагом было обезвреживание этих установок.
Капитан Ион Мунтяну, командир огневого контроля на борту "Фобоса",
дал своим офицерам короткий инструктаж, когда корабль рванулся вперед:
- Мы должны выполнить особую миссию, как вы, должно быть, догадались,
принимая во внимание класс судна. Мы должны просто припечатать место,
которое может доставить мальчикам хлопоты. Хотите задать вопрос, Зисей
Озуми?
- Да, сэр! Два. Как и почему? Мы можем собрать значительное
количество припасов и придумать много хитроумных ловушек, чтобы все это
собралось вокруг мегаполей и взорвалось именно там, где это может принести
больше пользы. Но речь идет о военных объектах. А города ведь должны иметь
куда более сильную защиту.
- Я хочу напомнить вам о яйце и курице, Зисей! Конечно, она есть.
Мощные слои защиты плюс внешние ракетные установки космос-земля. Мы будем
стрелять со всей мощью, на какую способны наши орудия. Та часть этой
атаки, которую я как раз собирался запрограммировать, позволит, по крайней
мере, достичь нужного уровня раньше, чем нас остановят. Если нет, начнем
сначала!
- Сэр! Вы же не собираетесь превратить континент в развалины?
- Нет-нет! Успокойтесь! Вспомните, что наш корабль не приспособлен
для этого. Мы не получили приказа разрушать ценную собственность Его
величества до такой степени, чтобы она стала совершенно негодной. Действия
наши будут в высшей степени грубыми, это так, но честными и направленными
только на то, чтобы обезвредить непосредственную угрозу, главным образом,
радиацию. Взрывы не могут оказать слишком большую помощь против мегаполей.
Мы займемся только центральной частью города, поскольку Служба
безопасности сообщает, что края его наименее опасны.
- Сэр, я не хочу вас беспокоить, но почему мы это делаем?
- Не нужно так волноваться, Озуми! Должна быть произведена посадка.
Война с планетой может продолжаться еще некоторое время. Именно этот город
они называют Центаур, он является их главным морским портом с основным
промышленным центром. Мы не собираемся оставить его на произвол судьбы,
чтобы он спокойно посылал подкрепления, которые будут воевать с нашими
друзьями.
Пот выступил на лбу Озуми.
- Женщины и дети.
- Если бы враг обладал нужной долей разума, то давно бы произвел
эвакуацию, - отрезал Мунтяну. - Честно говоря, мне на это наплевать! Я
потерял здесь брата в прошлый раз. Если с нытьем покончено, примемся за
работу!
Кьенна медленно летела над каналом Лайвелл-стрит. Опустилась ночь, та
ясная ночь, что была так непохожа на обычные зимние ночи в Дельте. Звезды
были видны очень ясно. Они пугали ее. Слишком много противных холодных
маленьких глаз.
И на самом деле они вовсе не то, за что себя выдают, как ей говорили.
С них начинается война, та война, что так изменила мир.
Вначале все было прекрасно, потому что мимо нее проходило столько
итриан, наполняя ее кошелек, что временами она забывала об всем, кроме
своего любовника. В перерывах же она могла с помощью разных снадобий
поддерживать себя в превосходном состоянии духа, особенно на вечеринках.
Вечеринки были придуманы людьми, как она слышала (кто ей об этом сказал?
Она пыталась вспомнить лицо, тело. Она смогла бы это сделать, если бы они
не сливались в путанице голосов, языков и ароматного дыма). Хорошая эта
была мысль! Какой вначале казалась война: любовь, смех, сон, а если
просыпаешься с дурным привкусом во рту и иголками, засевшими в голове, то
достаточно нескольких пилюль - и снова все хорошо!
А потом все испортилось: больше никаких морских офицеров, в гнезде
пустота, как в пещере, ночь за ночью, девушке иногда хотелось кричать, но
