это делала за нее музыка. Люди торопятся, приходят и уходят, а те, что
остаются - она была согласна даже на человеческую компанию, - держатся в
тени. Темные спокойные ночи, утомительное одиночество дня, деньги,
истаявшие настолько, что она едва была способна купить себе еду, не говоря
уже о бутылочке или пилюле, способной поддержать ее в состоянии грез.
Взмах крыльями, еще один. Кто-то должен быть в городе, и он должен
быть одинок теперь, когда снова началась битва.
- Я тоже одинока, - сказала она вслух. - Кем бы ты ни был, я люблю
тебя.
Ее голос прозвучал слишком громко в этом неподвижном теплом воздухе,
над маслянистой водой, мертвыми мостовыми, меж затененными стенами и под
этими ужасными маленькими звездами.
- Водан? - Позвала она потише. Она помнила его лучше большинства
флотских, почти так же хорошо, как нескольких первых, пока остальных не
стало столько, что она была просто не в состоянии их сосчитать. Он был
нежен, и беспокоился о своей девушке, оставшейся дома. "Но сам он был
забавный, - подумала Кьенна. - Вне всякого сомнения, звезды съели Водана!"
Она подняла гребешок. У нее была своя гордость. Она не станет ничего
бояться на полуночных улицах. Вскоре затеплится заря, и тогда она
осмелится уснуть.
Солнце появилось очень скоро.
Она видела его одно мгновение, пока оно заполняло небо. Потом снова
ночь окружила ее, потому что глаза как будто расплавились. Она не знала об
этом, так как оперение было в огне. Последовавший страшный шум поглотил ее
вопль - супербыстрые молекулы воздуха всосались мегаполями, - и она не
заметила, как они раздавили ее барабанные перепонки, разрушили капилляры.
В своей агонии боли она не ощущала ничего. Она устремилась к каналу,
потеряла равновесие и упала на дом, который казался ей единым снопом
пламени. Но это не имело значения, потому что вода в канале кипела.
Помимо факторов морали и военного потенциала, нападение на Центаур
должно было послужить делу спасения хотя бы части авалонских ресурсов. Все
было хорошо рассчитано. Всего лишь через три часа приготовленное отверстие
в защите было увеличено, и первая волна нападающих ринулась сквозь него.
Среди них был и Рошфор. Он и его наскоро собранная команда не
получили особой возможности поупражняться, но они были способными людьми,
а на борту "Метеора" было все необходимое для битвы. Они не вводили в
действие орудия, пока не оказались ниже опасной высоты. Была остановлена
пара вражеских кораблей. Хотя ни одно космическое судно не было
по-настоящему хорошим для полетов в атмосфере, торпедные лодки соединяли в
себе достаточную маневренность, огневую силу и людскую мощь. О машинах,
управляемых роботами, говорить не приходилось.
Близко к земле, Рошфор перевел все внимание на наземные орудия.
Лежали горы, река. Земные лодки с грохотом приближались к ним, выпускали
лучи и торпеды против мегаполей и бункеров, вставали на хвост,
устремлялись к стратосфере и возвращались в следующем заходе. Атака была
не нужна.
Катеров взорвался под утесами с грохотом, вызывавшим в горах обвалы.
Страшно хотел забыть о том, как прекрасен был этот каньон.
К Скорпелуне, он обнаружил, что весь патруль приземлился. Из
транспорта, перевозившего личный состав, сочилась струя моряков и
инженеров, из грузовых судов выводились машины. Наверху небо потемнело от
роя патрульных судов. Последовало несколько безумных дней. За кипящей
деятельностью чувствовалось истерическое возбуждение. Кто знал наверняка,
что являет собой враг?
Не случилось. Экранные генераторы были собраны и приготовлены к
действию. Защитные проекторы и суда поставлены на позиции. Были возведены
укрытия для оборудования, потом - для людей. И никакой контратаки!
Разведка и космическое оборудование сообщали о значительной вражеской
активности на другом континенте и за островами. Без сомнения, что-то
готовилось! Но это "что-то" не казалось сиюминутной угрозой. Второе
отверстие. Вторая волна хлынула вниз. База Скорпелуны расползлась как
чернильное пятно.
Когда намерения врага стали очевидными, Кайал разрушил еще ряд
орбитальных крепостей, чтобы увеличить число отверстий. После этого он
рассредоточил основную часть флота по нескольким направлениям. С них он
брал людей и оборудование для посылки их вниз.
Авалонские корабли то уходили, то возвращались - волки,
изголодавшиеся до такой степени, что перестали быть угрозой. Не стоило
тратить на них усилий. Поэтому имперцы повсюду воздерживались от
наступательных действий. Они работали, окапывались на захваченной
территории, возводили фундамент своей будущей победы так скрупулезно, что
скоро он поднялся над Авалоном подобно раздражающему кулаку.
Было известно, что лейтенант Филипп Рошфор (только что получивший
звание старшего) пользуется покровительством самого адмирала, его прошение
о постоянном пребывании на планете было принято. Поскольку надобность в
космическом торпедном судне отпала, он нашел себе место на двухместном
скиммере, входящем в состав воздушного патруля.
Его партнером был морской капрал, Ахмед Разутион, девятнадцати лет,
недавно прилетевший с Нью-Явы.
- Знаете, сэр, все говорили мне, что эта планета восхитительна, -
сказал он подчеркнуто унылым голосом, чтобы увериться, что его начальник
понял суть дела. - Поступай во флот и увидишь Вселенную, а?
- Эта территория не типична, - коротко ответил Рошфор.
Скиммер низко летел над плато Скорпелуна. Навесы были приспущены,
чтобы воспрепятствовать проникновению обжигающего воздуха. Защитные
костюмы гораздо лучше помогали им в битве, нежели защищали от жары
раскаленного неба, в котором плавало раскаленное солнце. Их уши улавливали
только шум мотора, смешанный со свистом рассекаемого воздуха. Вдали
виднелись горные пики. Голубоватые, они казались какими-то нереальными. В
остальном здесь царила пустота. На красноватой земле лишь кое-где росли
низкие кусты с красноватыми листьями, распространявшие сильный медицинский
запах. Земля не была по-настоящему плоской. Она то поднималась, то опадала
и казалась иссеченной шрамами. Вдали можно было увидеть несколько
шестиногих животных, пасущихся в тени своих похожих на зонты перепонок. И
больше ничего, кроме звенящей жары залежей песка.
- Есть какие-нибудь соображения насчет того, когда мы отсюда
уберемся? - Спросил Разутион, протягивая руку к бутылке с водой.
- Когда будем готовы, - ответил Рошфор. - Полегче с питьем! Нам
осталось еще несколько часов, тебе и мне.
- Почему же враг не сдается, сэр? Парни из нашей палатки поймали их
передачу на англике. Я не слишком ее хорошо понял, у них акцент какой-то
странный. Еще они услышали фразу: "У имперцев в руках не больше пяди
земли". Нужно остановиться и обдумать такую фразу, а тем временем болтовня
продолжается. Но самое главное, сэр, ведь в том, что мы не хотим причинять
им вред. Неужели они не могут быть благоразумными и.
- Ш-ш-ш! - Рошфор поднял руку. Из мониторного приемника донесся звук
сигнала. Он настроился на эту волну.
- Помогите! О, боже, помогите!. Инженерная группа три. Дикие
животные. Три-четыре километра к северо-западу от лагеря. Помогите!
Рошфор развернул скиммер.
Он прибыл на место через несколько минут. Группа в десять человек в
наземной машине проводила геологические исследования, выясняя глубину
проникновения в почву лучей крупных орудий. Они были вооружены, но не
ожидали никаких неприятностей, только отсутствие комфорта. Стая
генсеподальных скакунов размерами с собаку напала на них в нескольких
сотнях метров от машины.
Два человека были повержены на землю и разорваны. Трое в ужасе
бежали, пытаясь добраться до машины, и были окружены поодиночке. Один из
них погиб на глазах Рошфора и Разутиона. Остальные держались твердо, стоя
спиной к спине и непрерывно ведя огонь. Однако этих чешуйчатых существ,
казалось, было невозможно убить. Их было много, и они постепенно
продвигались вперед.
Рошфор выстрелил, но попал в передатчик. Разутион стрелял более
точно. И все же, прежде чем твари были убиты, погибло еще два человека.
После этого каждая группа, покидающая лагерь, сопровождалась
воздушным прикрытием, и это неизбежно замедляло все операции.
- Нет, доктор, я перестал верить в то, что дело здесь в
психогенетике. - Майор бросил взгляд в диспенсерное окно, на слишком
быстрый закат, который песчаные шторы окрасили в кровавый цвет. Ночь
должна была избавить от ужасной жары и принести жуткий холод. - Вначале я
готов был в это поверить, но ваши психонаркотики больше не помогают. И у
все большего и большего числа людей появляются такие симптомы, но об этом
вам известно лучше, чем мне. Боль в животе, раздвоение сознания, боль в
мускулах, постоянная мучительная жажда. А сверх того дрожь и
головокружение. Мне просто жутко говорить, как важна работа, которую я
сегодня испортил.
- Я сам не способен думать как следует, - офицер-медик провел ладонью
по виску. Осталась полоска сажи. - Иногда неясные видения, да?
- Считаете ли вы, что в окружающей среде есть яд?
- Конечно. Вы не были в первой волне, майор! Я был! Разведка, как и
история, уверила нас в том, что Авалон достаточно безопасен. И все же
поверьте моему слову, мы едва разбили лагерь, а ученые уже начали
работать.
- Что насчет расспроса авалонских пленных?
- Я уверен, что это было сделано. Собственно, был произведен ряд
вылазок именно для того, чтобы получить их больше для этой цели. Но кто,
кроме нескольких специалистов, может знать флору и фауну самой трудной
части этого континента, на которой никто не живет?
- И, конечно, этих экспертов авалонцы заботливо держат вне пределов
нашей досягаемости. - Майор тяжело перевел дыхание. - Так что вам удалось
обнаружить?
Медик потянулся за стимулирующей таблеткой к стоящей на столе
открытой коробке.
- Речь идет о высокой концентрации тяжелых металлов в местной почве.
Но здесь не о чем беспокоиться. Эту соль можно вдыхать в течение
нескольких лет, прежде чем станешь испытывать потребность в лечении.
Кустарник, растущий вокруг, использует эти элементы в процессе своего
метаболизма, как этого и следовало ожидать, и мы предупредили о том, что
его нельзя жевать или жечь. Ни одно органическое соединение не проявило
себя при испытаниях как аллерген. Послушайте, биохимическое строение людей
и итриан настолько сходно, что они могут есть большую часть еды друг
друга. Если эта территория скрывает в себе что-то особенно смертоносное,
то не считаете ли вы, что средний колонист должен был по крайней мере
слышать об этом? Я с Земли, из средней части Западного побережья Северной
Америки. О, боже. - На мгновение мыслями он был очень далеко от
Скорпелуны. Он стряхнул с себя оцепенение. - Мы жили среди олеандров. Мы
выращивали их ради цветов. Олеандры ядовиты. С ними нужно было быть очень
осторожными.
- Но должна же быть какая-нибудь причина, - настаивал майор.
- Мы исследуем, - сказал медик. - Если кто-то предвидел, что эта
планета настроена против оккупации, то это должно было быть изучено перед
началом войны, но теперь уже поздно!
Случайная маленькая лодка из остатков авалонской эскадры скользила
между блокирующих земных судов на высокой скорости при максимально
возможном ускорении. Примерно половина из них была уничтожена. Остальные
