Есть ли смысл кричать, звать на помощь? Эван криво усмехнулся. Он
проделал трудный путь в поисках Мартины Офемерт, и вот теперь они, он и
она, будут слиты вместе с сотнями других жителей Призмы в одну безумную
массу.
Он прошел десятки световых лет, чтобы погибнуть, став частью большого
супа. Как глупо!
- Неправда, - сказал неизвестный голос почти в голове Эвана.
Очевидно, ус был средством связи, а не забытым независимым существом.
- Всякое новое приобретение служит всеобщему благу.
Это был новый голос, не библиотека и не Эже. Сильный, вибрирующий
голос, на грани истерики. Голос самоуверенного сумасшедшего.
- Ты уже поглощал таких как я. - Это было больше утверждением, а не
вопросом.
Ответ привел Эвана в замешательство:
- Я видел мягкую вещь, похожую на тебя, но не смог уговорить ее
соединиться со мной.
- Неправда. У тебя есть прибор, принадлежащий тому существу, о
котором ты сейчас сказал, этот прибор излучает свет и звук.
- Прибор, о котором ты говоришь, любопытен и очарователен, и он
действительно есть у меня. Но владелец этого прибора не поддался на мои
уговоры и остался сам по себе.
Другой бы на месте Эвана засмеялся или заплакал бы. Эван же сохранил
самообладание, несмотря на нахлынувшие чувства. Он еще был в состоянии
насладиться пикантной иронией своего положения. Замечательно! Смех! Правду
говорил философ: жизнь - самый большой шутник. Эван шел, полз и карабкался
по враждебной территории, надеясь выступить в роли благородного спасителя,
а в самом конце пути сам оказался нуждающимся в спасении. И спасти его,
возможно, могла та, которую он собирался спасти.
Но эта мысль была еще преждевременной и маловероятной. Каким способом
чудовище смогло завладеть маяком Мартины Офемерт? Эван мог попробовать
догадаться как-нибудь на досуге, но неизвестно было главное - жива ли она?
Если она съедена прожорливыми обитателями Призмы, тогда не удивительно,
что ее маяк оказался здесь.
- Чем ты расстроен? - поинтересовался голос. - Я надеюсь, что ты не
пострадал?
Эван при всей трагичности положения готов был рассмеяться.
- Ты считаешь, мы нисколько не пострадали? Ты напал на нас, унес в
эту тюрьму, залил нас этой желтой гадостью, которая, как я предполагаю,
является частью тебя, и после этого ты заявляешь, что ничего особенного не
произошло?
- Я думаю, с вами все в порядке. Вы участвуете в великом
эксперименте.
- Что за эксперимент?
- Эксперимент - это я. Я - интегратор. Я - это вы, а вы - это я. Все
станут мной, и я стану всеми.
Не новая философия, размышлял Эван. Если заглянуть в историю, такое
было присуще многим тиранам и диктаторам. Но вряд ли когда-нибудь это
воплощалось на биологическом уровне. Моя смерть будет поистине уникальной,
он будет убит колоссальной маниакальной меланомой.
- Войдут все. Особенно я ценю интеллигентность. Ты и твои товарищи -
интеллигентны. Они пришли из Ассоциативы, но я - самая большая Ассоциатива
из всех, что были, из всех, что будут. Я - единственная истинная
Ассоциатива.
- Ты - не Ассоциатива, потому что ты хаотичен и не организован. -
Эван узнал голос библиотеки, звучавший теперь горько и обвинительно, но
очень слабо.
- Организация будет потом. Я интегратор, и моя цель - объединить все
формы жизни в один огромный механизм, это будет Ассоциатива во всем мире,
и ничего, кроме нее.
Библиотека, обессиленный и беспомощный, не соглашался:
- Твой рост так же хаотичен, как и твои намерения, ты не Ассоциатива,
а анархия, ты не интегрирован.
- Для создания организации надо только интегрировать достаточное
разнообразие форм жизни. Это пока не сделано.
- Ты не понимаешь себя. Ты можешь расти количественно, но не
качественно. Высокая организация не возникнет сама собой.
- Ты - лишь фрагмент, - с презрением ответил Интегратор - Что ты
можешь знать? У меня есть несколько библиотек, и каждая отдает мне свои
знания.
- У тебя есть их знания, таланты, но ты не можешь использовать их как
следует, потому что ты лишил их индивидуальности. Они уже не могут
спорить, обсуждать и сравнивать. Они могут только накапливать данные. Ты
уничтожил в них самое ценное.
- В истинной Ассоциативе нет места индивидуализму. Ты оценишь это,
уверяю тебя. Ты обретешь свое истинное достоинство библиотеки, как части
великого ценного.
- Без индивидуальности не может быть новаторства, а значит, развития.
Ты будешь расти, но не будешь созревать. Ты сможешь повторять, но не
сможешь творить. Ты не способен оригинально мыслить.
- Ты не прав, не являюсь ли я сам самой оригинальной идеей? Ты,
наверное, нигде и никогда не видел такого?
- Только в ночных кошмарах, - пробормотал Эван.
- Ты - сумасшедший, - добавил библиотека, - и не понимаешь этого. -
Индивидуальности не могут быть интегрированы силой.
- Нет, ты не прав! Это можно и нужно сделать. Я сделал это.
Поверхность Интегратора вокруг Эвана сверкала ярким зеленым светом,
выплескивая свои чувства, этот свет был воплощенным криком.
- Ты прав, - тихо сказал Эван. - Это можно сделать. - Он почувствовал
удивление товарищей. - Это возможно, и доказательством являюсь я.
Посмотри: я, воины, библиотека, врачи и разведчик, собиратель и сканер,
все в одном. Ты не можешь объединить два Интегратора.
- Именно так, - подтвердил Эже, уловив мысль Эвана. - Отпусти нас.
- Нет, меня не так просто обмануть. Во мне много чисто органических
форм жизни. Некоторые полезны, другие бесполезны, но я ни от кого не
отказываюсь. Когда-нибудь любой может оказаться полезным.
- Ты пойми простую вещь, - снова вмешался Эван. - Я не питаюсь
светом, мне нужен кислород. Как только эта желтая масса покроет меня, я
умру.
- Это не важно. Я буду использовать твои останки, как я это делаю со
многими подобными тебе мягкими телами. - Для иллюстрации сказанного
десятки конечностей вылезли из поверхности и закружились в хороводе вокруг
Эвана. Когда-то они принадлежали их первоначальным владельцам. Эвана чуть
не вывернуло наизнанку.
- Когда ты полностью интегрируешься, тоже вступишь в этот кооператив,
- любезно ободрил его Интегратор.
Интегратор хочет показать себя во всем блеске, подумал Эван, подобно
тому, как дешевое дерево оклеивают тонкими листами дерева ценной породы,
когда изготовляют мебель. Эвану предстояло влиться в поток сотен и тысяч
несчастных. Его мозги будут помещены в одно место, глаза в другое, уши в
третье, куда сочтет нужным Интегратор. Интегратор поглотит все разумное на
планете, если его не остановит непредвиденная катастрофа. И когда
поглощено будет все, чем тогда займется Интегратор? Интересный вопрос.
Эван передавал свои размышления по радиосвязи друзьям, но те не
отвечали. Может быть, у них уже изъято коммуникационное оборудование. Или
они слышали, но не могли ответить. Как только солнечный свет упадет на их
рецепторы, они оживут. В отличие от Эвана. Эван задохнется, как только его
голова погрузится в сиропообразную жидкость. К утру его судьба будет
решена. И даже, если выберется отсюда, все равно погибнет от голода и
жажды.
Страх и напряжение, беспокойство и тревога истощали его силы, он
погружался в сон. Если ему повезет, он задохнется прежде, чем проснется.
13
Но даже такого подарка судьбы он был лишен. Утреннее солнце разбудило
его, когда желтая масса достигла его подбородка, свободной оставалась лишь
голова. Скоро Эван попробует это вещество на вкус. Может быть, проглотить
что-нибудь, чтобы быстрее умереть?
Эже и товарищи не отвечали на вопросы Эвана. Возможно, Интегратор уже
управлял ими. Эван с благодарностью вспоминал их мастерскую работу, глядя
на восходящее солнце сделанными ими глазами. Не долго пришлось ему
наслаждаться новым восприятием мира.
Вдруг Интегратор начал содрогаться под ним, началась штормовая качка.
Мощные вспышки красного света заставляли Интегратора биться в конвульсиях.
Свет бил в бурлящую толщу не несколько метров ниже того места, где был
заключен Эван с товарищами. Желтая масса начала таять и стекать вниз.
Красный луч света бороздил поверхность Интегратора. Громадные
щупальца, клешни и лапы взметнулись над долиной, пытаясь закрыться от
уничтожающего света, но их усилия были напрасны. Не понимая, что
происходит, Эван молился, чтобы луч не попал в него.
Библиотека смог подать еле различимый сигнал в ответ на запрос Эвана:
- Не знаю, каков источник света, но он не причинит нам большего
вреда, чем Интегратор, хотя лучше не попадать под луч.
- Это, похоже, баррин. - Эван прислушался, пытаясь понять, откуда
исходит голос. Это говорил один из воинов. - Очень похоже на баррина, но
намного мощнее.
- Что это такое, баррин?
- Это редкое существо, живущее отшельником, оно защищается от своих
врагов ярким пучком света.
Эван почувствовал смущение всезнающего Библиотеки.
- Хотелось бы посмотреть на это. Хороший пример тот, как можно
бороться с Интегратором.
Эван имел лучший обзор, чем его товарищи, но видел немногим больше.
Источник пучка сливался с восходящим солнцем, и в ослепительном сиянии
рассмотреть что-либо было невозможно.
- Кажется, я кое-что вижу! - заговорил второй врач. - Он не больше
баррина, но другой формы. Когда солнце поднимется выше, я смогу
рассмотреть все как следует.
У Интегратора начались спазмы. Изрядный кусок откололся от него,
медленно сползая по земле. Интегратор впал в неистовство. Щупальца и
клешни всюду цеплялись за грунт, земля содрогалась. Отколовшаяся от
Интегратора часть пыталась подняться, но неумолимо сползала в долину.
Красный луч приблизился к Эвану, и он закрыл глаза. Если попадет в
меня, думал Эван, смерть будет быстрой и легкой, это все же лучше, чем
грозившее мне медленное потопление. Но смертоносный луч пощадил его,
сфокусировавшись на желтой кремниевой массе. Вязкое вещество разжижалось и
стекало. Луч был чертовски горяч, желтая масса вскипала и исчезала на
глазах. Эван и его друзья оказались на свободе. Ноги, бывшие в долгом
заточении, затекли, Эван упал.
У его товарищей не было таких проблем, и они поспешили к нему на
помощь. Два бойца схватили его за руки и потащили подальше от
агонизирующего Интегратора, мучимого недосягаемым противником, и уже не
обращавшего на них внимания.
На полпути к вершине холма, когда Эван уже пытался встать на ноги,
послышался голос со стороны восходящего солнца, уверенный и четкий.
- Быстрее поднимайтесь и уходите. Если Интегратор очухается, вам не
будет спасения.
Это был голос человека.
- Я - Мартина Офемерт. Быстрее уходите.
Значит, каким-то образом ей удалось избежать порабощения, и у нее
даже есть оружие, лазер или что-то более мощное. Эван изо всех сил
заставлял идти свои затекшие ноги, ковыляя вверх. За ним двигались Эже и
остальные, жадно направляя свои рецепторы на солнце. Эван полз и бежал,
спотыкаясь, взбирался по крутому склону, цепляясь за колючую
растительность, не обращая внимания на возникавшие на лице царапины.
Прозрачная пленка на торсе и скафандр на нижней половине тела защищали от
повреждений все, кроме лица.
Наконец, они вскарабкались на вершину и оглянулись. В долине
оранжевый кремниевый океан бился в судорогах.
- Спасибо тебе, - Эван искал глазами фигуру посреди солнечного
сияния, - мы били близки к гибели, ты спасла нас от смерти.
