исказило записывающий цикл. Вместо того чтобы передавать на экран новую
запись каждые тридцать секунд, камера продолжала показывать только то, что
записывалось в предыдущий полуминутный интервал. Все, что видел объектив в
эти тридцать секунд - это комната, полная спящих людей. Это снова и снова
будет воспроизводиться на экране, пока либо не обнаружится обман, либо не
испортится запись от многократного повторения. К этому времени они
рассчитывали находиться уже в другом месте.
В конце концов кому-нибудь должно прийти в голову, что никто из
спящих ни разу не зевнул, не перевернулся на другой бок, даже не
пошевелился во сне. Приходилось надеяться на скуку, присущую подобной
работе. Скорее всего, те, кто наблюдал за экранами, лишь от случая к
случаю поглядывали на него, поэтому в течение какого-то времени они вряд
ли заметят что-нибудь наличное. Если повезет, их исчезновение не
обнаружат, пока не наступит время завтрака.
По сравнению с выведением из строя камеры справиться с дверью было
совсем простым делом. В двери было единственное окошко. Глядя в него,
можно было убедиться, что снаружи никого не было и что завод приостановил
работу в ночные часы. Немногочисленные тусклые огни освещали коридор.
После того как все потихоньку выскользнули из комнаты, Бланчард вернул на
место магнитный замок посредством устройства, которое он сконструировал и
прислушался, как он защелкнулся.
Если кто-нибудь окажется рядом и решит проверить дверь, то обнаружит,
что она крепко заперта. Если ему придет в голову заглянуть в окошко, он
увидит продолговатые неподвижные очертания, лежащие на тускло освещенных
койках. Вильямс позаботился о том, чтобы художественно уложить одеяла и
подушки, имитирующие спящих людей.
С Бланчардом они возложили свои надежды на Сква Септембера, который,
как оказалось, имел замечательную память на места и дороги. Крадучись,
пробирались они по коридорам и лестницам, все время оставаясь настороже,
но никто не появился, чтобы помешать им. Машины гудели вокруг них,
заглушая звук шагов по металлическому полу. Стало совершенно ясно, что
завод обслуживался минимальным количеством людей в ночные часы.
- Сюда, вниз, я думаю, - прошептал Вильямс.
Септембер покачал головой, не соглашаясь. В бледном цвете его белая
голова служила маяком, по которому все могли ориентироваться.
- Нужно идти туда. После того, как увели транов, нас подняли еще на
один уровень. - Он пошел по лестнице первым, молчаливый, как привидение.
Через несколько минут они очутились напротив огромной двери,
закрывающей хранилище с холодильной установкой, где содержались их
транские соотечественники. Вильямсу пришлось признать, что он ошибался.
Септембер принял его извинения как должное.
Эта была самая хитрая часть их плана спасения, потому что,
разумеется, и в мыслях не было, чтобы устроить побег, не освободив
Гуннара, Эльфу и остальных.
- Что-нибудь видно?
Этан и другие тревожно смотрели на Бланчарда, который приложил лицо к
окошку в двери и вглядывался в комнату за ним.
- Две впадины на потолке. Может быть, это объективы камер, а может,
что-нибудь еще. Не могу разглядеть подробно.
- Головки разбрызгивателей, - с надеждой предположил Земкин. - Кому
пришло бы в голову устанавливать камеры в холодильнике?
- Не знаю. - Бланчард отступил назад и потер глаза руками. - Нам
просто придется проскользнуть в комнату и надеяться, что, если это камеры,
я успею заклинить их прежде, чем кто-нибудь проснется.
Внезапное пробуждение пятидесяти или около того транов не укроется от
внимания даже самого сонного работника службы безопасности, наблюдающего
за мониторами.
Они ждали, пока геофизик применял свое сделанное на скорую руку
устройство, чтобы прервать магнитное поле, которое держало двери
закрытыми. В темноте слабые щелчки казались неестественно громкими.
Септембер обхватил огромным кулаком ручку двери, кивнул Бланчарду и
медленно отворил дверь.
Несколько транов пошевелилось. Они сели на кровати и вглядывались
молча в темноту. Бланчард поспешил направить искажающий прибор на одно из
темных пятен в потолке и вздохнул с облегчением - это были
разбрызгиватели. Зачем, как правильно сказал Земкин, устанавливать камеры,
следящие за безопасностью, в помещении, которое по большей части
использовалось как огромный холодильник? Этан не сомневался, что следящая
аппаратура в скором времени должна быть установлена, чтобы не спускать с
глаз с транов так же, как и с людей. Пока же это не было первейшей заботой
для Брамапутры и Антала. Кроме того, примитивные туземцы не могли раскрыть
магнитный замок. Холодное помещение было абсолютно надежным. Таким же
надежным, как и рабочее общежитие, откуда выбрались люди.
Они разбрелись по комнате и стали будить транов, предупреждая их о
том, что нужно соблюдать тишину. Темные силуэты начали подниматься и
собираться вместе. Слабый свет мрачно просвечивал сквозь поднятые даны,
придавая их спутникам сходство с огромными летучими мышами. Через
несколько минут все были разбужены. Объятия и поздравления были отложены
до более благоприятных обстоятельств. Им еще нужно было выбраться из
самого комплекса.
Коридор был пуст, как только что выкопанная могила, и они начали
гуськом выходить из кладовой. Движения стольких тел производили
определенный шум, который превосходил тихое жужжание механизмов. Но все же
этот шум сам по себе не был достаточным, чтобы возбудить тревогу. Кому-то
вначале придется его услышать. Бланчард закрыл дверь, пока Этан и
остальные обсуждали свои планы с только что освобожденными транами.
- Мы должны попытаться вернуть себе корабль.
Гуннар кивнул, это было обычное движение головы вниз и набок, которое
так же хорошо было известно Этану, как и любой человеческий жест.
- Хорошо было бы сразиться.
- Даже если мы потерпим неудачу, - прошептал Монславик, первый
помощник Та-ходинга, - лучше погибнуть в сражении, чем сгнить в каменной
клетке.
Септембер похлопал трана по меховому плечу.
- Мы не собираемся потерпеть неудачу. Особенно теперь, когда столько
успели сделать.
Они шли за великаном, который пытался вызвать в памяти путь, по
которому их вели в сооружение. Ничем нельзя было заглушить стук шивов по
металлу, и было похоже, что его издавала армия насекомых размером с
собаку. Одинокий техник, работающий в ночную смену, оставил свои
циферблаты и измерительные приборы, чтобы узнать, что производило столь
странный шум. И он узнал. Его глаза полезли на лоб, когда он увидел, как
полдюжины матросов "Сландескри" бросились на него. Они перерезали бы ему
горло, если б не вмешались люди. Этан обратил внимание на то, что
несчастный не отвечал ни за комплекс, ни за его raison d'etre.
Потребовалась вся сила убеждения, чтобы отговорить транов, которым не
терпелось кого-нибудь убить. В конце концов они отстали от техника, лишь
немного помяв ему бока.
Чила Хванг со своими спутниками снизошли до обыска его карманов,
поступив, как многие ученые, которые выбирают из хлама все, что может
пригодиться впоследствии.
Никто не охранял вход в сооружение. Это было бы напрасной тратой
рабочей силы. Люди редко его покидали, а транам это было запрещено. Тем не
менее Бланчард и Мовар потеряли несколько драгоценных, как считали Этан и
Септембер, минут, проверяя, не наткнутся ли они на охрану. Траны
беспорядочно толпились позади людей, предвкушая прохладный запах свободы,
лежащей по другую сторону массивной преграды.
Геофизик, Хванг и Земкин несколько минут работали с дверным
механизмом. Потом все они отступили назад. Бланчард соединил контакты,
заработал мотор, и дверь отодвинулась вверх и назад. Все затаили дыхание,
но позади не завизжали сирены, звук тревоги не нарушил ночную тишину. На
лишенном растительности горном склоне лишь привычно завывал ветер.
Транов нельзя было удержать. Матросы и воины выскочили наружу и
столпились на пустой, плоской площадке, вырубленной в граните. Они с
жадностью вдыхали свежий воздух и выделывали пируэты на льду в радостном
возбуждении.
Справа от них лежал путь, ведущий к спящему Ингьяпину. Многочисленные
луны Тран-ки-ки освещали горы, между скалами змеилась темная лента
тропинки. Несколько огней горело в будущей столице Тран-ки-ки.
Этан пошел вниз, когда Бланчард захлопнул дверь позади них. Когтистая
лапа задержала Этана, и он обернулся, чтобы увидеть горящие кошачьи глаза
Гуннара Рыжебородого, уставленные на него. Рыцарь улыбнулся с
удовлетворением.
- Есть дорога покороче, мой друг. - Он обернулся, показав ему широкую
спину. - Залезай. Обхвати меня ногами.
- Я не...
- Не спорь. В том месте мы положились на вашу мудрость. А в этом мире
вы должны слушать нас. Смотри.
Он махнул рукой, и Этан увидел, что Хванг и другие ученые карабкаются
на спины сильных матросов.
Когда дверь закрылась, из-под нее выкатился Бланчард. Он поднялся,
тяжело дыша, защитные очки его костюма немного затуманились. В его тоне
было торжество:
- Ничего подобного не вытворял с тех пор, как окончил университет.
Похоже на комплексную игру. - Он обернулся, чтобы посмотреть на дверной
проем, который снова слился с горой. - Камера все еще морочит им голову,
показывая одни и те же тридцать секунд.
- Будем надеяться, что она будет продолжать в том же духе.
Этан влез на спину Гуннара и ухватился за ремни, державшие вместе две
части накидки из шкур хессавара. Он скрестил ноги вокруг талии рыцаря.
- А что теперь?
- Вот что.
Гуннар подошел к самому краю того, что Этану казалось крутим обрывом.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что склон был не совсем
вертикальным, Этан всегда побаивался высоты. Вероятно, сюда качали воду,
чтобы получилась гладкая лента льда, спускающаяся вниз. В лунном свете она
мерцала, как замерзший водопад.
Этан хотел сказать:
- Вы не можете...
Но Гуннар бросился в пустоту.
Они падали. Ветер ревел вокруг защитных масок. Рыцарь расправил руки,
раскрывая перепончатый дан на максимальную величину - не для того, чтобы
поймать ветер на этот раз, а чтобы затормозить падение. Этан не
почувствовал, что они хотя бы немного замедлили скорость. Его пальцы еще
крепче вцепились в ремни хессавара, а сердце готово было выпрыгнуть.
Именно таким способом местные траны, Корфу и ему подобные,
возвращались в Ингьяпин. Им незачем было понапрасну терять время и
медленно тащиться по склонам. Это было все равно, что прыгнуть на лыжах с
трамплина, только внизу не ждала подготовленная площадка. Лишь цельная
скала и слишком маленький участок, чтобы остановиться.
Приоткрыв глаза, он увидел остальных транов, скользящих по
заледеневшей струе. Некоторые из них несли его товарищей-людей. Один
рослый матрос нес на спине Септембера. Когда Этан посмотрел на него, Сква
заметил его взгляд и упоенно взмахнул рукой. По-видимому, его друг от души
наслаждался их самоубийственным спуском.
Чудесным образом они добрались до самого дна целыми и невредимыми.
Дрожа, Этан слез со спины Гуннара и попытался успокоить дыхание и
сердцебиение. Он откинул голову назад и уставился на край обрыва, с
которого они только что спустились. Он выглядел тоненькой линией на фоне
светлого камня и казался невообразимо далеким. Септембер подошел к нему
широкими шагами, его глаза сияли, он хлопнул его по спине:
- Было это или не было, дружище?
