Пресекши аудиторию, она перехватила Фиса и его спутников. Он, похоже,
вполне неплохо перенес показ, поскольку на лице от было выражение лишь
легкой брезгливости. Товарищи его выглядели похуже, однако все равно
ритуально вклинились между приближающейся зрелой самкой и объектом ее
устремления. Каждый из них с удовольствием бы сам спарился с ней в
компенсацию за менее предприимчивого члена их триумвирата.
И хотя все молодые самцы были в полном порядке, именно Фис привлекал
ее. Как обычно, он не откликнулся на ее элегантно завуалированное
предложение о частной встрече - свидании, по-человечески выражаясь, хотя
на Вейсе социальная подоплека подобного рода мероприятий была куда более
тонкой - и в результате оставшаяся часть четырехсторонней беседы прошла
весьма формально, если не сказать натянуто.
Однако едва они ушли, как один из приятелей вернулся и сообщил, что
Фис рад будет встретиться через две недели, с тем хотя бы, чтобы
вознаградить ее настойчивость. Она, естественно, вполне профессионально
разыграла безразличие, принимая к сведению его согласие. Коллеги
тревожились и даже немного осуждали ее за отсутствие нормальной
общественной жизни. Быть может, факт этого ритуально выдержанного свидания
на некоторое время смягчит их. Политика в области общения была кровью
культуры Вейса, но жертвовать драгоценным временем исследований в угоду
хотя бы минимуму требующихся от нее социальных обязанностей было для нее
весьма болезненно.
На Вейсе такое замечание показалось бы весьма неотесанным, но нельзя
же проводить месяцы за изучением Человечества и не попасть под влияние -
пусть легкое - предмета исследований. Она знала, что в университетском
руководстве ее необычайная прямолинейность не всегда одобряется..
Итак, через две недели. Если им удастся довершить случайную встречу,
это немало поспособствует утихомириванию критиков. К тому же она отнюдь не
против такой связи. Фис вполне зрелый самец, и приятели у него
респектабельные. И у него такие переливчатые перышки цвета лаванды на
груди...
Она в последний раз проверила оборудование аудитории. Иногда так
трудно быть самкой, подумалось ей. Вечно от тебя ждут первого шага.
Повелось это с тех незапамятных времен, когда мужская физиология
управлялась гормонами, которые вырабатывались всего несколько раз в году.
Наука уже давно гомогенизировала этот процесс, но социальные условности
оказалось гораздо сложнее изменить.
Интересно, а каково быть человеком, подумала она? Ведь у них,
обыкновенно, от самца ожидают агрессивности. Или массудом, у которых
биологические и социальные различия столь ничтожны, что позволяют
протекать половой жизни в атмосфере удивительного спокойствия? С
академической точки зрения и то, и другое было легко представимо, но никак
не с личной.
К этому моменту в аудитории остались только она и последний
посетитель. Она моргнула, выражая удивление, чего же хочет от нее
Кисукачен. Она до этого и не заметила присутствия старшего сотрудника ее
отделения, а посему решила, что он появился в процессе презентации.
И хотя это было не очень похоже на него - заходить на плановые
лекции, - но прецеденты были. Она подметила, что, несмотря на некоторое
потускнение гребня и перьев, он по-прежнему весьма недурен собой. Не
совсем в духе Лалелеланг, но очень видный мужчина. И это комплимент для
самца его лет. Вслух она, конечно, ничего этого не сказала. Учитывая
разницу их положения в ученом мире, это было бы серьезным нарушением
академического этикета.
Ничего плохого, однако, не было в том, что она заговорила первой.
- Вам понравилось, Старший?
- Полагаю, что да. - Ответ его прозвучал твердо, несмотря на
неприкрытые обертона дискомфорта. - Давненько мне не доводилось
присутствовать на ваших печально знаменитых лекциях по изучению
Человечества, и подзабыл я их наглядность. - Он невольно покосился в
сторону погасшего теперь экрана, будто нечто чужое и летальное по-прежнему
могло таиться за ним, и только поджидало появления очередного невинного
прохожего, чтобы разорвать его в клочья.
- Вы определенно не стараетесь приукрасить предмет своих
исследований.
- Я изучаю военные действия Человечестве и то, как они соотносятся с
культурой остальных цивилизаций Узора, в частности, с нашей собственной. -
Она демонстративно поправила проектор. - Действия землян трудно
приукрасить. И это не тот предмет, который можно изучать косвенно, в
отрыве от фактов.
Видя, что грубость ее ответа повергла старшего в шок, она поспешила
смягчить его подобающими послежестами. Попытка вышла неуклюжая, и
справилась она с ней плохо, но он виду не подал, что обижен.
- Вы очень непривычная личность, Лалелеланг. Бесконечное удивление у
многих в руководстве вызывает то, что личность с вашими данными и
способностями остановилась на такой плачевной специализации.
Она предпочла не реагировать. Особой причины на это не потребовалось,
поскольку подобное она слышала уже не первый год.
- А могу я полюбопытствовать, находите ли вы в своем загруженном
исследованиями графике время, чтобы условиться о спаривании?
Вот ведь какое приятное совпадение. Она расслабилась.
- Есть один, я им весьма интересуюсь, но это сложно. Работа отнимает
так много времени.
- Да, о вашей преданности делу немало говорилось. - Старший
попытался, но не совсем успешно, скрыть свое нетерпение. - Могу я
проводить вас до кабинета?
- Буду очень рада вашему обществу, - сказала она, зная, что положение
ее едва ли дает право на отказ. Гребешок у нее должным образом выправился.
Пока они шли, вокруг них роились ученые и студенты, яркая
хроматическая толпа - свистящая, многоголосая, чирикающая, приседающая и
подпрыгивающая - чудесно отражающая социальное взаимодействие большого
количества вейсов на стадном уровне, которое постороннему показалось бы
тщательно и изысканно поставленным танцем. И среди взмахов крыльев и
прекрасной поступи, изгибов оперенных гребней и переливающихся самцов,
блеска одежды и украшений то здесь, то там попадался студент, прилетевший
по обмену, то заезжий ученый, и казались они подобными бревнам, плавающим
по поверхности зеркальной озерной глади.
Вот ярко-зеленый житель Гивистама, чешуйчатый и блестящий. А вот в
прилизанном потоке парочка О'о'йанов, шушукающаяся между собой.
- Вы же не хотите сказать, что администрация снова недовольна?
- Нет. - Веки старшего едва дрогнули. - Они признают значимость вашей
работы и то, что кто-то должен ей заниматься. И поскольку назначить они
никого не осмеливаются, то испытывают в ваш адрес молчаливую благодарность
за ваш энтузиазм. В конечном итоге им от этого скорее облегчение, чем
расстройство.
- Я рада, - она практически не скрывала сарказма. - Дух мой только
поднимается от мысли, что благодаря моим усилиям руководители могут спать
спокойно по ночам.
- Не вижу никаких причин для подобного тона. У вас есть необходимая
поддержка со стороны руководства.
- Имеется, но вынужденная, будто я занимаюсь исследованием
какой-нибудь ужасной болезни. - Когда старший не стал оспаривать данной
аналогии, она продолжила. - И я уверена, что если вдруг весь мой фронт
работ внезапно испарится, то все будут только рады назначить меня на
исследование чего-нибудь менее неприглядного.
Они спускались по пандусу, застекленному тонированным стеклом и
обсаженному розовыми финушиями.
- Несомненно, в вашем наблюдении содержится доля истины, - признал
он. - И, однако, они сознают, что усилиям вашим найдется применение, пока
война не кончится.
- И после окончания войны - тоже найдется, хотя они этого и не видят.
Он искоса посмотрел на нее.
- Что вы хотите этим сказать?
- Окончание войны не повлечет за собой исчезновения Человечества. С
одобрения Узора они освоили и заселили много миров, с тем, чтобы у союза
было достаточно воинов. И завершение войны не заставит их покинуть обжитые
планеты. Мы по-прежнему будем вынуждены вступать с ними в социальные
взаимодействия. Именно поэтому мои исследования имеют такое значение.
Старший помолчал некоторое время.
- Я не вполне уверен, что в этом будет необходимость, - сказал он,
наконец. - Многие полагают, что с небольшой нашей помощью Человечество
будет только радо возобновить свою первоначальную изоляцию.
- Это бессмыслица, - ответила она, - либо желаемое выдается за
действительное. Нельзя согнать потомство с насиженного гнезда. Невозможно
вымести их, как навоз. И как бы сообщество Узора к этому не стремилось,
они не уйдут. А поэтому, чтобы уживаться с ними, нам надо постараться их
понять, а чтобы понять необходимо их изучить. - Глаза ее сверкнули. - При
любых условиях.
- В мой адрес можете не распаляться, потому что я на вашей стороне, -
сказал руководитель отделения. - Если бы это было не так, я не
финансировал бы ваши исследования так долго. Я просто говорю, что есть
другие - менее дальновидные, менее... терпимые.
- Но я ведь не одна занимаюсь этим вопросом.
- Я знаю. Есть еще Вунененмил в университете Сиета и Давививн на
Куусуниу.
- Я хорошо их знаю по их работам. Так же, как и они меня. Мы -
маленькая, спаянная группа; своего рода тройка, только объединенная не
сексуальными, а научными интересами.
Они свернули под водопад и направились по дорожке, ведущей к
обиталищам.
- Нежелание изучать бьющееся в схватке Человечество - общее для всех
наших союзников, - заметил Старший. - Оно не ограничивается Вейсом. То же
самое мы имеем везде - от С'вана до Чиринальдо. Массуд мог бы их
запомнить, но они слишком заняты битвой, на С'ване все слишком
самонадеянны, Лепар, само собой, отпадает. Гивистам, О'о'йан и Сспари
слишком заняты материально-техническим обеспечением войны. - Из клюва его
донесся мягкий свист. - Мне иногда кажется, что серьезным изучением
заинтересован только Вейс.
- Человечество заявляет, что и они тоже.
Старший посмотрел на нее в изумлении.
- Что вы имеете в виду?
- У них есть свои высшие учебные заведения, где они на самом деле,
хотите верьте - хотите нет, занимаются не только оттачиванием военного
мастерства.
- Да, я слышал подобные рассказы. - Перья на шее у него поежились, но
гребень не поднялся. - Человеческий университет - тут уже в самом этом
понятии заложено противоречие. Ужасное, должно быть, местечко.
- Не знаю. Но когда-нибудь надеюсь испытать на себе.
- Да, вы настоящий ученый, если преданы своему делу до такой степени.
- Не больше, чем любой из моих достопочтенных коллег, - непредвзято
заверила она его.
- Вероятно, но ведь ими движет уважение и любовь к предмету
исследования. А у вас это определенно не так.
- Это правда, к Человечеству у меня не больше любви, чем у любого
здравомыслящего вейса. Я не хочу, не могу этого отрицать. Я, скорее,
привязалась к этому огромному пробелу в столь важной отрасли знания,
который должен быть заполнен. И я рада, что несмотря на личные чувства,
члены руководства способны это понять.
- Будьте уверены, они понимают.
- Так, может быть, они поймут, как насущно будет выполнить заявку,
которую я собираюсь представить им завтра?
- Заявку? - Веки его полуприкрылись. - На что? На дополнительные
носители информации? На какие-нибудь редкие исследовательские материалы?
