определенных условиях, такое возможно.
"Очень странная формулировка", - подумал Эббот. Но тут же ринулся
дальше.
- Все это на самом деле возможно.
- Конечно, почему же нет, - сухо сказала Лайза. - Я устроюсь на
чудесную работу по соседству с твоей. Мы будем жить долго и счастливо. У
нас получится классическая пригородная семья.
- А почему бы и нет, сама подумай, - сказал он ей. - Ведь очень часто
самые простые решения отнюдь не самые худшие. Особенно если все вокруг,
судя по всему, посходили с ума. Что касается Тархуна и всех этих его
боссов, то я уже придумал, как мы от них избавимся. Мы прямиком отправимся
в крупнейший лондонский пресс-центр и выложим телевизионщикам все, как
есть.
А когда о твоей истории узнают несколько миллионов людей, черта с два
люди Тархуна осмелится выкрадывать тебя и переправлять в другую страну, а
меня упрятывать неизвестно куда, чтобы я и словом не обмолвился.
От этой мысли Лайза немного повеселела.
- Весьма здраво и вполне возможно. Я почему-то об этом никогда не
задумывалась, - и видеть, как она освобождается из пут апатии, как бабочка
из кокона, было подобно чуду. - Еще и не такие штуки проходили, - добавила
девушка.
- Только не со мной, - раздался голос позади.
Эрик обернулся и застыл.
Загораживая проход, в дверях стоял Тархун.
15
Опять Тархун. Когда-нибудь они избавятся от него? Или Эрику навеки
отведена роль Валджаана при Тархуне? Ведь это несправедливо, черт возьми,
просто несправедливо.
- Ну уж нет. На этот раз ты нас не разлучишь.
- Извини, Эббот, вынужден. Работа такая, понимаешь. - Эрик заметил
позади Тархуна группу людей в защитных масках. Такая же маска висела и на
шее их предводителя. - Теперь мы не позволим себе роскоши дать тебе
очнуться. Один раз кто-то ошибся, но мои люди этой ошибки не повторят.
Не успел он договорить, как Эрик увидел полетевшие из-за спины
Тархуна ампулы. Ударяясь о пол и мебель, они разбивались, и находящаяся
внутри жидкость моментально с шипением испарялась. Тархун уже нацепил
противогаз. Одновременно в комнату ворвались люди и нацелили свое оружие,
отнюдь не электрошоковое, как подметил Эрик, на одну единственную цель.
Никаких нежностей, никаких шансов. На него были нацелены самые
обыкновенные огнестрельные автоматы. Он понял, что они намерены убить его,
невзирая на то, что это нанесет непоправимый урон психике Лайзы. Эббот
понял это не только по тому, какое оружие на него нацелили, но и по
выражению глаз мужчин и женщин, окруживших его. Он понял по тому, как
закричала Лайза рядом с ним.
Рука ее была по-прежнему зажата в его руке, и он почувствовал, как
его пальцы непроизвольно сжимаются. Когда грянули очереди, девушка
закричала снова.
Странно, но ему показалось, будто он снова услышал также и крик
Тархуна.
А потом стало темно, тепло и тихо.
"Так вот она какая, смерть, - подумал Эрик. - Она и в самом деле
безболезненная, мирная. В точности, как говорят священники. Даже хор
ангелов раздается вдали. Действительно, а как же иначе?"
Он никогда не считал себя особенно религиозным человеком, но, услышав
хор ангелов, почти не удивился. Жизнь была полна сюрпризов, а теперь вот,
и смерть.
Что-то теплое и податливое прижалось к нему. Он мгновенно узнал
Лайзу. Значит их убили вместе. Наконец они вместе. Победил-таки Тархун.
Хотя Эрик сильно сомневался, что убийство Лайзы входило в его намерения.
Мысль о том, что негодяй опростоволосился, погрела его даже после смерти.
Потом стало сухо, прохладно. В воздухе запахло плесенью. Это поразило
Эббота нелогичностью. Странно, что ему так крепко удается прижимать Лайзу
к себе. Темнота, голоса ангелов, все это сливалось в гармоничный образ,
все это можно было предполагать. Но вознесение на небеса никак не
увязывалось с сухостью и запахом плесени.
Отпустив Лайзу, он убедился, что стоит на ногах и вполне может
ходить. Кроме того, Эрик осознал, что дышит. Это также показалось ему
неправильным. Ведь, когда умираешь, отпадает нужда во всем бренном, в
частности, в необходимости дышать.
Он сделал пару шагов вперед и наткнулся на что-то твердое. Это был
холодный необработанный камень.
Нет, слишком многое не увязывается.
- Эрик, что с нами случилось?
- Я... Я не знаю. Мы попали куда-то еще. Я подумал, что нас убили
люди Тархуна...
- И я тоже. Но только я почему-то не чувствую, что умерла.
- Двусмысленное высказывание, - пробормотал он.
Постепенно глаза привыкли к темноте. И стал свет, только не свыше, а
справа. Свет был слабый, чуть желтоватый и совсем не божественный.
- По-моему, Лайза мы все-таки не в Ньюлин Билдинге. Но и на Канзас
тоже не похоже. - Эббот засмеялся, но смех отозвался таким зловещим эком,
что он тут же умолк. - А ты слышишь, ангелы поют?
- Слышу какое-то пение. Ты тоже?
Эрик кивнул, совершенно забыв, что девушка не может этого увидеть.
Они пошли по направлению к свету.
Постепенно глаза их все больше привыкали к темноте. Свет, по
направлению к которому они шли, тоже постепенно усиливался, и Эрик увидел,
что они находятся под низким изогнутым сводом какого-то зала. Стены и
потолок были сложены из неотесанных каменных блоков. На многих из них
красовались выдолбленные надписи, некоторые были расписаны или как-то
иначе украшены.
Не отпуская руки Лайзы, он свернул немного правее, откуда, как ему
показалось, свет лился ярче. Над головой у них продолжал петь небесный
хор. У одной массивной каменной плиты Эббот остановился и разобрал
надпись. Буквы в скале были выдолблены, может, и древние, но английские и
вполне понятные.
Здесь покоится полковник Джон Санторп.
Пал смертью храбрых во славу своего Короля
во время мятежа в американских колониях
3 марта 1775 года
в возрасте 33 лет
- А мне всегда почему-то казалось, что гробницы расположены не на
небесах, а на земле, - как бы сам к себе обратился Эрик.
Теперь уже Лайза первая рванулась к свету и повлекла его за собой.
- Конечно же, конечно же, Эрик. Но где мы? И что стало с Тархуном и
его людьми? И как мы вообще сюда попали?
- Вопросов много, а ответов мало, - смущенно пробормотал Эрик. - И
вообще похоже, что наверху жизнь, а не ангелы.
Вскоре они оказались в коридоре, куда сверху проникал солнечный свет.
Потолок там был низкий. Торопливо пройдя в конец коридора, они обнаружили
винтовую лестницу, сложенную из камня. Чем выше Эрик с Лайзой поднимались
по ней, тем громче становился хор голосов.
Лестница вела в небольшую комнату с запертой на засов дверью. Тот
легко поддался под напором Эрика, и они попали в буйство цвета и звука,
выбравшись, наконец, из подземных катакомб.
Они стояли в боковом нефе. Вдалеке, под богато выложенным мозаикой и
расписанным куполом репетировал церковный хор. Эрик и Лайза стояли и
смотрели, а хормейстер вдруг остановил пение и раздраженно отчитал
фальшивящего тенора. Музыка возобновилась. Эрик наконец-то признал в ней
"В неведомый край" Вильямса. Настрой у хора был прямо-таки ангельский, но
исполнение выдавало в них грешных мирян.
Эрик не узнал места, в котором они оказались, но Лайза хорошо
подготовилась к вынужденному путешествию в Англию.
- Да мы же в Соборе Святого Павла, - восторженно воскликнула она. -
Но как мы здесь очутились?
Эрик ее почти не слушал. Он затих в благоговейном трепете перед
величием постройки, в которой они оказались.
- Красотища какая! - только и шепнул он. - Сколько я о нем слышал. Не
ожидал, что придется увидеть.
- Ладно, некогда нам туристов изображать. Как мы здесь очутились, и
смогут ли они погнаться за нами сюда?
Глаза ее бегали по сторонам. Казалось, она боится, как бы из-за
ближайшей мраморной колонны не выскочил Тархун.
- Странно, - пробормотал Эрик, снова всецело обращая свое внимание к
ней, - я почувствовал полную дезориентацию. Это был скорее психический
скачок, нежели физический.
- Да, у меня тоже сложилось такое впечатление, - сказала она ему. -
Но это ведь описание, а не объяснение.
- А какая разница? - спросил Эббот, испытав вдруг крайнее оживление и
легкость. - Он снова обхватил Лайзу руками. - Я же сказал Тархуну, что
больше он нас не разлучит, и он не смог этого сделать.
Поцелуй длился до тех пор, пока оба не почувствовали, что им не
хватает дыхания.
- Тебе больше не придется волноваться из-за Тархуна. Я позабочусь об
этом.
- Какой ты наивный, Эрик. Ты такой чудесный и таинственный, красивый
и загадочный, но такой наивный. Он нас найдет. Он всегда может нас найти.
В этот раз нам каким-то образом удалось ускользнуть из его лап, но это
только на время.
- Мир большой, - возразил Эрик. - А кроме того, есть ведь колонии на
спутниках. На Луне, на Ганимеде, на Титане.
- Какое это имеет значение? - мягко возразила девушка. - Он меня
отыщет. Ведь это его работа.
- Кончай-ка ты про его работу и про него самого, если ты меня,
конечно, любишь.
- Я не могу любить тебя, но люблю.
Они вышли из нефа и сели на свободную скамью. Внутри огромного собора
в благоговейном молчании прохаживались туристы. Глаза их были устремлены
вверх. Кое-кто прислушивался и удовлетворенно кивал в такт пению хора.
- Когда ты начинаешь такое говорить, - не унимался Эрик, - ты сама
становишься похожей на Тархуна. Что тебя с ним связывает? Сначала я думал,
что он главарь какой-то шайки, потом решил, что он - подручный такого
главаря.
- Таких вещей больше не существует, - возразила ему Лайза. -
Коллигатар такого не допускает.
- Но слухи-то ходят, - возразил Эрик. Задавая свой следующий вопрос,
он поймал себя на том, что не может заставить себя заглянуть ей в глаза. -
А ты, случайно, не любовница какого-нибудь богатого политика или дельца?
- Нет, - на лице у Лайзы появилась удивленная улыбка, но девушка была
совершенно серьезна. - Тархун работает на правительство. Но он не имеет
отношения к исполнительной власти. Это начальник своего рода службы. В его
задачу входит устранение различных препятствий на пути одного очень
важного проекта.
Эрик нахмурился.
- А какое это имеет отношение к тебе? Ты что, каким-то образом
участвуешь в проекте?
Она протянула левую руку, ласково погладила его лицо.
- Бедный, милый, таинственный Эрик, я так люблю тебя. Ты ничего не
понимаешь. Я тебе с самого начала говорила, что ты не поймешь, - она
нехотя отвела его руку. - Эрик, я и есть этот проект. И я не могу любить
тебя, потому что я не для этого разработана.
Мысли Эббота бешено цеплялись одна за другую. Предположения возникали
и тут же разбивались вдребезги, как хрупкое стекло.
- Ты говоришь какую-то бессмыслицу, Лайза. Ну хорошо, ты участвуешь в
каком-то государственном проекте. Это я еще могу понять. Значит, ты
говоришь, что ты разработчик...
- Эрик, пожалуйста, выслушай меня. Мне и так тяжело. Я - сама проект.
Я - не разработчик, я... я - разработка. Я приманка, Эрик.
- Приманка? - Он, открыв рот, уставился на нее, окончательно зайдя в
тупик.
- Ты не знаешь, что такое приманка? Это такая наживочка, которую
помещают на рыболовный крючок. Надо мной трудились с величайшей
тщательностью. Мне рассказывали, что моим созданием занимались ведущие
биоинженеры мира. Меня было очень сложно разработать. Понятия о красоте
сильно различаются в разных частях мира, а я должна была выглядеть
