можно медленнее, чтобы к двум часам утра оказаться в четырех
милях от берега и в миле к северу от полуострова. В этой
точке вас будет незаметно из города. Особенно при выключенных
прожекторах. Насколько мне известно, на острове радара нет, и
корабль появляется в зоне видимости только уже в порту.
- Если он у них даже и есть, зачем его направлять на
"Тоскану"?-проворчал капитан. Он стоял, склонившись над
картой береговой линии, измеряя расстояние с помощью циркуля
и линейки.-Когда спустится первая лодка?
- В два. С ней пойдет Дюпре и его минометный расчет.
Остальные две лягут в дрейф и достигнут берега часом позже.
Ясно?
- Ясно. - Вальденберг кивнул. - Я буду на месте.
- Тут нужно действовать с точностью,-настаивал Шеннон.-Мы
из Кларенса огней не увидим, если бы даже они были, вплоть до
тех пор, пока не подойдем к берегу. Поэтому ориентироваться
будем только по компасу и скорости движения. Береговая линия,
если все в порядке, может быть не далее чем в ста метрах.
Многое зависит и от неба-тучи, луна. звезды.
Вальденберг кивнул. Остальное он уже знал наизусть.
Услышав первые орудийные залпы, он должен вывести "Тоскану"
из гавани на четыре мили от берега и на две мили отойти к югу
от Кларенса так, чтобы оказаться в четырех милях от
оконечности острова. С этого момента ему останется только не
отходить от переговорного устройства. Если все будет идти как
задумано, он должен оставаться там вплоть до рассвета. Если
заговорщиков постигнет неудача, то ему придется включить
прожектора на топмачте, на фокмачте и на корме, чтобы указать
путь возвращающимся на "Тоскану".
Тьма в эту ночь стояла чернильно-густая, поскольку небо
было затянуто тучами, и проблески лунного света, если бы и
появились, то не раньше, чем к утру. Сезон дождей уже
начался, и дважды за последние сутки дождевые потоки
обрушивались с прохудившихся небес. Метеосводка обещала в
ближайшие сутки кратковременные дожди, но шквалов не
предполагалось, и можно было только молить Бога, чтобы
затяжные ливни не обрушились на эту местность именно в то
время, когда люди будут добираться до берега на лодках или
еще того хуже, во время атаки на дворец.
Перед заходом солнца брезентовое покрытие было снято с
оборудования и разложено на палубе, а как только темнота
сгустилась, Шеннон и Норбиатто стали готовить к отплытию
первую лодку, ту, на которой предполагалось отплыть Дюпре.
Ворот для спуска лодки не понадобится-вода была всего в
восьми футах над палубой. Полностью загруженную лодку
спустили на воду вручную, и Дюпре с Земмлером спустились в
нее, плавно пританцовывавшую на волнах под боком "Тосканы".
Они вдвоем перетащили тяжелый мотор на место над кормой и
закрепили болтами. Прежде чем поставить короб-глушитель,
Земмлер запустил мотор и дал ему пару минут поработать.
Сербский механик уже проверял его в свое время достаточно
внимательно, и теперь он работал как швейная машинка. А когда
сверху водрузили глушитель, шум мотора стал похож на тихое
бормотание.
Земмлер вылез, и спустил оборудование в протянутые руки
Дюпре. Это были станины и прицельные устройства минометов,
два минометных ствола. Дюпре забирал сорок мин для дворца и
двенадцать для бараков. На всякий случай он взял шестьдесят-
все заряжены и готовы к взрыву в любую минуту. Еще он взял
обе пусковые для осветительных ракет и десять световых
зарядов к ним, одну аварийную сирену, один переговорник и
ночной бинокль. Через плечо повесил свой личный "шмайссер" и
на пояс прикрепил пять полных магазинов. Двое африканцев,
которые шли с ним, Тимоти и Санди, спустились в лодку
последними.
Когда все было готово, Шеннон перегнулся через борт и
посмотрел вниз на поднятые к нему три лица, освещенные
тусклым лучом фонаря.
- Желаю удачи, - негромко сказал он.
Вместо ответа Дюпре поднял большой палец и кивнул.
Зажав в руках фал лодки, Земмлер отошел назад по борту, а
Дюпре подтягивал другой конец на себя, когда лодка встала с
"Тосканой" бок о бок в полной темноте, Дюпре привязал ее фал
к перилам на корме. Трое мужчин остались сидеть в лодке,
качающейся на волнах.
Для того, чтобы спустить вторую лодку, потребовалось
меньше времени, потому что ее держали в подвешенном
состоянии. Теперь спустились для установки мотора Вламинк и
Земмлер, так как это была их лодка. Вламинк брал с собой одну
базуку и двенадцать ракет. Две оставил себе, остальные отдал
своему напарнику, Патрику. У Земмлера был "шмайссер" и пять
магазинов, каждый в отдельном подсумке, закрепленном на
поясе. Вынуть магазин при этом было достаточно легко в любой
необходимый момент. На груди у него болтался ночной бинокль,
а к бедру прикреплен переговорник. Поскольку он единственный
владел немецким, французским и довольно сносно английским, то
должен был исполнять роль радиста. После того, как оба белых
устроились в лодке, по веревочной лестнице стали спускаться
Патрик и Джинджа, который должен был выполнять роль напарника
Земмлера.
Когда они тоже оказались на месте, фал Дюпре передали
Земмлеру, и он привязал его за конец к своей лодке. Обе
надувные лодки вытянулись в одну линию вдоль кормы "Тосканы"
на расстоянии веревки, которая их соединяла. За все время не
было произнесено ни слова.
Лангаротти и Шеннон спустились в третью лодку в
сопровождении Бартоломео и Джонни, огромного, вечно
улыбающегося бойца, которого по настоянию Шеннона, когда они
в последний раз вместе воевали, представили к званию
капитана. Получив это звание, Джонни отказался взять под
командование свою собственную группу, что он теперь имел
право сделать, а предпочел остаться при Шенноне, чтобы иметь
возможность за ним приглядывать.
Шеннон, последний из всех, уже собирался спуститься в
лодку, когда со стороны мостика появился Вальденберг и
потянул его за рукав. Он отвел наемника в сторону и
прошептал: "Кажется, у нас могут возникнуть проблемы".
Шеннон застыл, похолодев от одной мысли, что все может
сорваться.
- В чем дело?
- Корабль стоит на рейде у входа в гавань Кларенса,
невдалеке от нас.
- Давно вы его заметили?
- Недавно. Но я сначала подумал, что это пассажирский
корабль и идет вдоль берега на юг, как мы, или, наоборот, на
север. Но теперь увидел, что ошибся. Они направляются туда
же, куда и мы.
- Вы уверены? Ошибки быть не может?
- Нет, исключено. Мы шли такой малой скоростью, что если
бы другое судно следовало тем же курсом, оно было бы уже
далеко впереди. Если бы оно шло на север, то к этому времени
прошло бы мимо нас. Но оно стоит неподвижно.
- Кто они такие? С какой целью прибыли? Никаких знаков
отличия не видно?
Немец отрицательно покачал головой.
- Размер грузового. Но узнать, кто они такие, мы сможем
только при близком контакте.
Шеннон несколько минут сосредоточенно размышлял.
- Если это грузовое судно, которое доставило в Зангаро
груз, стало бы оно дожидаться утра на якоре или сразу пошло
бы в гавань?-спросил он наконец.
Вальденберг кивнул.
- Вполне возможно, и стало бы. Вход в порт по ночам очень
часто запрещен в таких небольших гаванях, которые расположены
вдоль этого берега. Наверняка они остановились на ночь, чтобы
утром запросить разрешения подойти к причалу.
- Если вы их заметили, значит, они тоже могли заметить
нас? - предположил Шеннон.
- Вполне. Возможно, мы у них на радаре.
- А лодки этот радар мог зацепить?
- Едва ли. Слишком близко к воде.
- Тогда мы продолжим то, что начали. Слишком поздно. Будем
предполагать и надеяться, что это грузовой корабль и ждет
утра.
- Но они почти наверняка услышат стрельбу,-сказал
Вальденберг.
- Ну и что они, по-вашему, сделают? Немец усмехнулся.
- Да в общем ничего особенного. Если вы потерпите неудачу
и мы не сможем убраться отсюда до рассвета, они увидят
"Тоскану" в бинокли.
- Значит, неудача тем более исключена. Действуйте по
плану.
Вальденберг вернулся на мостик. Пожилой африканец-доктор,
который издали наблюдал весь процесс спуска лодок на воду,
подошел к борту.
- Желаю удачи, майор,-произнес он на очень правильном и
красивом английском.-Да поможет вам Бог.
Шеннон чуть было не сказал, что предпочел бы в качестве
помощи господа лишний винтовочный ствол, но сдержался. Он
знал, насколько серьезно воспринимают религию эти люди,
поэтому только кивнул, сказал "Спасибо" и перелез через борт.
В темноте над ними нависал черный силуэт "Тосканы", и
гнетущую тишину нарушали только шлепки воды по прорезиненным
бортам лодок, да изредка урчанье винта за кормой корабля. Со
стороны, обращенной к берегу, не доносилось ни звука, потому
что они находились на достаточно большом расстоянии от него.
Когда они подойдут ближе, ни криков, ни смеха не должно быть
слышно, потому что в этот поздний час все должны уже спать,
если повезет, конечно. Хотя смех в Кларенсе и днем большая
редкость. Шеннон прекрасно понимал, насколько далеко
разносится по поверхности воды одиночный резкий звук ночью.
Всем членам экипажа "Тосканы" и сидящим в лодках строго-
настрого запрещалось разговаривать и курить.
Шеннон посмотрел па часы. Без четверти девять. Оставалось
только ждать.
Ровно в девять в корпусе "Тосканы" тихо загудело, вода за
кормой начала бурлить и пениться, фосфоресцирующие белые
буруны набегали на нос лодки. Они пустились в путь и,
погружая пальцы в воду за бортом, Шеннон ощущал, как она
мягко струится между ними. У них было пять часов на то, чтобы
пройти двадцать восемь морских миль.
Тучи висели низко, и воздух был тяжелым и влажным, как в
парнике, но сквозь небольшие просветы в облаках проникал
слабый блеск звезд. Сзади Шеннон мог различить силуэт лодки с
Вламинком и Земмлером, на расстоянии двадцатифутового фала, а
где-то дальше, за ними, в кильватере "Тосканы", шла лодка
Жанни Дюпре.
Пять часов тянулись словно кошмар. Делать было нечего,
только смотреть по сторонам и слушать. Вокруг сплошная тьма,
изредка вспыхивают фосфоресцирующие блики на воде, и ничего
не слышно, кроме приглушенного натужного уханья старых
поршней в ржавом чреве "Тосканы". Никто не мог заснуть,
несмотря на убаюкивающее покачивание лодок, в каждом
участнике операции росло внутреннее напряжение.
Рано или поздно всему приходит конец. На часах Шеннона
было пять минут третьего, когда шум двигателей "Тосканы"
умолк и она, замедлив ход, легла в дрейф. Сверху, с кормы, в
темноте послышался негромкий свист. Вальденберг давал знать,
что они подошли к месту. Шеннон повернулся, собираясь подать
сигнал Земмлеру, но Дюпре, видимо, услышал свист, и несколько
секунд спустя до них донесся звук мотора, который начал
удаляться в сторону берега. Они не видели, как он отплывал,
только слышали приглушенное гуденье накрытого коробом
двигателя, постепенно затихающее во тьме.
Сидя на корме своего катера, Большой Жанни установил
нужные обороты и, не выпуская из правой руки румпель, поднес
к глазам левую руку с компасом, стараясь держать его
неподвижно. Он понимал, что ему предстоит преодолеть четыре с
половиной мили, двигаясь под углом к береговой линии, и
попытаться пристать к берегу с внешней стороны северной косы,
дугой охватывающей гавань Кларенса. При таких оборотах,
держась заданного курса, он должен быть на месте через
тридцать минут. За пять минут до подхода к берегу он почти
полностью приглушит двигатель и попытается разглядеть в
темноте место высадки. Если остальные дали ему час на
подготовку минометов и осветительных ракет, к тому моменту,
как он будет готов, они должны будут пройти оконечность косы
и войти в гавань, направляясь к месту высадки. Но в течение
этого часа он с двумя африканскими помощниками будет в
одиночестве на берегу Зангаро. Это еще одна причина, по
которой им следует соблюдать абсолютную тишину при
развертывании огневой батареи.
Через двадцать две минуты после отхода от "Тосканы" Дюпре
услышал со стороны носа лодки тихое "псст". Это Тимоти,
которого он посадил впередсмотрящим. Дюпре оторвал глаза от
