копирование его мгновенно привело бы к искажениям, выходящим за
рамки допустимого при астрономических наблюдениях.
Поэтому надо признать, что всякое изображение созвездий,
повторяющее ошибки Дюрера, могло появиться только после издания его
гравюр.
В том числе и словесное изображение, типа "звезда выше левого
колена Пегаса".
Но дело-то в том, что именно этими словесными описаниями и
уточняется местоположение неярких звезд в каталоге "Альмагеста", из
текста которого однозначно следует, что основой для этих описаний
являются именно гравюры Дюрера. В том числе - и те рисунки, где он
из художнической прихоти (или от незнания) опрокинул созвездия вверх
ногами. Возьмем того же Пегаса. Автор "Альмагеста" методично
движется с севера на юг. Поэтому, проходя по опрокинутому созвездию,
первой он заносит в каталог "звезду в пупе Пегаса", а последней -
"звезду во рту".
Итак, составитель каталога ссылается на карты, включающие в
себя нелепости гравюр Дюрера. Следовательно, все эти словесные
описания могли появиться в тексте "Альмагеста" лишь около 1515 года.
Может быть, эти словесные описания - позднейшие вставки? Но, в
таком случае, как выглядел исходный текст? Ответа на этот вопрос
мы, кажется, не получим. Издания 1515 г., 1528 г. и более поздние
- вышли в свет, когда уже существовали гравюры Дюрера; издание же
якобы 1496 г., насколько нам известно, вообще не содержит звездного
каталога.
Обратимся теперь к странностям, обнаруживаемым при сопоставлении
наиболее важных средневековых изданий "Альмагеста": латинскому
изданию 1537 г. (в Кельне) и греческому изданию 1538 г. (в Базеле).
Числовой материал в них - различен. Координаты звезд, указанные
в латинском издании, соответствуют их положению на небе в XV -
XVI веках, т.е. времени издания. В греческом же издании все
эклиптикальные долготы звезд убавлены (в сравнении с латинским
изданием) на круглое число 20 градусов плюс-минус 10 дуговых минут.
Эта поправка на прецессию как раз и относит звездный каталог ко II
веку нашей эры. Вопрос: что первично?
Вполне понятно, что принято думать (в соответствии с тем, что
Птолемей считается автором "Альмагеста" и астрономом II века), будто
греческое издание воспроизводит оригинальные данные каталога, а
латинское издание - подправленные. Это подтверждается и титульным
листом латинского издания, где про публикуемые там данные сказано:
"к сему времени приведенные особенно для учащихся" (ad hanc aetatem
reducta, atque seorsum in studiorum dratium).
Но так ли уж бесспорен этот вывод? Дело в том, что различия в
числовых данных каталога в этих двух изданиях не ограничиваются
только поправкой на прецессию. В греческом издании (1538 г.) все
широты систематически увеличены (улучшены) по сравнению с широтами
латинского издания (1537 г.) на 25 минут или же исправлены на более
точные. Поправка является круговой, т.е. вся эклиптика целиком
передвинута к югу, почти на диаметр Солнца. При этом эклиптика
греческого издания заняла естественное (астрономическое) положение,
и ее плоскость прошла практически через центр системы координат, -
чего нет в латинском издании (рис.8). Налицо совершенно очевидное
исправление систематической ошибки, присутствовавшей в исходном каталоге
(она могла возникнуть либо из-за несовершенства измерительных
инструментов, которые при последовательном продвижении измерений от
Северного полюса к югу постепенно дали такую суммарную ошибку, либо
даже из-за того, что близкие к горизонту звезды "приподнимаются"
искривлением светового луча, косо проходящего сквозь атмосферу). См.
рис.9 и 10.
Итак, про латинское издание каталога утверждается (по традиции),
что числовые данные там переработаны; греческое издание считается
воспроизводящим старинный оригинал, однако из анализа данных
видно, что они подверглись исправлению. Недаром Н.А.Морозов высказал
подозрение, что в действительности первичным является латинский
текст, а греческий - вторичным.
Во всяком случае, латинский текст несомненно ближе к оригиналу,
поскольку в нем еще присутствует систематическая ошибка, явно
допущенная ни кем иным, как составителем каталога. Но отсюда и
неизбежный вопрос: а что, если и 20-градусная поправка внесена была не
в латинское, а именно в греческое издание каталога? Но - зачем?
Попробуем высказать здесь такую гипотезу. Очевидно, что исходного
текста птолемеевского каталога в руках книгоиздателей не было,
да и не могло быть (вспомним: утверждается, что "Альмагест" уцелел
лишь благодаря переводу его на арабский язык, а в Европе в средние
века распространялся обратный перевод его с арабского на греческий
и латинский). Но для чего, спрашивается, существует и распространяется
звездный каталог: как реликвия или как рабочий справочник
астронома? Очевидно последнее. Значит, нет сомнения, что при
каждом переписывании или переводе с языка на язык имело смысл
подправлять (ради практических нужд) эклиптикальные долготы звезд -
вводить поправку на прецессию, тем более что делать это, как уже
было сказано раньше, очень легко. Поэтому нет ничего удивительного,
если европейцы получили тексты "Альмагеста" с практически современными
им координатами звезд, - и никаких других, которые свидетельствовали
бы о невообразимой древности каталога.
Следовательно, слова с титульного листа латинского издания о
том, что оно содержит "к сему времени приведенные" данные, являются
вполне естественными.
С другой стороны, во времена Дюрера историки уже были уверены
(как и сейчас), будто Птолемей жил во II веке н.э. И если издатель
греческого варианта "Альмагеста" (1538 г.) решил выпустить его в
свет именно как древний шедевр, не удивительным было наведение
глянца и лоска в виде уточнений и широтных поправок. Шедевр так уж
шедевр. В конце концов, в музеях тоже реставрируют старинные
картины. И поправка на прецессию, и сдвиг звездных долгот на 20 градусов
назад - попросту необходимые элементы реставрации (уж не тем же ли
И.Стабиусом проделанной? - обратите внимание, что он не астроном, а
математик!), с целью придать каталогу предполагаемый исходный
древний вид.
Таким образом, здесь тоже присутствует замкнутый логический
круг. Издатель "Альмагеста" 1538 года был уже убежден, что Птолемей
жил 1400 лет назад, потому и приказал сдвинуть на это время
"стрелки часов" в звездном каталоге. А теперь мы, через 450 лет,
глядя на эти "часы", проникаемся убеждением, что автор звездного
каталога действительно составлял его во II веке.
Между тем вполне можно допустить, что птолемеевский каталог был
создан не за 1400, а "всего лишь" за 400 лет до Дюрера - срок,
достаточный, и чтобы "Альмагест" успел отпутешествовать к арабам и
обратно, и чтобы автор его стал полулегендарной личностью, отдалившейся
еще на 1000 лет в прошлое. Что же касается описаний звезд по
гравюрам Дюрера, - возможно, это просто "уточнения", для удобства
пользователей, совершенно без умысла подурачить астрономов XX века,
внесенные в текст каталога И.Стабиусом и К.Хейнфогелем.
А что, если звездного каталога в исходном "Альмагесте" вообще
не было, и он - приложение, целиком выполненное тем же И.Стабиусом
или кем-то еще? Анонимность подобного рода дополнений даже в наше
время - не редкость. Старые читатели научно-популярных книг Перельмана
хорошо помнят, как тексты их менялись от издания к изданию,
обрастая рассказами о таких технических новинках, про которые автор
мог узнать только через многие годы после своей смерти. Классический
пример загробного творчества. Птолемей. Перельман...
Короче говоря, многие свидетельства, и прямые, и косвенные,
говорят за то, что звездный каталог "Альмагеста" был создан не ранее
IX века нашей эры (позднее - возможно) и лишь на основе средневековых
легенд был передатирован на II век н.э.
Другой вопрос: был ли сам Птолемей создателем этого каталога,
и - когда он на самом деле жил?
В качестве послесловия к главе можно проиллюстрировать этот
вопрос обращением к интересной монографии известного современного
американского астронома Р.Ньютона "Преступление Клавдия Птолемея".
Она из десятков современных работ, посвященных "Альмагесту", выделяется
тем, что автор, приняв на веру, будто Птолемей жил во II веке,
и будто именно он составил знаменитый звездный каталог, из сочетания
этих "фактов" и содержания "Альмагеста" приходит к оглушительному
выводу: "величайшим астрономом античности Птолемей не является, но
он является еще более необычной фигурой: он самый удачливый обманщик
в истории науки". Дело в том, что астрономическая обстановка
начала нашей эры, согласно вычислениям Р.Ньютона, никак не
соответствовала данным, приведенным в "Альмагесте" - и, следовательно,
"Альмагест" не мог быть составлен в 137 году н.э. Итак, либо Птолемей
мистифицировал, заполняя свой каталог выдумками, либо он (как
предположил Р.Ньютон) присвоил работы предшественников, постаравшись,
чтобы имена их были преданы забвению, так что звездный
каталог следует отнести к более раннему, чем птолемеево, времени...
Здесь Р.Ньютон ошибся, и Птолемея едва ли имеет смысл считать таким
уж коварным обманщиком. Скорей всего, он (как и Р.Ньютон) стал
жертвой обманщика действительно коварного - истории, передвинувшей
время жизни Птолемея (или другого составителя каталога) на несколько
столетий или даже на целое тысячелетие назад.
Трудно сказать, самим Птолемеем или нет, но ясно, что звездный
каталог из "Альмагеста" был составлен не во II веке нашей (или до
нашей) эры, а когда-нибудь после X века; при каждом новом переписывании
- через 20-30 лет - в эклиптикальные долготы звезд вносились
необходимые поправки; остается только допустить, что в начале XVI
века математик Стабиус уточнил каталог и попросил Дюрера сделать
гравюры по крокам Хейнфогеля. Ну, а чтобы астрономы не путались,
он же и снабдил координаты звезд уточняющими описаниями. И опять
же он (чтобы не искать новых "виноватых") пересчитал звездные
долготы назад - в предполагаемые времена Птолемея, так и появилось
греческое издание 1538 года.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Загадка Первого Вселенского Собора
В этой главе, да и дальше, нам придется касаться вопросов
деликатных, и для людей верующих - на первый взгляд весьма болезненных,
поэтому заранее просим их не возмущаться и не усматривать здесь
какое-либо кощунственное высокомерие авторов; но просим лишь
согласиться с тем, что для научного анализа не должно быть запретных тем
и областей; если же результатом анализа окажется обнажение крупиц
истины, до этого не известных, то они, даже если окажутся противоречащими
привычным догмам и представлениям, после первой реакции
неприятия и отторжения неизбежно должны послужить общей пользе: и
для исторической науки, и для религии. Истина может быть неудобной,
даже неудобоваримой, но вредной назовет ее лишь обладатель заведомо
ошибочной системы взглядов (ошибочность которой как раз и проявляется
при столкновении с этими новыми крупицами истины).
Вопросы эти исследованы в научной статье Г.В.Носовского, которая
в существенно расширенном виде под названием "Когда состоялся знаменитый
Первый Вселенский Собор? Когда началась эра "от Рождества Христова"?",
вошла как Приложение в книгу А.Т.Фоменко "Глобальная хронология", Москва,
изд-во МГУ, 1993. А здесь читатель найдет лишь краткий ее пересказ.
История гласит, что давным-давно, еще на заре христианства, в
325 году н.э. в городе Никее, в Вифинии, состоялся Первый Вселенский
Собор. Среди прочих свершений этого Собора была и канонизация
христианского церковного календаря. Частью его является ПАСХАЛИЯ,
