"гоанну" он, хочу отметить, водит классно.
- Должно быть, тебе, Сергей, было бы приятнее, если бы Костя сутками
бездельничал, у всех путался под ногами и от скуки пакостил по мелочам, -
сказал Фрост. - Как Никитин на Серой Хризантеме. Помнишь Михаила Фомича
Никитина?
- Помню, - сказал Варданов. - Однако я счел бы за благо мелкие
пакости внутри корабля, нежели большие неприятности снаружи. У меня
сложилось впечатление, что драйвер Кратов в известных обстоятельствах
предпочтет стрелять, нежели думать. Особенно если принять во внимание
наличие в его распоряжении такого высокоэффективного оружия, каким
является фогратор.
"Только бы сдержаться, - думал Кратов, кусая губы. - Только бы
снести. Это тебе, звездоход, не пыльные тропинки далеких планет. Это твой
старший товарищ, люби его и цени, и целуйся с ним!"
- Ну вот что. - Фрост внезапно возвысил голос и для убедительности
грохнул посудой. - Пардон! Оставь парня в покое, Сергей. Надоело тебя
слушать. Если хочешь знать мое мнение, ты несправедлив.
- Я только желал бы, чтобы драйвер Кратов осознал всю степень
ответственности, лежащую на каждом без изъятий члене исследовательской
миссии, - спокойно сказал Варданов. - В иной обстановке я не указывал бы
ему на недопустимость всякого легкомыслия. Известно, что передо мной,
равно как и перед другими ксенологами миссии, поставлен ряд вопросов, на
которые пока ни один из нас не дал аргументированных ответов. Вот эти
вопросы. - Он растопырил пятерню и стал аккуратно загибать пальцы. - Зачем
астрархам гипотетической цивилизации - если согласиться с предположением о
самом факте наличия таковой - понадобилось реконструировать орбиту Псаммы,
если они впоследствии не воспользовались плодами своего труда? Куда
исчезла эта цивилизация, закончив работу? Наконец, исчезла ли она, а не
соседствует ли с нами и поныне? Не воспользовалась ли Псаммой для своих
целей недоступным нам образом, отличным от принятой в подобных случаях
колонизации либо разработки недр планеты? И не пчелы ли - ибо по
большинству иных видов дано отрицательное заключение - являются
предполагаемым Чужим Разумом?
Костя тотчас же представил, как пчелы выползают из своего улья и с
натужным гудением начинают спихивать Псамму с ее орбиты, упираясь в песок
и друг в дружку мохнатыми лапами. Картинка вышла малоубедительной и даже
потешной. Костя неожиданно для себя громко хмыкнул и тут же смущенно
покраснел.
- Ну какой из пчел Чужой Разум? - в унисон его мыслям усомнился
Маони.
- Но мы не можем сейчас утверждать обратное, - сказал Варданов. - Мы
не располагаем доказательствами. Вот когда они появятся и буде появятся
вообще...
- А по-моему, вы просто нагородили в вашем Кодексе лишнего, -
произнес Маони недоверчиво. - Не будь у планеты такой орбиты, все виделось
бы в ином свете.
- Разумеется, - сказал Варданов. - И нас не было бы здесь, как не
было бы самого предмета исследований. Но мы здесь, и дела именно таковы.
Жизнь во вселенной - вообще достаточно редкое явление. Поэтому Кодекс
налагает особые ограничения на исследовательские миссии в обитаемые миры.
В частности, он требует от ксенолога аргументированного заключения о
неразумности всякого высокоорганизованного биологического вида на планете.
Высокоорганизованного, ибо до настоящего момента ксенологии неизвестны
сообщества разумных микроорганизмов. А плазмоиды, если вы вспомнили о них,
не обитают на небесных телах...
Он говорил монотонным, размеренным голосом. Словно читал лекцию.
"Кому? - подумал Костя. Уж не мне ли? Сдалась мне эта премудрость. Тем
более, что не настолько она и глубока. Неужели он всерьез полагает, что я
круглый дурак? Точнее, овальный, если верить Гвидо?"
- Сразу, невооруженным глазом, весьма затруднено определение того,
какая деятельность рассудочна, а какая нет, - вещал Варданов. -
Типологический спектр разумных рас, входящих в Галактическое Братство,
чрезвычайно богат. И при идентификации девяноста процентов этих типов наш
традиционный житейский опыт дает гарантированную осечку.
- Попади вы с вашим Кодексом на Землю, - проворчал Костя, - вы
копались бы лет двести, прежде чем добрались бы до приматов. И первый раз
споткнулись бы на муравьях.
- И пчелах, - присовокупил Маони.
- Небезосновательно, - сказал Варданов. - Инсектоиды широко
представлены в Галактическом Братстве. Не в пример шире, нежели гуманоиды.
И прецеденты подобного "копания" известны. Так, в 121 году земная
исследовательская миссия не смогла дать однозначного заключения по одному
виду и была вынуждена покинуть планету, которую предполагалось заселить.
- А, помню, - сказал Фрост, подходя к столу. - Миссия Кортеса на
планету в звездной системе Садр. Это в созвездии Лебедя. Кортес,
разумеется, не избежал соблазна окрестить планету Ледой.
- И что же? - заинтересовался Костя, мигом позабыв свои обиды.
- Леда объявлена закрытой, - сказал Варданов. - Тектоны поддержали
наше решение. В определенной ситуативной среде звероящеры Леды собирались
вокруг корабля миссии и совершали действия, сходные с отправлением
религиозного культа. А при отсутствии таковой среды совершенно
игнорировали самое присутствие миссии. И пока мы не найдем истолкование
этому факту, планета останется закрытой.
- Ну, будет, - произнес Фрост. - Костя уже проникся. Он впредь станет
ответственнее. Правда, Костя?
- Правда, - сказал Кратов, краснея. - Только пчелы к вашим
рассуждениям никакого касательства не имеют. Они анатомически неспособны
менять орбиты планет. У них и жала-то нет.
- У астрархов тоже нет жала, - сказал Маони.
- Вы упрямец, драйвер, - промолвил Варданов осуждающе. - Возьмем
людей. Люди также анатомически не приспособлены к подавляющему большинству
своих исконных занятий...
- Люди и не занимаются астроинженерией.
- ...но люди создают "вторую", технологическую природу, которая
восполняет им отсутствующие естественные качества. И астроинженерия для
человечества - дело самого ближайшего будущего.
- У пчел нет никакой "второй природы"!
- Инсектоиды, пчелоиды, - фыркнул Маони. - Несерьезно это. Предком
человека был хищный и потому жизнеспособный зверь обезьяна. Вот человек и
стал разумным. И те же звероящеры, с их религиозным почитанием нашей не
Бог весть какой замечательной космической техники, тоже, небось, не траву
кушают!
- Пардон, обезьяна не хищный зверь, - мягко заметил Фрост. - А
всеядный. Как свинья, например. И обезьяна не была предком человека. Это
старинное эволюционное заблуждение, древнее которого - только божественный
акт творения "по образу и подобию" и прочие поверья о демиургах. У нас с
обезьяной был общий предок, но впоследствии наши пути разошлись и весьма
далеко. И этот общий предок, между прочим, жил в океане.
- Неважно, - отмахнулся Маони. - Я солидарен с Костей и тоже считаю,
что монтаж орбиты Псаммы проходил без участия автохтонов. Будь то пчелы,
будь то равноноги и стрелохвосты. Тут побывал астрарх с настоящей головой,
а не условной. Он имел цепкие руки и острый разум. У него были достойные
предки - хищные, зубастые, жизнестойкие!
- Если только тебя это не оскорбит, - снова вмешался Фрост, - то
упомяну, что мы произошли от твари, питавшейся планктоном.
- Не верю! - воскликнул Маони. - Не знаю, как твой, а лично мой
предок жрал сырое мясо. Он был хищник, с горячей красной кровью и вот с
такущими когтями и клыками!
- Про хищника - это вы красиво, - бесцветным голосом сказал Варданов.
- Эмоционально. Но если принять во внимание сам факт существования
Галактического Братства, это ваше высказывание в значительной мере
напоминает рецидив примитивного антропоцентризма. Должно быть, Гвидо, вам
очень обидно, что среди разумных рас нашей Галактики преобладают
рептилоиды, а отнюдь не млекопитающие и наипаче не гуманоиды. Ну, тут уж
ничего не поправить... Благодарю за ужин. Впредь я хотел бы просить
коллегу Кратова стараться ставить себя на их место.
- На место кого? - осведомился Костя. - Пчел?
- Именно, - с некоторым сожалением сказал Варданов. - И тогда, быть
может, в решающий момент кто-то иной поставит себя на ваше место.
Спокойной ночи всем.
Когда дверь за ним затворилась, Костя с облегчением вздохнул и
спросил:
- А что, господа звездоходы, все ксенологи таковы?
- Зануды? - уточнил Маони. - Нет, не все. Но в полевых условиях по
преимуществу...
- Стереотип профессионального поведения, - пояснил Фрост, торопливо
набивая трубку и закуривая. - Он ведь прав. Если что-то неясно, лучше
перестраховаться, чем после грызть локти.
- А из-за чего весь сыр-бор? - возмутился Костя. - Из-за
единственного неподтвержденного факта якобы имевшего якобы место якобы
вмешательства в тутошнюю небесную механику неких мифических Археонов!
- Я уж и сам начал сомневаться, - сказал Маони. - И не сильно
расстроюсь, если на галактической базе мне с математическими выкладками на
руках докажут, что такая орбита вполне может сформироваться естественным
образом. Только бы не ославили по всей Галактике.
- Ну и переживешь, - сказал Фрост. - Лучше скандальная слава, чем
никакой. Было бы хуже, если бы мы встретили Чужой Разум, не распознали его
и принялись это самое... подвергать аутопсии. А потом бы вдруг
разобрались. Каково?!
- Да пчелы это! - в сердцах воскликнул Кратов. - Летают себе, гудят,
суетятся без толку. А вы заладили - Чужой Разум, Археоны...
- Давно хочу вас спросить, - сказал Маони. - Почему именно пчелы? Я
видел одну, пролетала тут неподалеку. Не так уж много в ней было
пчелиного. Более всего она напомнила мне дирижабль.
- Дирижабли не строят ульев, - ввернул Костя.
- Уж и не припомню, кто их так назвал, - замялся Фрост. - Не то у
Геснера кто-то, не то у Рейхани... не то я, грешный. Просто первое, что
пришло в голову. Игра случая.
- То есть могли быть и мухи, и осы, - сказал Маони. - И оводы. И
шмели.
- Только не мухи! - запротестовал Костя. - Для мух они слишком
красивы. Одни глаза чего стоят. Будто мозаика из самоцветов!
- Ты, братец драйвер, не видал еще наших тропических двукрылых, -
усмехнулся Фрост, пуская изо рта дым колечками.
- Ваша правда, - сказал Маони. - У пчел изумительный красный цвет.
Оттенок кованой меди.
- Ты ошибаешься, - возразил Костя. - Пчелы серые. А вот наземные
формы сплошь красные.
Маони подумал.
- Я видел красную форму, - сказал он убежденно. - Эта форма летела.
- Бывает, - покивал Фрост. - Посиди-ка на двух солнышках час, другой.
- И все же... - пробормотал Маони и задумался.
- Может быть, мы упустили из виду еще кого-то? - спросил Кратов.
- Пардон! - сказал Фрост. - Это исключено. Мы же здесь не первые.
Достоверно установлено, что на Псамме летают только пчелы. Яркий пример
приспособительной эволюции. Не умей они летать, их в два счета извели бы
стрелохвосты и равноноги. Которые теперь в сторону улья даже не глядят.
- Вообще-то странновато, - сказал Костя. - Такая огромная планета - и
такая бедная фауна. И только одни пчелы, которые летают.
- Я-то понял, что ты имеешь в виду, - покивал Маони. - А любопытно,
достанет ли тебе мужества поделиться своими соображениями с Вардановым?
4
Пчелы выглядели сильно встревоженными. Они звеньями вылетали из щелей
