фантастическое существо коммунистическая власть сваливает вину за свою
бездарность и некомпетентность при организации сельского хозяйства в СССР на
принудительных коллективных началах. Фактически политотделы были помощью
государственному аппарату для устрашения сельского населения, чтобы
заставить земледельцев оставаться в колхозах и совхозах и работать за
полуголодное вознаграждение. О "воспитательной" роли членов коммунистических
политотделов в жизни сельского населения, как утверждают авторы Истории КПСС
на 459 стр., говорить не приходится. Политотделы в 1934 г. были
ликвидированы, -- их присоединили к районным комитетам партии. Трудно себе
представить, чтобы 25 тысяч партийцев -- членов политотделов, смогли на
протяжении одного года выполнить ту "воспитательно-организационную работу"
среди сельского населения, которую им приписывает новый учебник истории
КПСС.
4. XVII съезд ВКП(б)
Состоявшийся в конце января и в начале февраля 1934 г. XVII съезд
ВКП(б) представлен в Истории КПСС несколько иначе, чем в "Кратком курсе",
хотя общая тенденция обоих учебников направлена к тому, чтобы скрыть
поражение Сталина на этом съезде. Большинство съезда шло за Кировым, который
отстаивал линию примирения с крестьянством и политику некоторой
"либерализации" режима. С другой стороны, не была одобрена политика Сталина,
направленная на поддержку фашистских движений в Германии и Франции с целью
разрушения там демократии и провоцирования войны между "капиталистическими
государствами". Это поражение Сталина на XVII съезде партии было
ознаменовано назначением Кирова секретарем ЦК партии, рядом со Сталиным,
который был лишен титула "генерального секретаря". Бухарин был, против воли
Сталина, назначен главным редактором "Известий". Тем не менее, поражение
Сталина на XVII съезде в "Кратком курсе" скрыто, и его имя упоминается (на
305 --308 стр.) 13 раз. В новой Истории КПСС имя Сталина, в связи с XVII
съездом, встречается только один раз, как докладчика о работе ЦК партии.
Авторы торжествующе сообщают: "Партия пришла к своему съезду сплоченной и
монолитной. Никаких оппозиционных групп на съезде не было. Идейно разбитые
партией бывшие оппозиционеры Зиновьев, Каменев, Бухарин, Рыков, Томский и
другие выступили с покаянными речами и прославлением успехов партии" (стр.
462).
В новой Истории КПСС нет упоминания о дискуссии по национальному
вопросу, состоявшейся на упомянутом съезде и отмеченной в "Кратком курсе"
(стр. 307). В период, предшествовавший первой пятилетке, партийное
руководство стремилось к соглашению с крестьянством. Поскольку крестьянство
и национальная интеллигенция в нерусских областях СССР были главным образом
носителями национального сознания, руководство ВКП(б) предоставляло в период
нэпа некоторую возможность для развития культур этих народов, "национальных
по форме, социалистических по содержанию". Давление партии на крестьянские
массы в период принудительной коллективизации в 1929 г. вызвало в нерусских
республиках Советского Союза сопротивление не только по линии социальной, но
и национальной. В "Кратком курсе" это было названо уклоном "к местному
национализму". Против этого "национализма", как "главной опасности", XVII
съезд призывал всех членов партии бороться. Борьба должна была выражаться в
ограничении развития культуры нерусских народов даже под фирмой коммунизма.
По неизвестным соображениям новая История КПСС о проблеме "местного
национализма", выдвинутой в докладе Сталина на XVII съезде ВКП(б),
совершенно не упоминает. Следует отметить, что борьба с "местным
национализмом", которую руководство ВКП(б) начало систематически проводить с
1933 г., вызвала многочисленные жертвы не только среди беспартийной
интеллигенции Украины, Белоруссии, Кавказских республик, Туркестана и т. д.,
но и среди коммунистов этих республик.
5. Убийство С. Кирова
На стр. 463 Истории КПСС упоминается об убийстве С. Кирова 1 декабря
1934 г. в Ленинграде. В "Кратком курсе" подготовка покушения на Кирова
приписана "зиновьевской оппозиции", которая будто бы была "объединенной
троцкистско-бухаринской бандой наемников фашизма". Эта версия, пущенная в
ход по указанию Сталина, чтобы опорочить его противников в партии, авторами
нового учебника не повторяется. Об убийце Кирова, Николаеве, сказано только,
что он "общался с некоторыми бывшими участниками зиновьевской антипартийной
группы" (стр. 463). Следует отметить, что даже после обличительной речи
Хрущева на XX съезде партии в 1956 г., в которой он раскрыл некоторые
преступления Сталина, авторы нового учебника уклонились от сообщения правды
-- об участии Сталина в подготовке убийства Кирова.
Киров был очень опасным конкурентом для Сталина, и он был устранен при
помощи агентов "Особого секретно-политического отдела органов
государственной безопасности", организованного Сталиным в 1933 г. и
подчиненного только ему лично. На участие Сталина в организации убийства
Кирова Хрущев намекнул в своей речи на XX съезде КПСС: "Есть причина
подозревать, что убийце Кирова, Николаеву, помогал кое-кто из людей, в
обязанности которых входила охрана личности Кирова. За полтора месяца до
убийства Николаев был арестован из-за его подозрительного поведения, но был
выпущен и даже не обыскан. Необычайно подозрительно и то обстоятельство,
что, когда чекиста, входившего в состав личной охраны Кирова, везли на
допрос 2 декабря 1934 года, то он погиб во время автомобильной "катастрофы",
во время которой не пострадал ни один из других пассажиров машины. После
убийства Кирова руководящим работникам ленинградского НКВД были вынесены
очень легкие приговоры, но в 1937 году их расстреляли. Можно предполагать,
что они были расстреляны для того, чтобы скрыть следы истинных организаторов
убийства Кирова".
Смысл этих слов Хрущева ясен, -- они намекают на участие Сталина в
подготовке убийства Кирова. Авторы нового учебника истории КПСС об этом,
однако, "забыли". Указывая на мнимое общение убийцы Кирова "с некоторыми
бывшими участниками зиновьевской антипартийной группы", авторы пытаются этим
снять со Сталина обвинения в организации убийства Кирова. Единственным
объяснением подобной трусости со стороны заказчиков нового учебника истории
КПСС может быть их сознание, что они, несмотря на свое отрицательное
отношение к преступлениям Сталина, являются наследниками и продолжателями
его режима. Поэтому лучше не делать глубоких исследований преступлений
Сталина и неясным намеком бросить тень подозрения на "бывших участников
зиновьевской антипартийной группы".
Несмотря на несомненное стремление авторов Истории КПСС всячески
опорочить и унизить вождей оппозиции в партии, они все же не решились
повторить рассказ "Краткого курса", как бухаринцы и троцкисты, "подонки
человеческого рода ... состояли в заговоре против Ленина, против партии,
против Советского государства уже с первых дней Октябрьской социалистической
революции" (стр. 301).
6. "Сталинская конституция" и некоторые события 1937--1941 гг.
XIII глава Истории КПСС заканчивается прославлением "Сталинской
конституции" 1937 г., которая названа по традиции "самой демократической из
всех конституций, которые когда-либо существовали в мире" (стр. 474). Это
утверждение трудно примирить со словами на стр. 473 учебника: "Дальнейшая
демократизация общественного и государственного строя расширила и упрочила
социальную базу диктатуры рабочего класса". Таким образом, диктатура
неизменно признается неотъемлемой частью советского "демократизма".
В главе XIV описываются события 1937--1941 гг., предшествовавшие
нападению Германии на Советский Союз. До 1939 г. на внешнюю политику СССР
имел влияние комиссар по иностранным делам Литвинов, который стремился
поставить преграду агрессии Гитлера системой коллективной безопасности, в
согласии с Францией, Англией и США. Эти попытки не имели успеха ввиду страха
соседних с СССР государств, Польши и Румынии, перед вторжением Красной армии
на их территорию. Правительство Чехословакии искало помощи против германской
угрозы в союзе с СССР и у великих держав Запада. Однако Мюнхенское
соглашение представителей Англии и Франции с Гитлером и Муссолини по вопросу
о Чехословакии оставило эту республику на произвол судьбы. В связи с
огромным перевесом сил на стороне Германии правительство Чехословакии не
могло решиться на военное сопротивление агрессии Гитлера. Авторы Истории
КПСС обвиняют, однако, "буржуазное правительство Чехословакии" в капитуляции
перед Германией Гитлера. Чехословацкое правительство имело якобы возможность
защитить независимость своей страны, "в чем ему была бы оказана поддержка
Советским Союзом" (стр. 478). Эта воинственная фраза не имеет основания.
Отделенный от Чехословакии территорией Польши и Румынии, СССР мог бы оказать
помощь Чехословакии в 1938 г. только авиацией и то нарушая нейтралитет
названных стран; или армии СССР должны были бы начать наступление на Румынию
и Польшу с целью пробиться на Запад для защиты Чехословакии. Нереальность
этого плана самоочевидна, однако авторы Истории КПСС пользуются фикцией для
пропаганды, чтобы представить в благоприятном свете и "миролюбие" советского
правительства, и готовность его к защите "малых народов".
Второй раздел XIV главы касается работы партии "в условиях социализма"
и XVIII съезда ВКП(б). Здесь находим утверждение, что перед второй мировой
войной в советской стране уже был создан "социализм" и что СССР приступил к
построению коммунистического общества, где производительные силы дадут
возможность осуществить принцип труда и распределения: "От каждого по
способностям, каждому по потребностям". Авторы учебника с гордостью говорят
о победе "блока коммунистов и беспартийных" на выборах в верховные
законодательные органы СССР в декабре 1937 г.: за этот блок голосовало 98,6%
избирателей (стр. 483). Результаты этих выборов авторы называют "показателем
подлинного единства советского общества, силы и жизненности
социалистического демократизма, воплощенного в конституции СССР" (стр. 483).
7. Роль Сталина "в осуществлении внутрипартийной и советской демократии"
Контрастом для оптимистического утверждения на стр. 483, в корне
противоречащего действительному положению в СССР, является описание
гибельной роли Сталина в осуществлении "внутрипартийной и советской
демократии". Авторы бросают упрек Сталину, что в его деятельности "появился
разрыв между словом и делом, между теорией и практикой" (стр. 483). Этот
разрыв состоял, во-первых, в том, что в теории Сталин признавал народ
"творцом истории" и стоял за коллективное руководство в партии, но на
практике многие важнейшие государственные вопросы решал сам и этим
"содействовал распространению культа собственной личности". Единственно
правильными авторы находят единоличные решения Сталина "в отношении
отдельных элементов из разбитых оппозиционных групп троцкистов, зиновьевцев,
правых, националистов", "поэтому государственные органы должны были принять
в отношении их необходимые меры" (стр. 483--484). Следовательно, судебные
процессы против "старых большевиков", организованные по приказу Сталина в
30-х годах, признаются вполне оправданными. С другой стороны, на стр. 484
Сталин обвиняется за его "ошибочный тезис" о неизбежности обострения
