- Естественно, - ответила она и добавила после некоторой паузы: - Как
будто вы сами об этом не знаете, мистер Лиффлон.
Карфакс следил за ним с любопытством. Лиффлон считался весьма
застенчивым человеком и даже слегка заикался, общаясь с незнакомыми
людьми. Этот же человек выглядел немного самоуверенным и говорил без
запинок.
Сюда Гордон и Патриция прибыли монорельсовым экспрессом и взяли
напрокат автомобиль. Сейчас мощный "Загрос" ждал их у входа из аэропорта.
Карфакс усадил Лиффлона и Бронски на заднее сидение, сам сел за руль,
посадив Патрицию рядом с собой.
- Вы знаете, куда ехать? - спросил Лиффлон.
- Нет, сэр, - ответил Карфакс. - Но у меня, разумеется, есть адрес.
Наступила пауза. Карфакс, следя за Лиффлоном в зеркало заднего
обзора, увидел, как тот подтолкнул Бронски локтем.
- О, я объясню, - сказала женщина.
Карфакс почти не слушал ее. Он прекрасно знал маршрут и думал о том,
что Лиффлон, вернее, тот, кто вселился в тело Лиффлона, скорее всего,
этого не знает. Патриция, судя по ее напряженной позе, поняла все и была
сильно напугана. Он не порицал ее за это, поскольку сам испытывал чувство
нереальности происходящего.
Значит, все оказалось правдой.
Часа через полтора они подъехали к воротам особняка. Лиффлон
обратился к слуге через переговорное устройство, ворота распахнулись,
машина въехала внутрь и остановилась у большого здания. На крыльцо вышел
негр в пижаме и халате, как-то странно посмотрел на Карфаксов и кивнул,
когда их познакомили. Гордон надеялся, что слуга не запомнил его голос.
Негра звали Йохана. Он провел их в большое помещение, напоминающее
гостиничный холл, затем сопроводил Карфаксов на второй этаж, в отведенную
им комнату в самом конце длинного коридора. Когда дверь закрылась, Карфакс
обернулся к Патриции.
- Что ж, пока все идет неплохо! Но, как только он утром позвонит
Вестерну, нам нужно будет побыстрее убираться отсюда. Надеюсь, нас не
станут останавливать.
- А если попытаются?
Карфакс открыл свой саквояж и вынул крупнокалиберный пистолет.
- Терпеть не могу пользоваться им, но придется. Не думаю, что
Лиффлон, точнее, тот, кто выдает себя за него, станет колебаться, стрелять
в нас или нет - слишком велика ставка.
- Может, не станем дожидаться утра? - спросила Патриция. - Какой
смысл.
- Возможно, он не сразу позвонит Вестерну. А чем дольше мы будем
здесь находиться, тем больше сможем узнать.
Патриция глубоко вздохнула.
- Ты очень напугана. У тебя даже ноги похолодели. Я же предупреждал -
дело это очень опасное. Надо было мне самому им заняться.
- О, только кончики пальцев, не преувеличивай. И не беспокойся. Я бы
все равно не отпустила тебя одного. Это выше моих сил - сидеть взаперти,
умирая от скуки и неизвестности.
- Понимаю, - сказал он. - Когда начинаешь действовать, то чувствуешь
себя так, словно только что вышел из тюрьмы. О'кэй, давай спустимся к
ужину.
Лиффлон и миссис Бронски ожидали их в кабинете-библиотеке, огромной
комнате, вдоль стен которой выстроились стеллажи с книгами. Кроме того,
здесь был большой письменный стол из красного дерева, обтянутые кожей
кресла, диван и огромный камин.
Лиффлон был одет в пижаму и халат, на миссис Бронски из-под легкого
халатика выглядывала ночная сорочка. В руках они держали рюмки. Лиффлон
бросил на вошедших удивленный взгляд - его явно поразило, что они не
сменили повседневную одежду.
- Я считал, что прежде всего необходимо проверить помещение, - сказал
Карфакс.
- Неплохая мысль. Что вы желаете? - махнул он рукой в сторону бара, в
котором, казалось, были представлены все спиртные напитки земного шара.
Карфакс отыскал неоткупоренную бутылку коньяка.
- Мы с Пат предпочитаем вот это.
У него не было желания пить из бутылки, в которую могло быть
что-нибудь подмешано.
- Здесь есть немало напитков получше.
- Этот тоже превосходен, - сказал Карфакс. - Он получше того, что я
пью обычно.
Лиффлон пожал плечами, открыл бутылку, передал гостям бокалы и поднял
свою рюмку:
- За бессмертие.
Смех его гулко зазвучал в огромной комнате. Миссис Бронски
нахмурилась.
- Это шутка? - спросил Карфакс.
- Я просто счастлив тем, что живу, - пояснил Лиффлон. - Что имею
возможность дышать, есть, пить, ходить, заниматься любовью...
- Нетрудно представить, что любой человек будет испытывать такие
чувства после разговора с покойником, - сказал Карфакс. - Но если
задуматься о будущем, то радоваться станет нечему. Каждый из нас, рано или
поздно, присоединится к этим несчастным созданиям, превратится навечно в
сгусток энергии, вертящийся вокруг других сгустков, замкнутый в
равнодушной вселенной, где ничего не происходит и где никто ничего не
ждет...
Лиффлон отпил из бокала. Голос его стал тихим и медленным:
- Это только один из этапов, временный привал. Я - приверженец
панкосмической церкви Христа-эмса, понимаете? И верю, что вэмо является
чем-то вроде чистилища.
- Я не знал этого, - сказал Карфакс, притворившись, что ему ничего не
известно о Лиффлоне. - Это весьма удобная религия, не сомневаюсь.
Он старался придумать какой-нибудь каверзный вопрос, который бы
поставил лже-Лиффлона в тупик и одновременно не рассекретил его самого.
- У меня нет денег, чтобы оплатить сеанс "Медиума", но я как-то
заходил к женщине, некоей миссис Уэбстер, которую моя жена считает великим
медиумом. Она-то и уговорила меня пойти к ней. Уэбстер пыталась вызвать
мою мать, и что-то на самом деле явилось, нечто столь тонкое, что сквозь
него можно было видеть окружающее. И еще мы слышали что-то вроде шепота.
Но это все. Больше я к ней не ходил. Сеансы Уэбстер недешевы, хотя,
разумеется, берет она куда меньше, чем Вестерн.
Лиффлон бросил в сторону Карфакса жесткий взгляд, затем улыбнулся:
- О, я очень долго был ее клиентом. Приятная женщина, просто
красавица для ее возраста. И она не мошенница. То есть, действительно
обладает неоспоримыми способностями. Вестерн утверждает, что некоторые
люди-медиумы действительно могут открыть на короткое время канал в вэмо.
Но все это так неопределенно и не имеет под собой никакой точной научной
базы, что результаты редко стоят потраченных на это усилий и денег. У меня
нет намерения продолжать пользоваться ее услугами. Да и "Медиумом" я
больше не интересуюсь. Одним словом, покойники перестали представлять для
меня какой-либо интерес.
Могу поспорить, что это именно так, подумал Карфакс, поглаживая в
кармане диктофон.
Завтра он отнесет его в лабораторию агентства "Форчун и Торндайк",
где голос этого мужчины сравнят с голосом Лиффлона. Они будут, разумеется,
похожи, поскольку гортань и ротовая полость одна и та же. Но если мозг
Лиффлона занят эмсом, то ритм речи и ее словарный состав должны
отличаться. А что можно будет предпринять после того, как будут получены
обнадеживающие результаты? Полиция не сможет арестовать Лиффлона на основе
таких улик. В любом случае, окружной прокурор не решится возбудить дело
против него. А если даже и попытается, то никакой судья не допустит, чтобы
оно долго длилось...
Лиффлон, безусловно, не является единственным примером переселения
душ. Нельзя ли отыскать других и провести аналогичную голосовую
экспертизу? Если представить в руки полиции достаточное число подобных
случаев, она обязана будет что-либо предпринять. Хотя... Кто поверит, что
такое возможно?
Дело казалось безнадежным. Но Карфакс не намеревался отступать.
Что, если существует какой-то способ продемонстрировать, даже самым
недоверчивым, что в человека может вселиться кто-то другой? Что, если
захватчика можно будет изгнать и взять показания у первоначального
владельца тела? Если научными методами можно переселить разум, то почему
таким же образом нельзя избавиться от него?
Трудность заключалась в том, что Вестерн располагал монополией на
единственное устройство, которое могло бы это сделать... если вообще
могло.
- Ну что ж, мистер Чайлд, - сказал Лиффлон, ставя на стол пустую
рюмку. - Уже поздно, и если вы считаете, что необходимо проверить все
вокруг дома, то самое время это сделать. Когда выйдете, можете закрыть
дверь и активировать сторожевую сигнализацию - она включается за
драпировкой у входной двери. Если что-то найдете, поставьте меня в
известность, не найдете ничего - не беспокойте. Я, наверное, уже усну к
тому времени, пока вы закончите свою работу.
Карфакс поднялся.
- Это займет не больше десяти минут. Спокойной ночи.
Патриция встала и потянулась. Лиффлон посмотрел на нее с нескрываемым
восхищением.
- Я тоже устала, - сказала миссис Бронски. - Если не возражаете,
мистер Лиффлон, я возьму с собой рюмочку...
- А разве я когда-нибудь возражал?
- Нет, конечно же, нет, - быстро ответила она. - Но я всегда
спрашиваю, не так ли?
Лиффлон что-то хмыкнул. Миссис Бронски налила себе огромный бокал
крепкого виски, бросила в него кубик льда и, покачивая бедрами, выплыла из
комнаты.
Карфакс вышел через входную дверь на крыльцо и спустился к подъездной
дорожке. Все вокруг было ярко освещено, но он нащупал в кармане маленький
фонарик для обследования темных закоулков, прошел по дорожке к воротам,
повернул вдоль стены налево, обходя каждый куст и каждое дерево. Обход
занял 15 минут, а не 10, как он обещал.
Гараж позади дома тоже надо было осмотреть. Карфакс посветил
фонариком в окно, но ничего особого не увидел, кроме двух автомобилей
("Загроса" и "Бенца"), нескольких верстаков и полок для инструментов.
Наверное, это Йохана поставил сюда "Загрос". Теперь он, видимо, спит. По
крайней мере, лежит в постели в квартирке под гаражом.
В принципе, осмотр был чисто формальным, поскольку Карфакс не
рассчитывал на встречу с какими-либо ворами. Он просто хотел запечатлеть в
уме окрестности дома на всякий случай - мало ли что ждет их в будущем.
Во двор проникнуть было совсем не трудно. Стена имела в высоту всего
три метра, и можно было запросто, подпрыгнув, подтянуться на руках. Три
слоя колючей проволоки сверху не спасали - по словам миссис Бронски, к
проволоке сторожевая сигнализация подключена не была. Дом и гараж были
оборудованы сигнализацией, но взломщики, проникшие в дом три года назад,
сумели ее обойти, а новую сигнализацию Лиффлон не удосужился установить. В
монотонную жизнь робкого человека эта кража внесла какое-то оживление, и в
течение многих недель после этого он поднимался среди ночи и бродил по
дому с револьвером в руке, надеясь, по-видимому, что сможет застрелить
грабителя и дать таким образом выход подавляемому желанию совершить
какое-нибудь насилие. Это, однако, было выводом Карфакса, а не миссис
Бронски. Он предположил, что полная подчиненность Лиффлона матери,
возможно, стала причиной неосознанной (а, может быть, и сознательной)
обиды или ненависти. Он был слишком угнетен, чтобы выразить словами свою
враждебность, но должен был возненавидеть свою мать и, скорее всего, хотел
выместить это на ком-либо, чья смерть не повлекла бы ответственности перед
законом.
Это было только гипотезой, но она казалась весьма правдоподобной. Во
всяком случае, в ней заключалось единственное объяснение поведения
Лиффлона. У миссис Уэбстер на сей счет гипотезы не было. Она просто
считала его странным человеком, "хорошим, но странным".
Карфакс вернулся в дом, запер дверь, включил сигнализацию и поднялся
