- Как бы там ни было, тот, кому принадлежит "Медиум", станет
очень-очень богатым, - сказала она. - Даже в том случае, если изобретение
перейдет в собственность правительства - слишком дорого оно стоит.
Гордону захотелось сделать кое-какое замечание в отношении долларовых
банкнот, отчетливо зашелестевших в ее голосе. Но воздержался. Нелепо было
бы упрекать ее за то, что она поневоле думает, какой бы богатой стала,
если бы сумела доказать, что является законным владельцем "Медиума".
Человек слаб. И разве у него не мелькала мысль о том, что если он женится
на Патриции, половина этих миллиардов будет принадлежать ему? Неужели
именно она привела его в постель к двоюродной сестре? Нет, успокоил он
себя. Жадность здесь ни при чем. Если бы им двигало именно это, даже и
бессознательно, разве стал бы он дразнить Патрицию сегодня утром? Разве не
делал бы все возможное, чтобы угодить ей?
А может быть, все гораздо сложнее? Может быть, он намеренно злит
Патрицию, стараясь убедить себя, что деньги совершенно непричастны к его
чувствам?
Да, жизнь была достаточно сложной и без покойников.
Карфакс вышел из гостиницы ровно в девять. Воздух был чистым, небо -
голубым, за исключением нескольких облаков, оставшихся после ночного
засева. В квартале к западу была автобусная остановка, но он решил
пройтись пешком к метролинии в Ла-Бреа, чтобы поразмяться, проверить
наличие или отсутствие "хвоста" и полюбоваться изменившимися
окрестностями.
То и дело останавливаясь перед витринами магазинов, Карфакс неспешно
двигался по южной аллее бульвара Уиллшир. Если кто-нибудь и следовал за
ним пешком или в машине, ему (или ей) пришлось бы привлечь все свое
профессиональное мастерство, чтобы остаться незамеченным. Хотя вряд ли
Вестерн рассматривает его в качестве достаточно серьезной угрозы, чтобы
вести постоянное наблюдение. Он, по всей вероятности, знает, что Патриция
оставалась в номере Карфакса всю ночь, но этим вовсе нельзя
скомпрометировать ни его, ни ее. Такие вещи теперь уже никого не
интересуют.
Миля Чудес, как он обнаружил, не очень-то изменилась, если не считать
движущихся пешеходных мостиков над головой. Улицы к югу от нее (Восьмая и
остальные) больше уже не состояли из особняков - вместо них были
воздвигнуты высоченные жилые дома и многоярусные автостоянки. Посреди
возвышалось восьмиэтажное здание без окон, более или менее прилично
украшенное, скрывающее за своими стенами оборудование для выкачивания
нефти.
В Ла-Бреа Карфакс лифтом поднялся на платформу монорельсовой линии и
минутой позже сел в экспресс, который пулей домчал его к Сансету, где он
спустился к автобусу и доехал до Хайлэнда. Оттуда такси (на этот раз
приводимое в движение паровой машиной) доставило его ко входу в особняк
Вестерна.
У ворот Карфакса поджидал Тоурс.
- Я догадываюсь, что вы видели вчерашний погром по телевидению, -
сказал он, поздоровавшись.
- Разумеется.
- А слыхали ли вы, что племянница епископа Шаллунда подала на нас в
суд? У нее нет никаких шансов, поскольку епископ, разумеется, дал нам
подписку. Но, тем не менее, это досадная помеха. М-р Вестерн, разумеется,
мог бы уладить все и без суда, но он не хочет создавать такой прецедент. И
все же во всем этом есть кое-что положительное, с нашей точки зрения, -
добавил он, заметив поднятые брови собеседника. - Мы планируем через
несколько дней взять интервью у самого епископа. Пригласили на сеанс
племянницу, но она отказалась. Это не суть важно - у нас есть несколько
близко знавших епископа людей, которые смогут его опознать.
- Почему вы это затеяли? - спросил Карфакс, когда они уже поднимались
на крыльцо.
Тоурс открыл перед ним дверь, но загородил вход.
- Что вы имеете в виду?
- О чем вы хотите говорить с епископом?
Тоурс рассмеялся.
- О, понятно. А вы сами не догадываетесь? Ведь если он сам заявит,
что не обнаружил там, куда попал, ни рая, ни ада, ни чистилища, то что же
тогда произойдет с религией?
Теперь, в свою очередь, рассмеялся Карфакс.
- Вы уже опубликовали добрый десяток интервью. Если верующие
отвергают свидетельства пап, Иоанна XXII и Пия XI, какое значение будет
иметь для них заявление какого-то епископа?
- Потому что у них могут возникнуть сомнения в подлинности личностей
пап, а Шаллунд только что умер и...
Внезапно оборвав фразу, Тоурс посмотрел куда-то мимо Карфакса; тот
обернулся и увидел самолет над холмами. Это был двухмоторный реактивный
моноплан. Только, когда он пролетел над долиной и нырнул вниз, им стало
ясно, что вознамерился сделать пилот.
- Какой идиот! - воскликнул Тоурс. - Он хочет...
- Не-е-е-т! - закричал Карфакс и, перепрыгнув через перила, метнулся
в пластиковые кусты, ломая ветви. Рев реактивных двигателей усилился, а
затем что-то гигантское грубо подняло его и завертело, ударило о тугой
воздух...
10
Очнулся он лежащим на спине. У него ничего не болело (пока что), и он
не имел ни малейшего представления о том, что произошло и где он
находится. Руки и ноги не слушались его, словно парализованные, и он
ничего не слышал.
Мимо, высоко подняв руки, пробежала женщина. Ее почерневшее тело
прикрывала только изодранная кофта; волосы спутались обуглившейся массой.
Голубое небо потемнело, по нему проносились клубы дыма. Что-то
ударилось ему в бок, но он не смог повернуть голову, чтобы разглядеть, что
это было.
Через некоторое время над ним пролетел вертолет, совсем низко; он
ощутил, как его обдало горячим воздухом из-под лопастей, хотя и не слышал
рева двигателей. Он попытался закричать - в голове загудело, и его снова
окутала тьма.
Когда Карфакс очнулся во второй раз, то лежал уже на носилках,
укутанный в одеяло. Руки и ноги его были связаны. Он смог слегка
пошевелить ими, но сразу же пожалел об этом - голову рванула мучительная
боль, она показалась огромным сгустком запекшейся крови. Стоящий рядом
мужчина в белом халате прижал к его лицу респиратор.
На третий раз, открыв глаза, он увидел Патрицию. Она плакала. Стоящая
рядом медсестра писала что-то на листе бумаги, приколотом к дощечке.
Морщась от боли, он повернул голову.
- Это был самолет... - Голос, казалось, эхом отдавался в черепной
коробке. - Он умышленно врезался в здание.
Сестра положила дощечку и обошла кровать, направляясь к нему.
- Мистер Карфакс, вам сейчас нельзя напрягаться. Попробуйте снова
заснуть.
- У меня сломан позвоночник.
- Нет, только нога и два ребра. В остальном же все в порядке.
- Боюсь, что еще лопнули барабанные перепонки. Который час?
- Постарайтесь успокоиться, м-р Карфакс. Некоторое время вам придется
побыть здесь.
- Который час, Пат?
Патриция сквозь слезы взглянула на свои часы:
- Почти полночь.
- Полночь?
- Гордон, попробуй заснуть. Я буду здесь.
- Нет, я хочу знать, что произошло, - запротестовал он и попытался
приподняться, но первая же волна боли унесла в беспамятство.
Когда он снова очнулся, Патриции рядом не было. Так вот, полагайся на
женские обещания. Но мгновением позже она вошла в палату, бросилась к нему
и поцеловала.
- И надо же было проснуться в тот момент, когда мне пришлось выйти в
туалет!
- А я, кажется, уже сходил, - сказал он. - Позови, пожалуйста,
сестру.
К восьми часам утра Карфакс уже мог сидеть. На его правую ногу ниже
колена была наложена шина, а два ребра с левой стороны облегала тугая
повязка. Слышимость левого уха восстановилась полностью, но в правом еще
оставалось легкое гудение. Тело и лицо покрывало множество синяков и
шрамов. Голова болела так, словно он дня три беспробудно пьянствовал,
каждый неожиданный звук заставлял его вздрагивать.
Патриция рассказала все, что знала. Телевидение и газеты добавили
подробности.
В 9 часов 20 минут предыдущего дня мистер Кристиан Хоувелл,
проживающий в комплексе Аугуста, переулок Суиторэндс 13748, квартира 6H,
вылетел на взятом напрокат четырехместном реактивном "Лангере" из
аэропорта "Санта-Барбара". В соответствии с маршрутной картой он должен
был лететь над Тихим океаном в Эуреку - город на севере штата Калифорния.
Вместо этого м-р Хоувелл круто свернул к югу и, несмотря на распоряжения
диспетчеров аэропортов "Санта-Барбара" и "Риверсайд", продолжал свой
незаконный полет в южном направлении. Через несколько минут он опустился
так низко, что радары потеряли его. Свидетельства очевидцев подтвердили,
что самолет летел на высоте около ста метров - чуть выше самых высоких
зданий и вершин холмов.
Приближаясь к району каньона Никольса, м-р Хоувелл поднялся до высоты
трехсот метров, выполнил два круга (по-видимому, чтобы опознать особняк
Вестерна), затем пошел на снижение и направился прямо к своей цели. На
борту самолета, кроме м-ра Хоувелла, было примерно (судя по результатам)
25 килограммов динамита, который м-р Хоувелл, будучи химиком, приготовил в
рабочее время. Самолет, пилот, динамит и дом, объятые пламенем, взлетели
на воздух.
А вместе с ними - "Медиум", тридцать служащих Вестерна, включая
Тоурса, миссис Моррис и Хармонса, и два клиента, которые брали интервью у
покойного Франклина Рузвельта.
В это самое время м-р Вестерн, два его телохранителя и еще один
клиент находились в полуподвале под гаражом, все они остались живы. Что
там делал клиент, как его звали, осталось неизвестным - в суматохе он
исчез, а м-р Вестерн не дал никаких объяснений по этому поводу.
Таким образом, м-ру Хоувеллу не удалось выполнить свою великую миссию
по отправлению м-ра Вестерна в небытие.
Карфакс, наряду со многими другими, предположил, что Хоувелл
принадлежал к какой-то религиозной секте, дискредитированной "Медиумом".
Но, как выяснилось, это предположение было неверным. М-р Хоувелл прослыл
убежденным атеистом. Он высмеивал все религии и однажды даже был избит в
баре "Серебряное озеро" за то, что назвал христианство величайшим из зол,
известных когда-либо на земном шаре. Почему м-ру Хоувеллу захотелось
погубить человека, который пошел по пути разрушения всех существующих
религий и большинства будущих?
Этого никто не знал, но телевизионные обозреватели считали, что,
по-видимому, м-ру Хоувеллу не импонировало то, что Вестерн доказал
существование загробной жизни. В одном из репортажей были показаны
развалины дома. Съемка велась с вертолета, и черная яма, окруженная
обломками дерева и металла, напоминала гигантскую ромашку, общипанную на
предмет выяснения "любит-не любит".
М-р Вестерн, его телохранители и безымянный клиент выкарабкались из
подвала через несколько минут после взрыва, отделавшись лишь сильными
ожогами.
Показали и самого м-ра Вестерна. Он был весь забинтован, но выглядел
довольным и даже заявил, что здание будет восстановлено, в нем будет
работать новый "Медиум", попытки убить его безрезультатны, поскольку это
бессмертное дело будет продолжено его последователями.
- Ох, как мне хочется узнать, чем он занимался в этом подвале и кто
был его клиентом, - задумчиво сказал Карфакс.
- Жаль, что он не погиб! - со злобой произнесла Патриция. - Это было
бы очень справедливо! Может быть, тогда бы он сознался, наконец, что убил
моего отца и украл его изобретение!
- С какой стати? - удивился Карфакс.
- Будучи покойником, он не стал бы лгать.
- Став покойником, вряд ли кто станет менее лицемерным или злобным, -
