полгода спустя, причем произошло это трижды, и я думаю, что только в
постдемократической России такое оказалось возможным. Сначала молодых
зарегистрировали в мэрии, причем кольца вручал сам мэр столицы
супердемократ Радаев, очень уважавший наташиного отца депутата Орецкого.
На следующий день состоялась церемония хупы в Московской хоральной
синагоге, где молодых соединил главный раввин России Липкин, предложивший
Наташе, не сходя с места, принять гиюр по реформистским канонам. А еще
неделю спустя в Храме Святой Екатерины молодых венчал преподобный отец
Мисаил, знавший, конечно, о двух предшествовавших церемониях, но решивший
во благо связей христианства и иудаизма не перечить желанию депутата
Государственной Думы.
Количество подписанных бумаг не говорит, естественно, о прочности
брака. Но у Наташи были гороскопы - ее собственный и Ефима. Вот эти-то
бумаги и убеждали - жить им с Фимой долго и умереть в один день.
Ей как-то пока не приходило в голову, что, если ее планам суждено
осуществиться, то гороскопу цена станет мятый рупь в базарный день.
В гороскопы Фима не верил. Но был у него иной пунктик, который в
просторечии называется принцип Маха. В свое время лет сто назад этого
принципа придерживался великий Эйнштейн, почему и заслужил неодобрение
лидеров международного коммунизма и лично отца всех народов.
Ничего страшного в принципе Маха нет (помню, некий историк путал Маха
с Мазохом и считал, что все махисты - извращенцы). Это всего лишь
утверждение о том, что в бесконечной Вселенной все связано со всем, и
далекие галактики влияют на нашу нервную систему по тем же законам, что
Луна, или, скажем, приказ тещи принести с рынка кило некошерного мяса.
Сила влияния, конечно, отличается (куда галактикам до тещи!), но ведь дело
в принципе...
Теперь вы понимаете, на каких струнах играла молодая жена? Проще
простого: берешь принцип Маха и соединяешь с астрологией, которая, таким
образом, из науки оккультной превращается в сугубо физико-математическую
дисциплину. Все связано со всем, и все влияет на все. И пусть после этого
говорят, что Луна не портит характер, а Марс не вызывает несварение
желудка.
Плюс любовь. Когда я пришел на прием к Наташе Орецкой, она уже
утратила свежесть юности, да простят мне читатели это банальное выражение.
Наташа родила Фиме двух детей: мальчика и еще мальчика. Это тоже ведь
некая потеря для организма. Но, утверждая выше, что потратил двести
шекелей только за горьковатый кофе, я несколько погрешил против истины. Да
просто посидеть рядом с Наташей и поглядеть на нее - разве на это жалко
денег?
Я хочу сказать, что любовь, помноженная на принцип Маха, способна
творить чудеса. Через год после свадьбы произошли два события: Наташа
вернулась из роддома с Алешкой, а Фима закончил первый расчет в совершенно
новой области науки, названной им экспериментальной астрологией. Самое
удивительное (для ученых, конечно), что статью с расчетами он отправил в
Physical Letters, и рецензенты даже не очень возражали против ее
публикации. Наверно, были загипнотизированы принципом Маха. Поэтому годом
рождения науки, изменившей мир, можно считать 2018, а вовсе не начало
программы "Зверобой".
В детали расчетов Наташа, естественно, не вникала. Важен был
результат.
- Папа, - сказала она, когда за полгода до очередных выборов в Думу
депутат Орецкий посетил дочь и зятя, живших в довольно тесной квартире на
Садово-Самотечной, - папа, нужно провести через Думу один законопроект.
Если проведешь, быть тебе депутатом до глубокой старости. Если нет...
- Проведу, - решительно сказал депутат Орецкий, не желая слушать, что
произойдет, если его прокатят на выборах.
- Фима! - позвала Наташа супруга, который во время разговора жены и
тестя кормил Алешку из соски. - Дай мне ребенка и объясни папе, что он
должен делать.
- Элементарно, Николай Сергеевич. Нужно убедить американцев не
взрывать астероид Фортуна, а вместо этого запустить аппарат к астероиду
Шировер и изменить его орбиту на величину, которую я вам продиктую позже.
- Ничего не понимаю, - пробормотал депутат, - какой астероид? Наташа,
ты объяснила Фиме, о чем идет речь?
- Папа, - сказала Наташа, - Фиме объяснять нечего, он лучше нас с
тобой знает, что делать, чтобы тебя избрали.
- Но я не понимаю, как я могу предлагать законопроект, если я не
понимаю, что я в нем понимаю!
Если не принимать во внимание некоторую замысловатость фразы,
свойственную депутатам Думы, Николай Сергеевич был прав.
Здесь я позволю себе сделать отступление от хронологии и напомнить
читателям "Истории Израиля" о фактах, которые, казалось бы, с историей
нашей страны не связаны. Однако не пропустите эти несколько абзацев, помня
о принципе Маха.
Как-то еще в прошлом веке, году этак в тысяча девятьсот девяносто
третьем, если не ошибаюсь, много писали о некоем астероиде, который, судя
по расчетам, должен был лет через сто то ли упасть на Землю, то ли
пролететь очень близко. Среди мирного населения, которому нечего было
делать, кроме как читать газеты (вы думаете, таких людей было мало?),
началась небольшая паника. Представьте, на ваш город валится малая
планета, от чего проистекает взрыв, эквивалентный сотням водородных бомб.
Даже если астероид воткнется в Тихий океан, возникнет волна цунами,
которая затопит все побережье на много километров, а от Японии с Курилами
и Сахалином оставит только добрые воспоминания. Забеспокоились, кстати, не
японцы, а французы - ведь астероид мог упасть и на Париж! Уже в те времена
серьезно обсуждалось предложение - когда астероид приблизится, послать к
нему одну из тысяч ракет (чего-чего, а этого добра на планете хватало) и
разнести на мелкие осколки. Себе на радость и небесным булыжникам в
назидание. Ученые, которые обсуждали эту идею, правда, забыли, что лет на
тридцать раньше нечто подобное предлагал английский фантаст Артур Кларк,
но кто ж из ученых когда-нибудь отдавал пальму первенства фантастам?
Обидно за фантастов, но не в них сейчас дело.
В девяносто третьем году поговорили и успокоились. В конце-то концов,
астероид может и не упасть, да и случится это через сто лет, к чему сейчас
копья ломать? Но четверть века спустя на обсерватории Паломар открыли еще
одну малую планету, которую какой-то шутник назвал Фортуной. Как в воду
глядел. Когда рассчитали траекторию, оказалось, что камень этот с массой в
восемь миллиардов тонн должен пересечь орбиту Земли в 3 часа 45 минут
мирового времени 12 марта 2035 года. Все бы ничего, но ведь и Земля должна
была пройти через эту же точку в это же время! Более того, получалось, что
Фортуна упадет на американский штат Техас (население 32 миллиона, шесть
крупных городов, множество научных центров, включая Хьюстонский).
Вспомнили о панике девяносто третьего года (об Артуре Кларке,
естественно, опять ни слова). Но теперь-то опасность была совершенно
однозначна! Я помню, как тогдашний израильский премьер Реувен Шахор
обратился к американскому президенту с предложением отправить в Штаты для
решения этой проблемы группу из двух тысяч выдающихся ученых. Он, правда,
промолчал о том, что означенные ученые все как один прибыли из пределов
бывшего СНГ, а также о том, что в данное время их занятием было наведение
чистоты на улицах, и что предложение исходило от Министерства абсорбции.
Две проблемы решались сразу: работа - ученым, спокойная жизнь - пакидам и
министрам. Да, и еще третья проблема: астероид. Но это - частность...
Президент Ронсон, поблагодарив Израиль, заявил, что управится сам. Ну, ему
виднее.
Он-таки действительно управился. Ученые что-то рассчитали и
получилось, что трагедии вполне можно избежать, если направить к Фортуне
три ракеты с водородными бомбами. Как говорил великий вождь и учитель
товарищ Сталин: есть астероид - есть проблема, нет астероида - нет
проблемы. И все дела.
Вычислить, конечно, легко. Нужно еще запустить. С этим возникли
трудности. Не то, чтобы у Штатов не было ракет или бомб. В Штатах, как
известно, как в Греции, есть все. Но, согласно Мирной конвенции 2010 года,
ни одно государство не имеет права запускать в космос аппарат, несущий
хоть какое-то вооружение. Значит, нужно созывать Совет Безопасности или
даже сессию Генеральной Ассамблеи и принимать специальное решение. Вот
тут-то Россия и заявила о себе. Россия, кстати, всегда заявляла о своей
международной роли именно тогда, когда от нее меньше всего этого ждали.
Помните, что было в 1998, когда Нетаньягу с Асадом готовы были заключить
пакетное соглашение? Как, - сказали российские парламентарии, - а мы при
чем? Они действительно были не при чем, но российская Дума полагала, что
быть миротворцем означает не допускать, чтобы соглашения заключались без
ее, Думы, непосредственного участия.
Короче говоря, Россия наложила вето. Знай наших! Мало ли для чего
Штатам эти запуски? Говорят - астероид, а вот возьмут, изменят траекторию
ракеты, и бомбы упадут на Москву?
В общем, тупик.
В эти дни и вылез Фима Златкин со своим предложением. Опять-таки
евреи пытались решить за русских, что им делать. И русским в лице депутата
Орецкого ничего не оставалось, как поддаться сионистскому нажиму.
В принципе, разницы не было никакой. Чтобы сдвинуть с орбиты астероид
Шератон, масса которого была в двадцать три раза больше массы Фортуны,
нужны были те же три ракеты с теми же тремя бомбами. Вы пробовали
доставать левое ухо правой рукой? Ну, так это то же самое. Наверное,
именно поэтому законопроект Орецкого прошел в первом же чтении при одном
воздержавшемся.
- Объясни-ка ты мне, в конце концов, зачем я это заварил? -
потребовал вечером после голосования депутат Орецкий у своего зятя Фимы.
Фима сидел перед телевизором и давился от смеха, глядя на запись
дебатов. Оказывается, его любимый тесть, выйдя на трибуну, перепутал
астероид с метеоритом. Депутатам было все равно, поскольку думали они не о
космосе, а о престиже России. Так и записали: "предложить США совершить
метеоритный обмен между небесными телами Фортуна и Шератон". Впоследствии
текст, естественно, был выправлен, но в истории имя депутата Орецкого так
и осталось связано с совершенно непонятным "метеоритным обменом".
- Дорогой Николай Сергеевич, - сказал Фима, вытирая слезы, - есть
такой принцип в физике, называется он принципом Маха.
- Знаю, - кивнул тесть, - проходил в институте. Мах был махистом, и
его критиковал Ленин.
Из сказанного следовало, что Орецкий заканчивал институт еще в
бытность у власти КПСС.
- Естественно, - пробормотал Фима. - Так вот, в мире нет явлений, не
связанных друг с другом. Вот Наташа занимается астрологией, она это хорошо
знает. Юпитер, мол, придает человеку смелость и решительность. На самом
деле не все так просто, а очень даже сложно, астрологи попросту ухватили в
бесконечных связях то, что лежит на поверхности. И при этом не знают,
откуда что идет.
- Фима, - предостерегающе сказала Наташа. Она не любила, когда
затрагивали ее профессиональные интересы.
- Все, не буду. Короче говоря, Николай Сергеевич, я все рассчитал.
Если сдвинуть с орбиты Шератон, это немного повлияет на Венеру и еще
меньше - на Меркурий с Юпитером. Настолько немного, что никто не заметит.
Но в природе нет несвязанных событий. Юпитер, по словам Наташи, а я ей
верю ("Жене нужно верить", - кивнул тесть), - это ваша планета. Того
