президент государства Палестина направил ноту президенту государства
Израиль, и как президент президенту заявил, что не намерен терпеть далее
бесчинства еврейских поселенцев в секторе Ариэль. И если поселенцы будут
продолжать бросать камни в проезжающие арабские машины, он, облеченный
властью именем народа президент независимого государства Палестина,
прикажет своим полицейским, и те, естественно, сами понимаете, целоваться
не будут.
Поскольку нота была не первой, а камней в Иегуде и Шомроне всегда
хватало, я размышлял о том, что произойдет, когда у поселенцев кончится,
наконец, терпение, и они начнут швыряться не в арабские машины, а в окна
Кнессета (если, конечно, независимое государство Израиль даст им въездную
визу). Эти мысли и прервал мой сосед Беньямин своим вопросом: "Когда же
это кончится?"
- Никогда, - ответил я. - Два народа на одной земле еще ни разу не
уживались. Значит, третий лишний.
- Не понял, - сказал Беньямин, опускаясь в кресло. - При чем здесь
народы, и кто третий?
- Есть два народа и земля, - пояснил я. - Всего три компонента. И
третий лишний. Народы думают, что кто-то из них. А я думаю, что лишняя
здесь - земля.
- Мысли историков понять могут только историки, - пробормотал сосед.
- Я тебя вовсе не о том спрашиваю. Вот почитай-ка.
Он протянул мне лист бумаги - вверху было написано "Астрологическая
ассоциация Израиля". А ниже был отпечатан текст личного гороскопа
Беньямина Шварца, рожденного в 5 часов 14 марта 1989 года в городе
Долбань, под знаком Рыб.
- Очаровательное название, - согласился я. - Действительно есть такой
город?
- Это в Калмыкии, - нетерпеливо сказал сосед. - Да не читай шапку,
читай ниже.
Ниже я узнал о том, что Бене Шварцу на роду написано быть человеком
независимым, лидером, работу иметь творческую, а в свободное время вести
общественную деятельность. Все было исключительно верно, если не считать
того, что Беня всю жизнь находился под каблуком сначала у матери, потом у
жены, трудился на пардесе, собирая апельсины, и свободное время имел
только в шабат, причем посвящал его чистке единственного в доме, но зато
огромного, ковра.
- Бывает, - философски сказал я. - Звезды, как известно, рекомендуют,
но не настаивают.
- Послушай, Песах, - понизив голос, сказал Беня, - ты историк, твою
"Историю Израиля от 2000 до 2030 года" мой сын читает на ночь как
детектив. Я-то не читал, времени нет. Но не в этом дело. Вот тебе тема.
Знаешь ли ты, что за последний год обанкротились почти все астрологические
конторы, а один астролог, говорят, даже повесился, потому что не имел иных
средств к существованию? И все потому, что гороскопы не оправдываются.
Никакие. Все идет наперекосяк. Одни говорят, это потому, что мы перешли от
эпохи Водолея к эпохе Рыб. Другие - что астрология врала всегда, а сейчас
на это просто обратили внимание. Третьи...
Я перестал слушать. Я все это знал. Более того, я знал, когда именно
начали ошибаться предсказатели. Весной позапрошлого, две тысячи тридцать
пятого, года.
Я знаю даже, кто в этом виноват. Не звезды. Не планеты. Как всегда -
люди. Точнее, один из них.
Еще точнее - одна.
Наверняка все это еще долгое время могло оставаться в тайне - не
потому, что ее так свято хранили, но потому просто, что никто этой
историей всерьез не интересовался. Да и я набрел на нее совершенно
случайно, когда занимался делом Драннера, о котором расскажу как-нибудь в
другой раз.
Натали Орецкая стала практикующим астрологом в шестнадцатом году и к
моменту, когда я с ней познакомился, имела два десятка лет трудового
стажа. Супружеский ее стаж был на два года меньше, что тоже немало в наши
дни, когда каждая вторая семья распадается через год после свадьбы. С
мужем Наташи мне лично познакомиться не удалось по естественной причине -
он был в Штатах, где участвовал в обработке результатов проекта
"Зверобой".
Я пришел к Орецкой под видом клиента - пришлось-таки выложить две
сотни шекелей, - а на самом деле с единственной целью: узнать правду о
"Зверобое".
Чтобы все было ясно: по гороскопу я Рыба, причем в час моего рождения
Марс был в плохом соотношении с Венерой, а, если учесть еще положение
Юпитера, то получается полный кошмар - с женщинами я общаться не умею,
даже собственная жена для меня загадка. Не нужно было быть астрологом,
чтобы прочитать все это на моем лице.
Наташе Орецкой было чуть больше тридцати. Молодая, энергичная,
уверенная в себе, волосы русые, глаза голубые - северная красавица,
неизвестно какими ветрами занесенная в знойные каменные дебри Тель-Авива.
Собственно, об этом я и спросил, вместо того, чтобы либо перейти к делу,
либо приступить к испытанию собственной судьбы.
- Да я же русская, - улыбнулась Наташа, - родители мои остались в
России. Папа долгое время был депутатом Думы.
- Интересно, - протянул я, поняв, что вместо одной истории буду иметь
сразу две. - Тот самый Орецкий, что произвел с американцами "метеоритный
обмен"?
- Тот самый, - подтвердила Наташа, после чего я перестал волноваться,
потому что все разрозненные осколки мозаики, имевшиеся до того в моей
памяти, легко сложились в четкую картинку. Теперь, как у мудрого
следователя с Лубянки, все нити были у меня в руках, и я спокойно
рассказал Наташе о том, когда, где и почему родился.
Современная астрология - прелестная наука, начисто лишенная
романтики. Никаких карт, таблиц, тайных знаков. Наташа села за компьютер,
набрала мои данные, внесла кое-какие свои соображения, почерпнутые из
краткого разговора, нажала Enter, после чего пригласила меня выпить
чашечку кофе, поскольку процедура составления и распечатки гороскопа
занимает обычно минут восемь. Мы перешли в салон, кофе был отменным, и я
подумал, что, даже если меня ждет полное фиаско с гороскопом и
информацией, то двести шекелей за такой кофе - цена высокая, но не
неумеренная.
Естественно, как это у меня всегда бывает с женщинами, я получил
вовсе не то, на что рассчитывал.
- А теперь, Песах, - сказала Наташа, когда я сделал первый глоток и
расслабился, - расскажите мне, что вам все-таки известно о проекте
"Зверобой".
Я поперхнулся и решил, что кофе, пожалуй, чуть горчит, не стоило
платить за него такие бешеные деньги.
- Почти ничего, - пробормотал я. - Почему вы решили...
- Элементарно, Ватсон, - улыбнулась Наташа. - Вы известный историк.
Ваши очерки по новейшей истории Израиля я читаю регулярно. О вашем резко
отрицательном отношении к оккультным наукам знаю тоже - вы его не
скрываете. Значит, желание составить гороскоп - для отвода глаз. Что вас
еще могло заинтересовать во мне? Естественно, как историка. Только
"Зверобой", о котором вы могли что-то узнать, работая в архивах. Я права?
- Вы вполне могли бы сказать, что об этом вас предупредили звезды...
- Вы Рыба, - задумчиво сказала Наташа, - но ближе к Водолею. Это
написано у вас на лице. Я права? И еще: вы родились в городе, а не в
сельской местности, причем ранним утром. По образованию физик, историей
занимаетесь как любитель...
- И все эти сведения обо мне вы вполне могли обнаружить в русской
прессе Израиля.
- Я читаю и ивритскую, - спокойно парировала Наташа. На минуту
покинув меня, она вернулась с лентой компьютерной распечатки. - Если
хотите, могу еще сказать: на следующей неделе вы окажетесь в неприятной
ситуации, возможно, произойдет автомобильная авария. Но отделаетесь легко,
если не забудете про ремни безопасности.
- А ведь это легко проверить, - улыбнулся я. - Не боитесь?
- Именно это я и хотела вам предложить. Сейчас вы не готовы к
разговору. Вы многое знаете, но интерпретации ваши неверны, потому что в
астрологию вы не верите. Давайте встретимся через неделю. Если не сможете
придти, я навещу вас в больнице.
- Хорошенькая перспектива, - пробормотал я.
Кофе был совершенно горьким.
Тормозной путь моего "Пежо-электро" пересекся с траекторией движения
автобуса "Эгед" на перекрестке Нахшон. Если бы не ремни безопасности, вы
не читали бы этот рассказ. Возможно, это было бы к лучшему, как вы увидите
из дальнейшего.
К Натали я добрался на такси, рука была в гипсе, но отделался я
действительно легко. Пришел, сел в кресло, вытащил из дипломата дискет и
сказал:
- Вы почитайте, Наташа, а я пока выпью кофе. Он у вас очень горький,
под стать моим мыслям.
Я хотел, чтобы она нашла в моей реконструкции событий ошибку. Легче
было бы жить на свете.
Наташа Орецкая никогда и не думала об эмиграции. В ее славном городе
Иваново в первой четверти нашего века жилось не то, чтобы хорошо, но
вполне сносно. Особенно семье депутата Государственной Думы. Наташа была
девочкой предприимчивой и после десятого класса нашла себе замечательное
дело - предсказывать судьбу. В общем-то, основания к тому у нее были:
женская интуиция, если хотите, или экстрасенсорные способности, как
утверждала она сама. Я думаю, что первое, но многочисленные клиенты
полагали, что второе. Или даже третье, поскольку очень быстро Наташа
поняла, что без таинственного антуража работать несподручно, и занялась
натальной астрологией. Закончила курсы у знаменитого Пригова в Москве,
получила хорошую школу, девушкой она была напористой, и первый гороскоп
составила отцу. Получилось, что депутатом ему быть до следующих выборов.
- Чепуха! - сказал отец. - В городе у меня нет конкурентов. Соколы
Жириновского не в счет.
Но все же призадумался. Натали Орецкой, астрологу, он не верил, а с
дочерью привык советоваться.
Самой Наташе тоже не очень хотелось, чтобы отец терял такую синекуру.
Она прекрасно видела, как живут люди, если у них нет больших доходов или
высокого положения. Собственно, эта вот смесь - желание хорошо жить, вера
в астрологию, предприимчивость - и стала причиной рождения идеи.
Сначала мысль показалась Наташе нелепой. После обдумывания она
сказала себе: а почему нет?
- Папа, - сказала она, - мне нужен хороший математик и хороший
компьютер. Лучше всего - современный вычислительный центр. И быстро,
потому что через год будет поздно. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя прокатили
на выборах?
- Нет у меня знакомых математиков, - пожал плечами отец. - Хотя...
Ректор физфака МГУ тебя устроит? Он, правда, гад каких мало, но зато
студенты у него - сплошь гении.
В коридорах физического факультета МГУ Наташа и познакомилась с
Ефимом Златкиным, студентом четвертого курса, восходящей звездой
российской космологии. Ефим был, как показалось Наташе, полной ей
противоположностью. Мягкий, с добрыми черными глазами, не способный ни к
каким торговым операциям и вообще ко всему, что обычно называют делом.
Наташе сначала показалось, что и к любви он не способен тоже. Физика,
космология, математика, немного музыки и еще фантастика - вот и все, о чем
она могла говорить со своим новым знакомым. Мало? Вполне достаточно для
того, чтобы свести парня с ума. По части отношений с противоположным полом
опыт у Ефима был минимальный, у Наташи тоже больше теоретический, но ей
помогала любимая астрология. Натальная карта, составленная для Ефима,
утверждала, что они могут быть вполне жизнеспособной парой. На вторую
неделю знакомства Ефим в этом не сомневался.
Были ли у Наташи с самого начала планы выйти замуж за
космолога-вундеркинда? Не уверен, да это и не имеет значения для мировой
истории. Нужно считаться с фактом - поженились рабы божии Наталья и Ефим
