чтобы пациент не спал в точках, энергетически опасных для здоровья. Почему
бы не действовать иначе? Я имею в виду - менять расположение самих
геопатогенных зон.
Я не сказал, что Шломо по специальности - программист. Составить
любую программу для него - тьфу. Но в физике он понимает, кажется, меньше
меня. Так мне, во всяком случае, показалось, тем более, что толстый
господин в спадающих шортах вернулся к своей блондинке и чмокнул ее в
щеку.
- Глупости, - сказал я раздраженно. - Геопатогенная зона - это особо
расположенная структура в магнитном и энергетическом поле планеты. Как ты
ее сдвинешь?
- Она слишком худая, - сказал Шломо, проследив за моим взглядом, - а
сдвинуть геопатоген можно элементарно. Берусь составить программу.
Так вот и возникла идея операции "Мирный процесс".
Через неделю пришлось рассказать обо всем моей племяннице Симе. Дело
в том, что Юрий Штейн воспринимал Шломо лишь как клиента, не выполнившего
указаний целителя.
- Я вам мебель передвинул? - спросил он, когда мы со Шломо явились на
прием и изложили азы теории творчества вместе с азами теории катастроф. -
Передвинул. Зачем вы поставили все на прежние места? Я не могу отвечать за
результат лечения, если клиент не подчиняется указаниям.
- Меня лечить не надо, - вздохнул Шломо. - Я уже вылечен по гроб
жизни.
- Тогда я не понимаю...
И Шломо начал все сначала, причем Юрий демонстративно смотрел на часы
- в приемной ждал очередной посетитель.
Мы покинули целителя, ни в чем его не убедив.
- Тупой народ, - бурчал Шломо. - Ему подсказываешь, как можно
прибрать к рукам весь мир, а он воображает, что это ему ни к чему.
Вечером я отправился в гости к моей сестре Лие и, слава Творцу,
застал Симу дома, а не в творческом поиске.
- Очередного кавалера прогнала, - сказала Лия. - Так и помрет старой
девой.
- У него биополе всего три сантиметра, - пожала плечами Сима. - Зачем
мне этот энергетический урод?
- Ты это сама определила? - спросил я. - Или...
- Или, - ответила Сима, и я облегченно вздохнул. - Я повела его к
Юре, и тот сказал сразу, как только мы порог переступили...
Ну, это в характере господина Штейна - резать правду-матку. Однако
какова Сима! "Повела к Юре". И бесплатно, конечно.
- Симочка, - начал я. - У нас со Шломо очень важное дело. И только ты
сумеешь без смысловых потерь донести его суть до загруженного сознания
великого экстрасенса Юрия Штейна.
Убедить в чем-то великого человека невозможно. Великие слушают только
еще более великих, каковых выбирают сами на свой великий вкус. Сломать
этот стереотип способны только женщины. Наверно, потому, что великие люди,
в основном, мужчины.
Неделю спустя мы сидели в кафе "Визави" вчетвером. На этот раз Юрий
Штейн готов был внимательно слушать и воспринимать услышанное - такой была
установка, данная ему Симой. В качестве компенсации господин Штейн не
сводил с Симы влюбленного взгляда, и слава Богу, что разум в этом не
участвовал.
- Смотри-ка, - говорил Шломо, - вот карта геопатогенных зон в районе
улицы Бен Иегуды. Я скопировал ее в Израильском обществе психологов. Карта
верная?
Юрий на мгновение оторвался от созерцания Симиных плеч.
- Верная, - коротко сказал он, - но грубая.
- Пусть так. Теперь смотри. Что будет с сеткой, если я вот здесь
поставлю большой электромагнит?
Юрий даже и смотреть не стал.
- На углу с улицей Соколов возникнет вспучивание энергетического
поля, и в доме номер семнадцать положительные зоны поменяются местами с
отрицательными.
- Дошло, - констатировал Шломо.
Он, конечно, ошибался. Дошло только до ушей, но не до сознания. Я
сделал знак Симе, и она приступила к боевым действиям.
- Юрик, - сказала она. - Значит ли это, что, если я строю где-то
электростанцию, то совершенно в другом месте возникает геопатогенная зона,
поскольку энергетическое поле Земли представляет собой единое целое?
Даже Шломо не сформулировал бы точнее, а ведь Сима - гуманитарий!
- Да, конечно, - согласился Юрий, возможно, только потому, что мысль
была высказана Симой.
- И на каком максимальном расстоянии можно таким образом создать или
уничтожить геопатогенный узел?
Юрий перевел, наконец, взгляд с симиных плеч на подбородок Шломо.
- В принципе, - сказал он, - на любом, потому что энергетическое поле
бесконечно.
И только после этого до него все-таки дошло.
Напомню, что все, о чем я рассказываю, происходило в мае 2024 года.
Серьезный год, верно? Особенно для мирного процесса. Полный мирный договор
с Сирией. Полный мирный договор с Иорданией. Переход государства Палестина
под добровольный протекторат Израиля. Признание Израиля Ираном и обмен
послами. И все такое прочее.
А начинали мы с малого.
Юрий провел, по его словам, бессонную ночь, и только к утру его
великая интуиция подсказала, где именно нужно построить электростанцию в
три мегаватта, чтобы в спальне сирийского диктатора Салеха Вади
образовалась мощная геопатогенная зона, способная в течение месяца вызвать
рак крови. Знаете где нужно было строить электростанцию? В пустыне Сахара.
Пусть мне после этого скажут, что экстрасенсы - умные люди.
Сима провела среди господина Штейна разъяснительную работу, для его
ей пришлось провести с ним ночь. Не думаю, что они занимались анализом
ситуации. Как бы то ни было, наутро Юрий позвонил мне и сказал томным
голосом:
- На берегу Кинерета, в двух километрах к северу от киббуца Дгания,
лежит металлическая плита. Нужно сдвинуть ее к западу на пятьдесят метров.
В тот же день мы отправились со Шломо на Кинерет. Райское место,
скажу я вам, особенно в конце мая. Плиту мы нашли. Повезло - она была
небольшой и ничьей. Осталась от какого-то строительства, начала ржаветь, и
ни у кого не было желания с ней возиться. Операция по переносу объекта
стоила нам со Шломо по пятьсот шекелей. Мы хотели, вернувшись, стребовать
с Юры его долю, но он платить отказался под тем предлогом, что его
интуиция стоит дороже. Жмот.
Через неделю "Коль Исраэль" со ссылкой на агентство РИА сообщил о
том, что у сирийского диктатора, видимо, обнаружена опухоль мозга.
Положение серьезное. О наследнике он не позаботился по молодости лет, и
главой, в случае чего, может стать Иса Казбар. А это хорошо, потому что он
сторонник мирного процесса. И Голаны ему ни к черту не нужны - мир важнее.
Юра провел еще одну ночь с Симой, из чего проистекли два следствия.
Первое - плиту пришлось передвинуть на три метра к югу. Второе - Юра с
Симой отправились в раввинат становиться на очередь для регистрации брака.
Для мирного процесса второе следствие не менее важно, чем первое.
Геопатогенная зона в спальне Салеха Вади стала смертельно опасной для
здоровья. В окружении диктатора экстрасенсов, видимо, не держали, и Вади
продолжал спать в своей постели, пока его не увезли в госпиталь. После
этого мы потеряли контроль над его драгоценным здоровьем, но это уже не
имело значения. Диктатор умер, окруженный безутешными родственниками и
представителями оппозиции, нетерпение которых было так велико, что
Декларация о новых политических приоритетах прозвучала по радио Дамаска
через час после сообщения о смерти диктатора.
Как говорится, дохлый лев не страшнее дохлой кошки.
С королем Иордании пришлось повозиться, но зато с президентом
Независимого государства Палестина никаких сложностей не возникло.
Король Хасан не любил спать несколько ночей подряд в одной постели. В
Аммане он построил себе четыре дворца-крепости и жил в каждой по очереди,
причем до самого последнего момента никто не знал, где именно монарх
предпочтет провести ночь. Хорошо хоть, жену он предпочитал одну.
Господин Штейн за неделю потерял семь килограммов и ныл по этому
поводу до тех пор, пока Сима не сказала, что он стал теперь красавцем, с
которым не стыдно пойти под хупу. Но и нас со Шломо он-таки заставил
поездить. Пришлось даже купить тур на Кипр - именно там, на пляже вблизи
Ларнаки, лежала глыба камня, влиявшая на энергетическую точку в одной из
спален короля. Глыбу мы сбросили в море, и местные жители решили, что мы
идиоты.
Обошлось без летального исхода. То ли юрина интуиция стала копать
глубже, то ли помог случай. Все помнят, как в октябре 2024 года король
Хасан совершенно неожиданно для подданных заявил в тронной речи о том, что
Израиль выступает единственным сейчас гарантом стабильности на Ближнем
Востоке. Конечно, эта речь была следствием мозгового заболевания, но
реальную причину знали только мы, и правильный диагноз мог поставить
только экстрасенс Юрий Штейн.
А господин Аббас Раджаби, президент государства Палестина, поддался
сразу. Может быть, энергетика его организма была очень чувствительна к
изменению направленности силовых линий. Воздействие было, кстати,
минимальным, не пришлось даже выезжать из Тель-Авива. Что именно мы со
Шломо сделали по указанию Юрия, пусть останется нашим секретом. Причина
элементарная: господин Штейн хочет сохранить монополию. Экстрасенсов в
Израиле больше, чем американских автомобилей, и если каждый из них начнет
лечить своих пациентов, меняя расположение геопатогенных зон по методу
Штейна... Я думаю, что ничего не изменится - вместо одного хаоса возникнет
другой, какая разница? Но Юрий решил иначе, ему виднее.
Пришлось, между прочим, кое в чем подтолкнуть и нашего премьера Меира
Бродецки. Старый ликудник, он никак не мог взять в толк, отчего арабские
лидеры вдруг пошли на попятный. Очень подозрительно. Моссад почему-то
ничего подобного не предвидел. Американский госсекретарь Штольц настроен
был на длительную осаду и челночные поездки по всему региону. И вдруг -
нате вам. Согласны отдать Голаны Израилю, не говорить о статусе
Иерусалима, а в государстве Палестина ввести должность протектора. Очень
подозрительно. Очень. Нельзя подписывать договор. Лучше не брать Голаны,
отдать Восточный Иерусалим и плевать на предложение о протекторате. И
вести переговоры. А там видно будет.
В декабре 2024 года мы со Шломо отправились на Синай. В сотне
километров от израильско-египетской границы есть удивительно красивые
горы. Если подняться наверх по извилистой тропе, открывается вид на
пустыню вплоть до Средиземного моря. Мы и поехали под предлогом, чтобы
поглядеть.
Выход железного колчедана, о котором нам сказал Юрий, располагался не
очень-то удобно. Пришлось поставить палатку и два дня копать. Хорошо хоть,
на расстоянии ближайших двадцати километров не было ни одной человеческой
души.
Вернулись мы в Тель-Авив усталые, как никогда прежде. Но дело уже
было сделано. За час до нашего возвращения премьер Бродецки согласился
взять назад Голаны и был, в общем, не прочь объявить Палестину
протекторатом. И это после первой же ночи! По словам господина Штейна,
геопатоген в спальне премьера был страшный. А мы его убрали.
Мирная конвенция между Израилем и Лигой арабских стран была подписана
в тот самый день, когда Сима вышла из "Ихилова" с прелестным мальчиком,
которого назвали Шломо. Я думал, что в честь нашего друга Бен-Лулу, но
Сима сказала, что они с Юрой имели в виду древнего иудейского царя. На
бар-мицву пригласили всех экстрасенсов Израиля, но мало кто из них явился
лично - почти все предпочли поздравить коллегу телепатически. В телепатии
господин Штейн, однако, силен не был - он больше практиковался по
геопатогенным зонам, - и потому поздравлений не воспринял.
