Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)
Demon's Souls |#9| Heart of surprises
Demon's Souls |#8| Maiden Astraea
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - Амнуэль Песах Весь текст 2177.81 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 122 123 124 125 126 127 128  129 130 131 132 133 134 135 ... 186
господину  Рувинскому,  то  ли  сначала  поднять   с   постели   директора
Штейнберговского  института,  а  потом  уж  заняться  комиссаром  полиции.
Позвонил  директору,  а   где-то,   ясное   дело,   осуществилась   другая
альтернатива.
     - Интересно, - сказал Рувинский, хлопая глазами, - идеи тебя посещают
исключительно в ночное время?
     - Обычно идеи не посещают меня вообще, - парировал  я.  -  Поэтому  я
хватаюсь за любую, когда бы она не явилась. А сейчас речь идет о  жизни  и
смерти.
     - Чьей? - спросил Рувинский. - Если твоей, то меня это не интересует.
     - Премьер-министра Бродецкого.
     - Я  сейчас  умоюсь,  -  сообщил  директор  института  альтернативной
истории, осознав, наконец, важность исторического момента.


     - Можно ли убить  человека,  только  подумав  об  этом  и  представив
мысленно свои действия? - спросил я Моше Рувинского, когда тот  не  только
умылся, но еще и оделся, чего, вообще говоря, мог не делать.
     - В альтернативе, да еще при наличии реальной причины для  ненависти,
- да, безусловно, - сказал Моше, повторив  мои  слова,  сказанные  вечером
комиссару Бутлеру.
     - Нет, в нашей реальности.
     - Нельзя, - коротко сказал Рувинский  и  уставился  на  меня,  ожидая
продолжения. Действительно, не поднял же я его с постели только для  того,
чтобы задать дурацкий вопрос, на который и сам знал ответ.
     - Моше, - проникновенно сказал я. - Пораскинь  мозгами,  хотя  они  у
тебя все еще крепко  спят.  Ты  задумал  убийство.  Тем  самым  ты  создал
альтернативу, где это убийство вот-вот  совершится.  Но  тот,  другой  ты,
который  живет  уже  в  той,   другой   альтернативе,   однажды   начинает
сомневаться: а может, лучше не убивать? И - не убивает. Возможно такое?
     - Естественно, - согласился Моше.
     - Это  значит,  -  продолжал  я,  стараясь  говорить  по  возможности
внушительнее, поскольку мне нужно было окончательно убедить еще  и  самого
себя, - это значит, что возникает  еще  одна  альтернатива,  где  убийство
совершается, будучи совершенно неподготовленным физически. И эта,  третья,
альтернатива может совпасть с нашей...
     - Может, - зевнул Моше, - чисто теоретически может. На  деле  это  не
реализуется, потому что альтернатив бесчисленное множество, и  вероятность
того, чтобы линия сделала петлю и вернулась в первую реальность, настолько
мала, что, согласно формуле Горовица...
     - Проснись! - воскликнул я. - До тебя еще не дошло? Формула  Горовица
описывает случайные  переходы.  А  если  ты  намеренно  продумал  создание
альтернативы, а там, тоже намеренно, сделал свой выбор, вернув линию на...
     Все-таки Рувинский был профессионалом. Я-то полагался на  интуицию  и
не был уверен в точности собственного вывода, а Моше тут же, подняв взгляд
к потолку, просчитал в уме какие-то недоступные моему понятию коэффициенты
в формуле какого-то там  Горовица  и  стал  багровым  как  премьер  Рабин,
отвечающий на вопросы репортеров.
     - А что? - сказал он. - Есть конкретный подозреваемый?
     - У Бутлера есть, - сообщил я.


     В  шесть  тридцать  мы  собрались  в  кабинете  Рувинского,  и  Роман
подключил институтский компьютер к файлам памяти Управления полиции.
     - В этот клуб регулярно ходят девять человек, - сказал Роман.  -  Вот
они на экране. Четверо - обыкновенные графоманы. Когда  я  решил  заняться
этой компанией, то заставил себя прочитать по одному произведению  каждого
из этой четверки. Это полный кошмар. Если они замышляют сюжет с  убийством
министра, у них почему-то  в  результате  непременно  погибает  банкир.  И
наоборот. Они  уверены,  что  так  интереснее.  Этой  четверкой  можно  не
заниматься.
     - Пятый и шестой, - продолжал Роман, - профессиональные программисты,
в клуб они ходят для того,  чтобы  расслабиться  -  для  них  нет  лучшего
способа расслабления сознания, чем игра воображения. Я изучил  их  сюжеты.
Это изощренные пытки, включающие,  конечно,  все  возможности  современных
компьютеров. Врагов у них нет, и нет причин  или  поводов  желать  кому-то
смерти. Хотя, я думаю, что, если бы такие причины были,  именно  эти  двое
стали бы главными подозреваемыми.
     - Достаточно ли глубоко ты копал, Роман? -  спросил  я  исключительно
для того, чтобы поддеть комиссара.
     - До дна, - сказал Бутлер, на мой  взгляд,  слишком  самонадеянно.  -
Седьмой член клуба был директором банка, но в прошлом году отошел от  дел.
Враги у него есть,  но  сюжеты,  которые  он  излагает  своим  друзьям  на
заседаниях клуба, говорят о вялости воображения. В любой  альтернативе  он
попался  бы  через  минуту.  Пустой  номер.   Восьмой,   точнее   восьмая,
единственная женщина в этой компании.
     - Алиса Фигнер, - сказал директор Рувинский, глядя на изображение.
     - Совершенно верно, известная манекенщица.
     - Мне казалось, - задумчиво произнес Рувинский, - что в ее голове  не
больше  трех  с  половиной  извилин.  Что  она  делает  в  этом   обществе
интеллектуалов?
     - Внешность обманчива, - философски  заметил  Роман.  -  Алиса  очень
умна. И у нее есть враги, которым она  желает  смерти.  Различные  сюжеты,
заканчивающиеся убийством, Алиса придумывает быстро, но так  же  легко  от
них  отказывается,   когда   кто-нибудь   указывает   ей   на   логические
несоответствия. Говорит,  что  ей  проще  придумать  новое  убийство,  чем
доводить до ума старое.  В  результате  ни  в  одном  из  ее  сюжетов  нет
завершенности, и потому Алису я бы тоже исключил из числа подозреваемых.
     - Остается всего один человек, - сказал Рувинский, показав тем  самым
отличное знание арифметики.
     - Да, именно его я оставил напоследок, поскольку именно  он  наиболее
опасен в этой компании. Ариэль Шлехтер, политический  противник  нынешнего
премьера. Проиграл, как вы знаете, на последних  выборах,  его  партия  не
прошла электоральный барьер. Слишком самолюбив, чтобы вступить  в  большую
партию - ведь там он может и не попасть на первое  место,  а  стоять  ниже
первой ступеньки не в его характере. Бродецкого  он  ненавидит,  и  потому
естественно, что вот уже третий месяц разрабатывает в клубе один и тот  же
сюжет - как убить премьера. Повторяю: один и тот же. В отличие  от  Алисы,
он тщательно  дорабатывает  мельчайшие  детали,  когда  ему  указывают  на
какие-то несоответствия. В  результате,  господа,  в  прошлый  четверг  он
представил сюжет убийства премьера  Бродецкого,  в  котором  "коллеги"  не
обнаружили ни единого изъяна.  После  обсуждения,  выслушав  аплодисменты,
Шлехтер объявил, что он доволен, и что директор  Института  альтернативной
истории господин Рувинский будет доволен тоже.
     - Он упомянул меня? - поднял брови Моше Рувинский.
     - Да, - подтвердил Роман. - Именно это навело меня на мысль,  которой
я поделился с Песахом. Но Песах меня высмеял.
     - И был прав, - заметил директор. - Но...
     - Но - что?
     - Видишь ли, уважаемый комиссар, - задумчиво продолжал Рувинский, - в
нашем мире иногда происходят странные вещи, и ты, рассуждая вчера о "клубе
убийц", навел Песаха на объяснение. К примеру, ясновидение - когда человек
вдруг начинает,  обычно  совершенно  не  к  месту,  предсказывать  будущие
события, и события эти происходят в точности так,  как  было  предсказано.
Или психокинез: некто лишь думает о том, что  нужно  подвинуть  стакан,  и
стакан, глядишь, вдруг сам начинает двигаться... Одни в это верят,  другие
- нет. Те,  кто  не  верит,  имеют  для  того  объективные  основания:  ни
психокинез,  ни  ясновидение  необъяснимы  без  привлечения   божественных
сущностей. Так вот, в рамках теории альтернативных миров, все это  отлично
объясняется.
     - Каким  образом?  -  отменно  вежливым  тоном  спросил  Роман.  Было
очевидно,  что  разглагольствования  Рувинского  показались  комиссару  не
относящимися к делу.
     - Очень простым.  Предположим,  тебе  нужно  передвинуть  стакан,  не
прикасаясь к нему. Ты думаешь: протянуть  руку  и  передвинуть  стакан?  А
может, не нужно? Нет, решаешь ты, не буду я двигать этот дурацкий  стакан.
И - ничего не делаешь. Немедленно возникает альтернативный мир, в  котором
ты протягиваешь руку и переставляешь стакан на другое место. Но в процессе
движения там, в альтернативном мире, тебя посещает мысль: а  зачем  я  это
делаю? Ну его к черту, этот стакан. Ты об этом подумал,  но  действие  уже
завершено,  стакан  передвинут.  Однако  при  этом  возникает   еще   одна
альтернатива, в которой ты решил  никакого  действия  не  совершать  и  не
махать  попусту  руками.  Теперь   смотри.   Если   ты-второй   знаешь   о
существовании тебя-первого, то  теорема  Горовица,  верная  для  случайных
событий, уже не реализуется. И на самом деле, когда ты  выпускаешь  стакан
из рук, возникает не третья альтернативная вселенная - нет, линия развития
возвращается к первому варианту! Стакан оказывается на новом месте, но  ты
ведь - в  нашей  альтернативе  -  не  пошевелил  даже  пальцем!  Вот  тебе
элементарное объяснение телекинеза. С  ясновидением  -  то  же  самое.  Ты
понял?
     - Еще бы, - сказал Роман, - особенно относительно  теоремы  Горовица.
Мне она известна с пеленок.
     Директор Рувинский подозрительно посмотрел на Романа и сказал:
     - Я и не ожидал, что ты знаешь теорему Горовица. Но  одно  ты  можешь
понять:  в  принципе,  некто  имеет  возможность  убить  любого  человека,
совершив это действие лишь в мыслях.
     - Что я говорил! - вскинулся Роман.
     - Минутку, - поднял руку Рувинский. - Для этого нужно еще одно, кроме
мысленного  желания.  Нужно,  чтобы  убийца  пришел  ко  мне  в  институт,
записался на просмотр альтернативы, которую он сам и создал и  в  которой,
действительно, убил своего врага. А там, в альтернативной  реальности,  он
должен  создать  новую  линию  развития  с  помощью  иного   воображаемого
действия, и тогда там жертва  останется  жить,  несмотря  на  то,  что  ее
пристрелили, а здесь, напротив,  жертва  погибнет,  несмотря  на  то,  что
никаких предосудительных действий в ее отношении никто не совершит.  После
чего убийца прерывает сеанс, возвращается  домой  и  читает  в  газетах  о
таинственной и необъяснимой смерти, приключившейся... Понятно?
     - Понятно, - нетерпеливо сказал Роман, поняв лишь последнюю фразу.  -
Скажи мне, как я могу получить улики,  изобличающие  убийцу?  Это  раз.  И
второе: как я могу предотвратить  это  преступление?  Имей  в  виду:  план
убийства премьера уже разработан во всех деталях, но Бродецкий еще жив.  Я
так понимаю, что погибнуть он может в любой момент, и все  признаки  будут
соответствовать сценарию господина Шлехтера. Все, кроме одного:  не  будет
убийцы, не будет физического действия.
     - И следовательно, ты не получишь улик,  -  сказал  я,  вмешавшись  в
разговор. - Улики окажутся в альтернативной реальности, но  там  не  будет
жертвы. По-моему, положение безвыходное.
     Рувинский кивнул.
     - Подождите, - сказал Роман, и я понял, какая  именно  светлая  мысль
его посетила. - Но ведь, чтобы эта ваша теорема... как его...  заработала,
нужно, чтобы убийца отправился в твой  институт,  дорогой  Моше,  и  купил
сеанс. Значит, если Ариэль Шлехтер в течение последней недели...
     - Конечно, - согласился директор, - это была бы улика.  Было  бы  что
обсуждать.
     - Так проверь!
     - Вот, - сказал Рувинский, показывая Роману на девять красных  точек,
горевших  на  экране  компьютера  около  каждого   из   девяти   портретов
потенциальных убийц. - Эти сигналы означают, что никто из твоих подопечных
ни разу не посещал моего института. В картотеке нет данных об этих людях.
     Бутлер разочарованно перевел взгляд с  директора  на  меня.  Я  пожал
плечами.
     - Извини, - сказал я. - Что тут еще можно сделать? Твои подозрения не
подтверждаются. И слава Богу. Премьер-министру никто не угрожает.
     Комиссар встал и, не попрощавшись, направился к выходу.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 122 123 124 125 126 127 128  129 130 131 132 133 134 135 ... 186
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама