Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2
Demon's Souls |#10| Мaneater (part 1)

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - Амнуэль Песах Весь текст 2177.81 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 108 109 110 111 112 113 114  115 116 117 118 119 120 121 ... 186
систему дарить заповеди другим евреям.
     Я с трудом протащил скрижаль сквозь базальтовые наслоения и  предстал
перед своим народом усталый, но довольный содеянным.
     - Вот! - провозгласил я. - Вот заповеди, которые вы должны соблюдать!
     О  соблюдении,  впрочем,  пока  речь  не  шла.  Сначала  нужно   было
прочитать. Этим народ и занялся.
     А я  вернулся  в  Институт,  потому  что  Шехтель  включил,  наконец,
спасательную систему.

                            (окончание следует)



                                П.АМНУЭЛЬ

                                ДА ИЛИ НЕТ




     Никто и никогда не подумал бы, что он еврей. Русые волнистые  волосы,
голубые глаза, худенький, правда, но с кем не бывает. И нос коротковат для
семита. Но главное - звали мальчика Сергей Ипполитович Воскобойников.
     Я не думаю, что национальность имеет такое уж большое значение, чтобы
ее стоило упоминать, тем более - в начале  рассказа.  Но  у  истории  свои
законы. Историю  почему-то  интересует,  как  записать  в  своих  анналах:
выдающийся русский физик или известный еврейский ученый. Бывает и покруче:
русский ученый еврейской национальности. Истории виднее,  поскольку  пишет
ее не личность, не толпа, но время. Люди только готовят материал. Или сами
становятся материалом. Кто на что способен. Я-то могу лишь  описать,  чему
был свидетелем. И, помогая истории, просто обязан  уточнить:  мать  Сергея
была еврейкой и звали  ее  Циля  Абрамовна  Лейбзон.  Каково,  а?  Как  ни
тряслись у чиновников  в  министерстве  внутренних  дел  руки,  когда  они
печатали  в  удостоверении  "Воскобойников,  Сергей,  имя  отца   Ипполит,
национальность еврей", но выхода у них не было, ибо мать -  Циля,  бабушка
была Хая, прабабушку звали Фридой, а прочие предки по материнской линии, к
сожалению, были скрыты во мраке времен. Во мраке той же истории,  к  слову
сказать.
     В восьмом классе Сережа полюбил девочку Таню. Таня была  русской,  но
для истории это неважно. Была бы Таня башкиркой, ничего бы не  изменилось.
Они принадлежали  к  одной  тусовке,  виделись  часто,  вместе  ходили  на
дискотеки в кафе "Уют", что на  Московском  проспекте,  а  однажды  Сергей
проводил Таню домой и поцеловал на прощание, метил в губы, попал почему-то
между ухом и глазом, но это уж совсем никакого значения не имеет.
     Сережин отец работал в "ящике"  на  Южной  площади,  около  памятника
блокадникам, всем этот "ящик" был знаком,  и  о  том,  что  выпускают  там
электронное оборудование для атомных подлодок, тоже знал  весь  город,  не
говоря уж об американских шпионах. Сергей перешел в десятый  класс,  когда
отец стал одной из многих жертв конверсии. Мать в то время тоже  оказалась
без работы, поскольку  обувную  фабрику  закрыли  из-за  нерентабельности.
Наверно, можно было перебиться с хлеба на воду, надеясь на лучшие времена,
ведь они, эти времена, действительно  были  не  за  горами  в  те  смутные
девяностые годы. Но кто знал? И супруги Воскобойниковы решили уехать.
     Прощание у Сергея с Таней получилось тягостным - они не понимали друг
друга. Таня искренне радовалась -  "вот,  -  говорила,  -  будешь  жить  в
приличной стране, без талонов и коммуняков. Может, даже машину купишь". "Я
люблю тебя, - пытался Сергей перевести диалог в духовную сферу, - я  люблю
тебя и не хочу ехать!" "Глупости, - уверенно утверждала Таня. -  Там  тоже
можешь любить. Присылай посылки."
     Читатели почтенного возраста (скажем, старше двадцати пяти)  вряд  ли
помнят себя шестнадцатилетними  и,  значит,  просто  не  поймут,  как  это
горько, как нелепо, и жить не хочется, и что за деревня  этот  Израиль,  а
родители ничего не понимают, им бы только квартиру подешевле снять, а Таня
не пишет уже третий месяц... В общем,  как  говорил  классик,  правда,  по
совершенно иному поводу, "зову я смерть, мне видеть невтерпеж..."
     К языкам у Сергея были способности. К общению способностей  не  было.
Иврит он выучил легко, в школе имел средний балл "девяносто два", но какое
это имело значение, если одноклассников он не видел в упор, а они - ребята
и девчонки, не только сабры, им то сам Бог велел, но и свои  же,  олим,  -
думали, что Сергей умом тронутый. А как иначе, если  на  все  вопросы,  не
связанные с учебной программой, он отвечал одно и то же: "савланут" и  "ло
хашув"? ["терпение" и "неважно"]
     Родители Сергея представляли собой любопытный  феномен,  свойственный
алие конца прошлого века. Все помнят, как  в  девяносто  девятом  году  на
израильские рынки вышла никому  дотоле  не  известная  американская  фирма
"Найк" со  своим  напитком,  продлевающим  жизнь.  На  рекламных  плакатах
изображен был старичок, который держал  у  губ  бокал  с  "Найк  дринк"  и
улыбался широкой улыбкой маразматика - "я прожил сто двадцать лет, спасибо
"Найк"... Блестяще. Что он пил первые  сто  пятнадцать  лет  до  появления
напитка,  никого  не  волновало.  К  тому  времени  уже  стих  ажиотаж   с
"Хербалайф" и швейцарским страхованием,  люди  готовы  были  к  очередному
штурму клуба миллионеров. Ипполит Сергеевич Воскобойников способностями  к
бизнесу не обладал (что и  продемонстрировал,  уехав  в  Израиль  в  самый
разгар российского рыночного бума), но "Найк" - это ведь...
     Короче говоря, родители с утра до позднего вечера искали покупателей,
желающих продлить жизнь, Сергей был предоставлен сам себе. И  любимым  его
занятием  стала  совершенно  бессмысленная  игра  "что  было  бы,   если".
Некоторые знатоки  литературы  утверждают,  что  вся  фантастика  является
попыткой ответить на  этот  вопрос  -  "что  было  бы,  если  бы  изобрели
резиновые гвозди" или "что, если бы Ленин упал с  кровати  в  младенческом
возрасте". Я с таким определением фантастики не согласен в корне, но  речь
сейчас не о том. Если бы  Сергей  направил  свой  талант  на  литературное
поприще, мы, возможно, жили бы в ином мире. Этакая мелочь.
     Что, если бы я остался в Питере, а родители уехали? Что, если бы Таня
писала мне письма? Что, если бы Таня приехала в Израиль по туристической и
осталась? Сергей бродил по улицам, а чаще просто сидел за своим  трехногим
столом, и воображал. С воображением у него  все  было  в  порядке.  Он  не
уехал, Таня уговорила родителей приютить  любимого  мальчика,  они  вместе
ходят в школу, или нет, они вместе школу бросают  и  идут  торговать.  Они
живут долго, спасибо "Найк-дринк", и умирают, как сказал классик,  в  один
день... А что? Очень может быть.


     "Тамара Штейнберг. Мысленный контакт. Снятие сглаза. Гадание. Телефон
03-676398."
     Почему он обратил внимание именно на это  объявление?  Почему  не  на
огромный, в половину газетного листа, призыв "лечить стрессы  и  депрессии
нетрадиционными методами космической энергетики"? Сергей об этом не думал.
Просто  взгляд  упал  именно  в  этот  угол  страницы  -  когда  рассеянно
просматриваешь газету, можешь увидеть совершенно неожиданные вещи.
     Он отложил газету и включил телевизор, пробежал  по  всем  пятидесяти
кабельным программам, ни на одной  не  остановился,  да  и  не  собирался,
собственно. Как обычно, не хотелось ни смотреть, ни читать, ни, тем более,
перелистывать ивритские учебники. Хотелось домой, в Питер, чтобы  Таня,  и
чтобы они вдвоем. Смотреть друг на друга. Господи...
     Сергей поднял упавшую на  пол  газету.  Тамара  Штейнберг.  Мысленный
контакт. Интересно - она молодая или старая? Представилась женщина средних
лет, с гладкой прической,  огромными  голубыми  глазами,  почему-то  очень
полная. Добрые люди не бывают худыми, как сказал какой-то классик. Но даже
если она добрая, ей все равно нужно заплатить, чтобы она... Что? Мысленный
контакт.
     Денег нет. Даже шекеля.
     Сергей поднял трубку и набрал номер. Только спрошу - и все. За  спрос
денег не берут.
     Голос в трубке оказался мужским, каким-то надтреснутым, будто говорил
не живой человек, а старая заигранная граммофонная пластинка.
     - Слушаю вас, молодой человек...
     - Я... - Сергей растерялся.  Одно  дело  -  воображать  себе  как  он
позвонит и спросит, и другое - открыть рот и... ну что он  может  сказать?
Что девочка, которую он любит, осталась в России, что она никогда не будет
здесь, и он там - тоже никогда, и что она уже и не помнит о нем, не пишет,
не отвечает, не думает, а он не живет здесь, потому что как жить,  если  у
тебя отняли что-то, названия чему он не знал, но был уверен, что без  этой
малости,  невидимой  глазом  и  не  ощущаемой  никем   посторонним,   даже
родителями, жить невозможно, а лишь только дышать и принимать пищу?
     -  Это  печально,  -  сказал  надтреснутый  голос,  будто  по  старой
пластинке провели тупой иглой. - Но это бывает со всеми. Собственно,  если
бы этого с вами не случилось,  мой  молодой  друг,  то  это  следовало  бы
выдумать. Так-то и становятся мужчинами. Видите ли, чтобы стать  мужчиной,
нужно не взять женщину, а потерять ее. Впрочем, многие ли это понимают?
     - Я...
     - Ни слова больше! К сожалению,  моей  жены  нет  дома,  вы  ведь  ее
спрашивали, верно? Тамару  Штейнберг?  Она  вернется...  э-э...  к  девяти
часам.
     В девять дома будут родители, Сергей не хотел, чтобы они знали...
     - Я, - в третий раз сказал он, и лишь теперь  ему  удалось  закончить
фразу. Впрочем, сказал он вовсе не то, что собирался, - я  не  согласен  с
вами. Самое страшное, когда теряешь то, что еще даже и не получил.
     - О, - сказал голос в трубке, - вы философ, молодой человек.  Уважаю:
вы даже не спросили, откуда мне известно о вашей Тане.
     - Я думал... Мне показалось, что вы говорили вообще...
     - Вообще говорит  обычно  моя  жена  Тамара,  поэтому  ей  и  удается
зарабатывать на жизнь. Все. На другие вопросы не отвечаю.  В  газете  есть
адрес. Жена вернется к вечеру. Ваши родители на работе. Жду вас.
     Трубку положили прежде, чем Сергей успел вставить  слово.  Минуту  он
внимательно вслушивался в потрескивавшую тишину, будто  ожидал  ответа  на
незаданный вопрос. Кто бы ни был этот  старик,  муж  Тамары-телепатки,  он
что-то знал о Тане. Откуда?  Нет,  откуда  -  совершенно  неважно.  Сейчас
главное - что именно он знал.


     Адрес, который Сергей переписал из  газеты,  привел  его  к  мрачному
шестиэтажному дому в  южной  части  Тель-Авива,  в  подъезде  было  темно,
грязно, пахло кошками, а  на  стене  проступали  следы  какой-то  надписи,
написанной, кажется, по-русски. Во всяком  случае,  можно  было  разобрать
буквы "б" и "ж". Дверь открыл нестарый вовсе мужчина, лет ему было  сорок,
а может, и того меньше, шкиперская бородка делала его похожим на  капитана
Врунгеля. Но голос невозможно было спутать  -  сухой  и  выцветший,  будто
старая ветошь.
     - Заходите, вот так, сюда, лучше на кухню, я уже и чай  вскипятил,  а
может, вы предпочитаете кофе?
     - Что с Таней? - не выдержал Сергей. - Она здорова?
     - Меня зовут Арье, - прошелестел хозяин. - В России был, естественно,
Львом. Так вам кофе или чай?
     - Чай. Так что с...
     - Вы знаете золотое правило? Никогда не говорить  о  делах  за  чаем.
Потерпите.
     Терпеть пришлось минут  десять.  Пили  молча,  приглядываясь  друг  к
другу, и Сергею казалось, что Арье с умыслом  заставил  гостя  посидеть  и
подумать. Если он умел читать мысли (а он умел, иначе откуда мог  знать  о
Тане), то у него была отличная возможность ознакомиться с той  кашей,  что
пузырилась в голове Сергея.
     - Еще? - спросил Арье,  и  когда  Сергей  энергично  затряс  головой,
неожиданно расхохотался. - Что, довел я вас, а? Ничего, полезно.
     Перестав смеяться, он сказал серьезно:
     - Все, больше не буду испытывать ваше терпение. Таня жива и  здорова.
Не пишет, потому что... ну, Сережа, вам уже почти семнадцать... неужели вы
думаете, что ваш тот единственный поцелуй, ваши те слова, такие наивные...
ну, все это ей, конечно, нравилось, но вы не в ее вкусе. И вы это  знаете.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 108 109 110 111 112 113 114  115 116 117 118 119 120 121 ... 186
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама