решив не спускать глаз с полуэльфа, пока не удастся вызнать, в чем дело.
- Добро пожаловать в Квалиност, почтенные гости, - застенчиво
проговорила Лорана, и голос ее был подобен журчанию серебристого ручейка,
бегущего в лесной тени. - Прошу вас, следуйте за мной. Здесь недалеко; вас
ждет отдых, еда и питье...
И она пошла вперед, двигаясь с полудетским изяществом. Друзья
расступились перед ней, как и эльфы только что. Под их восхищенными
взглядами Лорана залилась краской и по-девичьи стыдливо опустила глаза. Ее
ресницы взлетели лишь однажды - когда она проходила мимо Таниса. Никто,
кроме полуэльфа, не заметил этого быстрого взгляда. Лицо Таниса
омрачилось, глаза потемнели...
Разбудив Фисбена, друзья вышли из Башни Солнца.
6. ТАНИС И ЛОРАНА
Лорана привела их в пронизанную солнцем осиновую рощицу в самом
центре города. Ни домов, ни улиц отсюда не было видно; казалось, друзья
снова попали в самое сердце леса. Лишь голосок ручья, бежавшего
неподалеку, нарушал тишину. Лорана указала на фруктовые деревья, росшие
среди осин, и предложила спутникам угощаться. Эльфийские девушки принесли
в корзинах душистый свежий хлеб. Путники умылись в ручье и растянулись на
мягком мху, наслаждаясь покоем и тишиной.
...Все, кроме Таниса. Полуэльф отказался от еды и ушел за деревья,
поглощенный какими-то думами. Тассельхоф, снедаемый любопытством, не
сводил с него глаз.
Лорана была очаровательной и заботливой хозяйкой. Убедившись, что
гости удобно устроены и ни в чем не нуждаются, она обошла всех, чтобы
сказать каждому хоть несколько ласковых слов.
- Ты - Флинт Огненный Горн, не так ли? - Польщенный гном густо
зарделся. - Я все еще храню те замечательные игрушки, что ты для меня
делал. Мы так скучали по тебе все эти годы!
Не в силах говорить от смущения. Флинт плюхнулся на траву и уткнулся
в свою кружку.
- А ты, верно, Тика? - подошла Лорана к юной официантке.
- Тика Вейлан... - потупилась девушка.
- Какое у тебя чудесное имя! А волосы какие прелестные... - И Лорана
восхищенно потянулась погладить тугие рыжие завитки.
- Ты вправду так думаешь? - Тика ощутила на себе взгляд Карамона и
залилась неудержимым румянцем.
- Конечно! Ну прямо чистый огонь! У тебя, наверное, и характер под
стать? Я слышала, как ты спасла моего брата тогда в гостинице. Тика. Право
же, я в неоплатном долгу перед тобой...
- Спасибо, - тихо ответила Тика. - У тебя тоже очень хорошие
волосы...
Лорана улыбнулась ей и двинулась дальше. Тассельхоф, впрочем,
заметил, что взгляд ее то и дело обращался в сторону Таниса. Когда же
полуэльф вдруг отшвырнул яблоко и скрылся за деревьями, Лорана,
извинившись перед гостями, поспешила за ним.
- Вот теперь-то я доподлинно узнаю, в чем дело! - сказал себе Тас. И,
улучив момент, незаметно скользнул следом.
Прокравшись извилистой тропой, он едва не наскочил на полуэльфа; тот
в одиночестве стоял у пенящегося ручья, бросая в воду опавшие листья. По
другой тропе на полянку вышла Лорана.
- Танталас Квизиф нан-Паох! - позвала она. Услышав свое эльфийское
имя, Танис обернулся, и Лорана расцеловала его, повиснув на шее. - Ой,
какой ты колючий! - воскликнула она шаловливо. - Обязательно сбрей эту
ужасную бороду! Ты с ней так не похож на прежнего Танталаса...
Танис взял ее за талию и тихонько отстранил.
- Лорана...
- Только не сердись: я привыкну к твоей бороде, раз она уж так тебе
нравится. - Лорана надула пухлые губки. - Ну поцелуй же меня! А то я буду
тебя целовать, пока ты не...
Но Танис оттолкнул ее руки.
- Не надо, Лорана, - сказал он и отвернулся.
- Что с тобой? - спросила она, ловя его за рукав. - Тебя столько лет
не было с нами, но теперь ты вернулся. Что ж ты такой неразговорчивый и
угрюмый? Мы ведь с тобой помолвлены, разве ты забыл? Всякая девушка вольна
целовать жениха...
- Это было давно, - ответил Танис. - Мы были детьми тогда, а наши
отношения - всего лишь игрой. Романтика... общая тайна... Представь, что
было бы, если бы твой отец догадался. Гилтанас - тот догадался, не так ли?
- Конечно! Да я сама ему рассказала. - Лорана лукаво потупилась,
глядя на Таниса сквозь длинные ресницы. - Ты же знаешь, у меня нет
секретов от Гилтанаса. Но откуда же мне было знать, что он так к этому
отнесется? Я знаю, какой разговор произошел между вами. Он рассказал мне
потом. Он очень сожалел...
- Да уж... - Танис крепко взял ее за оба запястья. - И то, что он
наговорил мне тогда, Лорана, - все это верно до последнего слова Я в самом
деле незаконнорожденный полукровка! Твой отец имел полное право убить
меня. Так мог ли я навлечь на правителя бесчестье - после всего, что он
сделал для моей матери и для меня? Вот потому-то я и ушел. А еще я ушел
потому, что хотел наконец выяснить, кто я такой и где мое место...
- Ты - Танталас, ты - мой любимый, и твое место - здесь! - крикнула
Лорана и, вырвавшись, сама перехватила его руки. - Вот видишь - ты все еще
носишь мое колечко! И я знала, почему ты ушел. Ты боялся любить меня, но
теперь все изменилось! У отца столько забот, что он вряд ли будет против.
К тому же ты теперь герой... Давай же поженимся! Разве ты не за этим
вернулся?
- Лорана, - проговорил Танис ласково, но твердо, - мое возвращение
было случайностью и...
- Нет!.. - крикнула она и оттолкнула его. - Я не верю тебе!
- Ты же слышала рассказ Гилтанаса. Если бы нас не спас Портиос, мы
были бы теперь в Пакс Таркасе!
- Он выдумал это! Он не хотел сказать мне правду. Ты вернулся потому,
что любишь меня, и ни о чем другом я не хочу слышать...
- Не хотелось мне говорить тебе, но, видимо, придется. - Танис
потерял терпение. - Лорана, я люблю другую... я люблю женщину из племени
людей. Ее имя - Китиара. Но это не значит, что я разлюбил тебя. Я...
Он сбился и смолк. Лорана молча смотрела на него. Вся краска
отхлынула с ее лица.
- Я люблю тебя, Лорана, - продолжал он. - Но я не могу на тебе
жениться, потому что люблю и ее тоже. Мое сердце разделено надвое, как и
моя кровь... - Он снял с пальца кольцо, свитое из золотых листьев плюща, и
отдал ей. - Я освобождаю тебя от обещания, данного мне когда-то. И прошу
тебя освободить и меня...
Не в силах выговорить ни слова, Лорана взяла с его ладони кольцо...
умоляюще посмотрела на Таниса... и, видя на его лице лишь боль, вскрикнула
и швырнула кольцо прочь. Кольцо упало прямо к ногам Таса. Кендер тотчас
поднял его и спрятал в кошель.
- Лорана. - Танис обнял горько плачущую девушку. - Прости меня. Я не
хотел...
Тассельхоф неслышно выбрался из кустов и ушел назад по тропе.
- Что ж, - сказал он себе удовлетворенно, - теперь я хоть знаю, что к
чему.
Проснувшись, Танис увидел над собой Гилтанаса. Полуэльф вскочил на
ноги:
- Лорана?..
- С ней все в порядке, - негромко ответил Гилтанас. - Девушки отвели
ее домой. Она рассказала о вашем с ней разговоре... Я хотел лишь сказать
тебе, что все понимаю. Это как раз то, чего я боялся. Человеческое в тебе
рвется к другим людям. Я пытался объяснить ей и думаю, что теперь она
послушает. Спасибо тебе, Танталас. Я знаю, это было нелегко...
- Нелегко, - выговорил Танис. - Я хочу быть откровенным с тобой,
Гилтанас. Я люблю ее. В самом деле люблю. Просто...
- Не говори ничего более, прошу тебя. Давай оставим все как есть:
можно и не быть друзьями, но уважать один другого... - Напряженное лицо
Гилтанаса было бледно в свете заходящего солнца. - Когда взойдет
серебряная луна, будет пир, а потом соберется Высший Совет. Настало время
принимать решения...
Гилтанас ушел. Танис проводил его взглядом, вздохнул и пошел будить
остальных.
7. ПРОЩАНИЕ. ДРУЗЬЯ ПРИНИМАЮТ РЕШЕНИЕ
...Тот пир в Квалиносте более всего напоминал Золотой Луне тризну по
ее умершей матери. Как и пир, тризна должна была быть праздником - ведь
как-никак Песнь Плача отныне причислялась к лику Богов. Народу, однако,
трудно было смириться со смертью прекрасной и кроткой жены вождя, и кве-шу
оплакивали ее с почти святотатственной скорбью.
Поминальный пир Песни Плача был самым пышным из всех, какие помнило
племя. Скорбящий вдовец не останавливался ни перед какими затратами. Как и
здесь, в Квалиносте, там было множество яств, но лишь немногие
притронулись к ним. Кто-то пытался завести застольную беседу, но ни у кого
не было охоты болтать. Иных душевная мука и вовсе гнала из-за стола...
Столь яркими были воспоминания, что Золотой Луне кусок не лез в
горло. Изысканные лакомства казались безвкусными. Речной Ветер смотрел на
нее с любовью и заботой. Его ладонь нашла под столом ее руку, и она крепко
ухватилась за нее, черпая уверенность в его силе.
Эльфы собрали пир во дворе к югу от величественной золотой Баипта.
Двор представлял собой ничем не ограниченную платформу из мрамора и
хрусталя, венчавшую самый высокий холм Квалиноста; с нее открывался
захватывающий вид на город, раскинувшийся внизу, и на темную чащу поодаль.
Видны были даже лиловые зубцы гор Тадаркана, вздымавшиеся над южным
горизонтом. Но зрелище этой красоты лишь добавляло муки сидевшим за
столом, ибо совсем скоро им предстояло проститься с ней навсегда...
Золотая Луна сидела рядом с правителем, по правую руку. Он пытался
поддерживать вежливый разговор, но, одолеваемый заботами, то и дело
смолкал.
Слева от него сидела его дочь, Лорана. Она даже не притворялась, что
ест, и сидела неподвижно, опустив голову так низко, что волосы совсем
закрывали лицо. Редко-редко поднимала она глаза, и взгляд, устремленный на
Таниса, шел из самой глубины ее сердца.
От полуэльфа не укрылись ни эти взгляды, ни холодный взор Гилтанаса.
Он упрямо смотрел в тарелку и ел безо всякого аппетита. Стурм, сидевший
подле него, мысленно прикидывал, нельзя ли все-таки отстоять Квалинести.
Флинту было не по себе, как и всякому гному, попавшему в общество
эльфов. К тому же ему совсем не нравилась эльфийская пища, так что он
упорно отказывался от угощения. Рейстлин рассеянно жевал, не сводя золотых
глаз с Фисбена. Тика безумно стыдилась изящных эльфиек и не могла
проглотить ни кусочка. Что до Карамона, он уже понял, почему все эльфы
были так стройны. Они питались фруктами и овощами, приправленными
тончайшими соусами, подавали же их с хлебом, всевозможными сырами и очень
легким пряным вином. Такая ли еда нужна была Карамону, изголодавшемуся за
четыре дня в клетке!
Короче говоря, из всех жителей Квалиноста лишь двое пировали в свое
удовольствие: Тассельхоф и Фисбен. Старый маг о чем-то увлеченно спорил с
осиной, Тассельхоф же попросту наслаждался всем происходившим. Позже он с
искренним изумлением обнаружил, что две золотые ложки, серебряный ножик и
масленка, сделанная из морской раковины, непостижимым образом перекочевали
со стола в один из его кошелей...
Алой луны не было видно. Лунитари - узенький ободок серебра -
клонилась к закату. С появлением первых звезд Беседующий-с-Солнцами
печально кивнул сыну. Гилтанас поднялся и встал рядом с креслом отца.
Потом он запел. Эльфийские слова вплетались в прекрасную, изысканную
мелодию. Обеими руками Гилтанас поднял над собой маленький хрустальный
светильник; свеча, горевшая внутри, озарила его точеные черты Танис,
прислушавшись к песне, закрыл глаза и уткнулся в ладони лицом.
- О чем он поет? - тихо спросил Стурм. - Что значат эти слова?
