неведомые дали: приходилось постоянно возвращать ее в основное русло
беседы.
- Ах да. Башня... Ее можно увидеть прямо отсюда, из окна. Если ты
действительно хочешь...
Судя по голосу Государя, самому ему этого не хотелось.
- Не откажусь, - спокойно кивнула Лорана.
Пожав плечами, Амозус подвел эльфийку к окну, на которое она успела
обратить внимание, ибо, в отличие от всех прочих, открывавших
захватывающий вид на блистательный город, это окно было забрано плотными
занавесками.
- Да, именно из-за Башни я и держу его закрытым, - со вздохом ответил
Государь, когда Лорана спросила его о причине. - Какая жалость: согласно
древним летописям, именно эта часть города некогда слыла прекраснейшей. Но
вот уже много лет над Башней тяготеет проклятие...
Лицо Государя омрачила глубокая скорбь. Дрожащей рукою отвел он
плотные занавеси... Как и следовало ожидать, такое предисловие лишь
подстегнуло любопытство Лораны. Но стоило ей посмотреть в окно, как у нее
перехватило дыхание.
Солнце садилось за далекие вершины снежных гор, заливая все небо
золотом и багрянцем. Закатный свет причудливо играл в белых стенах
особняков, сложенных из редкостного полупрозрачного мрамора. Оказывается,
мир людей был способен породить красоту, на равных спорившую с чудесами ее
родного Квалиноста...
Потом глаза Лораны обратились к пятну мрака, лежавшему посреди
жемчужного сияния города. Там возносилась к небу высокая башня; горделивый
дворец Государя стоял на холме, и, тем не менее, башня ненамного уступала
ему высотой. Темный мрамор ее стен резко контрастировал со светлыми,
пастельными тонами вокруг. Изящные минареты, когда-то украшавшие ее,
лежали в руинах. Слепые окна напоминали пустые глазницы. Башню окружала
ограда; она тоже была черна, а на воротах повисло нечто трепещущее. Это
нечто казалось до того живым, что Лорана сперва приняла его за птицу. Она
как раз собиралась указать на непонятный предмет Государю, когда тот
содрогнулся и быстро задернул занавеси.
- Прости, - извинился он. - Вид ее каждый раз заново потрясает меня.
А ведь она стоит здесь не первый век. Жить с этим...
- А мне этот вид почему-то не кажется таким ужасным, - серьезно
сказала Лорана. Перед глазами у нее все еще стояла Башня и город вокруг. -
По-моему... Башня здесь некоторым образом на месте. Ваш город прекрасен,
но красота его до того совершенна и холодна, что временами ее просто
перестаешь замечать... - Она обвела взглядом остальные окна, и
несравненный вид в который раз околдовал ее. - Зрелище этого... изъяна...
как бы заново подчеркивает красоту Палантаса. Я, вероятно, неуклюже
выразилась, но ты. Государь, конечно, понимаешь, о чем я?.. - Судя по
озадаченному выражению столица, он не понял. Лорана только вздохнула и
оставила попытки что-либо объяснить; занавешенное окно странно притягивало
и завораживало ее. - Как вышло, что Башню прокляли? - спросила она.
- Это произошло, когда... Погоди! Сюда идет тот, кто расскажет тебе
обо всем гораздо лучше меня, - с явным облегчением проговорил Амозус,
когда дверь в комнату неожиданно растворилась. - Если честно, не очень-то
я люблю пересказывать эту историю...
- Астинус, хранитель палантасской Библиотеки! - торжественно
провозгласил герольд.
К немалому изумлению Лораны, все присутствующие немедленно поднялись
на ноги - даже именитые вельможи и прославленные полководцы. Не слишком ли
большая, подумалось ей, честь для простого библиотекаря?.. Ее изумление
еще более возросло, когда Государь, полководцы и знать низко поклонились
вошедшему. Следуя их примеру, растерянно поклонилась ему и Лорана, - а
ведь ей, принцессе Квалинести, не пристало бы кланяться ни единой живой
душе на Кринне, кроме отца, Беседующего-с-Солнцами. Тем не менее,
выпрямившись и приглядевшись к историку, она вдруг поняла, что ему
попросту невозможно было не поклониться.
Астинус держался так уверенно и просто, что можно было сразу сказать:
этот человек ничуть не смутился бы, даже соберись перед ним скопом не то
что все Криннские короли - сами силы небесные. По виду ему можно было дать
лет пятьдесят... и вместе с тем чувствовалось в нем нечто вневременное,
вечное, изначальное. Лицо его казалось изваянным из палантасского мрамора,
и Лорану сперва отпугнула бесстрастная холодность его черт. Однако потом
она заметила, какой огонь горел в его темных глазах. Огонь тысячи душ!
- Ты несколько задержался, Астинус, - дружески, но с подчеркнутым
уважением сказал ему Государь. От Лораны не укрылось, что и сам он, и его
полководцы, и даже гордые Соламнийские Рыцари оставались стоять, пока не
уселся историк. Охваченная непонятным благоговением, опустилась она в свое
кресло за большим, заваленным картами круглым столом...
- У меня было неотложное дело, - ответил Астинус голосом, шедшим,
казалось, из бездонного колодца.
- Мы наслышаны о странном происшествии, потревожившем покой
Библиотеки, - палантасский Государь даже покраснел от смущения. - Прими,
пожалуйста, наши извинения. Ума не приложу, и как только этот юноша мог
оказаться на ваших ступенях в столь неподобающем состоянии! Зря ты не
пожелал нас известить. Мы без лишнего шума удалили бы тело...
- Он не причинил нам особых хлопот, - коротко ответил Астинус и
искоса взглянул на Лорану. - Мы справились сами, так что к настоящему
моменту вопрос благополучно исчерпан.
- Но... э-э-э... как насчет... э-э-э... останков? - нерешительно
спросил Государь. - Неприятно упоминать об этом, но существуют
определенные постановления Сената по вопросам здравоохранения, которые
должны быть соблюдены...
- Может быть, - поднимаясь из-за стола, холодно проговорила Лорана, -
мне выйти вон и подождать, пока вы завершите эту беседу?
- Что? Выйти?.. - рассеянный Государь взирал на нее с искренним
недоумением. - Но ведь ты только что пришла!..
- Я полагаю, эльфийской принцессе неприятен наш разговор, - заметил
Астинус. - Как тебе хорошо известно, господин мой, эльфы относятся к дару
жизни с глубочайшим почтением. Вряд ли вежливо было с нашей стороны столь
бессердечно рассуждать о смерти в присутствии эльфа.
- О Боги, - простонал Амозус, еще пуще краснея. Он торопливо поднялся
и взял Лорану за руку: - Я молю о прощении, милая принцесса. Воистину
мерзко с моей стороны. Пожалуйста, сядь и не сердись больше. Вина
принцессе! - махнул он слуге, и тот наполнил кубок Лораны.
- Когда я вошел, вы говорили о Башнях Высшего Волшебства. Что тебе
известно об этих Башнях? - спросил ее Астинус.
Взгляд его, казалось, проникал в самую душу эльфийки. Под этим
взглядом ее пробрала невольная дрожь; она пригубила вина, сожалея про
себя, что заговорила об этом.
- Быть может, не стоит?.. - спросила она тихо. - У нас много дел,
полководцы наверняка спешат вернуться к войскам, и я...
- Что тебе известно об этих Башнях? - повторил Астинус.
- Не... немногое, - выдавила Лорана, вновь чувствуя себя школьницей
перед лицом строгого учителя. - У меня был друг... то есть скорее просто
знакомый... который прошел Испытание в Вайретской Башне, но он...
- Рейстлин из Утехи, насколько мне известно, - сказал Астинус.
- Верно, Рейстлин!.. - изумление Лораны не знало границ. - Но каким
образом...
- Я историк, принцесса. Знать такие вещи - мое ремесло, - ответил
Астинус. - Я расскажу тебе историю Палантасской Башни. Не сочти это пустой
тратой времени, Лоранталаса, ибо история ее прямо связана с твоей
судьбой... - И, не обращая внимания на потрясение, ясно читавшееся на ее
лице, он кивнул одному из полководцев: - Открой занавески! Они закрывают
лучший вид на этот город, в чем, я уверен, еще до моего прихода пришлось
убедиться принцессе. Итак, вот история палантасской Башни Высшего
Волшебства.
Я начну свой рассказ с некоторых событий, которые по прошествии
времени стали называть Проигранными Битвами... Это произошло в Век Силы,
когда истарский Король-Жрец начал шарахаться от собственной тени. И вот
однажды он со всей ясностью понял, кто был в этом мире первоисточником
зла: ну конечно же, маги! Он боялся их, боялся их могущества. Он не
понимал их силы, а потому видел в ней угрозу.
Ему не составило труда натравить на магов народ. К волшебникам всегда
относились с почтением, но доверия к ним не питали - в основном потому,
что среди них были представители всех трех Сил Вселенной: Белые Одежды
Добра, Алые Одежды Равновесия и Черные Одежды Зла. Ибо, в отличие от
Короля-Жреца, колдуны понимали, что именно эти три силы движут маятником
Вселенной и нарушить их равновесие - значит пойти против законов
мироздания и накликать грозную кару.
Итак, народ обратился против магов. Естественно, в первую очередь
гнев толпы обрушился на пять Башен Высшего Волшебства - средоточие
могущества Ордена. Те самые Башни, в которые молодые маги - я имею в виду
тех, у кого хватало мужества решиться на это, - являлись пройти Испытания.
Испытания исключительно тяжелы и, что хуже, смертельно опасны. Неудача
означает одно: смерть...
- Смерть?.. - не веря своим ушам, переспросила Лорана. - Так значит,
Рейстлин...
- ...рисковал жизнью, идя на Испытания. И ему едва не пришлось с нею
расстаться. Вернемся, однако, к событиям далекого прошлого. Страшная цена
поражения послужила причиной темных слухов о Башнях Высшего Волшебства.
Тщетно пытались маги уверить народ, что Башни были всего лишь научными
центрами. Там хранились книги заклинаний, свитки и различные магические
инструменты, а юные маги, рисковавшие в Башнях жизнью, делали это
совершенно сознательно, взыскуя новых высот мастерства. Никто, однако, не
желал этому верить. Зато Король-Жрец и его приближенные всячески
способствовали распространению слухов о кровавых жертвоприношениях и
мерзостных ритуалах, якобы там совершавшихся.
И вот настал день, когда народ от разговоров перешел к делу и поднял
против магов оружие. Тогда-то, во второй раз за всю историю Ордена, все
три его ветви собрались вместе... Когда это произошло в первый раз, были
созданы "глаза драконов", заключающие в себе сути Зла и Добра, повенчанные
Равновесием. После этого пути орденов разошлись, но общая опасность
заставила их объединиться вновь.
Волшебники сами уничтожили две Башни, опасаясь, что ворвавшаяся чернь
завладеет силами, недоступными ее пониманию, и в своем неведении натворит
немыслимых бед. Уничтожение этих Башен превратило в пустыню их окрестности
и не на шутку напугало Короля-Жреца, поскольку одна из уцелевших Башен
располагалась непосредственно у него в Истаре, другая же - в Палантасе.
Судьба третьей, поныне стоящей в Вайретском Лесу, Мало кого волновала -
крупные центры цивилизации были слишком далеко от нее.
Поразмыслив, Король-Жрец решил проявить милосердие. Он предложил
магам мировую: если, мол, они не тронут двух оставшихся Башен, он позволит
им невозбранно уйти и унести волшебные книги и все прочее в Вайретскую
Башню. И маги скрепя сердце приняли его предложение...
- Но... почему они не сражались? - перебила Лорана. - Я сама видела,
на что способен Рейстлин... и даже Фисбен, если его как следует
обозлить!.. А уж настоящие-то сильные чародеи!..
- Не спеши с выводами, Лорана. Подумай сама: твой юный друг,
Рейстлин, совершенно лишается сил даже от нескольких плохоньких
заклинаний. К тому же всякое заклинание, будучи однажды произнесено,
покидает его память навсегда - вот почему ему необходимо ежедневно
