Гилтанас вздыхает, и на его измученное лицо снисходит умиротворение.
- По правде говоря, после тех ужасов, которых мы натерпелись, это
путешествие было что добрый сон после удушающего кошмара... Когда же мы
достигли жилища драконов, среди его красот и чудес было трудно даже
представить себе все то, что нам совсем недавно выпало пережить. Когда же
Сильвара поведала драконам о лютой судьбе, постигшей их яйца, они сперва
отказались ей верить. Иные из них даже обвинили Сильвару во лжи - она-де
выдумала все это, чтобы заручиться их помощью... Но в сердце своем они
знали, что она говорила им правду. Тогда они поняли, что Такхизис их
обманула, а значит, Клятва их более ни к чему не обязывала... Итак,
благородные драконы вышли вместе с нами на битву со Злом. Они разлетаются
по всему Кринну, разыскивая уцелевших защитников Света. Вернулись они и к
Изваянию Серебряной Драконицы и помогают ковать Копья - совсем так же, как
и во времена Хумы. Кроме того, они принесли с собой седельные Копья,
которые можно укреплять на их спинах, - мы видели это на фресках внутри
Изваяния. Теперь мы можем лететь в битву на крыльях! Теперь мы поспорим с
Повелителями Драконов!..
Вряд ли стоит приводить здесь некоторые малозначительные подробности,
которые он добавляет к своему рассказу. Сестра уводит его из Библиотеки, и
вместе с Сильварой они направляются во дворец Государя. Нескоро еще
оставит их ужас, нескоро еще они смогут спокойно спать по ночам... если
вообще смогут. Сколь многое в этом прекрасном мире уже пало жертвой Тьмы,
распростершей над Кринном свои зловещие крылья. Как знать, не уготована ли
их любви такая же участь?..
На этом кончается запись в летописи Астинуса Палантасского,
касающаяся Клятвы Драконов. В примечании указано, что подробности
путешествия Сильвары и Гилтанаса в Оплот и история их трагической любви
была записана Астинусом позднее. Любознательный читатель может найти ее в
последующих томах его Хроник.
...В ту ночь Лорана засиделась допоздна - ей необходимо было
заготовить приказы на завтра. С момента прибытия Гилтанаса и серебряных
драконов миновали всего лишь сутки, но план Лораны по уничтожению
дрогнувшего неприятеля уже облекался плотью. Еще несколько дней - и она
поведет в бой стаи драконов со всадниками, и у всадников будут в руках
новые Копья!
Для начала она собиралась отвоевать Вингаардскую Башню и освободить
пленников и рабов, томившихся в ее казематах. Затем она двинет армии на юг
и восток, гоня драконидов, и наконец сокрушит их между молотом и
наковальней: молотом послужат ее войска, наковальней же - Даргаардские
горы, отделявшие Соламнию от Восточных Дебрей. Если же удастся взять еще и
Каламан с его гаванью, драконидские армии лишатся путей снабжения
продовольствием, необходимых им для выживания в этой части Ансалонского
континента...
Лорана настолько углубилась в свои планы, что не услышала ни звонкого
оклика стража, охранявшего ее дверь, ни ответа подошедшего. Она не подняла
глаз даже тогда, когда дверь отворилась, - она была уверена, что это вошел
кто-нибудь из ее помощников, а приказы, которые следовало ему вручить,
были еще не готовы.
И только когда посетитель уселся напротив нее за стол, Лорана
удивленно вскинула голову.
- Ох, прости, Гилтанас, - сказала она, слегка покраснев. - Я
занималась... я решила, что это... Ладно, скажи лучше, как ты себя
чувствуешь? Я за тебя беспокоилась...
- Все в порядке, сестренка, - ответил он коротко. - Я просто сам не
понимал, до какой степени измучился. Опять же, с самого Оплота я почти не
спал...
Умолкнув, он стал рассматривать карты, разложенные перед ней на
столе. Потом поднял свежезаточенное перо и принялся рассеянно гладить
длинное опахало.
- Что с тобой, Гилтанас? - спросила Лорана.
Ее брат посмотрел на нее с грустной улыбкой.
- Ты слишком хорошо меня знаешь, - сказал он. - Помнится, даже в
детстве я мало что мог от тебя скрыть...
- Неужели что-то с отцом?.. - испугалась Лорана. - Скажи, ты...
что-нибудь слышал?..
- Нет, о нашем народе у меня никаких сведений нет, - отвечал
Гилтанас. - Я уже рассказал тебе все, что знаю - они объединились с людьми
и вместе бьют драконидов на Санкристе и на Эрготе...
- А все благодаря Эльхане, - пробормотала Лорана. - Она сумела
убедить их, что эльфы не могут более жить сами по себе, отвернувшись от
мира. Она убедила даже Портиоса...
- Насколько мне известно, она убедила его не только в этом, - не
глядя на сестру, проговорил Гилтанас. Взяв кусочек пергамента, он принялся
ковырять его острым концом пера.
- Ходят разговоры о свадьбе, - медленно ответила Лорана. - Если это
действительно так, их брак будет браком по сугубому расчету - он ведь
накрепко свяжет наши народы. Я просто не могу представить себе, чтобы наш
Портиос кого-нибудь полюбил. Даже такую красавицу, как Эльхана. Что же до
самой принцессы...
- Ее сердце похоронено в Башне Верховного Жреца, вместе со Стурмом, -
вздохнул Гилтанас.
- Откуда ты знаешь?.. - изумилась Лорана.
- Я видел их в Тарсисе, - сказал Гилтанас. - Я видел его лицо. И ее.
И о Камне-Звезде я тоже все знал. Но Стурм явно хотел сохранить свою
тайну, и я не стал выдавать его... Какой все-таки человек! - с чувством
добавил молодой эльф. - Я горжусь тем, что мне выпала честь с ним
познакомиться... Мог ли я думать, сестра, что однажды скажу такое о
человеке?..
Лорана сглотнула и быстро провела рукой по глазам.
- И все-таки, - сказала она погодя, - ты ко мне не с этим пришел.
- Верно, - ответил Гилтанас. - Хотя, в общем, все связано... - Он
помолчал какое-то время, собираясь с мыслями. Потом тихо проговорил: - Вот
что, Лорана... Там, в Оплоте, случилось кое-что, о чем я Астинусу не
сказал. Одно твое слово - и я никому никогда...
- Зачем же тогда... ты хочешь поведать это мне?.. - спросила Лорана.
Рука ее задрожала, и она отложила перо.
Гилтанас, казалось, не слышал. Застывшими глазами смотрел он на
карту.
- Когда мы... совершали свой побег из Оплота, нам пришлось
пробираться через дворец Повелителя Ариакаса. Прости, но подробностей я
даже тебе открыть не могу, ибо это подвергло бы опасности ту, что и поныне
остается там и помогает выжить другим... Так вот, однажды вечером мы
прятались там, готовясь бежать, и нечаянно подслушали разговор Ариакаса с
одним из Повелителей, состоящих у него под началом. Это была женщина,
Лорана! - Гилтанас наконец поднял глаза. - Женщина по имени Китиара...
Лорана ничего не ответила. Она сидела с белым лицом, и даже в
огромных глазах не было жизни.
Гилтанас тяжело вздохнул, потом наклонился к сестре и накрыл ее руку
своей. Ее рука была мертвенно-холодна. Он понял: Лоране уже было известно
то, о чем он собирался ей рассказать.
- И тогда я вспомнил наш с тобой разговор перед уходом из Квалинести,
- все-таки проговорил он. - Эта человеческая женщина, которую полюбил
Танис... Китиара, сестра Рейстлина и Карамона... Я вспомнил рассказы
братьев - и, действительно, это была она. Собственно, я смог бы узнать ее
и в лицо - она очень похожа на близнецов, особенно на Рейстлина. Она...
она говорила о Танисе, Лорана... - Гилтанас замолчал, не уверенный, стоит
ли продолжать. Лорана не двигалась, лицо ее было вырезано из безжизненного
льда. - Прости, что я причиняю тебе боль, но тебе, по-моему, следует
знать, - сказал он наконец. - Китиара смеялась, рассказывая о нем
Ариакасу. Она говорила... - тут молодой эльф залился краской, - ...я не
могу повторить, что она говорила. Но у меня не осталось никакого сомнения,
что они... были близки. Она выразилась... совершенно определенно. Она
просила у Ариакаса для Таниса повышения по службе. Просила назначить его
полководцем в награду за некоторые сведения, которые он якобы мог
сообщить. Дело касалось какого-то Человека Зеленого Камня...
- Хватит, - мертвым голосом выговорила Лорана.
- Прости меня, - Гилтанас стиснул ее руку, на лице его была скорбь. -
Я знаю, как ты его любишь. Теперь я понимаю, как это - любить кого-нибудь
так сильно... - Он закрыл глаза и опустил голову. - И я знаю, как это,
когда такую любовь предают...
- Ступай, Гилтанас, - прошептала Лорана.
Он погладил ее руку, тихо вышел из комнаты и притворил за собой
дверь.
Лорана долго сидела неподвижно... Потом крепко сжала губы, обмакнула
перо в чернила - и принялась писать с того самого места, на котором ее
прервал брат.
9. ПОБЕДА
- Давай-ка я тебя подсажу! - с готовностью предложил Тас.
- Еще не хва... да погоди же ты!.. - завопил Флинт. Но это ему не
помогло. Напористый кендер уже ухватил его за ногу и "подсадил" друга так,
что тот врезался головой прямо в твердое, мускулистое плечо молодого
бронзового дракона. Отчаянно взмахнув руками. Флинт успел ухватиться за
сбрую, свисавшую с шеи дракона, и повис на ней, медленно вращаясь над
землей, точно мешок на крюке.
- Ну и чем ты там занят? - глядя на него снизу вверх, негодующе
спросил Тас. - Нашел время на качелях качаться. Дай-ка я тебя...
- Отвяжись! - рявкнул Флинт и лягнул его, не давая снова ухватить
себя за ногу. - Отстань, говорю!
- Ну и ладно, ну и лезь сам, если больно охота, - обиделся
Тассельхоф. И отошел в сторонку.
Гном свалился наземь, тяжело отдуваясь. Лицо его было багрово.
- А вот и влезу! - зарычал он на кендера. - И уж без тебя-то
как-нибудь обойдусь!
- Ну так шевелись побыстрее, - посоветовал Тас. - Все, кроме нас, уже
сидят верхом!
Гном оглянулся на громадного бронзового дракона и упрямо скрестил
руки на груди.
- Сейчас подумаем, с какой стороны подойти к делу, - заявил он.
- Давай, давай. Флинт! - умирал от нетерпения Тас. - Не тяни время!
Слушай, мы же будем летать! - И тут его осенило: - А может, ты останешься?
Я и сам справлюсь...
- Еще чего выдумай! - фыркнул гном. - Только-только вроде начали
побеждать! Ну так, значит, скорее посадим кендера на дракона, чтобы все
рухнуло уже наверняка! Может, прямо уж вручим Повелителю городские
ключи?.. Слышал, бездельник, что сказала Лорана? Если ты полетишь, так
только со мной!
- Да залезай же ты, в конце-то концов!.. - во всю силу пронзительного
голоса заверещал Тас. - Честное слово, война кончиться успеет, а я... я
дедушкой стану, пока ты почешешься!
- Ты - дедушкой! - проворчал Флинт, глядя на дракона, взиравшего на
него (по крайней мере, гному так представлялось) крайне недружелюбно. - В
тот день, когда ты станешь дедушкой, у меня вылезет борода...
Дракон - имя его было Хирсах - в действительности смотрел на двоих
приятелей с нетерпением и добродушной насмешкой. По драконьим меркам он
был совсем еще юн и потому безоговорочно соглашался с кендером: пришло
время лететь. Лететь и сражаться. Хирсах первым отозвался на Зов,
обращенный ко всем благородным драконам - золотым, серебряным, бронзовым и
медным. Нетерпение битвы горячило его кровь.
Тем не менее, юный дракон питал глубочайшее уважение к старцам - вне
зависимости от рода и племени. Хирсах был неизмеримо старше Флинта, но для
него седой гном был существом, прожившим долгую, достойную и богатую
событиями жизнь, а значит, заслуживающим всяческого уважения. И все же, со
вздохом подумал Хирсах, если я не вмешаюсь, кендер окажется прав - война
завершится без нас.
- Я прошу прощения, высокочтимый отец, - произнес он наиболее
