компьютер. Его компьютер создавался для военных целей: пилотировать
корабль, планировать маневры, определять положение объектов и выпускать по
ним ракеты, анализировать виды оружия и сооружения врага. Но точность
видео- и голографического оборудования оставляла желать лучшего. Можно
было, конечно, использовать прямой контроль, но это казалось Сланту
неудобным, и он старался прибегать к нему как можно реже.
Таким образом, несмотря на постоянные шутки соотечественников надето
пристрастием к чтению, он набил древний шкаф книгами, и тот следовал за
ним повсюду, пока не оказался наконец на этом корабле. Каждую книгу он
прочитал уже по крайней мере дважды, снова и снова рассматривая каждую
фотографию.
Так же основательно он изучил всю библиотеку компьютера - и
текстовую, и видео, - во всяком случае, он так считал, хотя не был в этом
до конца уверен. Безусловно, он уже не раз вызывал каждое название,
казавшееся хоть сколько-нибудь интересным. Пока компьютер пилотировал
корабль, больше делать было нечего.
Сланту пришло в голову, что последние месяцы он все свое время
проводит в рубке, на камбузе или в душе: может быть, поискать что-нибудь
интересное в других отсеках? Или поменять дизайн рубки управления...
Он оглядел обтекаемую, яйцеобразную кабину, стены которой покрывал
толстый ковер-хамелеон. И сам ковер, а с ним и стены, и пол, неуловимо
перетекающие друг в друга, были сейчас цвета золотистого меда, и такими
они оставались последние несколько недель. На ковер были приколоты три
ярких нейлоновых гобелена, по одному с каждой стороны, а третий - прямо
напротив книжного шкафа; цилиндрические светильники под разными углами
выступали из стен, наполняя помещение мягким рассеянным светом. Меховой
ковер, гобелены, шкаф и светильники - вот и вся комната, за исключением
кушетки, на которой он сейчас лежал, и кабеля прямого контроля,
вмонтированного в изголовье. Гм, может быть, стоило истратить деньги
лучшим образом? Конечно, в задних отсеках корабля хранились и другие
предметы обстановки. Там было несколько статуэток и небольших скульптур и
целый набор занавесей всех цветов - от незатейливых занавесок из хлопка до
портьер, созданных на основе кристаллических матриц, которые, колыхаясь,
наигрывали странные мелодии.
Пожалуй, пришло время сменить обстановку, гобелены свое уже
отслужили. На светильники можно поставить статуэтки, - где-то на борту
должны быть гибкие диски, чтобы закрепить их на импровизированных
пьедесталах.
Иной цвет, решил он, тоже будет приятной глазу переменой, и отдал
мысленный приказ компьютеру. Тотчас же медовый ковер превратился в
иссиня-черный. По контрасту с выступающими светильниками новая цветовая
гамма оказалась тревожной, даже драматичной; на черном фоне остро
вспыхнули гобелены - красный, голубой и золотой. Шкаф же, громоздкий и
беспорядочно оклеенный открытками с видами несуществующих городов, был
совсем уж нелеп в черном окружении и казался при этом подобранным на
свалке. Может, для разнообразия приказать ковру стать белым?
Уже лучше. Светильники едва видимы, и, хотя книжный шкаф все еще
выпадал из общей картины своей беспородностью, он не лез в глаза так
назойливо.
Как обычно, игра с цветом пробудила в Сланте артистические
наклонности. В колледже он изучал историю искусств, в основном потому, что
эти семинары прекрасно укладывались в его расписание - деталь из прежней
жизни, которую ему почему-то позволили помнить, - но его интерес к цвету,
форме и композиции оказался неподдельным. Именно поэтому на корабль попали
и книги, и какие-то художественные безделушки; он представлял себя
(насколько ему удавалось вспомнить себя молодым) кем-то вроде
искусствоведа, и наивно надеялся, что когда-нибудь, когда кончится война,
он, покинув армию, на свободе займется неторопливым изучением попыток
человечества создавать прекрасное.
А вместо этого он болтался в космосе, пробираясь через галактику,
играя в саботажника и шпиона ради вымершей нации.
Впрочем, стоит ли жаловаться на выпавший ему жребий. Могло быть и
хуже. Основной его задачей является оценка боевого потенциала планет,
встреченных им на своем пути, всего, что может выпустить ракеты в сторону
Древней Земли, и, если возможно, уничтожение этих устройств. Он должен
пытаться заполучить любой новый вид оружия, с тем чтобы его
корабль-компьютер продублировал трофей и затем переправил на Марс.
А это не такая скверная работа, если уж тебе приходится быть АРК.
Слант слышал, что на некоторых из тех, с кем он проходил подготовку,
возложена миссия устрашения, - при этом разрушается все, что возможно, и
убивается все живое.
Впрочем, подобное задание было б ему в любом случае не по силам. И
еще он думал о тех, кто подобно ему, все еще бродит по вселенной,
неспособные сдаться, и, содрогнувшись при одной только мысли об этом,
решил, что все АРК, подготовленные для этой миссии, давно погибли. До
некоторой степени он мог оправдать их действия - ведь они уничтожали
орудия войны и, следовательно, хоть как-то способствовали миру. Но никаких
оправданий их инструкциям - как можно больше хаоса и разрушений - не
существовало.
Конечно, Слант знал, что его самооправдание всего лишь логический
трюк: он как киборг продолжал функционировать, поскольку у него не было
другого выхода, и, возможно, террорист АРК делал то же самое.
Этот ход мыслей привел его, как обычно, в подавленное настроение,
напомнив о возможности закончить жизнь с разнесенной взрывом головой, если
он попытается сдаться до сих пор не найденному противнику. Поэтому он
решил снова осмотреть свои новые, белые стены.
Гобелены выделялись на них слишком контрастно; Слант подумывал, не
заменить ли белый бледно-голубым, пытаясь прежде мысленно воссоздать
комнату нужного оттенка, - как вдруг, мгновенно возвращая его в грозную
реальность, зазвенел предупреждающий сигнал компьютера.
Слант резко сел на кушетке. Прошли уже месяцы с тех пор, как он
последний раз слышал - действительно слышал, собственными ушами, -
какие-либо звуки, а не только тихое, монотонное жужжание корабля, занятого
своим делом, и шум, исходящий от него самого.
- В чем дело? - спросил он у компьютера.
Неожиданно для себя Слант произнес этот вопрос вслух, в чем не было
никакой необходимости, и ему показался незнакомым собственный голос.
- Корабль входит в систему звезды. Стандартное требование киборгу
взять управление на себя, - беззвучно ответил компьютер через вживленное в
основание черепа Сланта устройство.
Слант тяжело вздохнул и потянулся за кабелем прямого управления в
изголовье кушетки. Он не подключался в течение месяцев, может быть даже
лет - с тех пор, как они покинули последнюю систему, - предоставляя
кораблю самому справляться с полетом, и гнездо в основании черепа прикрыли
отросшие волосы. Откинув их назад, он попытался вставить кабель, но
оказалось, он забыл, как это делается. Пришлось действовать на ощупь, не
видя, что происходит за спиной.
Слант предположил, что отключение от компьютера на столь долгое время
позволило его телу зажить нормальной жизнью: похоже, процессы заживления
несколько сместили гнездо. Однако постепенно тысячи микроконтактов
скользнули на свои места. Подключившись непосредственно в большой
компьютер, равно как и войдя в радиотелепатический контакт с ним
посредством терминала в собственном мозгу, он приобрел наконец власть над
кораблем.
В какой-то момент данные захлестнули его, как огромная спутанная
шоковая волна, но через две или три секунды вся его выучка пилота
вернулась к нему, а потом вступили в действие и гипнопедические установки,
расшифровывающие сигналы. И он почувствовал корабль как собственное тело,
ощутил на себе гравитационный колодец приближающейся звезды, точно
определил уровень радиации, относительную скорость корабля и какие
электромагнитные и другие поля достигают его. Межзвездный кислород,
служащий обычно как составная горючего для перелетов, уплотнился, что,
впрочем, было обычным явлением поблизости от звезды.
Медленно, но неуклонно он снижал скорость: корабли, движущиеся с
околосветовой скоростью, хороши в межзвездных перелетах, но подвергаются
немалой опасности в пределах системы какой-либо звезды, где на пути их
могут возникнуть метеориты, астероиды, мелкие спутники или блуждающие
планеты. Хотя компьютер, несомненно, замедлял скорость в течение
нескольких недель, она все же казалась пугающе большой. Находящаяся на
внешней орбите планета проскочила мимо слишком быстро, чтобы хорошенько ее
исследовать, тем не менее Слант определил, что это заурядный газовый
гигант, не самых впечатляющих размеров.
Согласно информации компьютера, система была внесена в список занятых
врагом и плотно населенных. За несколько лет до окончания войны
Командование вооруженными силами Древней Земли выслало в этот сектор флот
обычных боевых кораблей для атаки, но в памяти компьютера не было никаких
данных о том, что с ним сталось, и достиг ли он вообще своей цели.
Слант еще раз послал мысленный сигнал тормоза и включил носовые
экраны. Следующая планета дала несколько больше информации. Согласно
архивам, климат ее соответствовал климату Марса и на ней имелись небольших
размеров поселения.
На этот раз Слант не обнаружил никаких свидетельств того, что планета
обитаема: на ночной ее стороне не видно было огней, радары не смогли
обнаружить никаких радиополей вокруг планеты, вообще никакого
электромагнитного излучения. Поверхность ее покрывало изрядное количество
кратеров, форма которых заставляла сомневаться в естественном их
происхождении. Наблюдалась также значительная локальная радиоактивность.
Похоже, война добралась и до этой системы. Чувствуя привычное уже
сожаление, Слант откинулся на спинку кресла и стал ждать, когда в поле
видимости появится следующая планета. Архивные данные указывали на то, что
это главный населенный центр системы и что население по последним
подсчетам составило два миллиарда человек.
Это была третья планета заезды, и если считать, что орбита ее за это
время не изменилась и была правильно занесена в память компьютера, то
сейчас она должна находиться на дальней от солнца стороне. Проходя по
гиперболической траектории мимо звезды, он сможет использовать гравитацию
для дальнейшего торможения перед столь долгожданной посадкой.
Слант подвел корабль ближе к солнцу и вскоре после этого достиг
третьей планеты с настолько низкой скоростью, что разница между его
субъективным временем и временем этой планеты стала минимальной.
Мир на экране плавно приближался, и он мог уже внимательнее
рассмотреть его.
Никаких данных о приеме радиоволн, никаких значительных электрических
полей и уж тем более микроволнового излучения, вообще никаких признаков
технологии или индустрии. Корабль пронесся над неосвещенной стороной
планеты: никаких огней уровня класса 3 - и все же в темноте роились
какие-то огоньки: тысячи слабо мерцающих, едва уловимых светлячков.
Впрочем, фоновой радиоактивности было предостаточно. Слант решил, что
бомбежки - сомневаться в их сокрушительной силе не приходилось - хоть и
отбросили планету назад, к варварству, но все же не опустошили ее
полностью; эти слабые, неровные огоньки могли быть кострами или даже
светом от небольших возрождающихся поселений.
