лежал неподвижно у самой двери, и по его телу расползались серые пятна -
ранняя стадия рака кожи. Для ПВСЖ кислород был крайне опасен. Конвей
осторожно оттащил илленсанина в глубь секции, к ближайшему складскому
помещению. Давление здесь было несколько выше, чем в кислородных отсеках,
и для ПВСЖ воздух бы достаточно чист. СРТТ нигде не было видно.
Прихватив с собой несколько плетеных пластиковых матов, заменявших в
этой секции простыни, Конвей вернулся в коридор. Он поделился с Приликлой
своим планом действий. Затем пробрался сквозь груду неподвижных или едва
шевелящихся тел к шестому шлюзу и открыл его. Внутри, в камере, стояли в
ряд баллоны с кислородом. Взяв два из них, он выбрался наружу и тут увидел
инженера, которому как-ш удалось надеть скафандр. Но инженер был ослеплен
и, заходясь в кашле, брел по коридору. На помощь его рассчитывать не
приходилось.
Приликла уже покрыл пластиковым матом одного из пострадавших. Конвей
отвинтил кран баллона с кислородом, сунул его под мат и следил, как
пластиковая простыня раздувается пузырем и подрагивает под давлением
воздуха. Это была самая примитивная кислородная палатка, но ничего лучше в
этот момент он придумать не мог. Конвей отправился за новыми баллонами.
В третий раз вернувшись с баллонами, Конвей заметил тревожные
признаки. Его бросило в пот, голова раскалывалась, а перед глазами плясали
черные точки - запас воздуха в маске подходил к концу. Давно пора было
сорвать шлем, сунуть голову под простыню и ждать появления спасателей. Он
сделал несколько шагов к покрытой простыней фигуре... и пол метнулся ему
навстречу. Сердце оглушительно колотилось в груди, легкие жгло, и не было
сил сорвать шлем...
Из глубокого обморока Конвея вывела боль: что-то с силой нажимало ему
на грудь. Стараясь превозмочь боль, он открыл глаза.
- Слезьте с меня, черт возьми! Со мной все в порядке, - выдавил
Конвей.
Могучий практикант, с энтузиазмом делавший ему искусственное дыхание,
поднялся на ноги и сказал:
- Когда мы добрались до этого шлюза, ваш кузнечик сказал, что вы уже
отдали концы. Я было испугался. То есть... чуть-чуть испугался. - Он
усмехнулся и добавил: - Если вы в состоянии двигать ногами и языком, с
вами хотел бы поговорить О'Мара.
Что-то пробурчав, Конвей поднялся. Вентиляторы и фильтрующие
установки в коридоре быстро очищали воздух последних следов хлора,
пострадавших эвакуировали - некоторых на носилках, прикрытых кислородными
палатками, остальные ушли сами, поддерживаемые спасателями. Конвей
потрогал ссадину на лбу - практикант слишком резко сорвал шлем, - а потом
несколько раз глубоко втянул свежий воздух, чтобы убедиться, что кошмар
позади.
- Благодарю, доктор, - прочувствованно сказал он.
- Не за что, доктор, - ответил практикант.
Они нашли О'Мару в Научном секторе. Главный психолог не стал тратить
времени на вступление. Он указал Конвею на стул, Приликле на нечто вроде
сюрреалистической корзины для бумаг и рявкнул:
- Что там произошло?!
В комнате был полумрак, только поблескивали огоньки на пульте и перед
О'Марой горела настольная лампа. Конвей видел лишь сильные кисти рук,
высовывающиеся из темно-зеленых форменных рукавов, и серые холодные глаза
на затененном лице. Кисти рук не шевельнулись, и, пока Конвей говорил,
О'Мара ни на миг не отвел глаз от его лица.
Когда Конвей кончил, О'Мара вздохнул и несколько секунд молчал. Затем
произнес:
- У шестого шлюза находились четверо из наших ведущих диагностов. Это
куда больше, чем Госпиталь может позволить себе потерять. Решительные
действия, предпринятые вами, спасли жизнь по крайней мере троим из них.
Так что вас можно считать героями. Однако я не заставлю вас краснеть и не
стану останавливаться на этом. Более того, - сухо добавил он, - я не
намерен смущать вас вопросом, почему вы там вообще оказались.
Конвей кашлянул.
- Но что бы мне хотелось знать, - проговорил он, - так это почему
взбесился СРТТ? Проще всего предположить, что он перепугался, увидев
бегущих навстречу. Но ни одно разумное существо не стало бы так себя
вести. Сюда допускаются лишь члены правительств или специалисты - ни тех,
ни других не испугаешь внешним видом инопланетных существ. Кстати, почему
так много диагностов явилось его встречать?
- Они явились потому, - ответил О'Мара, - что им хотелось увидеть,
как выглядит СРТТ в тот момент, когда не пытается казаться похожим на
что-то другое. Эта информация могла пригодиться им для лечения пациента,
которым они сейчас занимаются. Кроме того, сталкиваясь с совершенно
неизвестной формой жизни, невозможно предугадать, как именно поступит то
или иное существо. И наконец, наш гость не относиться к числу обычных
посетителей. Нам пришлось нарушить правила, потому что его родитель
находится в Госпитале на излечении. И положение его безнадежно.
- Понятно, - тихо сказал Конвей.
Лейтенант мониторов, войдя в комнату, поспешил к О'Маре.
- Простите, - перебил он. - Мне удалось обнаружить кое-что, что может
помочь нам в поисках. Медсестра ДБЛФ сообщила, что видела ПВСЖ, который
удаляется от места происшествия как раз во время инцидента. С точки зрения
гусениц ДБЛФ, эти ПВСЖ красотой не отличаются, но сестра уверяет, что ей
попался на глаза просто урод. Такой урод, что сестра решила, будто он -
пациент, страдающий черт знает чем...
- Вы проверили, нет ли среди пациентов ПВСЖ, пораженного этой
болезнью?
- Да. Такого не обнаруживалось.
О'Мара внезапно помрачнел.
- Хорошо, Карсон, вы знаете, что надо делать, - Он кивнул, отпуская
офицера.
Во время разговора Конвей с трудом сдержался. Когда лейтенант ушел,
он выпалил:
- У существа, что вышло из шлюза, были щупальца... и... в любом
случае он ничуть не был похож на ПВСЖ. Я знаю, что СРТТ может изменять
свою физиологическую структуру, но так радикально и с такой быстротой...
О'Мара резко поднялся.
- Мы в сущности ничего не знаем об этой форме жизни, - сказал он, -
не знаем ни его желаний, ни требований, ни возможностей, ни эмоциональных
реакций - и нам предстоит это срочно выяснить. Я намерен сесть на шею
Колинсону из Отдела связи. Посмотрим, что он сможет откопать. Надеюсь
удастся узнать что-нибудь о его образе жизни, эволюции, культурных,
социальных влияниях и так далее. Нельзя же, чтобы наш гость носился по
Госпиталю, - он может наделать бед, не ведая, что творят.
- Вот чего я хочу от вас двоих, - продолжал О'Мара. - Следите, не
появятся ли странные пациенты или детеныши в Детском отделении. Карсон
только что отправился в Узел связи, чтобы объявить об этом по интеркому.
Если вы найдете кого-нибудь, кто напомнит вам сбежавшего СРТТ, обращайтесь
с ним нежно. Приближайтесь к нему осторожно, избегая резких движений, не
сбивайте его с толку, не говорите с ним все хором. И немедленно поставьте
меня в известность.
Выйдя от О'Мары, Конвей решил, что может отложить обход палат еще на
час, к отправился с Приликлой в громадное помещение, служившее столовой
для теплокровных, кислорододышащих сотрудников Госпиталя.
3
После обеда Конвей пригласил Приликлу в одну из палат, которая была у
него под особым наблюдением. По дороге он продолжал вводить ассистента в
курс дела. Госпиталь состоял из трехсот восьмидесяти четырех уровней, и в
нем были тщательно воссозданы условия жизни шестидесяти восьми различных
форм разумной жизни, известных Галактической Федерации. Конвей не
стремился подавить Приликлу громадой Госпиталя или хвастать своей работой
в столь прославленном учреждении, хотя он был несказанно горд этим. Он не
был уверен, что ассистент подготовлен к условиям, в которых ему предстоит
работать...
Тем временем настенные динамики периодически сообщали о ходе поисков
пропавшего СРТТ. Его все еще не нашли, хотя уже неоднократно задерживали
ни в чем не повинных прохожих и все чаще кому-нибудь казалось, что он
видел гостя. Совсем было забыв о СРТТ, Конвей теперь все больше
беспокоился при мысли о том, что беглец может натворить в детском
отделении, а также о том, что могут сделать с ним кое-кто из детенышей.
Если бы только побольше знать о СРТТ! Конвей решил позвонить О'Маре.
- Мы получили информацию, что СРТТ эволюционировали на планете,
имеющей эксцентрическую орбиту, - сказал ему главный психолог. -
Геологические, климатические и температурные колебания там настолько
велики, что ее обитатели выработали невероятную приспособляемость. До
возникновения цивилизации основным способом защиты у жителей этой планеты
была особого рода мимикрия - способность наводить страж или копировать
внешний вид своих врагов. Постепенно мимикрия сделалась настолько
привычной, что СРТТ стали менять свой внешний вид бессознательно. Живут
они очень долго - вот, пожалуй, все, что удалось выяснить из доклада тех,
кто открыл эту планету. Известно еще, что эти существа никогда не болеют.
- Понятно, - кивнул Конвей.
- Кстати, у них есть обычай: при смерти родителя непременно должен
присутствовать не старший, а самый младший по возрасту ребенок, -
продолжал О'Мара. - Между родителями и последним из его детей существует
весьма сильная эмоциональная связь. Масса и размеры нашего беглеца
указывают на то, что он очень молод. Не младенец, но и далеко не взрослая
особь.
После паузы О'Мара продолжал:
- С точки зрения противопоказаний, метановая секция для нашего
беглеца слишком холодна, а радиоактивные палаты слишком "горячи". Вряд ли
он сунется и в "турецкую баню" на восемнадцатом уровне - там ему пришлось
бы дышать перегретым паром. Зная это, вы теперь можете предположить, где
он скорее всего может объявиться.
- Хорошо бы взглянуть на родителя СРТТ, - сказал Конвей. - Это
возможно?
О'Мара молчал, потом ответил:
- Это нелегко сделать. Пациента окружает столько диагностов и
специалистов высокого класса... Заходите ко мне после обхода, я постараюсь
что-нибудь сделать.
- Спасибо. - Конвей отключил связь.
Он все еще ощущал беспокойство, связанное с гостем.
Раз не удалось поймать беглеца, значит, СРТТ не настолько молод и
глуп, чтобы не знать, как открываются люки между секторами...
Стараясь заглушить тревогу, Конвей принялся рассказывать Приликле о
пациентах, помещенных в следующей палате и мерах, которые приходится
принимать, чтобы с ними управиться.
В палате было двадцать восемь детенышей ФРОБов - приземистых, на
редкость мощных существ, оболочка которых представляла собой подвижную
броню. Взрослые ФРОБы из-за своей массивности двигались медленно и были
неуклюжи, но малыши могли передвигаться чрезвычайно быстро. В этой палате
требовались скафандры высокой защиты, врачи и сестры входили туда только в
случае крайней необходимости. Пациентов для осмотра поднимали с помощью
крана под самый потолок, где их анестезировали раньше, чем разжимались
захваты. Наркоз вводился длинной и очень крепкой иглой, которую
приходилось втыкать в одно из немногих незащищенных мест - между задней
ногой и животом.
- Боюсь, вы переломаете немало игл, прежде чем приспособитесь колоть
ФРОБов, - сказал Конвей. - Но не беспокойтесь об этом и не думайте, что вы
тем самым причиняете им боль. У этих крошек такие крепкие нервы, что,
взорвись рядом бомба, они и бровью не поведут.
Врачи быстро направились к палате ФРОБов. Казалось, тоненькие ножки
Приликлы заполняют все помещение, однако он умудрился ни разу не задеть
