тускнеть и сжиматься, и Конвей ощутил беспокойство и потребность разделить
с кем-нибудь ответственность, хотя бы с доктором Приликлой.
Сестра ДБЛФ, сообщившая, что ее зовут Курседд, все время полета
испытывала терпение Конвея. Она была совершенно лишена такта, так что
выдержать ее было нелегко.
Курседд, как и все ДБЛФ, не обладала телепатическими способностями,
но, наблюдая за собеседником, могла довольно точно угадать его мысли, а
полное отсутствие у этой расы дипломатических начал постоянно ставило
общавшихся с ее представительницей в тупик.
Наконец они приблизились к сторожевому крейсеру и пришвартованному к
нему аварийному кораблю. Корабль был ярко-оранжевого цвета и особенно не
отличался от других потерпевших аварию судов. Конвей подумал, что корабли,
как и людей, насильственная смерть лишает индивидуальности. Он приказал
Курседд раз за разом облететь пострадавшее судно, а сам прильнул к
иллюминатору.
Корабль оказался разорванным пополам. До яркой окраске корпуса Конвей
мог судить о характере зрительных органов построивших его существ, а также
о плотности и прозрачности их атмосферы. Решив, что визуальный осмотр
больше ничего не даст, Конвей велел причаливать к "Шелдону".
Переходная камера крейсера была невелика и казалась еще меньше от
того, что туда набились мониторы, которых он узнал по темно-зеленой форме.
Они столпились вокруг странного механизма, очевидно, снятого с погибшего
корабля. Специалисты перебрасывались техническими терминами, и никто не
обратил внимания на вновь прибывших. Конвею пришлось дважды громко
кашлянуть, прежде чем худой седоголовый офицер отделился от толпы и
приблизился к ним.
- Саммерфилд, - представился он, - капитан крейсера.
Капитан говорил быстро, не отрывая заинтересованного взгляда от того,
что лежало на полу.
- Насколько я понимаю, вы медицинское начальство из Госпиталя?
Конвей ощутил раздражение. Он мог понять интерес этих людей: разбитый
корабль с другой планеты, принадлежащий неизвестной культуре, - редкая
находка, технологический клад, ценность которого трудно переоценить. Но
ведь самое важное - спасение живого существа. Поэтому он сразу перешел к
делу.
- Капитан Саммерфилд, - резко сказал он, - Необходимо как можно
скорее и на катере, и в Госпитале воссоздать для пострадавшего привычные
условия жизни. Прошу вас выделить мне провожатого на корабль. Желательно,
опытного офицера, знакомого с...
- Разумеется... - перебил его Саммерфилд. Казалось, он хотел еще
что-то добавить, но раздумал, пожал плечами и позвал:
- Гендрикс!
К ним подошел молодой человек с несколько растерянным выражением
лица, начавший было натягивать на себя скафандр. Капитан коротко
представил ему врачей.
Гендрикс понимал, что время не терпит.
- Нам понадобятся скафандры высокой защиты, - сказал он. - Для вас,
доктор, я подберу один, но вот что касается доктора Курседд...
- Не беспокойтесь, - прервала его медсестра. - Мой скафандр в катере.
Я буду готова через пять минут.
- Известно, что здесь произошло? - поинтересовался Конвей, с
любопытством оглядываясь вокруг. - Несчастный случай, столкновение?
- Мы пришли к заключению, - ответил Гендрикс, - что по какой-то
причине отказала одна из двух пар гиперпространственных генераторов. В
результате корабль расколот надвое. Одну его половину тут же отбросило в
нормальное пространство, то есть скорость ее стала значительно ниже
скорости света. Другая, с отказавшими генераторами, какое-то время
двигалась, так как после аварии оставшаяся пара генераторов еще несколько
секунд продолжала работать. Автоматика ликвидировала повреждения и
загерметизировала кое-какие отсеки, но, так как корабль в сущности
развалился, мало что можно было сделать. К счастью, нам удалось поймать
автоматический сигнал бедствия, и, когда мы отыскали корабль, в одном из
отсеков, похоже, оставался воздух - мы услышали, как там кто-то двигался.
Но мне не дает покоя мысль - что случилось со второй половиной корабля, -
закончил Гендрикс. - Автоматический сигнал бедствия там не сработал, иначе
бы мы его непременно услышали. Но ведь там тоже кто-то мог остаться в
живых.
- Давайте спасать хотя бы этого, - поторопил Конвей. - Как к нему
пробраться?
Гендрикс проверил гравитационные пояса на своем скафандре, взглянул
на показания приборов.
- Вам не удастся это сделать, - сказал он. - По крайней мере сейчас.
Следуйте за мной, и вы поймете почему.
Когда О'Мара предупредил, что до пациента трудно добраться, Конвей
решил, что на корабле, как это часто бывает, обломками завалило отсек. Но
при всей компетентности мониторов оказалось, что дело куда сложней.
И все же, когда они ступили на корабль, выяснилось, что внутренние
помещения вовсе не загромождены. По каютам летали предметы, но никаких
завалов не было. Только приглядевшись к окружающему, Конвей осознал размах
катастрофы. Вокруг не сохранилось ни одной целой, нетреснувшей, не
сдвинутой с места трубы, гайки или секции. В дальней стене отсека Конвей
увидел тяжелую дверь, а в ней выпиленное лазером отверстие, в которое был
вставлен временный люк.
- В случае аварии все герметические двери закрываются автоматически,
- пояснил Гендрикс в ответ на вопросительный взгляд Конвея, - но, когда
корабль в таком состоянии, закрытый люк вовсе не означает, что по другую
его сторону имеется давление. Мы разобрались в ручном управлении, но вовсе
не уверены, что, открыв одну дверь, не откроем тем самым все остальные
двери на корабле. А тогда пострадавший погибнет...
Конвей услышал в наушниках короткий грустный вздох. Промолчав,
Гендрикс продолжил:
- Пришлось поэтому установить на каждой двери герметические шлюзы,
тогда, если в отсеке сохранилось давление, после того как мы прорежем в
двери отверстие, оно почти не упадет. Но это потребует немало времени, а
форсировать работы невозможно, не рискуя жизнью пострадавшего.
- Тогда следует увеличить число спасательных команд, - предложил
Конвей. - Если вас недостаточно, мы пришлем спасателей из Госпиталя. Это
сократит время, которое требуется...
- Нет, доктор, - горячо возразил Гендрикс. - Мы не случайно
затормозили в пятистах милях от Госпиталя. Есть данные, что где-то на
корабле имеется запас энергии. И, пока мы не знаем, что это за энергия и
где она, следует действовать осторожно. Да, мы хотим спасти
инопланетянина, но так, чтобы при этом самим не взлететь на воздух. Разве
в Госпитале вам об этом не сказали?
Конвей покачал головой.
- Возможно, не хотели меня волновать.
Гендрикс засмеялся.
- Я тоже не хочу вас волновать. Откровенно говоря, опасность взрыва
невелика, если не пренебрегать мерами предосторожности. Но, если куча
людей набросится на корабль и станет растаскивать его по кускам, опасность
станет реальной.
Тем временем они миновали еще два отсека и короткий коридор. Конвей
заметил, что каждое помещение покрашено в свой цвет. Видно, раса,
построившая этот корабль, подумал он, очень чувствительна к цвету.
- Как скоро рассчитываете вы добраться до пострадавшего? - спросил
Конвей.
- Ответить на этот вопрос ас так-то просто, - отозвался Гендрикс. -
Живое существо обнаружили по шуму, вернее, по вибрации корабля, вызванной
его движениями. Однако аварийное состояние самого корабля и то, что
неизвестное существо двигается все меньше, не позволяет определить его
положение. Наши люди режут переборки, продвигаясь к центру. Скорее всего
именно там сохранился неповрежденный отсек. К тому же шум, который
производят спасатели, не позволяет прислушиваться к движениям
пострадавшего. Полагаю, все это займет от трех до семи часов. А ведь после
того, как спасатели доберутся до отсека, надо будет еще взять образец
воздуха, подвергнуть анализу и воспроизвести атмосферу, определить
давление и силу тяжести, естественные для этих существ, оказать
пострадавшему первую помощь и подготовить к эвакуации в Госпиталь.
- Слишком долго. - Конвей был расстроен. - Вряд ли пострадавший
столько продержится. Придется готовить помещение, не дожидаясь пациента.
Другого выхода нет. Вот что мы будем делать...
Конвей приказал сорвать настил на полу, чтобы обнажить гравитационные
установки. Сам он почти не разбирался в этом, но надеялся, что Гендрикс
сможет хотя бы приблизительно определить их мощность. Во всей Галактике
был известен лишь один способ регулировать гравитацию. Если инопланетяне
пользовались каким-то другим способом - придется сдаваться.
- Физические характеристики всякого существа, - продолжал Конвей, -
можно определить по образцам пищи, размеру гравитационных установок и
составу воздуха. Собрав эти данные, мы сможем воссоздать условия его
жизни.
- Какие-то из летающих вокруг объектов могут оказаться контейнерами с
пищей, - предположила вслух Курседд.
- Это мысль, - согласился Конвей. - Но в первую очередь следует
определить состав атмосферы, которая была на корабле. Тогда мы узнаем и
кое-что об обмене веществ пострадавшего и выясним, какие из контейнеров
содержат пищу, а какие краску...
Не откладывая, они занялись поисками образца воздуха. В любом
помещении на всяком корабле имеется множество труб, но количество их здесь
даже в самых маленьких отсеках удивило Конвея. Если все отсеки разделяли
герметические двери, то и трубы, подающие в них воздух, должны иметь на
входе и выходе клапаны, решил он. Пришлось прослеживать отрезок каждого
трубопровода до его разрыва, чтобы убедиться, что он не принадлежит к
воздушной системе. Работа оказалась долгой, кропотливой, и Конвей со
злостью глядел на механическую головоломку, от решения которой зависела
жизнь пациента.
Через часа два круг его поисков, наконец, сузился до толстой трубы,
которая, судя по всему, служила для отвода отработанного воздуха, и пучка
тонких труб, по которым составляющие атмосферы поступали в отсек.
Этих питающих труб было семь!
- Существо, которому требуется семь различных химических... -
Гендрикс растерянно замолчал.
- Только по одной трубе подается основной компонент воздуха, -
пояснил Конвей. - По остальным идут необходимые добавочные элементы и
инертные компоненты, подобные азоту в нашем воздухе. Если, когда упало
давление, регулирующие клапаны в отсеке не были перекрыты, мы сможем
сказать, из чего состоял воздух.
Конвей говорил уверенным тоном, но сам не чувствовал такой
уверенности. Больше того, его мучили мрачные предчувствия.
Тут на первый план выступил Курседд. Она достала из рабочей сумки
маленький электрорезак, включила, сфокусировала пламя и осторожно подвела
игольчатую струю к одной их семи входных трубок. Конвей, подойдя ближе,
склонился с открытой пробиркой и инстинктивно отшатнулся, когда из трубы
вырвалась струя желтоватого пара. В пробирку почти ничего не попало,
однако того, что в ней оказалось, для анализа было достаточно. Курседд
принялась за следующую трубу.
- Судя по всему, это хлор, - сказала ДБЛФ, продолжая работу. - И если
он является основным компонентом их атмосферы, мы можем поместить
пострадавшего в модифицированную палату для ПВСЖ.
- Боюсь, что все не так просто... - отозвался Конвей.
Не успел он закончить, как из второй трубы вырвался фонтан белого
пара, туманом окутавший комнату. Курседд, не выпуская резака, отпрянула
назад. Пар, соприкасаясь с пламенем, превращался в дымящиеся шарики
