осведомленность во всех местных делах. Плюс хороший контакт с непонятными,
но бесспорно существующими силами судьбы. Плюс нежелание нормальных инков
заниматься самовыражением и прочими изысками, когда дисциплины и
послушания достаточно для того, чтобы было сытно и тепло. Плюс уверенность
всех нормальных инкских людей, что установленный простой, но строгий
порядок - это основа жизни на земле. Все целесообразно и справедливо в
мире, движимом волей Властелина и его друзей богов. В самом деле, что
можно противопоставить трем наставлениям: "не лги", "не воруй", "не
бездельничай"? Если и принесут тебя в жертву, или, допустим, съедят - так
это мелкая неприятность, ведь в целом жизненный процесс не пострадает.
Опору мне представляли только грязные "отмороженные" маргиналы,
которые были настолько бесполезны, что даже не хотели приносить себя в
жертву на очередном торжественном мероприятии.
Как не кричал Золотой Катыш на каждом сходе, что я очередной Сын
Солнца, вкушающий золото и драгоценности, народ быстро определял обман,
послушав мое выступление.
Получалось в итоге - как не склоняй людей на разные проявления
творчества и инициативы, ничего не сделаешь лучше того, что существует.
Эх, коки что ли пожевать? Или что-нибудь покрепче принять? Легко
прервав хилую цепочку мыслей, в моих покоях появилась девушка Часка.
- Ну чего тебе, мешаешь ведь. До ночи еще далеко.
Хотя Часка нынче ослабляла меня в периоды интима меньше, чем
поначалу, однако лишний раз я старался с ней дела не иметь. Без коки она
не казалась такой прекрасной, как в ту пору, когда мы познакомились на
царском плоту и когда я был почти настоящим индейцем. А если барахтаться с
ней под наркоту, то к девице добавлялась и грызущая баба-ягуар.
- Господин, что вы только про ночь, как будто со мной и поговорить
нельзя?
Сейчас я толком и не знал, общаюсь ли с ней по-русски, по-кечуански,
или каждый по-своему с переводом через демона-попугая.
- Ну, если ты считаешь, что любишь меня, то пожалуйста про другое.
Можешь, например, воспеть меня и востанцевать.
- А ты меня? - неожиданно спросила она.
Пришлось соврать девушке.
- Я тебя - да. Когда выйду на пенсию, займусь тобой вплотную.
- Вот я и думаю, господин, что сейчас ты любишь меня левою ногой. -
Похоже, демон-попугай использовал не слишком правильную идиому для
описания моего отношения к Часке.
- Ну, ты требовательна совсем не по-инкски. Забыла, наверное, что
будь ты простой девчонкой, мужа бы тебе нашел тикуй-рикук, предварительно
попользовавшись тобой на пару со жрецом. А останься ты среди Избранниц, в
Аклья-Уаси, то дожидалась бы годков пять-десять, пока тебя навестит
Великий Инка со своими гостинцами.
- Ну, я не должна уже думать по-инкски, - нашлась девушка. - Ведь я
постоянно верчусь возле тебя. Накормить, принести-унести, помассировать
уставшие плечи, обслужить в постели. Я стала наполовину человеком вашего
верхнего мира. Хотя он, конечно, страшный. Все люди там сами по себе.
- А у вас тут просто райский уголок.
Часка подсела ко мне и я подумал, что она мне может понравиться, в
смысле как человек. И скоро, чего доброго, появится у меня к ней та же
привязанность, что и к Нине Леви-Чивитта, канувшей в неизвестность.
Однако едва я вспомнил про Нину, тут же зароились в голове мысли о
шпионах, агентах и так далее. В самом деле, исторический процесс в этом
мире, скорее всего, углубляется, расширяется и идет по плану. Не по моему.
По плану Уайна Капака. И Часка играет, как моя наперсница, наверное, не
самую последнюю роль. Она наверняка запрограммированна, причем программа
включает и это мнимое раскрепощение ее личности. Вдобавок, меня смущает и
постоянное присутствие демонической бабы-ягуарицы.
- А если я скажу, Часка, что не неволю тебя, особых чувств не питаю и
отпускаю на все четыре стороны. Ты бы пошла?
- Нет, мой господин, - она еще теснее прижалась ко мне.
- Ага, значит ты поступила бы отнюдь не как нормальная девушка из
нашего цивилизованного мира-метрополии.
Я зазвонил колокольчиком и появился верный Золотая Звезда, чтобы
получить приказ.
- Препроводи эту дамочку в карцер - ну, в ту самую кладовку внизу,
которую мы условились считать карцером. Кормить ее исправно и не обижать.
Подождем, пока не сознается.
- Шпионка, враг народа, я так и знал, - в унисон отозвался верный
приспешник и схватил девушку за обе руки. - Ничего посидит в кутузке, так
и научится говорить по-русски.
- Ага, Егорушка, принял меня за шпионку Верховного Инки, - отозвалась
напоследок девушка. - Дурачок ты, ему нет нужды с моей помощью следить за
тобой. Здесь все следит за тобой, и камни, и воздух, и птицы, и мыши.
Здесь у тебя нет ничего своего, даже времени. Повязка, скрывающая срам, и
то дареная.
- Зря ты посчитала, что такие слова очаруют меня. Уайна Капак подарил
мне повязку из пумы, так ее давно у меня отняли. А сейчас, как видишь, на
мне передничек из обезьяньих шкурок, трофейный, взятый с боем у коменданта
крепости. У него же конфисковано и золотое кольцо для уха... Так что,
уведи арестованную, Золотая Звезда.
Приспешник увел поникшее существо и я снова задумался, еще тяжелее,
чем раньше.
Уже сегодня у меня максимум тысяча полезных бойцов и шесть тысяч
"балласта". Псевдовоины тащили из хранилищ все подряд, трахали баб и
верблюдиц-лам (лучше уж, конечно, ламы пострадают, чем бедные женщины),
налегали на чичу, кукурузную и кактусовую водку, еще на коку, дурман-траву
и чудный напиток уилька из алкалоидной айя-уакак, то бишь Banisteria
caapi. И несли потери в основном от заворота кишок, белой горячки и
наркомовской ломки.
Еще пяток захваченных селений и у меня появится тысяч десять
пластилиновых бойцов. В то же время массы простых инков сплотятся в едином
порыве вокруг своего вождя. Ловушка захлопнется и моя песенка спета, а
песня Верховного Инки зазвучит на просторе. И тогда он со своим воинством
превратится в мощный кулак, готовый обрушиться на разболтанную метрополию
и поразить ее в самые болевые точки.
Мне надлежит овладеть тайными силами этого мира, иначе я останусь
лишь игрушкой в крепких ручонках Уайна Капака. Игрушкой для того, чтобы
поиграть ей, а потом сломать.
14
К вечеру меня извлекли из тягостных раздумий крики и вопли моих
бойцов. Неужели внезапное нападение? Я, схватив топор и автомат, ринулся
вниз. Буду биться до последнего вздоха и выдоха.
Однако биться до последнего пока не требовалось.
Мое воинство столпилось на "топталовке" и наблюдало за небесными
явлениями. Закатное солнце раздвоилось, потом расчетверилось. Четыре
солнца стали глазами пренеприятного демона, чей рот был подобен черной
дыре, а голова выглядела не только огромной, но и распластанной. Он
высовывался из-за горизонта, положив свои четыре короткопалые лапы на
самую его линию. С двух сторон короткопалого беса сопровождала пара
ящероголовых демонов. Их гнусные шипящие пасти то и дело вытягивались в
нашу сторону, занимая до четверти небосвода. При этом в разинутых глотках
виднелись багровые вихри. Навстречу этой адской тройке с другого конца
горизонта тянулись по потрескавшемуся небосводу призрачные, но
человеческие фигуры со скрученными за спиной руками. Не только тянулись,
но и сопротивлялись, и пытались увильнуть, однако черная дыра
короткопалого демона всасывала их. А на краю горизонта ящерные головы
хватали несчастных человеков, рвали напополам, жевали той гадкой манерой,
которая принята у пресмыкающихся, и заглатывали.
Дальше хуже, в лицах тех, кто катился навстречу адскому ужину,
узнавались знакомые черты.
- Это Коковцов... Да это не иначе как Кузьмин... А вот физиономия
Кукина... А вот там Хвостов, тоже попался наш главнокомандующий.
Но вот сцена закончилась и все четыре солнца ушли за горизонт.
Наступило тягостное молчание, Золотой Катыш аж посерел, видать раскаивался
в своей измене Властелину всех людей. Я же вскарабкался на камень, что
повыше.
- Не знаю как вас, а меня этим не проймешь. Если Верховный Инка
пугает нас этими страшилками, значит, ему больше нечего предъявить. Он
называет себя Сыном Солнца, тогда я назову себя отцом солнца, луны и всех
звезд. Я - воин Единого Господа, которому не нужно курочить на кусочки
ничью душу и ничье тело. Я здесь, целиком перед вами, а не в животе у
какой-то ящерицы. Я не шизик, понятно?
- Ты называешь себя воином Виракочи, - выступил один из индюшек, - но
как ты докажешь, что сможешь говорить с солнцем, командовать звездами и
обладать луной?
- Я не знаю, но у меня получится. Я ведь как-никак спустился из иного
мира, я уже избежал вскрытия головы и заклания. Справлюсь и с остальными
заморочками. Сегодня я изловил шпионку Верховного, тоже будет и с прочими
соглядатаями. Победа будет за нами, ура!
15
Я заглянул в серебряную гладь зеркала. Показавшуюся там физиономию
теперь трудно было назвать славянской. Хотя и на классически индейскую она
тоже не слишком тянула. У остальных пришельцев из мира-метрополии
наличность тоже была непонятной, полуевропейской-полуиндейской. Как будто
здесь нам дополнительно проштамповывали морду и маленько перекрасили.
Похоже, что такие изменения происходили при пересечении границы между
мирами, хотя полной уверенности в этом не было. Я ведь не сразу получил
возможность полюбоваться собой. А кроме того, у меня не возникало проблем
с узнаванием моих друзей-товарищей, хоть они и переменились внешне - как
будто демон-толмач помогал понять, кто скрывается под той или иной
личиной.
После отрицательных небесных явлений окончательно дозрел замысел.
Пускай штурмбаннфюрер Уайна Капак считает, что все идет по его плану:
птичка-де влетает в клетку и закрывает за собой дверку на крючок. Пускай
Верховному Инке все известно о прошлом и будущем передвижении моего
воинства. Но вряд ли ему станет известно о передвижении меня самого. Я
хочу понять, каким макаром этот дядька держит в руках весь периферийный
мир. Какие рычаги дергает и на какие кнопочки давит.
Я повязал на лоб повязку с золотой пластиной маскапайча - от
захваченного вчера в плен тикуй-рикука - налобная деталь поможет очень
быстро и без лишних проблем попасть в столицу.
Затем снова снял пластинку и, собрав корзинку с едой, направился в
карцер к Часке. При моем появлении девушка приникла лбом к полу,
демонстрируя полное смирение.
- Ну-ну, вставай, мы не за это воюем, а за прямо противоположное.
Часка послушно встала, но опять-таки как манекен.
Я, приобняв ее за плечи, усадил на каменную скамью и сам расположился
рядом.
- Я знаю, что у вас, у инков, не принято прощать и миловать, но ты
прости меня как-нибудь. Не могу я смириться с возможной утечкой информации
на решающей фазе борьбы... Тебе ведь ничего плохого не будет, покуда я
жив. Странно, что мы с тобой пересекли бездоннейшую пропасть и встретились
в диковиннейшем из миров, чтобы заниматься какой-то ерундой... Скажи мне,
что это за человек, Уайна Капак? Надеюсь, твоя запрограммированность не
распространяется на выдачу сведений об обожаемой персоне.
- Он - сын Солнца.
- Знаю, знаю, он - Сын Солнца, я - художественный руководитель Солнца
и так далее. Ты мне скажи, что он за человек?
- Ночью он иногда кричал на непонятном мне языке. А теперь я знаю,
