духа-Хозяина этих вод не открывать нас недругам. Пару раз Носач протягивал
мне пожевать стебелек какого-то водного растения, по-видимому бывшего
жилищем духа-Помощника.
Однако, несмотря на ублажение, доставляемое Помощником, голодный
демон грыз меня изнутри, все сильнее и сильнее. Попытки изловить
водосвинку капибару или водяную крысу агути успехом не увенчались, но
привели к тому, что Носач чуть пальцев не лишился. Водосвинка в период
гона оказалась не менее свирепой, чем пума.
Однажды, в сумеречный час я наткнулся на гнездо, из которого поползли
маленькие нежненькие черепашки, радостно стал собирать их в котомочку, не
обращая внимания на то, что оттуда же потянулись и какие-то забавные
ящерки. Едва я закончил работу, как на меня пристально посмотрели два злых
огонька. Я понял свою ошибку - маленькие ящерки были детишками
здоровенного черного каймана. Дух-Хозяин озера принял его обличие и
двинулся на меня, чтобы разделить на куски, неспособные сохранить телесную
душу. Во время отчаянного бегства я не только потерял черепашек, но и был
весь исцарапан, исхлестан травой и ветвями. Я выл, запутавшись в кустах,
пока меня оттуда не вытащил Носач и не напомнил, кто такой Ягуар-Скиталец.
В одном месте узкий и довольно высокий мысок вдавался в озеро. Когда
преодолели его, тростники внезапно кончились и мы оказались перед огромным
бальсовым плотом, на котором стоял дом. На плоту нас сразу заприметили и
десятка три длинных луков посмотрели в нашу сторону. Лица стрелков были
закрыты позолоченными свирепыми масками. Мы зыркнули назад, но там, над
тростниками, уже качались оперенные копья. Дюжина крепких мужланов
толкнулись шестами и плот подошел поближе. Не дом, настоящий дворец был
воздвигнут на нем. Покрытые глянцем доски скреплены золотыми клиньями и
серебряными скобами, по четырем сторонам - светильники в форме водяных
демонов, возле плавучего дома плавучий двор, на котором стоят деревья из
бронзы с изумрудными, рубиновыми и бирюзовыми плодами.
На краю плота показался воин в плаще из красных перьев и набедренной
повязке из шкуры ягуара, с высоким плюмажем на шлеме-черепе большой змеи,
с топором на плече, чей обух украшал крупный алмаз. То был уаранку, воин
личной стражи Верховного Инки. Я сразу понял, кто это, хотя раньше никого
подобного не видел.
- Ну-ка, комки грязи, живо плывите сюда, - велел суровый воин.
Делать нечего, мы втроем кинулись вплавь, хотя близкое дыхание
Властелина заставляло коченеть руки больше, чем холодная вода. Когда мы
вскарабкались на плот, нас провели в дом мрачные квадратные бойцы с
топорами на плечах.
Моих товарищей заперли в какой-то каморке, а меня завели в покой из
красного дерева. Тут стояли золотые сосуды с узкими горлышками, и чаши из
сплава золота с серебром, и лазуритовые кубки, похожие на отсеченные
головы. Все под ногами было покрыто коврами из шерсти серебристых лам,
лежанка представляла собой спину позолоченного изваяния пумы. У
входа-выхода пучили розовые аметистовые глаза черные агатовые идолы
духов-покровителей этого плавучего жилища - уискамайоков. Каждый из них
мог похвастаться яшмовым поясом в виде змеи. Я поднес ладонь к оку одного
идола и заметил как сузился и блеснул красным огоньком зрачок. Впрочем,
несмотря на грозный облик, взгляд у них был довольно снисходительный.
Все в этом доме дышало мощью Властелина и близким присутствием богов,
казалось, что от одного прикосновения к предметам я заряжаюсь бодростью
необыкновенной.
К тому же, в одном из золотых чеканных сосудов с изображением Земной
Матери я нашел сухие фрукты, а в инкрустированном бирюзой кувшине немного
превосходной чичи, глотнув которой растянулся на лежанке-пуме.
Открыл глаза, когда почувствовал вблизи тело, причем женское. А затем
к ощущению добавился образ. Из ее глаз смотрела сама Венера-Часка, а на
ланитах словно отражалась Луна-Килья. Золотое кольцо в ноздре придавало
еще больше прелести ее нежному лицу. На тонких запястьях играли сапфиры,
обсыпавшие золотые же браслеты. Шейку подчеркивало ожерелье из круглых
белых и кажется костяных шариков, со вставленными изумрудами - что весьма
напоминало выдавленные глаза. Мягкую ткань туники натягивали те "яблочки"
наливные, с которыми не прочь поиграть каждый уважающий себя индеец вроде
меня. Два зуба, как и полагается по местной моде, были подпилены. Ножки,
смугленькие и точененькие, тоже были хорошо заметны, особенно благодаря
браслетам с бубенчиками.
Елки-пальмы, она довольно похожа на ту девицу, которая то ли
пригрезилась, то ли взаправду морочила меня у Кориканчи в Куско. С такой
штучкой надо бы поосторожнее. Мне даже показалось пару раз, что очертания
незнакомки расплываются и я вижу страшно сексуальный образ
полубабы-полуягуарши. Я быстро перешел из лежачего состояния в сидячее.
- Что это всполошились, господин мой? - послышался голосок гостьи.
- Какой это я тебе господин? Я тебе господин не больше, чем вон тот
горшок.
- Велено быть во всем вам послушной, - последовало краткое
объяснение.
- А если бы тебе велели слушаться во всем этот самый горшок?
- Так бы оно и было, - кратко доложила девушка.
А что, тоже правильно.
- И если я тебя поцелую взасос?
- Так тому и быть.
Я взял паузу на сомнения. А если она из Дома Избранниц? Вдруг мою
душу захватил в свою власть посланец Супайпы и подначивает? С другой
стороны, девица может быть куклой на чьих-то ниточках - страшно даже
подумать чьих.
Я, тем не менее, прикоснулся к неведомой избраннице, а потом взял ее
более основательно и занялся поцелуем. Похоже, меня на это дело тянула и
подталкивала какая-то высшая сила.
Внезапно заиграла музыка, и флейты, и барабаны, и тамбурины, и
дудели. Кто-то запел о любви сильным чистым голосом. Дверь открылась и
появился сам Верховный Инка. Нет, сомнений быть не может. В головной
повязке два пера птицы кора-кенке, концами вверх. На ушах подвески в виде
солнц, золотой посох-скипетр с небесной двуглавой змеей в виде
набалдашника. Плащ весь обсыпан драгоценными камушками, и алмазами, и
сапфирами, и фиолетовыми александритами, и золотистыми топазами, и
благородными опалами, так что получается изображение звездного неба.
Полами плаща играют здоровенные кошки дымчатого окраса.
- А я все видел, - сказал Инка. - Жених да невеста...
Я заметался по комнате, наконец распростерся на полу, пытаясь
заползти под пуму-лежанку. Сам Инка пожаловал! Да от него, наверное,
небесные копья-молнии сейчас посыпятся. Не удивлюсь, если следующим в
дверях покажется Отец-Солнце.
- Ну ладно, хватит, хорошего понемногу, - изрек Верховный Инка Уайна
Капак и сделал жест, чтобы я поднялся.
Одна из дымчатых кошек пописала рядом с моим лицом.
Я хоть и поднялся, но сильно зашатался.
- Да, тебе, наверное, лучше посидеть, - с поражающей воображение
заботой произнес Сын Солнца.
Я присел на лежак и тут до меня дошел уровень святотатства - я,
ничтожный, сижу, а великий-то, стоит себе.
- Ничего, ничего, - уловил мои мысли Властелин и даже милостиво
успокоил, - когда ноги твои окрепнут, то и встанешь на них. А поклонишься,
когда сочтешь нужным по собственному разумению, а не из привычки.
От этих слов во мне проскочило какое-то сомнение.
- Вы, Властелин всех людей, Мировой Столб, Вселенский Кормилец,
Верховный Инка Уайна Капак?
- Да, мы - именно то самое.
Человек с перьями кора-кенке щелкнул пальцами и пума, на которой я
сидел, дрогнула и зарычала, а потом снова застыла. Человек с перьями
кора-кенке хлопнул в ладоши и где-то раздался раскат грома, хотя небо было
предельно ясным.
- Да, мы - Властелин всея Земли.
Великий был простым и близким, но величия от этого не терял. Мне
стало хорошо и благостно оттого, что я приобщился к великим таинствам
владычества, однако не пострадал при этом. А он по-прежнему обращался ко
мне:
- Ты думаешь, легко управлять светилами, просить о чем-то Солнечного
Отца Инти, Морскую Мамакочу, Земную Пачамаму, Небесный Огонь Париакаку?
Ведь, между нами говоря, не всегда они хотят действовать по справедливости
и угождать людишкам, которые для божеств что-то вроде микробов. А Супайпа
- он вообще не склонен сотрудничать.
- Я не думаю, Повелитель.
- А надо бы, милый мой, хоть иногда. Высшие Силы, Владыки Судеб так
далеки от людей, на людей им по-большому счету наплевать. Были бессмертные
божества раньше homo sapiens и будут после. Вот тебе, наверное, не по
нраву, что у нас на любой проступок одно наказание - даже если чихнул не в
ту сторону, сразу хана, высшая мера. Ты спрашиваешь, почему такая
жестокость? А я отвечаю. Во-первых, недостаток протеинов, - ты, наверное,
такое словцо забыл, - поэтому приходится кушать друг друга и находить для
этого любой благоприятный повод. Поголовье едоков не должно превышать
поголовья еды. Во-вторых, при нашей неприветливой среде обитания требуется
образцовый порядок, и чтоб никакой разболтанности. В-третьих, что значит
конкретная песчинка в общем урагане жизни, который метет нас всех? Но при
том, заметь, нет у нас трагической оторванности людей от себе подобных, от
общества, государства и природы, никаких тебе неврозов, рефлексий,
истерик.
- Дозвольте спросить, Повелитель, отчего я жив до сих пор?
- А вот это особый разговор, Егор. Давай оставим его на потом. Для
начала я верну тебе часть памяти и соображения.
Он стукнул посохом, от него пошла волна, которая закружила меня
вокруг собственной оси и вынесла на поверхность слова и мысли. Время резко
ускорило свой ход, я в мгновение ока вспомнил и постиг все забытое, я
снова поставил перед собой цели и задачи.
- Но почему вы говорите таким странным языком? Откуда вы знаете слово
"протеины"? - почти выкрикнул я.
- Ого, очнулся, заголосил. Я еще знаю песню "не слышны в саду даже
шорохи, все здесь замерло до утра..." Ты бы лучше спросил, отчего это ты
вдруг заговорил на инкском "сима руми", то есть, старокечуанском языке?
Уайна Капак протянул руку и из середины моего лба вылетел попугай.
Как бы небольшое пернатое облачко. Раньше были серебряные нити, а теперь
это...
- Вот это твой переводчик, который помогает ушам и движет голосовыми
связками.
- Ну что, поц, усек? - спросил попугай, вернее дух в птичьем обличии.
Проникающие из-за стены звуки разговора стражников теперь казались
настоящей тарабарщиной. Растаяли в голове даже названия некоторых сосудов
и украшений. Я сразу стал нулем по части понимания кечуанских слов.
Но вот попугай снова влетел за мой лоб и имена с названиями встали на
свои места. А странный Повелитель продолжил:
- Раскрою тебе секрет, я тоже пришелец в этом мире, но настолько
давний, что могу называться старожилом. Нас было много на челне - тех, кто
проник сюда. Но иных съели ягуары, других - акулы, третьих погубили злые
демоны Супайпы, от четвертых остались только многочисленные дети. Да, еще
до нас в этом мире стали возникать и появляться люди. Все они говорили на
кечуа и имели повадки индейцев полутысячелетней давности. То есть всецело
одобряли повальное людоедство, в том числе кровохлебство и жранье сырого
мяса, уважали человеческие жертвоприношения, плотски любили верблюдиц-лам,
сексуально эксплуатировали подчиненных и военнопленных, имели отвращение к
колесу и так далее. Понимаешь, даже культуру людоедения и то приходилось
им прививать.
- Этот мир имеет границы?
- Да, он имеет географические пределы: на юге и востоке - море, на
