холодностью, приобретенной за время жизни во дворце, и спокойствием, с
которым она смотрела на мир, трибун чувствовал хрупкость и нежность и
боялся, что ненавистная свадьба оставит в ее душе глубокие шрамы.
Представив себе, как ее, беззащитную и несчастную, тащат в постель
Ортайяса, трибун стиснул зубы. А теперь, спросил он себя, должен ли я
сказать все это Хелвис - или лучше ничего не говорить, чтобы не возникало
никаких подозрений? Не найдя другого выхода, он промолчал.
Крики часового разбудили Скауруса на заре. Он встал, пошатываясь,
набросил на плечи тяжелый шерстяной плащ и поспешил узнать, что случилось.
Возле укреплений с мечом в руке стоял Гай Филипп. На нем была набедренная
повязка, сандалии и шлем. Марк взглянул туда, куда указывал ему пальцем
ветеран: далеко на востоке было заметно движение каких-то силуэтов на фоне
бледного неба.
- Отгадай с двух раз, что это такое, - предложил старший центурион.
- Обойдусь и одним. Армию я узнаю с первого взгляда. Это
доказательство того, что Ортайяс уважает Туризина, как родного отца?
- Можно подумать, это было не ясно с самого начала! - Гай Филипп
окликнул сонных букинаторов. - Вставайте, лентяи! Вставайте, бездельники!
У нас сегодня много работы!
Легионеры выбегали из палаток, застегивая пряжки, подтягивал ремни и
завязки на одежде. В походные костры, почти потухшие за ночь, добавили
хвороста, чтобы солдаты лучше видели друг друга в предрассветных сумерках.
Марк и Гай Филипп, поглядев друг на друга, поняли, что сами совсем забыли
подготовиться к битве. Центурион выругался, и оба бросились к своим
палаткам.
Надев доспехи, трибун повел солдат к позициям перед укрепленным
лагерем. Легкая кавалерия защищала фланги римской линии. Общение катришей
с легионерами во время зимнего похода принесло свои плоды. Оно сделало
катришей почти такими же быстрыми, как римляне. Отряд Туризина Гавраса
развертывался несколько медленнее. Выехав перед пестрым строем своей
армии, Император приветствовал готовых к бою римлян взмахом руки:
- Вы будете на правом фланге, - сказал он. - Держитесь крепко, и мы
подведем их под ваш удар.
- Подходит, - крикнул Марк. Менее подвижные, чем конники
видессианской армии, его пехотинцы обычно выполняли роль сдерживающей
силы.
Когда кавалерия Гавраса стала в линию, трибун, опасаясь, что
противник попытается обойти его, передвинул отряд Пакимера на правый
фланг.
- Неплохой денек для драки, верно? - сказал Виридовикс. Кольчуга его,
повторяя узор галльской туники, была разделена на позолоченные, покрытые
чернью квадраты, семиконечная звезда в колесе венчала бронзовый шлем. Меч
кельта - близнец меча Скауруса - был все еще в ножнах, а в руке кельт
держал большой кусок хлеба. Он жевал. Трибун позавидовал спокойствию
Виридовикса - перед боем он не мог даже думать о еде, хотя после битвы
чувствовал, что голоден как волк.
Утро выдалось действительно великолепное, все еще прохладное после
ночи. Щурясь на яркое солнце, поднимавшееся над горизонтом, Скаурус
сказал:
- Их командир, похоже, знает, что делает. Солнце будет светить нам в
глаза, а это никуда не годится.
- Они хорошо выбрали место, - подтвердил кельт.
Выступившее против них войско казалось не больше отряда Туризина, и
Скаурус вздохнул с облегчением. Интересно, какую же часть всей армии
Сфранцеза составляет этот отряд? Вперед, как и предполагал трибун,
выдвинулась кавалерия. Стук копыт напоминал отдаленные раскаты грома.
- Бросайте копья в лошадей. Лошадь - более крупная мишень и хуже
защищена, а если падает, всадник последует за ней, - давал своей манипуле
последние инструкции Квинт Глабрио.
Младший центурион говорил, как всегда, спокойно и размеренно.
Для длинных речей времени не осталось - враг был совсем близко.
Солнце едва поднялось над горизонтом, и трибун не мог как следует
разглядеть противника. Некоторые всадники были похожи на кочевников -
каморов или даже каздов, в то время как другие... Копья на мгновение
сверкнули красным...
Намдалени, мрачно подумал Марк. Сфранцез нанял самых лучших бойцов.
- Дракс! Дракс! Великий барон Дракс! - кричали солдаты Княжества,
превратив имя своего командира в боевой клич.
- Вперед! - рявкнул Туризин Гаврас, и его всадники пустили коней в
галоп. Загудели луки, один из намдалени вывалился из седла: стрела,
пущенная с дальнего расстояния, впилась ему в глаз. Легкая кавалерия
гарцевала впереди намдалени, растянувшись от римлян до отряда Туризина, но
поле было слишком узким, чтобы им удалось ударить и успеть отскочить.
Тяжело вооруженные кавалеристы видессиан и васпуракан пробились сквозь
ряды кочевников и понеслись на солдат Княжества, атаковавших ядро армии
Императора.
Великий барон Дракс прибил из Княжества совсем недавно и полагал, что
единственные солдаты, с которыми следует считаться, - это халога. Слухи о
римлянах не дошли до него, и он принял их за новобранцев-крестьян, которых
Туризин наскреб Фос знает где. Прежде всего следует быстро раздавить их, а
затем уже приняться за кавалерию Гавраса, решил он. Сущие пустяки. Барон
взмахнул щитом, показывая своим людям направление атаки, затем пришпорил
лошадь и поскакал к легионерам.
Скаурус ждал атаки, ощущая во рту противную сухость. Грохот копыт,
яростные крики воинов, похожих на ожившие бронзовые статуи, длинные копья,
каждое из которых направлено ему в грудь. Марку показалось, что он
чувствует, как его солдаты словно вздрогнули от желания убежать от этой
лавины. Сжав меч, он взметнул вверх правую руку.
Барон Дракс нахмурился. Почему эти новобранцы-крестьяне не спасают
свои цыплячьи души?
- Вперед! - крикнул трибун.
Отряд копьеносцев рванулся вперед, за ним второй, третий... Кони
ржали, вставали на дыбы и падали, пронзенные копьями, подминая под себя
всадников. Следующие за ними спотыкались о тела павших и тоже валились на
землю. Намдалени, в щиты которых попадали копья римлян, ругались и
отбрасывали их в сторону - наконечники копий, сделанные из мягкого
металла, застревали вместе с древком в щитах и делали их бесполезными.
Легионеры немного подались назад, не сумев полностью остановить напор
атакующих. Затрубили трубы, сзывая солдат с флангов закрыть бреши в
центре. Конная атака захлебнулась, римляне выдержали первый удар, началась
отчаянная рубка.
Воину, бросившемуся на Скауруса, было около сорока лет. На правом
глазу его красовалась повязка, а мизинец на руке был искривлен. Он
направил на Марка свое копье, тот увернулся и в свою очередь сам нанес
колющий удар. Меч разнес в щепки деревянный щиток на копье, защищающий
руку. Намдалени перехватил сломанное копье поудобнее, используя его как
дубинку. Скаурус снова пригнулся, затем вскочил и нанес врагу сильный удар
в грудь. Он почувствовал, как острие пронзило кольчугу и вошло в тело.
Наемник Сфранцеза дико вскрикнул, застонал, красная пена показалась на его
губах, и он рухнул на землю.
Рядом с Марком Зеприн Красный поднял свой длинный халогский боевой
топор и обрушил его на голову лошади. Удар был так силен, что мозги
брызнули в разные стороны и лошадь, остановившись на всем скаку, начала
оседать наземь, подобно кораблю, с ходу налетевшему на подводный камень.
Подмятый ею намдалени вскрикнул, однако мучиться ему пришлось недолго -
второй удар могучего топора успокоил его навеки.
Пеший наемник ударил Скауруса мечом, и трибун успел вовремя поднять
свой щит - тяжелый большой _с_к_у_т_у_м_. Римский щит был больше и
тяжелее, чем тот, которым закрывался островитянин. Марк нанес врагу
сильный удар своим щитом. Солдат из Княжества оступился, споткнувшись о
ногу убитого, и Марк пронзил его горло мечом.
Хотя атака намдалени была остановлена, бились они с умением и
мужеством, столь хорошо известными Марку.
- Эй, кто-нибудь, киньте мне новый меч! - крикнул Луциллий, известный
остряк и сквернослов, отбросив свой разбитый ударом копья гладий. Однако,
прежде чем кто-либо успел прийти ему на помощь, лошадь наемника втоптала
его в землю.
- Во имя богов, почему бы этим ублюдкам не воевать на нашей стороне?
Нам так нужны хорошие солдаты! - пропыхтел Гай Филипп. На правой стороне
его шлема появилась вмятина, а лицо заливала кровь, текущая из глубокой
царапины над бровью.
Волна битвы разделила их, прежде чем Скаурус успел ответить.
Намдалени выбросил вперед руку с мечом, стараясь поразить упавшего на
землю солдата Туризина. Он промахнулся, выругался и занес меч для второго
удара. Наемник бил настолько занят своей жертвой, что не заметил Марка,
напавшего на него сзади. Выдернув меч из тела намдалени, Марк помог
подняться упавшему и уставился на солдата, все еще не веря своим глазам.
- Спасибо, - сказала Неврат и поцеловала его в губы.
Марк покачнулся, словно от удара. Взмахнув узкой саблей, девушка
снова бросилась в битву, оставив его стоять с раскрытым от изумления ртом.
- Слева, командир! - крикнул кто-то.
Трибун машинально вздернул скутум. Наконечник копья скользнул по краю
щита, а намдалени помчался дальше, не нанося повторного удара. Марк
встряхнулся - удивление едва не стоило ему жизни.
С диким воем Виридовикс прыгнул на лошадь позади врага и стащил его с
седла на землю. Он взмахнул мечом и перерубил горло неудачливому наемнику.
Кровь брызнула фонтаном, кельт торжествующе вскрикнул, поднял
окровавленную голову и бросил в ряды намдалени, которые в ужасе закричали
и попятились.
Когда началось отступление, барон Дракс был не слишком опечален. Эти
пехотинцы Туризина, кем бы они ни были, воевали как настоящие солдаты. С
такими воинами он прежде не встречался. Ряды их гнулись, но не ломались,
они так умело перебрасывали солдат с места на место, заполняли
образовавшиеся бреши так быстро и своевременно, что прорвать их строй было
невозможно. Это настоящие профессионалы, подумал Дракс с невольным
одобрением.
На левом фланге намдалени катриши осыпали усталых солдат барона
стрелами и тут же уносились прочь, точь-в-точь как он хотел поступать с
людьми Туризина, бросив на них отряд кочевников. Но легкая кавалерия
Дракса оказалась зажата между его солдатами и приближающимся противником.
Очень скоро они бросятся бежать - стоять и ждать разгрома каморы не будут.
С кривой усмешкой барон из Намдалена понял, что если кавалерия Гавраса
пробьет ряды кочевников и обрушится на его увязших в атаке солдат,
результат будет трагическим. В конце концов, командир наемного отряда
должен больше заботиться о себе, чем о тех, кто ему платит. Если он
потеряет своих людей, ему нечего будет предложить покупателю.
Барон резко повернулся на вздыбленной лошади.
- Трубите отступление! - крикнул он. - Всем назад, в лагерь! И
сохраняйте порядок, во имя Игрока!
Марк слышал приказ, который Дракс отдал своим людям, но не был
уверен, что правильно понял его. Между собой намдалени говорили на
диалекте, который резко отличался от видессианского языка, употребляемого
в Империи. Но скоро трибун понял, что не ошибся, - натиск противника
ослабел, солдаты Княжества оставляли поле битвы. Они делали это мастерски.
Намдалени хорошо знали свое дело и неплохо прикрывали отступление, не
давая легионерам возможности обратить их бегство. Трибун, впрочем, и не
собирался преследовать их. Частично он руководствовался теми же
соображениями, что и барон Дракс, не желавший терять солдат попусту. Еще
