На берегу Мертвого моря в диких и пустынных местах они построили монас-
тыри, в которых и сохраняли до времени пришествия Христа, обетование ис-
тинной веры. Там жили, руководствуясь монашескими правилами, описание
которых оставили нам Иосиф Флавий и Плиний, около 4000 евреев, служивших
и молившихся Богу Моисея, в ожидании исполнения пророчеств; высокая доб-
родетель их жизни приобрела им всеобщее уважение. Ессеи, как их называ-
ли, не выказывали ни малейшей слабости по отношению к тем, кто старался
заставить Израиль изменить своему призванию. Исполняя все предписания
закона, они тем не менее воздерживались от посещения Иерусалима для при-
несения жертв, но не потому, что они не одобряли приношение жертв в хра-
ме Иерусалимском, который они наоборот глубоко чтили, а потому что эти
жертвоприношения совершались евреями еретиками.
Религиозная иерархия Ессеев, очень замкнутая, не ограничивала все же
свое влияние стенами монастыря. У них было много светских последователей
в Иерусалиме и других городах в Иудеи, составлявших верных последовате-
лей монахов с Мертвого моря, и признававших их духовное водительство. В
каждом значительном центре, на одного из этих посвященных возлагалась
обязанность объединять всех верующих в Истинного Бога, учение которого,
вдохновленное Ветхим Заветом, было уже заранее в полном согласии с осно-
вами Нового Завета. Таково было религиозное настроение еврейского наро-
да, когда родился Господь наш Иисус Христос.
Иосиф Флавий ("Войны евреев", 11-12,) признает, что ессеи были самой
совершенной из всех еврейских сект. Вот что он пишет о монахах с Мертво-
го моря:
"Они живут в тесном содружестве и рассматривают всякие наслаждения,
как пороки, которых надо избегать, воздержание же и борьбу над страстя-
ми, как добродетели, которые нельзя достаточно уважать. Они отвергают
брак, не потому, что верят, что нужно уничтожить человеческий род, но
дабы избегнуть невоздержанности женщин. Они тем не менее не отказывают
принимать детей, отдаваемых им для обучения и воспитания в правилах доб-
родетели, и делают это с такой заботливостью и добротой, как если бы бы-
ли сами их родителями; одевают их всех однообразно.
Они презирают богатство, у них все общее, с таким удивительным ра-
венством, что всякий принимаемый ими в свою среду, расстается со всей
собственностью, дабы избегнуть тщеславия богатством, избавить других от
стыда бедности, и в таком счастливом единении жить, как братья.
Они считают себя достаточно одетыми и чистыми, если одеяние их доста-
точно бело.
Они очень религиозны: до восхода солнца не говорят ни о чем, кроме
вопросов веры, и тогда совершают моления, полученный ими преемственно,
дабы просить у Бога просветить своим светом землю. После этого каждый
идет на свою работу, какая ему указана. В 11 часов они собираются вмес-
те, и одетые в белые одежды обливаются холодной водой. После этого они
расходятся по своим кельям, вход в которые воспрещен всякому не принад-
лежащему к их секте; очистившись таким образом, они идут в трапезную,
как в святой храм, где сидят в полном молчании, перед каждым их них на
маленьком блюде ставится хлеб и какое-либо кушанье. Священник благослов-
ляет мясо и никто до него не смеет прикоснуться, пока он не окончит мо-
литву. По окончании трапезы он произносит другую молитву, дабы закончить
трапезу, как начали, благодарением Богу, чтобы все чувствовали, что
только от Его щедрот они получают пищу. После этого они снимают одежды,
рассматриваемые ими, как священные, и возвращаются к работам. Вечером за
ужином они исполняют тоже самое и угощают гостей, если таковые к ним
пришли.
Никто не слышит шума в их домах, никогда в них не видно ни малейшей
суеты; каждый говорит только в свою очередь, и их молчание внушает чуже-
земцам уважение. Такая умеренность есть результат постоянного воздержа-
ния; они едят и пьют лишь столько, сколько нужно, чтобы себя прокормить.
Им ничего не позволено делать без разрешения старших, кроме помощи
бедным, если их к этому не влекут никакие другие побуждения, кроме сост-
радания; что же касается родственников, то они не смеют им ничего давать
без разрешения. Они особенно стараются обуздать свою злобу, они любят
мир и так нерушимо исполняют обещанное, что можно более доверится их
простому слову, нежели клятвам других. Они даже считают клятвы ко-
щунством, так как не могут себя убедить, что человек не лжец, если вы-
нужден призывать Бога в свидетели, чтобы ему поверили.
Они не сразу принимают в свою среду желающих разделить их образ жиз-
ни, но сначала в течении года заставляют их жить вне ограды монастыря,
где они обязаны вести тот же образ жизни; они получают лопату, белье, о
котором мы упоминали, и белую одежду. Они пользуются той же пищей, и им
разрешается для очищения совершать омовение холодной водой, но не разре-
шается есть в трапезной ранее еще двух лет, в течение которых происходит
испытание их твердости и стойкости. После этого их окончательно принима-
ют, так как считают уже достойными, но прежде, чем сесть за общий стол,
они должны поклясться чтить Бога и служить Ему всем сердцем; соблюдать
справедливость в отношениях с людьми; никогда не делать сознательно зла
никому, даже если бы это им было приказано; удаляться от злых и всеми
силами поддерживать добрых, хранить верность властям и особенно царям,
ибо они получили власть от Бога. К этому они добавляют, что если ког-
да-либо достигнут власти, то не будут ею злоупотреблять для притеснения
подчиненных, что у них не будет ничего больше, чем у этих последних, ни
одежды, ни во всем в чем они нуждаются.
Таковы обеты, налагаемые на желающих принять их образ жизни, чтобы
таким путем оградить их от пороков. Если они совершают серьезный просту-
пок, то их изгоняют из монастыря.
Они живут очень долго, и многие достигают ста лет, что я приписываю
простоте их образа жизни, и тому, что они так умеренны во всем. Они пре-
зирают земные несчастья, своим терпением торжествуют над страданиями и
предпочитают смерть жизни, если причина уважительная.
Эти Ессеи верят, что души созданы бессмертными, чтобы стремиться к
добру и отвращаться от зла; что добрые становятся еще лучшими в этой
жизни надеждою быть счастливыми после смерти; и что злые, воображающие
возможность скрыть в этой жизни свои дурные поступки, будут за них нака-
заны вечными муками.
Эта последняя черта связывает учение Ессеев одновременно и с законом
Моисея и с Христианством. Нам уже известно, что Саддукеи не верили в
бессмертие души. Фарисеи, как спириты и теософы наших дней, верят в пе-
ревоплощение".
Рядом с этими монахами Иосиф Флавий отмечает существование их после-
дователей, живших в городах Иудеи, исповедовавших их учение и подчиняв-
шихся их власти. Они несли то же послушание, как и монахи, кроме брака,
в котором они видели лишь средство продолжить род человеческий, а не
наслаждение. Иосиф Флавий замечает: "Когда они путешествуют, то не берут
с собою ничего кроме оружия, дабы защитить себя от врагов. Они в каждом
городе имеют кого либо из своих, чтобы принимать и помещать приходящих
членов их секты, давать им одежду и все, что им может понадобиться. Они
не продают и не покупают друг у друга, но обмениваются между собою всем,
что имеют".
"Евреи и Талмуд", Флавиан Бренье, стр. 25-27
О КАРАИМАХ
"Анан - основатель караимства.
Как только раввины начали проводить в народе свои измышления, припи-
сав им силу и смысл Божественного слова, бене-микра, караимы, на долю
которых выпало нести знамя только во имя единого святого Божественного
учения "тора", не могли не протестовать против измышленных раввинских
преданий и всячески старались отрицать их. Они говорили, что есть в биб-
лии подлинные святые слова, гласящие: "Не прибавьте к тому, что запове-
даю вам ныне и не убавьте из него" (Второз. 4:2). Но протест их был
только теоретически, идейный, потому что не доставало пламенного энер-
гичного руководителя и протектатора, который бы мог возвысить чистое
учение Моисеево до явного, систематически-организованного протеста, и
собрать разрозненные части бене-микра и сплотить их воедино. Наконец
явился муж, по имени Анан-бен-Давид, который восстал против преданий,
измышленных раввинами. Анан был человек истинно набожный и строго спра-
ведливый и известен своими обширными познаниями. Он совершенно опроверг
талмуд, как простое человеческое произведение и признал за закон только
книги Моисеевы. Чтобы восстановить писанный закон в его правах и одухот-
ворить прежнюю свято-религиозную жизнь, Анан с высоты своего призвания,
стал проповедывать, что Бог Един и закон, данный Им Моисею на Горе Си-
нае, един, что никакого устного закона у Израиля не было и не существу-
ет.
Проповедь Анана не была голосом вопиющего в пустыне. Реакционное дви-
жение проникло в массы и животворно действовало в центре иудаизма, над
которым тяготел гнет нового режима и который нуждался в силах освежающих
и просветляющих. Разом со всех сторон собралось все истинное в Израиле и
многочисленная толпа спешила под знамя Анана. Явившийся Анан-Ганна-
си-бен-Давид напоминал собою природных своих повелителей из дома царя
Давида. Он родился в Багдаде, при калифе Абу Джиафаре Альманзар или
Аль-Мансур (751-840 по Р.Х.).
С ранней молодости Анан посвятил себя всестороннему изучению библии,
а так же фолиантов мишны и гемары. Профессией его были преподавание бо-
гословия и авторская деятельность. Анану, за его благочестивый, безуко-
ризненный образ жизни, за глубокую ученость и знание закона, калиф прис-
воил титул Рош-Гелута-Экзилярха, который, как потомок Давида, обяза-
тельно должен был быть наси, т. е. князь пленения. Такое высокое положе-
ние, какого удостоился реакционер Анан, привело его врагов в сильное не-
годование; они опасались, что Анан, возведенный на экзиларший престол,
может окончательно подорвать авторитет к учению талмуда. Поэтому они ис-
кали случая погубить Анана. Но как по его должности им не удавалось най-
ти никакого к тому предлога, то они решились прибегнуть к клеветам. И
вот враги донесли калифу, что Анан-еретик замышляет издать новый закон и
намеревается воцариться над Израилем. Таким образом оклеветанный пред
владыкою, он был лишен своего сана, заключен в темницу, а затем пригово-
рен к смертной казни через повешение. Но Бог, Который всегда помнит не-
винных, не замедлил представить Анану такой случай, что оправдание его
явилось в полном свете. После этого Анан был возвращен в свой прежний
сан и, кроме того получил сугубое благоволение калифа. Анан очистив себя
от возведенных на него клевет, добровольно отказался от экзиляршего
престола, уступив его брату своему, Ананию. У него созрела мысль отде-
лить своих единомышленников от талмудистского мира и образовать из них
новую, самостоятельную нацию, собрав их во одну паству. Конечно, свой
проект Анан должен был представить калифу. Последний утвердил его и доз-
волил ему, Анану, переселиться со всеми приверженцами в Иерусалим. По
прибытии в священный град, первая забота Анана была выстроить для своей
паствы новую синагогу. С чувством живейшей радости караимы вносят свою
лепту, усугубляют свои пожертвования для этой благой цели. Когда синаго-
га была окончена, празднество ее освящения совершилось благодарственными
молитвами. Синагога, выстроенная Ананом и до сих пор охраняется, как
святыня-колыбель, добровольными пожертвованиями всех караимских общин.
Анан, во котором любовь к своей пастве горела самым ярким пламенем, мно-
го трудился над благосостоянием ее, как гражданским, так и духовным. Ему
то караимство обязано своим возрождением.
И вот предки, приютившись под знамя Анана, стали жить новою, изолиро-
