эта ему понравилась, но вслух он пока ничего не сказал. Мельник не был так
доволен, и он нахмурился.
- Конечно, простой, а может, и честный, - отпарировал он. - Но разве
так уж необходимо являться ко двору и быть посвященным в рыцари, чтобы
убирать дракона? кроме храбрости, ничего для этого не требуется, не далее
как вчера я слышал, что Эгидиус это утверждал. Несомненно, храбрости у
него не меньше, чем у любого рыцаря!
Народ кругом зашумел:
- Конечно! Ура в честь героя Хэма! Ура, ура, ура!
Тогда фермер Джайлс в крайнем смущении отправился домой. Оказывается,
местную репутацию нужно поддерживать, а это иной раз нелегко. Он пнул
ногой пса и спрятал меч в кухонный буфет. До того меч красовался над
очагом.
На следующий день дракон добрался до деревни Кварцетум
(по-простонародному - Оукли). Питался он не только овцами и коровами,
проглотил не только двух-трех ребятишек, но и священника, который
несколько необдуманно пытался убедить его свернуть с пути зла. Тут уж
началась ужасная суматоха. Все население Хэма во главе со священником
взобралось на пригорок и ожидало фермера Джайлса.
- Мы ждем тебя, - воззвали они, а сами стояли и глядели, пока лицо
фермера не запылало ярче его рыжей бороды.
- Когда ты выступаешь? - спросили они.
- Ну, сегодня я уж точно не смогу, - отговаривался он. - Хлопот полон
рот, а тут еще работник заболел. Я подумаю.
Все разошлись, а к вечеру поползли слухи, что дракон подобрался еще
ближе, и народ вернулся.
- Мы за тобой, мастер эгидиус, - позвали люди.
- Да вы что, - возразил он, - именно сейчас мне совсем не до того.
Кобыла охромела, и овцы ягнятся. Потом видно будет.
Все опять разошлись, ворча и переглядываясь. Мельник ехидно
посмеивался. Священник остался, и от него никак было не избавиться. Он
напросился на ужин и все на что-то намекал. Даже спросил, где меч, и
настойчиво попросил его показать.
А меч лежал себе на верхней полке буфета, коротковатой для него, и,
как только фермер Джайлс взял его в руки, выскочил из ножен, а фермер
выронил ножны, будто они обожгли ему руки. Священник так и вскочил, даже
пиво опрокинул. Он осторожно поднял меч и попытался снова вложить его в
ножны, но меч входил туда всего на какой-нибудь фут, и, как только
священник снял руку с рукоятки, он снова выскочил.
- Господи боже! как странно! - воскликнул священник. Он хорошенько
осмотрел и ножны, и клинок. Он ведь был человеком образованным: не то что
фермер, который с трудом разбирал заглавные буквы унциального письма и не
был уверен, что прочтет правильно собственное имя. Поэтому он не обратил
внимания на чудные буквы, которые с трудом можно было разобрать на ножнах
и на мече. Хранитель же королевского оружия так привык к рунам, именам и
другим символам власти и знатности, начертанным на мечах и ножнах, что не
забивал ими голову; кроме того, он считал, что они устарели.
А священник долго их разглядывал и хмурился. Он рассчитывал найти
какую-нибудь надпись на мече или на ножнах, именно эта мысль и осенила его
накануне, но то, что он сейчас увидел, его поразило: там действительно
были начертаны буквы, но он никак не мог разобрать их.
- На ножнах какая-то надпись, а на мече изображены эпиграфические
знаки, - сказал он.
- В самом деле? - удивился Джайлс. - Что же они означают?
- Буквы старинные, а язык варварский, - сказал священник, чтобы
выиграть время. - Надо их повнимательней изучить.
Он попросил меч до утра, и фермер с радостью его отдал.
Придя домой, священник снял с полок множество ученых книг и сидел над
ними до глубокой ночи. Наутро стало известно, что дракон продвинулся еще
ближе. Жители Хэма заперли двери домов на все засовы и закрыли окна
ставнями; те же, у кого были погреба, спустились туда и дрожали при свете
свечей.
Но священник крадучись вышел из дому и, переходя от двери к двери,
рассказывал в щелку или в замочную скважину всем, кто хотел его слушать,
об открытии, которое сделал ночью у себя в кабинете.
- Наш добрый Эгидиус, - говорил он, - благодаря милости короля
оказался владельцем знаменитого меча Кодимордакса, в романсах на
простонародном языке его называют Хвостосеком.
Услышав эти слова, люди открывали двери. Всем была известна слава
Хвостосека: ведь этот меч когда-то принадлежал Белломариусу, величайшему в
королевстве победителю драконов. Согласно некоторым сведениям, возможно не
совсем достоверным, он был прапрадедушкой нынешнего короля по материнской
линии. О его подвигах сложили множество песен и легенд, - если их забыли
при дворе, то в деревнях помнили прекрасно.
- Этот меч, - объяснял священник, - не лежит в ножнах, если дракон
находится в пределах пяти миль. Несомненно он сразит любого дракона, если
будет в руках храбреца.
И люди начали собираться с духом, иные даже окна раскрыли и выглянули
на улицу. В конце концов, священник убедил несколько человек выйти и
следовать за ним, но охотно это сделал один мельник. Он решил - стоит
рискнуть, чтобы поглядеть, как попался Джайлс. Люди поднялись на пригорок,
бросая беспокойные взгляды на север через реку. За рекой не было ни
малейших признаков дракона. Возможно, он спал: он ведь отлично питался все
рождественские праздники.
Священник с мельником забарабанили в дверь Джайлса. Ответа не
последовало, они забарабанили еще сильнее. Наконец вышел Джайлс. Лицо у
него было красное. Он вчера тоже засиделся допоздна и выпил много пива.
Утром встал и начал снова.
Все толпой окружили его, называя Добрым Эгидиусом, Храбрым
Агенобарбусом, Великим Юлиусом, Стойким Агриколой, гордостью Хэма, героем
всей округи. И заговорили о Кодимордаксе, Хвостосеке, мече, не уходящем в
ножны, знаменующем победу или смерть, славу йоменов, опору страны и благо
народа, и в голове фермера все перепуталось.
- Эй! давайте по одному, - вставил он, как только получил такую
возможность. - Что все это значит? у меня же с утра самая работа.
Разъяснить ситуацию предоставили священнику. Тут мельник, к своей
радости, увидел, как Джайлс попался в самый крепкий силок - крепче и
пожелать было нельзя. Но все обернулось не совсем так, как ожидал мельник.
Во-первых, Джайлс выпил много пива. Во-вторых, он необыкновенно
возгордился и воодушевился, узнав, что его меч и есть самый настоящий
Хвостосек. В детстве он очень любил сказки о Белломариусе, и, пока не
научился уму-разуму, иной раз ему хотелось владеть таким же замечательным
героическим мечом. И ему вдруг пришло в голову, что надо взять Хвостосек и
отправиться охотиться на дракона. Но он слишком привык торговаться, так
что опять попытался отсрочить это событие.
- Что? - воскликнул он. - Мне охотиться на дракона? это в моих-то
старых гамашах и жилетке? на дракона в хороших доспехах ходят, так я
слыхал. А в моем доме их нет, это уж точно, - обрадовался он.
С минуту все неловко молчали, потом послали за кузнецом. Кузнец
покачал головой. Человек он был медлительный и мрачный, а прозвали его
Солнечным Сэмом, хотя настоящее его имя было Фабрициус Кункатор. Он
никогда не свистел за работой, за исключением тех случаев, когда
происходило несчастье, из числа предсказанных им ранее. А так как он без
конца только и делал, что предсказывал всякие несчастья, редко могло
случиться что-нибудь такое, чего бы он до того не успел предсказать, а
потому все, что бы не произошло, предписывали его пророчествам. Для него
это была главная радость, поэтому он никогда ничего не делал для
предотвращения несчастья. Он снова покачал головой и объявил:
- Из ничего оружия не сделаешь. Да и не по моей это части. Лучше бы
попросили плотника изготовить деревянный щит, - да и это мало поможет:
дракон горяч.
Лица жителей Хэма вытянулись, но мельник не собирался так легко
отступить от своего плана отправить Джайлса на бой с драконом, а если тот
все-таки откажется, он мечтал увидеть, как лопнет мыльный пузырь его
славы.
- А как насчет кольчуги? - спросил он. - С ней надежней, только чтоб
не слишком тонкая была. Она ведь для дела, а не для щегольства при дворе.
У тебя найдется старая кожаная куртка, друг Эгидиус? А в кузнице отыщется
куча металлических колец. Думаю, мастер Фабрициус и не подозревает, что
там могло заваляться.
- Ничего ты не смыслишь, - кузнец повеселел. - Настоящая кольчуга все
равно не получится. Нужна ювелирная ловкость гномов, чтобы каждое
крошечное колечко соединить с четырьмя другими. Если бы я даже владел
таким искусством, пришлось бы трудиться много недель. К тому времени мы
все окажемся в могиле, - заключил он, - во всяком случае, в драконьем
брюхе.
Жители Хэма в отчаянии заломили руки, кузнец улыбнулся. Но теперь все
были в такой панике, что никак не хотели отказаться от плана мельника и
повернулся к нему, ища совета.
- Что ж, - сказал тот. - Слыхал я, что в старину те, кто не мог
купить настоящую кольчугу из южных стран, нашивали стальные кольца на
кожаную рубаху - и сходило. Поглядим, что в таком роде можно сделать.
Так что пришлось Джайлсу притащить старую кожаную куртку, а кузнеца
заставили живо вернуться в кузницу. Порылись там во всех углах и
разворошили кучу старого железа, которую не трогали много лет. В самом
низу нашли массу колечек, траченных ржавчиной - очевидно, они остались
здесь от забытой когда-то куртки, именно такой, о какой говорил мельник.
По мере того как дело оказывалось не таким уж безнадежным, Сэм все больше
мрачнел, но его заставили приняться за работу. Он собирал, сортировал и
чистил эти кольца; и когда (о чем он радостно сообщил) выяснилось, что их
совершенно недостаточно для такого широкоплечего человека, как мастер
Эгидиус, кузнеца заставили разбить старые цепи и расплющить звенья в
тонкие колечки - насколько хватило мастерства. Колечки помельче нацепили
на куртку спереди, а те, что покрупнее и погрубее, укрепили на спине.
Колец все прибавлялось, потому что бедный Сэм трудился в поте лица, и
тогда жители Хэма нашили кольца еще и на штаны фермера. А высоко на полке
в темном уголке кузницы мельник разыскал железный каркас шлема и засадил
за работу сапожника, чтобы тот обшил каркас кожей.
Так трудились весь остаток дня и весь следующий день, а после
наступления двенадцатой ночи пришел канун крещения, но было не до
праздника. Фермер Джайлс выпил по этому случаю больше пива, чем обычно, а
дракон милостиво спал. Он совсем позабыл на это время о голоде и о мечах.
Рано утром в день крещения все поднялись на холм, держа в руках
диковинный результат своей работы. Джайлс ждал их. Отговорок у него не
осталось, пришлось надевать куртку-кольчугу и штаны. Мельник презрительно
хихикал. Потом Джайлс натянул болотные сапоги, прикрепил к ним пару шпор и
нахлобучил обитый кожей шлем. Но в последний момент прикрыл сверху шлем
старой фетровой шляпой, а на кольчугу накинул серый плащ.
- Зачем это, мастер? - спросили люди.
- Ну, - отвечал он, - неужели вы воображаете, что на дракона надо
идти звеня и грохоча, точно кентерберийские колокола? Мне как-то кажется,
что ни к чему оповещать дракона о своем приближении раньше времени. А шлем
- это вызов на битву. Пусть ящер видит поверх изгороди только мою старую
шляпу, тогда я, может, подберусь поближе, пока не начнется суматоха.
Кольца пришили так, что они звенели, задевая друг о друга. Прижатые
плащом, они не звенели, но Джайлс в таком снаряжении выглядел довольно
