- Ну и ну! - сказал колдун. - Путь назад закрыт, мы можем идти только
вперед, на ту сторону гор. Судя по звукам, снаружи нагромоздили камни и
вырванные с корнями деревья. Жаль: деревья были прекрасны и прожили так
долго.
- Я с самого начала, как только коснулся ногой воды, чувствовал, что
рядом что-то ужасное, - сказал Фродо. - Что это было за существо? Или их
было много?
- Не знаю, - ответил Гэндальф, - но все щупальца стремились к одной
цели. Что-то выползло или было выгнано из темных вод под горами... В
глубинах мира есть существа, более древние и злобные, чем орки.
Он не высказал вслух свою мысль, что кто бы ни был живущий в озере,
он схватил из всего отряда именно Фродо.
Боромир пробормотал шепотом, но гулкое эхо донесло его слова до всех:
- В глубинах мира! И мы идем туда против моей воли. Кто поведет нас в
этой кромешной тьме?
- Я, - сказал Гэндальф, - а Гимли пойдет рядом со мной. Следуйте за
моим посохом!
Взобравшись на несколько ступеней, Гэндальф поднял над головой посох,
и из его конца полилось слабое свечение. Широкие ступени были абсолютно
целы. Путники насчитали их две сотни. Наверху они обнаружили арочный
проход с ровным полом, уходящий во тьму.
- Давайте посидим и передохнем. Пообедаем здесь на площадке, ведь
другой столовой мы не найдем! - сказал Фродо.
Его начало трясти от пережитого ужаса, и он внезапно ощутил страшный
голод.
Предложение было всеми поддержано, они, темные фигуры в полутьме,
сели на верхних ступеньках. Когда они поели, Гэндальф раздал всем по
третьему глотку мирувера.
- Боюсь, что оставшегося уже ни на что не хватит, - сказал он, - но
мы нуждаемся в нем после этого ужаса у ворот. И если нам не повезет, все
оставшееся потребуется нам до выхода с противоположной стороны. Берегите
воду! В подземельях много ручьев и источников, но их нельзя трогать.
Может, у нас не будет случая пополнить фляги и меха до самой долины
Димрилл.
- Долго ли идти туда? - спросил Фродо.
- Не могу сказать, - ответил Гэндальф. - Это зависит от многих
случайностей. Но я думаю, что если идти прямо, не сбиваясь с пути, не
встречая помех, то потребуется три-четыре перехода. От западных ворот до
восточных по прямой не может быть меньше сорока миль, а прямых дорог нет.
После короткого отдыха они вновь пустились в путь. Они все хотели как
можно быстрее преодолеть подземелье и готовы были, несмотря на усталость,
идти еще несколько часов. Гэндальф, как и раньше, шел впереди. В левой
руке он держал свой сверкающий посох, свет от которого едва касался земли
у его ног. В правой руке его был меч Глемдринг. За ним шел Гимли, глаза
его сверкали в тусклом свете, когда он поворачивал голову из стороны в
сторону... За гномом шел Фродо, он тоже обнажил свой короткий меч - Жало.
Лезвия Жала и Глемдринга были темны, это действовало успокоительно: будучи
изделиями эльфийских кузнецов древних дней, эти меч сверкали холодным
светом, если поблизости были орки. За Фродо шел Сэм, а за ним Леголас,
молодые хоббиты и Боромир. Последним угрюмо и молчаливо шел Арагорн.
Проход несколько раз повернул и затем начал спускаться. Некоторое
время продолжался спуск, потом пол снова стал ровным. Воздух сделался
горячим и душным, но не спертым, временами путники ощущали на лицах
дуновение более прохладного воздуха выходящего из каких-то отверстий в
стенах. Их было множество. В бледном свете, исходившем от посоха мага,
Фродо улавливал очертания лестниц и арок, других проходов и туннелей,
поднимавшихся вверх или круто опускавшихся вниз. Все это было невозможно
запомнить.
Гимли очень мало помогал Гэндальфу, разве только что своей
храбростью. Но он, в отличие от остальных, не беспокоился из-за темноты.
Часто колдун советовался с ним, какой путь выбрать, но окончательное
решение всегда принадлежало Гэндальфу. Подземелья Мории были гораздо
обширнее и сложнее, чем мог представить себе Гимли, сын Глоина, гном
горной расы. И Гэндальфу мало помогали воспоминания давнего путешествия,
но даже во тьме, в сложных переплетениях переходов он знал, где находится
дорога, ведущая к цели.
- Не бойтесь! - сказал Арагорн. Молчание длилось дольше, чем обычно,
а Гэндальф и Гимли переговаривались шепотом. Остальные столпились сзади,
беспокойно ожидая. - Не бойтесь! Я бывал с ним во многих путешествиях,
хотя никогда не было так темно, а в Раздоле рассказывают о более великих
его деяниях, чем я сам видел. Он не заблудится. Если тут есть дорога, он
ее найдет. Он привел нас сюда вопреки нашим страхам, и выведет нас отсюда,
чего бы это ему не стоило. Он легче найдет путь домой в ночи, чем кошки
королевы Берутнел.
Товариществу повезло, что у него такой проводник. Не было топлива,
было не из чего изготовить факелы - в отчаянном бегстве к двери они
оставили почти все необходимое. Без света они вскоре заблудились бы: здесь
было не только множество дорог, но было также много ям и отверстий, много
темных провалов, в которых их шаги отдавались гулким эхом. В стенах и полу
были щели и глубокие расселины, время от времени прямо у их ног
открывалась пропасть. Самые широкие из них были не менее семи футов, и
Пиппину каждый раз приходилось собирать все свое мужество, чтобы прыгнуть
в очередной раз. Издалека снизу доносился шум пенящейся воды, как будто
там, в глубинах, вертелось мельничное колесо.
- Веревка! - пробормотал Сэм. - Я знал, что она нам понадобится. Но
ее у меня нет.
Трудные места попадались все чаще, и продвижение вперед замедлилось.
Временами им казалось, что они безнадежно пойманы в глубинах гор. Они
больше чем устали, но мысль об отдыхе не внушала им успокоения. Настроение
Фродо несколько поднялось после спасения, еды и глотка напитка, но теперь
на него вновь навалилась неуверенность и страх. Хотя в Раздоле его
излечили от раны, она не осталась без последствий. Чувство его
обострились, он ощущал невидимые предметы. Он заметил в себе еще одно
изменение: он видел во тьме лучше всех своих товарищей, за исключением,
может быть, Гэндальфа. И он был хранителем Кольца, оно висело на цепи у
него на груди и казалось тяжелым грузом. Он чувствовал зло впереди и
позади себя, но он ничего не говорил. Он крепче сжимал рукоять меча и,
спотыкаясь шел вперед.
Путники редко разговаривали, да и то торопливым шепотом. Не слышалось
ни звука кроме их собственных шагов: глухой стук башмаков гнома Гимли,
тяжелая поступь Боромира, легкие шаги Леголаса, мягкие, крадущиеся шаги
хоббитов, а в тылу слышалась твердая поступь Арагорна с его длинными
шагами. Останавливаясь на мгновение, они вообще ничего не слышали, кроме
редкого потрескивания или падения капли воды. Однако Фродо начал слышать,
или ему показалось, что он слышит, что-то еще - как будто слабый шелест
мягких обнаженных ног. Этот звук никогда не становился достаточно громким
или близким, чтобы поверить в него окончательно, но, начавшись, он не
замолкал, пока двигался отряд. И это было не эхо: когда они
останавливались, звук еще несколько мгновений был слышен, а потом
замолкал.
Они опустились в подземелья Мории после наступления ночи. Несколько
часов они шли лишь с одной короткой остановкой, пока Гэндальф не
встретился с первым серьезным затруднением. Перед ним широкая темная арка
открывалась в три туннеля: все они вели в одном и том же направлении, на
восток, но левый туннель уходил вниз, правый поднимался, а средний вел
горизонтально, но был очень узок.
- Я совсем не помню это место, - сказал Гэндальф, неуверенно
останавливаясь под аркой. Он поднял посох в надежде отыскать какие-нибудь
знаки или указания, которые помогли бы выбору, но ничего не было видно. -
Я слишком устал, чтобы решать, - сказал он, качая головой. - И вы,
вероятно, устали не меньше меня, если не больше. На остаток ночи
остановимся здесь. Вы знаете, снаружи старая луна уже сдвинулась к западу
и середина ночи прошла.
- Бедный Билл! - сказал Сэм. - Интересно, где он. Надеюсь, его не
съели волки.
Слева от большой арки они обнаружили каменную дверь, она была
полузакрыта, но открылась от легкого нажима. За ней оказалось большое
помещение, высеченное в скале.
- Стойте! Стойте! - крикнул Гэндальф Мерри и Пиппину, которые
двинулись было вперед в надежде отыскать место, где можно отдохнуть более
спокойно, чем в открытом проходе. - Стойте! Мы не знаем, что там внутри. Я
пойду первым.
Он пошел осторожно, остальные - за ним.
- Вот! - сказал он, указывая посохом на середину пола. У своих ног
они увидели большое круглое отверстие, как устье источника. Разбитые
ржавые цепи лежали на краю и опускались в темную яму. Рядом лежали обломки
камня.
- Один из вас мог упасть туда, и кто знает когда бы он ударился о
дно, - сказал Арагорн Мерри. - Всегда идите за проводником.
- Похоже, что это помещение охраны, что сторожила эти три прохода, -
сказал Гимли. - Это отверстие, очевидно, источник, из которого брали воду,
оно закрывалось каменной крышкой. Но крышка разбита, и мы должны быть
осторожны во тьме.
Любопытство Пиппина было возбуждено источником. Пока остальные
развертывали одеяла и устраивали постели у стен помещения, как можно
дальше от отверстия в полу помещения, он подполз к краю и заглянул внутрь.
Холодный воздух, поднимающийся из неимоверных глубин, ударил ему в лицо.
Повинуясь внезапному импульсу, он схватил камень и опустил его в
отверстие. Сердце его ударило много раз, прежде чем он услышал звук. Затем
где-то глубоко внизу, как будто камень упал в какую-то обширную пещеру,
раздался глухой звук.
- Что это? - воскликнул Гэндальф.
Услышав объяснение Пиппина, он облегченно вздохнул, но глаза его
сердито сверкнули.
- Глупый тук! - пробормотал он. - Это серьезный путь, а не
увеселительная прогулка хоббитов. В следующий раз бросай себя, тогда не
будешь больше мешать. А теперь тихо!
В течение нескольких минут больше ничего не было слышно. Но потом из
глубины донесся слабый стук. Потом стук прекратился, чуть позже замерло и
эхо. Он звучал, как какие-то сигналы, но больше уже не повторялся.
- Это стучал молот, или я ничего не понимаю в молотах, - сказал
Гимли.
- Да, - согласился Гэндальф, - и мне это не нравится. Может, он
ничего не имеет общего с дурацким поступком Перегрина, но, вероятно,
потревожено что-то такое, что лучше было бы оставить в покое. Умоляю, не
делайте больше ничего подобного. Я хочу хоть немного отдохнуть без
дальнейших беспокойств. Как в награду, Пиппин будет дежурить первым, -
проворчал он, закутываясь в одеяло.
Пиппин уныло сидел у двери в полной темноте, он все время
поворачивался, опасаясь, что какой-то неизвестный ужас выползет из
источника. Он хотел было закрыть дыру одеялом, но побоялся двигаться и
подходить к ней, хотя Гэндальф, казалось, спал.
На самом деле Гэндальф не спал, хотя лежал неподвижно и молча. Он
глубоко задумался, стараясь припомнить все подробности своего прежнего
путешествия и беспокойно выбирая дальнейший путь: неправильный поворот мог
погубить их. Через час он встал и подошел к Пиппину.
- Иди к стене и поспи немножко, сынок, - сказал он добрым голосом. -
Я думаю, ты хочешь спать. А я не могу сомкнуть глаз, так что все равно
буду караулить.
- Я знаю, в чем дело, - пробормотал он и уселся у двери. - Мне нужен
дым. Я не пробовал его с утра перед снежной бурей.
Последнее, что видел Пиппин, засыпая, была темная фигура старого
