Тень после нескольких негромких слов своего хозяина позволил увести себя.
Стражники у ворот были одеты в черное, с высокими шлемами и длинными
защитными пластинами, плотно пригнанными к щекам, поверх этих пластин
крепились белые крылья морских птиц; шлемы сверкали серебряным блеском,
так как сделаны были из митрила, наследие славы старых дней. На черных
плащах было вышито дерево, цветущее белым цветом, как снегом, под
серебряной короной и звездами. Это была одежда наследников Элендила, и
никто не носил ее во всем Гондоре, кроме стражи цитадели перед двором с
фонтаном и белым деревом, которое когда-то росло здесь.
Казалось, весть об их прибытии опередила все, и их немедленно и безо
всяких вопросов пропустили. Гэндальф быстро прошел через мощеный белым
камнем двор. Невысокий фонтан в его центре сверкал в утреннем солнце,
вокруг него лежал зеленый газон; в середине, склонившись над бассейном,
стояло мертвое дерево, и падающие капли печально стекали с его голых и
обломанных ветвей обратно в чистую воду.
Пиппин взглянул на дерево, торопясь за Гэндальфом вслед. "Мрачно
выглядит, - подумал он и удивился зачем оставили мертвое дерево в месте,
где все остальное так хорошо украшено.
Семь звезд, и семь камней, и одно белое дерево.
В голову ему пришли слова, которые бормотал Гэндальф. Потом он
оказался у дверей большого зала под сверкающей башней; вслед за колдуном
прошел он мимо высоких молчаливых часовых и вошел в холодную гулкую тень
каменного дома.
Они прошли по мощенному коридору, длинному и пустому, и в это время
Гэндальф негромко говорил Пиппину.
- Будь осторожен в выборе слов, мастер Перегрин! Сейчас не время для
хоббичьих дерзостей. Теоден - добрый старик. Денетор - человек другого
сорта, гордый и хитрый, человек гораздо более древней родословной и
большей власти, хотя и не называет себя королем. Он больше будет говорить
с тобой и расспрашивать тебя, так как ты можешь рассказать ему о его сыне
Боромире. Он сильно любил его; может быть слишком сильно, тем более что
они очень похожи. Но под покровом этой любви он в то же время будет думать
о том, что от тебя ему будет легче узнать, что он хочет, нежели от меня.
Не говори ему больше того, чем необходимо, и оставь в стороне задачу
Фродо. В должное время я поговорю с ним об этом. И ничего не говори об
Арагорне.
- А почему? При чем тут Бродяжник? - прошептал Пиппин. - Он хотел
прийти сюда, не правда ли? Он скоро придет сам.
- Может быть, может быть, - сказал Гэндальф. - Хотя если он придет,
то таким путем, которого не ожидает никто, в том числе и Денетор. Так
будет лучше. Во всяком случае мы не должны извещать о его приходе.
Гэндальф остановился перед широкой дверью из полированного металла.
- Послушай, мастер Пиппин, сейчас не время учить тебя истории
Гондора: хотя было бы лучше, чтобы ты кое-что узнал о ней, когда
прогуливал уроки в лесах Удела. Делай так, как я говорю! Тому, кто
приносит могущественному повелителю весть о гибели его наследника,
неразумно слишком много говорить о прибытии того, кто может предъявить
права на трон. Ясно?
- На трон? - удивленно спросил Пиппин.
- Да, - сказал Гэндальф. - Если все эти дни уши твои были закрыты, а
мозг спал, проснись хоть сейчас!
Он постучал в дверь.
Дверь открылась, но не было видно, кто открыл ее. Пиппин посмотрел в
большой зал. Он освещался через два ряда окон с обеих сторон, за рядами
высоких колонн, поддерживающих крышу. Высеченные из цельного черного
мрамора, они поднимались к большой...
В этом огромном торжественном зале не было видно ни одного ковра, ни
одного занавеса, ни одной вещи из ткани или дерева; между колоннами стояла
молчаливый строй высоких статуй, высеченных из холодного камня.
Неожиданно Пиппин вспомнил о скальных статуях Аргоната и ощутил
благоговейный страх, глядя на ряды давно умерших королей. В дальнем конце
зала... ступени, очень широкой и глубокой стояло каменное кресло, черное,
без всяких украшений, в нем сидел старик, глядевший себе на колени. В
руках его был белый жезл с золотым набалдашником. Он не поднимал головы.
Пришедшие торжественно прошли по залу к нему и остановились в трех шагах
от ступеней. Тогда Гэндальф заговорил:
- Привет, повелитель и наместник Минас Тирита, Денетор, сын
Энтелиона! Я пришел с советом и новостями в темный час.
Старик поднял голову. Пиппин увидел точеное лицо с гордыми чертами и
кожей цвета слоновой кости, с длинным орлиным носом между темными
глубокими глазами; это лицо напомнило ему не столько Боромира, сколько
Арагорна.
- Час действительно темный, - согласился старик. - У вас привычка
появляться в такие часы, Митрандир. Но хотя все признаки говорят о том,
что судьба Гондора близка, для меня эта тьма светлее, чем моя собственная.
Мне говорили, что с вами пришел тот, кто видел смерть моего сына. Это он?
- Да, - сказал Гэндальф, - один из двоих. Второй сейчас с Теоденом из
Рохана и сможет прибыть позже. Они невысоклики, но этот не тот, о ком
говорилось в загадке.
- Да, невысоклик, - угрюмо сказал Денетор, - мало любви внушает мне
это слово, с тех пор, как проклятая загадка обеспокоила наши советы и
увела моего сына на смерть. Мой Боромир! Как он теперь нужен нам! И вместо
него должен был идти Фарамир.
- Он пошел бы, - сказал Гэндальф. - И не будьте несправедливы в своем
горе. Боромир потребовал, чтобы дело поручили ему, и не потерпел бы
другого решения. Он был сильным человеком и добивался того, чего хотел. Я
долго путешествовал с ним и хорошо узнал его. Но вы говорите о его смерти.
Вы знали о ней до нашего прихода?
- Я получил это, - сказал Денетор и, положив жезл, поднял с колен
предмет, на который он смотрел. В каждой руке он держал по половинке
большого рога, сломанного по середине - рога дикого быка, окованного
серебром.
- Это рог, который всегда носил с собой Боромир! - воскликнул Пиппин.
- Верно, - сказал Денетор. - И я в свое время носил его, и так делал
каждый старший сын нашего дома еще с древних времен, до ухода короля,
когда Эрендил, отец Мардила, охотился за диким быком араво в далеких полях
Рена. Тринадцать дней назад я услышал звук этого рога, доносившийся с
северных границ, и потом река принесла мне его разбитым; больше он не
зазвучит. - Он замолчал, наступило тяжелое молчание. Неожиданно Денетор
взглянул на Пиппина. - Что вы скажете на это, невысоклик?
- Тринадцать, тринадцать дней, - заикаясь, ответил Пиппин. - Да, я
думаю, это так. Да, я стоял рядом с ним, когда он дул в рог. Но помощь не
пришла. Только больше орков.
- Итак, - сказал Денетор, проницательно глядя Пиппину в лицо, - вы
были там? Расскажите мне! Почему не пришла помощь? И как вы спаслись, а он
нет, он, такой могучий человек, которому не мог противостоять ни один орк?
Пиппин вспыхнул и забыл свой страх.
- Самый могучий человек может быть убит одной стрелой, - сказал он, -
а Боромир был пронзен множеством. Когда я последний раз видел его, он
прислонился к дереву и вырывал из своего бока чернооперенную стрелу. Потом
я потерял сознание и был захвачен в плен. Но я преклоняюсь перед его
памятью, потому что он был очень храбр. Он умер, спасая нас - моего родича
Мериадока и меня, - окруженных в лесу солдатами Повелителя Тьмы; и хотя
ему не удалось нас освободить, моя благодарность от этого не меньше.
Тут Пиппин взглянул в глаза старику; и гордость его, подхлестнутая
презрением и подозрительностью в холодном голосе взбунтовалась.
- Конечно, такому великому повелителю людей хоббит, невысоклик из
далекого северного Удела, может оказать малую службу; но все же я
предлагаю ее и свет своего долга.
Откинув свой серый плащ, Пиппин выхватил свой маленький меч и положил
его к ногам Денетора.
Бледная улыбка, подобная блеску холодного солнца в зимний вечер,
прошла по лицу старика; он склонил голову и отложил обломки рога.
- Дайте мне оружие! - сказал он.
Пиппин поднял меч и протянул его рукояткой вперед.
- Откуда он? - спросил Денетор. - Много-много лет лежит на нем.
Несомненно, это лезвие принадлежало нашим родичам с севера в глубоком
прошлом.
- Оно из могилы на границе моей страны, - сказал Пиппин. - Но сейчас
там живут лишь злые духи, и мне не хочется говорить о них.
- Я вижу, странные сказания сплетаются вокруг вас, - сказал Денетор,
- и мне ясно, что внешность человека, или невысоклика может обманывать. Я
принимаю вашу службу. Ибо вас не устрашить словами: и у вас вежливая речь,
хотя она звучит странно для нас на юге. А нам в эти дни нужны храбрые
воины, велики они ростом или малы. Клянитесь!
- Возьми рукоять, - сказал Гэндальф, - и повторяй за повелителем,
если твое решение твердо.
- Да, - сказал Пиппин.
Старик положил меч на свои колени, а Пиппин взял в руки его рукоять и
медленно повторял вслед за Денетором:
- Я клянусь верно служить Гондору и повелителю и наместнику
королевства, говорить и молчать, делать и допускать делать, приходить и
уходить, в горе и довольствии, в войне и мире, в жизни и смерти, начиная с
этого часа, пока мой повелитель не освободит меня, или пока меня не
постигнет смерть, или пока не кончится мир. Так говорю я, Перегрин, сын
Паладина, из Удела. Невысоклик.
- И это слышу я, Денетор, сын Энтелиона, Повелитель Гондора,
наместник высокого короля, и я не забуду этого и не забуду вас награждать
за сделанное: награждать верность любовью, доблесть честью, нарушение
клятвы местью.
Пиппин получил свой меч и сунул его в ножны.
- А теперь, - сказал Денетор, - мой первый приказ вам: говорите и не
отмалчивайтесь. Расскажите мне все, что можете, о моем сыне Боромире.
Садитесь и начинайте!
Он ударил в маленький серебряный гонг, стоящий рядом с креслом, и тут
же появилось несколько слуг. Пиппин понял, что они все время стояли в
альковах с обеих сторон невидимые ему и Гэндальфу.
- Принесите вина, еды и сиденья для гостей, - сказал Денетор, и пусть
в течении часа нам никто не мешает.
Это все, что я могу вам уделить: сейчас мне приходится заниматься
очень многим, - сказал он, обращаясь к Гэндальфу. - Многим наверное, более
важным, хотя для меня это не так. Но, может, к концу дня мы снова сможем
поговорить.
- Надеюсь, что раньше, - сказал Гэндальф убежденно. - Я не для того
проскакал сто пятьдесят лиг сюда из Изенгарда со скоростью ветра, чтобы
привезти вам маленького воина, пусть и очень вежливого. Разве для вас
ничего не значит, что Теоден выиграл большое сражение, что Изенгард
разрушен и что я переломил посох Сарумана?
- Для меня это много значит. Я помню значение этих деяний для моей
борьбы с угрозой с востока...
Он взглянул на Гэндальфа, и Пиппин увидел их сходство и почувствовал
напряжение между ними: как будто огненная линия пролегла от глаз к глазам.
Денетор в сущности гораздо больше походил на великого колдуна, чем
Гэндальф, он был более величавым, прекрасен и властен... И более стар. Но
внутренним чутьем Пиппин знал, что Гэндальф обладает гораздо большей
властью и более глубокой мудростью; обладает могуществом, пока еще
скрытым. И он был старше, гораздо старше. Насколько старше? - подумал
Пиппин и вспомнил, что никогда не задумывался об этом раньше. Древобрад
говорил что-то о колдунах, но тогда Пиппин не думал о Гэндальфе, как одном
из них. Кто такой Гэндальф? В какое отдаленное время и в каком месте
пришел он в мир и когда покинет он его? На этом его размышления
