всадников на север в Рохан или на юг.
- Уже очень давно не горели эти маяки, - сказал Гэндальф, - а в
древние дни Гондора они вообще были не нужны, потому что у Гондора были
семь камней.
Пиппин беспокойно зашевелился.
- Спи и не бойся! - сказал Гэндальф. - Ты едешь не в Мордор, как
Фродо, а в Минас Тирит, и там ты будешь в безопасности, насколько это
вообще возможно в наши дни. Если Гондор падет, а Кольцо будет захвачено,
тогда и в Уделе ты не найдешь убежища.
- Вы не очень успокоили меня, - заметил Пиппин, но тем не менее сон
охватил его. Последнее, что он помнил, перед тем как уснуть глубоким сном,
был белоснежный пик, возвышающийся над облаками и отражавший лучи
заходящей луны. Он подумал, где теперь Фродо, в Мордоре ли он, жив ли
он... Или мертв. И не знал он, что издалека Фродо глядел на ту же луну,
заходящую над Гондором, и ждал наступления дня.
Пиппин проснулся от звука голосов: прошли еще день в укрытии и ночь
скачки. Были сумерки, приближался холодный рассвет, и все вокруг было
окутано промозглым серым туманом. Обгоняющий Тень стоял покрытый потом, от
него поднимался пар, но шею он изгибал гордо и не показывал никаких
признаков усталости. Рядом с ним стояло много высоких людей, закутанных в
плащи, а за ними в тумане виднелась каменная стена. Она казалась частично
разрушенной, но Пиппин услышал звуки торопливой работы: удары молотов,
звук мастерков и скрип колес. Кое-где в тумане видны были факелы и костры.
Гэндальф разговаривал с людьми, преградившими ему путь; прислушавшись
Пиппин понял, что разговор идет о нем.
- Да, верно, мы знаем вас, Митрандир, - говорил предводитель людей, -
и вы знаете пароль семи ворот и можете свободно проехать. Но мы не знаем
вашего спутника. Кто он? Гном из северных гор? Нам в наши времена не нужны
чужеземцы, если только они не могучие воины, в чью преданность и помощь мы
могли бы поверить.
- Я поручусь за него перед Денетором, - возразил Гэндальф. - Что же
касается доблести, то не нужно судить о ней по фигуре. Он прошел через
большое количество битв и опасностей, чем вы, Инголд, хотя вы вдвое выше
его; он прошел от взятого штурмом Изенгарда, о чем мы везем известие; он
очень устал, иначе я разбудил бы его. Его зовут Перегрин, он очень храбрый
человек.
- Человек? - с сомнением переспросил Инголд, а остальные засмеялись.
- Человек! - воскликнул Пиппин, окончательно проснувшись. - Человек!
Конечно, нет. Я хоббит, и не очень храбр, разве что иногда и в случае
крайней необходимости. И Гэндальф вводит вас в заблуждение.
- Многие совершающие великие деяния не могли бы сказать о себе
больше, - заметил Инголд. - Но что такое хоббит?
- Невысоклик, - ответил Гэндальф. - Нет, не тот, о ком говорилось, -
добавил он, заметив удивление на лицах людей. - Не он, но один из его
родичей.
- Да, и тот, кто путешествовал с ним, - добавил Пиппин. - И с нами
был Боромир из вашего города, он спас меня в снегах севера, но был убит,
защищая меня от множества врагов.
- Стой! - сказал Гэндальф. - Новость об этом горе следовало сначала
сказать отцу.
- Об этом догадывались, - сказал Инголд, - были нехорошие видения и
предзнаменования. Проходите быстрее! Повелитель Минас Тирита захочет
увидеть того, кто принесет ему последние новости о его сыне, будь он
человек или...
- Хоббит, - подсказал Пиппин. - Малую службу могу я предложить вашему
повелителю, но сделаю все, что смогу, в память о храбром Боромире.
- Доброго пути! - сказал Инголд, а люди расступились, и Обгоняющий
Тень прошел в узкие ворота в стене. - Да принесете вы добрый совет
Денетору и всем нам в нужде, Митрандир! - Воскликнул Инголд. - Но пришли
вы с новостями о горе и опасности. Говорят таково ваше обыкновение.
- Я прихожу редко и лишь тогда, когда помощь моя необходима, -
ответил Гэндальф. - Что же касается совета, то я сказал бы вам, что вы
опоздали в починке стены Пеленора. Теперь вашей лучшей защитой будет
мужество - мужество и надежда, которую принес я. Ибо не все мои новости
плохие. Оставьте мастерки и точите мечи!
- Работа будет закончена до наступления вечера, - сказал Инголд, -
эта часть стены обращена к нашим друзьям в Рохане, отсюда мы не ждем
нападения. Вы знаете что-либо о рохиррим? Ответят ли они на наш зов?
- Да, они придут. Но они выдержали много битв у вас за спиной. Ни эта
дорога, ни любая другая не ведут больше к опасности. Будьте отважны. Вы
скорее увидите войско врагов, выходящее из Инбриен, чем всадников Рохана.
Прощайте и будьте бдительны!
Теперь Гэндальф ехал по широкой равнине за Ранмас Эчер. Так люди
Гондора называли внешнюю стену, построенную ими с огромным трудом после
того, как Итилиен оказался в тени врага. Более чем на десять лиг тянулась
она от подножия гор, ограждая поля Пеленора - прекрасные плодородные земли
на длинных склонах и террасах, спускающихся к Андуину. В самом удаленном
пункте, на северо-востоке, стена находилась в четырех лигах от ворот
города и здесь она с хмурого откоса смотрела на низины у реки; люди
сделали ее здесь высокой и прочной: именно в этом месте подходила дорога
от бродов и мостов Осгилиата и проходила в охраняемые ворота между
укреплениями. В самом близком пункте на юго-востоке, стена отстояла от
города не более чем на лигу. Здесь Андуин, сделав широкий изгиб у холмов
Эмин Арнон в южном Итилиене, резко поворачивал на запад, и внешняя стена
возвышалась на самом берегу реки. Под ней лежали причалы гавани Харленд
для кораблей, приплывающих вверх по течению из южных областей.
Земля за стеной была богатой, с обширными пашнями, множеством садов и
фермами, с печами для сушки хмеля, амбарами, загонами и хлевами, со
множеством ручьев, бегущих по зеленым полям с гор к Андуину. Но число
живших здесь пастухов и земледельцев было невелико, и большая часть людей
Гондора жила в семи кругах города или в высокогорных долинах Лессарнала,
или дальше на юге, в прекрасном Лебенене, с его пятью быстрыми реками.
Здесь, между горами и морем, жил суровый народ. Эти люди считались
гондорцами, но кровь у них была смешанной, они были смуглые высокого
роста, и их предки происходили от забытых людей, которые жили в тени
холмов в темные годы до прихода королей. А дальше, в большой области
Белфалас, жил принц Имрахил в своем замке Дол Амрот у моря; он был
благородного происхождения, как и его люди, высокие, гордые, с серыми
глазами.
Начинался день, и Пиппин проснувшись, осмотрелся. Слева от него
лежало море тумана, поднимаясь к унылой тени на востоке. Справа поднимали
свои головы большие горы, тянувшиеся с запада и внезапно круто
обрывавшиеся, как будто река пробила гигантский барьер. И тут, где белые
горы Эред Нимрайс подошли к концу, Пиппин увидел, как и обещал Гэндальф,
темную массу горы Миндолуин, глубокую пурпурную тень ее высоких долин и ее
склон, белевший в свете начинающегося дня. И на его выступающем склоне
возвышался охраняемый город, с его семью стенами из камня, такими прочными
и старыми, что, казалось, они были не построены, но высечены гигантами из
костей земли.
Пока Пиппин смотрел в удивлении, цвет стены сменился с серого на
белый, и неожиданно солнце вышло из восточной тени и послало луч,
ударивший прямо в лицо города. Пиппин громко вскрикнул: башня Экталион,
стоящая высоко внутри самой верхней стены, засверкала на фоне неба
жемчугом и серебром, высокая и прекрасная, а ее вершина была как будто
сделана из хрусталя; белые знамена свисавшие с укреплений, развевались на
утреннем ветерке, слышался высокий чистый звук серебряных труб.
Так Гэндальф и Перегрин на восходе солнца подъехали к большим воротам
Гондора, и железные створки распахнулись перед ними.
- Митрандир! Митрандир! - кричали люди. - Теперь мы знаем, что буря
действительно близка!
- Она уже над вами, - сказал Гэндальф. - Я скакал на ее крыльях.
Пропустите меня! Я должен увидеться с повелителем Денетором, пока длится
его наместничество. Что бы не случилось, вы пришли к концу известного вам
Гондора. Пропустите меня!
Люди расступались, услышав его повелительный голос, и больше не
расспрашивали его хотя и смотрели в удивлении на хоббита, сидевшего перед
ним, и на лошадь, что несла его. Люди Гондора редко использовали лошадей,
и их лишь изредка можно было увидеть на улицах, когда скакал какой-нибудь
всадник со срочным поручением повелителя. И люди говорили:
- Это конечно, один из больших коней короля Рохана. Может и сами
рохиррим скоро явятся к нам на помощь...
Обгоняющий Тень гордо поднимался по извилистой дороге.
Минас Тирит был построен на семи уровнях, расположенных вверх по
склону холма, и каждый уровень был окружен стеной, и в каждой стене были
свои ворота. Но ворота эти не были расположены на одной линии. Большие
ворота первой городской стены выходили на восток, следующие - на
юго-восток, а следующие - на северо-восток, и так далее; поэтому мощеная
дорога, которая вела к цитадели наверху холма, все время поворачивала, и
каждый раз, пересекая линию больших ворот, она проходила через туннель,
пробитый в скале, чей выступ делил на две части все круги города, кроме
первого. В тылу большого двора возвышался каменный бастион с краями,
острыми, как у корабельного киля, созданный частично формой самого холма,
а частично работой людей древности. Он поднимался вверх, до внутреннего
круга, где находилась еще одна линия укреплений; поэтому те, что
находились в цитадели, могли, как моряки огромного корабля, смотреть прямо
вниз, на ворота, находившиеся в семистах футах под ними. Вход в цитадель
также выходил на восток, но был вырублен в самой скале, здесь длинный
освещенный фонарями склон вел к седьмым воротам. Тут входивший добирался
наконец до высокого двора и площади фонтана у подножья белой башни,
высокой и стройной, высотой в пятьдесят саженей от подножья до вершины; на
этой вершине, поднятой на тысячу футов над равниной, развевался флаг
наместника.
Это была неприступная крепость, и никакое войско не могло овладеть
ею, разве уж что враг зашел бы сзади, взобрался бы на Миндолуин и оттуда
по узкому отрогу, соединявшему Холм Стражи с горой, подобрался бы к
городу. Но этот отрог, поднимавшийся на уровень пятой стены был
перегорожен мощным валом, доходившим до самой пропасти у его западного
края: в этом месте стояли дома и куполообразные могилы ушедших королей и
повелителей.
Пиппин с растущим удивлением смотрел на обширный каменный город,
более великолепный, чем все, что он видел во сне; больше и сильнее, чем
Изенгард, и гораздо прекраснее. Но было видно, что уже многие годы город
приходил в упадок; сейчас в нем жило меньше половины людей, чем когда-то.
И на каждой улице они проходили мимо больших каменных домов, чьи двери и
ворота с арками были украшены прекрасными надписями странной и древней
формы; Пиппин предположил, что это имена больших людей, некогда живших
здесь; однако теперь дома были пусты, шаги не звучали на их широких
мощеных дворах, голоса не раздавались в их залах, лица не выглядывали из
дверей или пустых окон.
Наконец они вступили в тень седьмых ворот, и горячее солнце, которое
сияло за рекой, где Фродо шел по долинам Итилиена, здесь отражалось от
гладкой поверхности, осветив многочисленные столбы и большую арку с
ключевым камнем, вырезанным в виде головы короля с короной. Гэндальф
спешился, так как лошадям не позволялось входить в цитадель, и Обгоняющий
