Митрандиром, - сказал Фарамир, - и не пошел бы навстречу судьбе, которая
ждала его у водопада Рауроса.
- Может быть. Но расскажите мне теперь о вашей собственной судьбе, -
сказал Фродо, снова уводя разговор в сторону. - Я хочу больше узнать о
Минас Итиле, Осгилиате и Минас Тирите. Какая надежда у вашего города в
этой долгой войне?
- Какая у нас надежда? - повторил Фарамир. - У нас уже давно нет
надежды. Меч Элендила, если он действительно вернется, может оживить
надежду, но я не думаю, чтобы он мог сделать что-то большее, чем просто
отсрочить злой день, если только не придет неожиданная помощь от эльфов,
или людей. Ибо силы Врага увеличиваются, а наши уменьшаются: мы обречены.
Люди Нуменора расселились далеко и широко по берегами приморским
районам великих земель, но по большей части они впали во зло. Многие
полностью предались безделью и лени, некоторые сражались друг с другом,
пока их, ослабевших, не победили дикие люди.
Никто не говорил, что черные искусства когда-либо использовались в
Гондоре или же что неназываемого почитали здесь когда-либо; и старая
мудрость и красота, принесенные с запада, долго оставались в королевстве
сыновей Элендила прекрасного и до сих пор известны здесь. Но даже и с этим
Гондор сам создал свой упадок, постепенно впадая в старческое слабоумие и
думал, что Враг спит, а Враг был лишь изгнан, но не уничтожен.
Больше внимания уделялось смерти, потому что нуменорцы, как и в своем
старом королевстве, стремились к неизменной вечности. Короли сооружали
гробницы, более великолепные, чем дома живых, и охотнее перечитывали имена
предков в свитках, чем произносили имена своих сыновей. Бездетные
повелители, сидя в своих обветшалых залах, размышляли о генеалогии. В
тайных кабинетах увядшие старики составляли сильнодействующие эликсиры или
в высоких и холодных башнях вопрошали звезды. А последний король линии
Анариона не имел наследника.
Но наместники были разумнее и счастливее. Мудрее, потому что они
объединили силы своих людей с силами крепкого народа с морских берегов, с
силами суровых горцев из Эред Нимраса. Они заключили перемирие с гордыми
людьми севера, которые раньше часто нападали на нас, людьми воинственными
и доблестными, нашими древними родственниками.
И вот, в дни Кириона, двенадцатого наместника (а мой отец - двадцать
шестой наместник), эти люди пришли нам на помощь, и на большом поле
Келебранта они уничтожили наших врагов, захвативших наши северные области.
Это были рохиррим, как мы называем их, хозяева лошадей, и мы уступили им
поля Каленардона, которые с тех пор называют Роханом: эти области тогда
были почти не заселены. И они стали нашими союзниками и были верны нам,
помогая в случае необходимости и охраняя наши северные границы и проход
Рохана.
Из наших сказаний они узнали о нас и о своем происхождении, и их
повелители в случае необходимости говорят на нашем языке; но по большей
части они придерживаются образа жизни своих предков и говорят между собой
на собственном северном языке. Мы любим их: высоких мужчин и прекрасных
женщин, доблестных, златовласых, ясноглазых и сильных; они напоминают нам
молодость человечества, каким оно было в древние дни. В наших сказаниях
говорится, что эти люди - наши родственники, что они происходят от тех же
трех домов людей, что и нуменорцы: не от Хадора Златовласого, друга
эльфов, может быть, но от одного из его людей, который ушел не к морю, а
на Запад.
В наших сказаниях мы различаем высоких людей, или людей с запада, -
это нуменорцы; и средних людей, людей сумерек, - это рохиррим и их родичи,
все еще живущие на далеком севере; и диких людей, людей Тьмы.
- Вы мало говорите в своих сказаниях об эльфах, сэр, - внезапно
сказал Сэм, набравшись храбрости. Он заметил, что Фарамир, по-видимому
относится к эльфам с почтением, и это больше, чем просто вежливость, и еда
и питье, вызывало уважение Сэма и успокоило его подозрения.
- Вы правы, мастер Сэмвайс, - сказал Фарамир, - я не искусен в
сказаниях об эльфах. Но тут вы касаетесь другого пункта, в котором мы
изменились, перейдя от Нуменора к Средиземью. Так как Митрандир был вашим
товарищем и вы разговаривали с Элрондом, вы, вероятно, знаете, что Эдайн,
древнейший из нуменорцев, сражался рядом с эльфами в первых войнах и в
награду получил королевство в середине моря, вне пределов эльфийского
дома. Но в Средиземье пути людей и эльфов во времена Тьмы разошлись, и
из-за козней Врага, и из-за маленьких изменений, когда оба рода все дальше
и дальше шли по своим собственным путям, отойдя друг от друга: люди теперь
боятся эльфов, не верят им и мало что о них знают. И мы, в Гондоре, похожи
на остальных людей, похожи на людей Рохана: и те, будучи противниками
Повелителя Тьмы, все же сторонятся эльфов и со страхом говорят о Золотом
Лесе.
Однако и сейчас среди нас имеются такие, кто время от времени имеют
дела с эльфами. Впрочем, мало кто из тех, кто тайно уходит в Лориен,
возвращается назад. Мне кажется, что смертным в наши дни опасно говорить
со старшим народом. И все же вам я завидую: ведь вы разговаривали с Белой
Госпожой.
- Госпожа Лориена! Галадриэль! - воскликнул Сэм. - Вы должны увидеть
ее, сэр! Я всего лишь хоббит, и мое занятие дома - садоводство, сэр, если
вы меня понимаете, и я не очень силен в поэзии, ну, разве, что смешное
стихотворение, да и то не часто, вы понимаете, а не настоящая поэзия,
поэтому я не могу сказать вам, что я имею в виду. Это должно быть песней.
Для этого нужен Бродяжник - это Арагорн, или старый мастер Бильбо. Но я
хотел бы сочинить песню о ней. Как она прекрасна, сэр! Иногда она
напоминает большое дерево в цвету, иногда белый нарцисс, маленький и
хрупкий. Тверда, как алмаз, мягка, как лунный свет. Тепла, как свет
солнца, холодна, как звездный мороз. Горда и далека, как снежная гора, и
весела, как ребенок, с маргаритками в волосах в весеннее время. Я говорю
ерунду и никак не могу сказать то, что хочу.
- Должно быть, она действительно хороша, - сказал Фарамир. - Опасно
прекрасна.
- Я ничего не знаю об опасности, - сказал Сэм. - Мне кажется, что
люди берут опасность с собой в Лориен, и находят там опасность, потому что
принесли ее с собой. Но, может быть, ее и можно назвать опасной, потому
что она очень сильна. Можно разбиться об нее, как корабль о скалы; и можно
утонуть, как хоббит в реке. Но ни скала, ни река не виновата в этом.
Боро... - Тут он остановился и покраснел.
- Да? Вы сказали "Боромир", - сказал Фарамир. - Что вы говорите? Он
принес с собой опасность?
- Да, сэр, прошу прощения, хороший человек был ваш брат, если я могу
так сказать. Я смотрел на Боромира и слушал его все время от самого
Раздола - заботился о хозяине, как вы понимаете, и не хотел никакого вреда
Боромиру, - а мое мнение таково, что в Лориене он впервые ясно понял то, о
чем догадывался раньше, он понял, чего хочет. С того момента, как он
увидел его, он его захотел - Кольцо Врага.
- Сэм! - в ужасе воскликнул Фродо. Он на некоторое время задумался и
пришел в себя слишком поздно.
- Ну, вот! - Сэм побледнел, а потом вспыхнул. - Когда откроешь свой
большой рот, засунь туда ногу. Так всегда говаривал мой старик, и он был
совершенно прав. Дурень я, дурень!
Послушайте, сэр! - он повернулся к Фарамиру, собрав всю свою
храбрость. - Не причиняйте вреда моему хозяину только потому, что его
слуга - дурак. Вы очень хорошо говорили все время, своими разговорами об
эльфах и о прочем заставили меня проговориться. Но теперь время показать,
так ли вы хороши, как ваши слова.
- Похоже на то, - сказал Фарамир, медленно, негромко и со странной
улыбкой. - Так вот разгадка всех загадок! Одно Кольцо, которое считалось
исчезнувшим из мира! И Боромир пытался силой овладеть им? А вы бежали? И
бежали все время - ко мне! И вот здесь, в дикой местности, я встретил вас:
двух невысокликов, а рядом сотни людей, готовых выполнить мой приказ, и
Кольцо колец. Какая ирония судьбы! Какая возможность для Фарамира,
капитана Гондора! Ха!
Он выпрямился во весь рост, серые глаза его сверкали.
Фродо и Сэм вскочили со своих табуреток и прижались спинами к стене,
пытаясь вытащить мечи. Наступило молчание. Люди в пещере прекратили
разговоры и в удивлении смотрели на них. Но Фарамир снова сел на стул и
тихонько рассмеялся. Потом снова стал серьезным.
- Увы, Боромир! Слишком тяжелое испытание! - сказал он. - Как
увеличили вы мою печаль, странники из далекой земли, носители опасности
человечества! Но вы меньше знаете людей, чем я невысокликов. Мы, люди
Гондора, верны своему слову. Мы редко хвастаем, а затем выполняем свои
обещания или погибаем в попытке их выполнить. Даже если бы оно лежало на
дороге, я не подобрал бы его. Так я сказал. Даже если бы тогда, когда я
произносил эти слова, я точно знал бы, о чем идет речь, я все равно счел
бы эти слова клятвой и выполнил бы их.
Но я достаточно мудр, чтобы понять: есть такие опасности, от которых
человек должен бежать. Успокойтесь! Упокойтесь, Сэмвайс! Если вы и
ошиблись, считайте же, что такова судьба. Сердце у вас правдивое и
преданное, оно видит лучше ваших глаз. Может, вам это покажется странным,
но для вас было бы безопаснее открыть мне вашу тайну. Это поможет вашему
хозяину, которого вы так любите. Я постараюсь обратить вашу ошибку в
выигрыш, поскольку это в моей власти. Поэтому не волнуйтесь. Но больше не
называйте эту вещь вслух. Одного раза достаточно.
Хоббиты снова сели. Люди вернулись к своим напиткам и разговорам,
решив, что капитан пошутил над своими маленькими гостями и что теперь
шутка исчерпана.
- Ну, Фродо, наконец-то мы поняли друг друга, - сказал Фарамир. -
Если вы взяли эту вещь на себя, не желая ее, по просьбе других, тогда я
еще больше жалею и уважаю вас. Вы для меня совершенно новые существа из
нового мира. Все ли хоббиты таковы? Ваша земля должна быть царством мира и
довольства, и садовники должны пользоваться там почетом.
- Не все хорошо у нас, - заметил Фродо, - но садовники, конечно, в
почете.
- Но можно устать даже в собственном саду, как устают все существа
под солнцем в нашем мире. А вы далеки от дома и прошли долгий путь. Хватит
на сегодня. Спите мирно. Не бойтесь! Я не хочу видеть его, или прикасаться
к нему, или знать о нем больше, чем я знаю. А теперь отдыхайте, но вначале
скажите мне только, куда вы хотите идти и что делать. Ибо я должен
следить, ждать и думать. Время торопит. Утром мы должны быстро идти по
пути, назначенному нам.
Фродо, после первого приступа страха, чувствовал, что он весь дрожит.
Огромная усталость опустилась на него, как облако. Он не мог больше
притворяться и сопротивляться.
- Я должен найти путь в Мордор, - сказал он слабо. - Я иду к
Горгороту. Мне нужно найти гору огня и бросить эту вещь в Щель Судьбы. Так
говорил Гэндальф. Не думаю, что смогу выбраться оттуда.
Фарамир серьезно и изумленно смотрел на него. Фродо покачнулся, но
Фарамир подхватил его, осторожно поднял, отнес к кровати, уложил на нее и
тепло укрыл. Фродо немедленно уснул.
Рядом была поставлена другая кровать для слуги. Сэм поколебался
немного, потом низко поклонился.
- Доброй ночи, капитан, - сказал он. - Вы хорошо использовали свою
возможность, сэр.
- Неужели? - спросил Фарамир.
- Да, и проявили свои качества: и они очень велики.
Фарамир улыбнулся.
- Дерзкий слуга, мастер Сэмвайс. Но нет - оценка эта выше, чем я
заслуживаю. Я не испытываю никакого искушения или желания, которые я
