Однако узнать хоть что-нибудь о погибших друзьях Сэма все же стоило!
Конечно, осторожность не позволяла Евгению завести прямой разговор об
интересующем его предмете, но можно было сделать по-другому: он ведь знал,
где находилась разгромленная община, и задал какой-то невинный вопрос о
владельцах тамошних мест.
Увы, безрезультатно. Горвич рассказал, как показалось Евгению,
решительно обо всем, кроме того, что нужно. Вообще, это было логично:
постыдный эпизод, если разобраться! К тому же, для местной аристократии
хорошим тоном стало полное непризнание любой мистики, и тому был резон:
жить рядом с мистикой, не понимать ее, но при этом обращать на нее
внимание - это же с ума сойдешь рано или поздно! Недаром ведь штат
прислуги, как можно было понять из оговорок Горвича, обновлялся в среднем
раз в несколько лет!
Что же заставляет графа жить в этом проклятом месте? Гордость? От
такой гордости с ума можно сойти!
- Я его не понимаю, - сказала как-то Юля. - Провести всю жизнь в этой
дыре с привидениями! Да я бы на его месте наняла управляющего и носа бы
сюда не показывала чаще двух раз в год!
- Большинство так и делает. Но отнюдь не все, надо сказать...
- А как бы ты вел себя на его месте?
- Мне трудно представить себя графом и землевладельцем... но,
пожалуй, я вел бы себя так же, как Горвич!
- То-то ты ему понравился! Он поэтому с тобой так и разговорился...
- Не сказав при этом ни слова о том, что нас интересует.
- У нас, согласись, специфические интересы! - усмехнулась Юля и
неожиданно спросила: - А как ты думаешь, здесь действительно есть
привидения?
Евгений удивился: что за вопрос!
- У нас даже начерчены изолинии их интенсивности! - ответил он.
- Интенсивность привидений, - с издевательской важностью произнесла
Юля, - измеряется... вероятно, в привидунах. Или в привидиллах. - Она
вздохнула и сказала уже нормальным тоном: - Я не об этом! Кто-то кроме нас
это замечает?
- Да, - твердо ответил Евгений. - Еще как замечают. Но похоже, здесь
строгое табу на подобные разговоры. И это даже странно...
- Действительно странно, - заметила Юля. - Ведь в каждом приличном
замке, должны водиться привидения. Или вампиры. Ты читал "Вампиров"
Олшеври?
- Да.
Юля отскочила к двери, замерла, входя в образ. Евгений неотрывно
смотрел на нее: он понял, кого она собирается играть.
- Вот представь себе, - заговорила она, и даже голос ее неуловимо
изменился. - К тебе входит молодая женщина, лицо ее прекрасно, правда,
зубы чуть острей, чем нужно, но ты не замечаешь этого... - теперь Юля
сделала несколько медленных шагов; казалось, лицо ее стало чужим, а зубы
действительно заострились... - Она смотрит тебе в глаза, ты замечаешь, что
лицо у нее очень бледное, тебе становится жаль ее... Ты хочешь сказать ей
что-то ласковое, но не находишь слов, а только смотришь в глаза, ища
что-то в ее взгляде... - Глаза Юли потемнели, стали почти фиолетовыми и
манящими, как спираль бесконечности. - Там ничего нет, там только пустота
и холод, но поняв это, ты уже не можешь вернуться... - Евгений не мог
отвести взгляд от лица Юли, действительно, не мог вернуться. - А она
подходит ближе, кладет руки тебе на плечи... - Евгений вскрикнул от
прикосновения ее рук, казалось, сердце остановилось... что это? игра? или
уже не игра? - Ты нравишься мне, - шептала Юля (или уже не Юля?). - Я хочу
поцеловать тебя. - Ее губы вначале нежно, потом все сильней и сильней
прижимались к шее. Что-то почти неосязаемое обволакивало Евгения, голова
кружилась, но несмотря на подступающую слабость, возбуждение нарастало. Он
сам обнял Юлю, почти вцепился в нее, опрокидывая на постель... Она
оторвалась на секунду от его шеи, и тут же приливом горячей крови
вернулись силы, но только на секунду. Ведьма властным жестом подняла руки,
толкнула ладонями что-то невидимое, словно смыкая вокруг Евгения кольцо...
- Ты не уйдешь от меня! - она произнесла это, как заклинание и Евгений
снова упал в ее объятия, будучи не в силах сопротивляться, да и не желая
этого... И снова губы на шее, высасывающие силы, но дарящие наслаждение...
- Ну, знаешь, - сказал Евгений час спустя, - если все жертвы вампиров
чувствовали то же... я не знаю!
- Теперь ты меньше их боишься?
- Гораздо больше: им действительно нельзя сопротивляться.
- На самом деле, я думаю, можно... - Юля сладко и уютно потянулась,
ничем не напоминая ту ведьму, которой была недавно.
- Ага. Чеснок, четки, облатки... Согласно классике.
- А четки у тебя, между прочим есть! Настоящие! Ты взял их с собой?
- А как же. Достать?
Евгений вытащил из чемодана и надел на шею ватиканский подарок.
- Все, госпожа Вампирша! Теперь я защищен.
- Ну, вот еще!
Юля потянулась к его шее и дернула за четки... и тут же с криком
отшатнулась.
- Ай!
- Что случилось? - испугался Евгений.
- Они меня обожгли, - медленно сказала Юля. - Знаешь, мне это не
нравится...
- Сейчас я их сниму, - Евгений улыбнулся, но за улыбкой пряталась
тревога. - Просто ты слишком хорошо перевоплотилась, завтра пройдет...
- Не в том дело, - мотнула головой Юля. - У этого места слишком
сильная аура! И я боюсь...
Она не договорила. Похоже, игры в привидения, могут быть
небезопасными там, где привидения действительно водятся! Но как такое
могло получиться? Неужели в старых легендах больше правды, чем обычно
принято думать?..
...Горвич вошел в спальню, что-то сказал прибиравшейся там горничной.
Та кивнула и вышла. Через несколько минут в комнату вбежала молодая жена
Горвича, Антонина, Тонечка. Он поднялся ей навстречу, лицо его осветилось:
он любил ее. Он рад был видеть ее веселой.
- Мария сейчас принесет кофе, хочешь?
- Вечером? - она удивленно подняла брови.
- Именно вечером. Можно сказать, на ночь.
Тонечка смутилась. Такой вот юной и счастливой не видел ее никто даже
в "Лотосе". Но она была такой!..
Вошла горничная с подносом. Тяжелый серебряный кофейник, изящные
чашки. Тонечка еще не привыкла к окружающей ее роскоши, и Горвичу это
нравилось.
Неожиданно под окном раздался какой-то странный шум. Спальня была на
первом этаже, ветки иногда стучали в стекло, но этот шум не был шумом
веток. Он походил на глухое ворчание...
- Что это? - испуганным звенящим голосом спросила Тонечка.
- Не знаю, - ответил Горвич, достал из ящика бюро пистолет и дернул
на всякий случай шнурок звонка.
Ворчание под окном стало громче, и внезапно над подоконником
появилась огромная собачья морда. Собака стояла на задних лапах, упираясь
носом в стекло. Она походила на большого сенбернара, но морда ее
добродушной не казалась. Злобной, впрочем, тоже - скорее, изучающей...
Нервы Горвича не выдержали, и он нажал на спуск. И еще раз. И еще.
Посыпались осколки стекла, темная тень метнулась в комнату. Но не мог же
он промахнуться с трех выстрелов!
Тонечка оказалась прижатой в углу возле кровати. Долго ли этому
чудовищу... Насмерть перепуганная женщина сорвала со стены икону,
замахнулась...
На кого? Собака исчезла. Просто - как выключенное изображение. Горвич
попытался было сделать шаг, но его словно парализовало. А Тонечка,
продолжая держать икону в руках, оглядывалась, тяжело дыша, как будто
видела то, чего не видел ее муж. Внезапно она снова замахнулась и ударила
ребром тяжелой доски... по пустоте? Но нет - в момент удара там появилась
собака, но успела увернуться, и удар пришелся вскользь...
И начался кошмар, который Горвич не забудет до конца своих дней:
Тонечка волчком крутилась по комнате, каждый раз непостижимым образом
угадывая невидимые перемещения собаки, яростно ударяла, иногда задевала,
иногда промахивалась...
Горвич отчетливо чувствовал, что жена теряет силы, но не мог даже
сдвинуться с места, чтобы помочь ей. Но собака обессилела раньше: с
тоскливым воем она скакнула на подоконник и исчезла, на этот раз навсегда.
Икона вырвалась из рук Тонечки, ударилась об пол и раскололась на
несколько частей, как обычно колется дерево, вдоль волокон...
Растрепанная женщина тупо смотрела на обломки, на лужу кофе из
опрокинутого кофейника и темные разводы повсюду. Но на длинном ворсе ковра
нельзя было уверенно различить отпечатки собачьих лап... У двери в
глубоком обмороке лежала прибежавшая на звонок горничная...
- Что это было? - Юля схватила Евгения за плечи, хотела встряхнуть,
но увидела, что он тоже проснулся. - Что это? Ты видел?
- Сон про собаку-призрака?
- И еще там были Тонечка и Горвич, да?
- Да.
- Что это может значить?
- Может быть, ты просто "протелепала" мой сон?
- Знаешь, Женя, - разозлившись на его неуместный рационализм,
закричала Юля, - чтобы увидеть такой сон, не хватит даже трех твоих
воображений!..
Евгений не обиделся. В глубине души он знал, что эта оценка недалека
от истины. Но вдруг очевидное возражение пришло ему в голову: они уже
хорошо познакомились с замком, и знали, что на первом этаже спален не
было! Все, что имелись, находились здесь же, на втором этаже южного
крыла...
Однако Юля не согласилась с его доводами.
- Прошло много времени, - серьезно сказала она, - ты уверен, что
назначение комнат не менялось с тех пор?
Евгений усмехнулся: разве шесть лет - это "много" по сравнению с
возрастом замка? Однако Юля была права: чтобы сменить интерьер, если очень
понадобится, нужно не больше суток...
На всякий случай Евгений решил внимательно осмотреть первый этаж -
если они найдут спальню, похожую на виденную во сне, это будет решающим
аргументом в пользу реальности "вещего сна". Поскольку они уже хорошо
знали южное крыло, Юля предположила, что спальня молодоженов могла быть
"парадной" и располагаться в центральной части замка. Если они не найдут
ее, можно будет на худой конец попробовать осмотреть нежилое крыло.
Задача оказалась не очень легкой. На первом этаже оказалось около
десятка запертых комнат, каждая из которых могла в принципе оказаться
искомой... Впрочем, после более тщательной оценки Евгений отмел комнаты,
выходившие к скальному массиву и потому не имевшие окон. Осталось четыре
небольших комнаты, и он предложил посмотреть их снаружи.
Удача улыбнулась им со второй попытки. Окно находилось в том месте,
где к центральной части замка примыкало южное крыло. Этот уютный уголок
был усажен густо разросшимися кустами сирени. Евгений решил заглянуть в
окно снаружи, воспользовавшись тем, что в зарослях их вряд ли могут
заметить. Они протиснулись сквозь сирень, приподнялись на карнизе и
увидели освещенный утренним солнцем интерьер комнаты.
Широкая кровать с пологом, украшенным гербом Горвичей, изящный камин,
бюро, низкий столик в углу... Вся обстановка комнаты точно совпадала с
виденной во сне - только без ковра на полу. "Ну, правильно, - сообразил
Евгений, - кофейные пятна почти невозможно отчистить..."
...Это не могло быть простым сходством - спальня несомненно была той
самой. И судя по толстому слою пыли, покрывавшей каждую вещь, заперли ее
достаточно давно! Евгений вспомнил о разбитом окне, и внимательнее
рассмотрел стекла: да, стекло в левой нижней части немного отличалось от
остальных оттенком, да и вставлено было небрежно, со следами замазки.
Значит, сон не был сном... но Юля почему-то чувствовала себя
подавленно. Слезая с карниза она даже невольно осмотрела землю под окном -
