Перси сидел, размышляя о вчерашнем пророчестве Гермеса. Вероятнее
всего, это был не столько пример точного предсказания, сколько явный
случай саботажа. Он усмехнулся. По крайней мере одного можно было уже не
бояться!
- Что это за ходячие пресмыкающиеся? - спросила Энн. Она молча сидела
рядом с Перси, пока он разговаривал со стариком, и сжала его руку, давая
понять, что тоже надеется, что и остальные обещания Гермеса станут
реальностью.
- Это сложно объяснить, - медленно сказал Агесилай. - Вероятно, они
полностью вымерли сорок или пятьдесят лет назад. Во времена моего прадеда
их оставалось очень мало, и становилось все меньше. Они напоминали пифий,
которые помогают оракулам, или некоторых из мирных морских змеев. Но они
были умнее и тех и других. И у них были ноги - некоторые говорят, что даже
и руки, - и они ходили везде и творили чудеса. Они учили нас делать
горшки, как говорил мой дед, и...
- Эй, Агесилай!
Все трое взглянули вверх и увидели веревочную лестницу, которая,
раскачиваясь, опускалась в темницу. Наверху, нетерпеливо жестикулируя,
стоял коренастый человек.
- Пора бум-бум. Давай побыстрее, ладно? Сегодня днем будет
представление, и нам нужно еще привести в порядок арену.
- Их жизнь, похоже, состоит из одних развлечений, - мрачно заметила
Энн, обращаясь к Перси. - Все время что-нибудь происходит!
- Поймите нас правильно, - обратился к ним старик, начиная
подниматься по лестнице. - У нас на острове очень много народу, и уже два
поколения не было войн или серьезных эпидемий. Что может быть лучше для
сокращения нашей численности, чем интересные казни? Полидект называет это
"Контроль Народонаселения с Улыбкой".
- Ну понятно, - пробормотал Перси. - Вот почему мы называем его
Царь-Юморист Полидект.
Чуть позже ему в свою очередь приказали подняться по веревочной
лестнице и приговорили к сражению на арене с теми чудовищами, которых
сможет предоставить управляющий зверинца. Полидект, видимо, пребывал в
слишком мрачном настроении, и его не интересовал даже прием в тронном
зале, неизбежный при вынесении приговора. Он сидел развалясь на своем
троне в окружении наложниц, хмуро глядя на стену, в то время как один из
придворных сообщил Перси, что его ожидает.
Перси с задумчивым видом сидел в камере смертников, время от времени
прикасаясь к мешочку, спрятанному под накидкой из овчины, когда туда же
втолкнули Энн.
- То же самое, - кивнула она. - Они собираются казнить нас вместе.
Будем молиться и надеяться, что Гермес знает, что говорит.
- Но за что приговорили тебя? Что ты сделала? Не могла же ты попасть
на скамью подсудимых лишь за то, что совершаешь серьезную ошибку - живешь
на этом свете?
- Видишь ли, меня привезли сюда с другого конца острова, чтобы я
стала частью гарема Полидекта.
- И как ты из этого выкрутилась?
- Никак. Боюсь, что я просто не прошла конкурс. Царь сказал, что я не
слишком пухленькая. Однако, - добавила она, яростно скрипнув зубами, -
думаю, эта ревнивая кошка Тонтибби настроила его против меня. О, нет, не
пугайся, Перси, - засмеялась она. - Я вовсе не хотела попасть в этот
гарем. Но для девушки оскорбительно, когда ей говорят, что она
недостаточно хороша, в то время как она видит буквально кишащих вокруг
толстых и грязных баб!
Ближе к вечеру им дали горсть сушеных фруктов, и, пока они все еще
жевали этот крайне неинтересный ужин, им приказали выходить на казнь.
Увидев наконец Энн при дневном свете, Перси с удовлетворением
отметил, что она принадлежит к тем редко встречающимся идеальным
блондинкам, светлая кожа и яркие волосы которых создают впечатление
несказанной чистоты, под покровом которой, однако, скрываются более темные
колодцы их душ.
Крепко взявшись за руки, они шли по тропе, постоянно петлявшей вокруг
холма в дальнем конце цитадели. В конце концов тропа привела их к группе
каменных строений, которые явно были зверинцем. Их быстро прогнали мимо,
чему они были даже рады, успев бросить взгляд на обитателей клеток, и они
оказались в небольшой долине, окруженной несколькими невысокими холмами.
На склонах холмов были устроены места для сидения; большинство из них
были уже заняты. Перси был почти уверен, что увидит на одном из мест
Гермеса. Внизу находилась площадка, окруженная высокой каменной стеной, с
тяжелыми воротами с каждой стороны.
Энн и Перси пинками направили к одним из ворот, возле которых стояли
двое юношей, держа их слегка приоткрытыми. Перси нервно потянулся к
спрятанному мешочку. Все ждали появления царя.
Наконец тот появился, в сопровождении многочисленной свиты.
- Пусть наказание свершится, - произнес он бесцветным, усталым
голосом. Видно было, что он уже не ждет ничего от жизни, после того как не
стало котла для казней.
Перси сунул левую руку в мешочек, в то время как в правую ему вложили
позеленевший бронзовый меч. Двое парней начали открывать ворота.
- Я думаю, тебе пора начинать, - прошептала Энн.
Он кивнул.
- О могущественный Полидект, царь Серифа! - воскликнул он столь
неожиданно, что один из юношей уронил кольцо на створке ворот, которое
держал, и бросился было бежать, но начальник стражи сердито толкнул его
назад. - Умоляю тебя, исполни мое последнее желание! - Зернышки были
удивительно мягкими на ощупь.
Полидект мрачно махнул рукой.
- Если твое желание разумно. И если ты сможешь объяснить его в
нескольких словах. - Он раздраженно откинулся назад.
Медленно растирая мягкие комочки между пальцами и тканью мешочка,
Перси думал, с чего начать. Внезапно он улыбнулся.
- Вероятно, тебя интересует, было ли то, что случилось вчера с твоим
котлом, случайностью или кто-то из недовольных должен нести
ответственность за уничтожение святыни Серифа. Лишь я один знаю ответ, и с
этим связана моя просьба.
- Он клюнул! - радостно прошептала Энн. - Отлично, Перси, отлично!
Над рядами зрителей пронесся возбужденный ропот.
- Итак, - продолжал молодой человек, растирая и сжимая содержимое
мешочка, словно боксер, разминающий кулаки, - давай посмотрим, что
произошло с точки зрения основной функции котла - варки. Что мы знаем о
влиянии предшествующих ингредиентов на структуру котла? Знаем ли мы
что-либо вообще?
Царь, казалось, был в гневе и в замешательстве одновременно, словно
чувствовал, что Перси хочет сообщить о чем-то важном, но не знал в
точности, о чем именно. Даже у окружавших его охранников был ошеломленный
вид людей, стоящих на пороге невиданного открытия. Перси не был уверен,
вдохнул ли он уже жизнь в содержимое мешочка; подождав немного, он решил,
что еще нет, и продолжал, не останавливаясь:
- Так вот, прежде всего - бутерброды. Самые разные. Очень много
бутербродов с сыром. Жареные с сыром, сыр с помидорами, сыр с ветчиной,
сыр с окороком. Все их можно жарить вместе или отдельно.
Он замолчал, почувствовав, как маленькие комочки начали пульсировать
под его пальцами.
- Если ты хочешь сказать, - медленно и задумчиво сказал царь, - что
мои люди незаконно использовали государственный котел, чтобы жарить сыр с
помидорами...
- Я ничего не хочу сказать, - отрезал Перси. - Давайте начнем казнь.
- Нет, сынок, - дружелюбно сказал Полидект, - возможно, ты прав. Это,
конечно, непросто понять, но что-то в этом есть. Пожалуйста, продолжай.
- Да, продолжай, - крикнул один из зрителей. - Я могу тебя понять.
- Здесь нечего понимать! - срывающимся голосом сказал Перси. Зернышки
подпрыгивали в мешочке, словно крохотные лягушки, испуганно выскакивающие
из пруда. - Мне нечего вам сказать. Я все придумал. Я просто хотел
протянуть время. Теперь вы будете продолжать?
- Не будем! - зловеще произнес царь. - Ты пытаешься кого-то защитить.
Кого-то очень важного.
Маленькие комочки уже собрались у горловины мешочка, стремясь
вырваться на свободу. Перси посмотрел на встревоженное лицо Энн и увидел,
что она поняла, в какое затруднительное положение он попал, но ничем не
может ему помочь.
- Послушай, Полидект, - хрипло сказал он. - Почему бы тебе не
уступить свой трон более достойному преемнику? Тонтибби была бы во много
раз лучшей правительницей, чем ты. Она не только умнее тебя, и не только
знает больше о цивилизованной жизни, но она и...
- Открыть ворота, - зарычал Красный от Злости Царь Полидект, - и
бросить его чудовищу!
Створки ворот со скрипом раскрылись. Энн и Перси втолкнули в огромное
углубление в каменном полу. Энн удалось удержать равновесие, но Перси,
державший руку под одеждой, где на груди лежал мешочек, споткнулся и упал,
стукнувшись рукой и коленом; он выпустил меч, и тот со звоном ударился о
камни.
Он услышал отчаянный вопль Энн и взглянул вверх. Из других ворот к
ним мчалось существо, которое могло сойти лишь с мольберта сумасшедшего
художника.
Оно было высотой ему по пояс, но свыше двенадцати футов в ширину,
чудовищная смесь собачьих, волчьих, змеиных, человеческих и прочих черт -
нечто такое, что, как показалось Перси, никогда не могло бы возникнуть на
этой планете. Существо опиралось на тела змей, ящериц, собак и волков,
каждое из которых казалось живущим самостоятельно, и вместе с тем было
связано с главным телом толстыми придатками, напоминавшими хоботы, которые
заменяли им задние части. У чудовища было шесть голов, и все они, включая
человеческую, кричали что-то друг другу, широко раскрыв пасти.
Оно двигалось невероятно быстро. Перси вскочил на ноги и, выхватив
горсть шевелящихся комочков, рванулся к перепуганной девушке.
Он оттолкнул ее назад и швырнул зерна в чудовище. Нависшая над ними
крокодилья пасть внезапно отдернулась, когда один из комочков попал в нее.
Перси разбросал их широким полукругом, и, толкая вперед Энн и спотыкаясь
из-за того, что то и дело бросал взгляды назад, зигзагами побежал к
противоположной стене.
Они стояли, ошеломленные стихией, которую выпустили на свободу.
Эти комочки действительно были зернами. Но зернами такого растения,
которое мог посеять лишь дьявольский садовник!
Где бы зернышко ни коснулось твердой поверхности, оно начинало
обильно прорастать. Прошло лишь несколько секунд, и появились исполинские
грязно-белые цветы, покрытые неправильной формы пурпурными пятнами. Их
корни продирались сквозь поверхность, словно потоки воды, неутомимо ищущие
путь к выходу. Корни должны были быть невероятно голодными, чтобы
поддерживать столь фантастический рост остальной части растения, и они
действительно были невероятно голодными. Все, чего бы они ни касались, тут
же погибало - плоть становилась бескровной, нормальная растительность
внезапно желтела, теряя хлорофилл, даже камни рассыпались в пыль под
давлением проникавших в них корней.
Зернышки прорастали, сохраняя силу и направление, в котором Перси их
бросил. Каждый цветок тут же начинал плодоносить, производя на свет все
новые и новые семена.
Чудовище, которое бросилось было бежать, оказалось тут же поглощено и
осело на землю бледной бесформенной тушей. Стены стадиона на той стороне,
куда Перси бросил семена, тоже обратились в руины. Публика, которая
сначала остолбенела, ничего не понимая, повскакала с мест и кинулась прочь
от всесокрушающей растительности.
Однако та едва достигла верхних рядов.
Казалось, всего лишь через несколько мгновений после столь бурного
начала наступила смерть - словно в своей ненасытной жажде жизни растения
не могли уже найти в этом месте ничего, что годилось бы в пищу, ничего,
