К его удивлению, ванну удалось почти полностью опорожнить меньше чем
за минуту. Тонкая струйка морской воды все еще просачивалась между
пальцами ноги. Он заглянул за край ванны и обнаружил, что от неспокойной
поверхности моря его отделяет не более двух дюймов. Полотенце все еще было
на месте, намотавшись бесформенным комом на перекладину. Оно полностью
промокло, но могло послужить отличной прокладкой. Неожиданно ловкими
движениями пальцев он запихал углы полотенца в щель вокруг резиновой
пробки.
Не слишком надежно, но воду это должно было удержать. Теперь - где же
он находится?
Он находился в ванне, которая - по крайней мере, в данный момент -
плавала в теплом и лишь слегка волнующемся море, такой глубокой голубизны,
какой он никогда не видел. Впереди возвышался остров, покрытый множеством
величественных, окрашенных в мягкие цвета холмов.
Позади него виднелся другой клочок земли, но он скрывался под
покровом тумана и был слишком далеко, чтобы понять - остров это или
вытянутый мыс континента.
Справа простиралось голубое море. Слева...
Перси снова чуть не вывалился из ванны. Примерно в полусотне футов
слева он увидел самого большого морского змея, какого только ему
приходилось встречать в воскресных приложениях.
И змей несся по волнам прямо к нему!
Перси наклонился и начал отчаянно бить руками по воде. В каком мире,
подумал он, в каком безумном мире оказался он - самый обычный человек?
Какие грехи он совершил, чтобы заслужить такую участь?
Перси услышал странный звук, похожий на шум бетономешалки, и,
взглянув вверх, увидел чудовище, глядевшее на него немигающими глазами.
Как он успел подсознательно оценить, оно было около двух футов толщиной;
несомненно, оно могло проглотить его, даже не подавившись. Ярко-красные
перья украшали голову чудовища; огромная пасть медленно раскрылась,
обнажив бесчисленные ряды жутких острых зубов.
Если бы у него было оружие! Какой-нибудь нож, камень, дубина... Перси
прижался к дальнему краю ванны, в отчаянии стиснув кулаки. Когда пасть
раскрылась во всю ширину и показался раздвоенный язык, острый, как
двузубое копье, он замахнулся правой рукой и вложил в удар всю силу
загнанной в угол жертвы.
Кулак ударил тварь по зеленой нижней губе.
- Ой! - сказало чудовище. - Не надо!
Оно отпрянуло столь поспешно, что маленькое эмалированное суденышко
Перси чуть не перевернулось. Ощупывая губу раздвоенным языком, чудовище с
негодованием посмотрело на него, свернувшись в блестящее кольцо.
- Знаешь, это больно! Я только хотел сказать: "Добро пожаловать, сын
Данаи", а ты взял и стукнул меня! Имей в виду, так ты много друзей не
приобретешь!
Чудовище отплыло чуть дальше и, изогнувшись, уставилось на
остолбеневшего Перси, который стоял на подкашивающихся ногах в своей
ванне.
- Ты даже не спросил, работаю ли я на Мать-Змею, на Посейдона или на
кого-нибудь еще! Может быть, я сам по себе. Может быть, я знаю кое-что,
что спасет жизнь тебе или кому-то, кто очень важен для тебя. Так нет, все,
что ты можешь сделать - это ударить, - прошипело чудовище. - Да еще по
губе, которая, как известно, мое самое чувствительное место! Ладно, сын
Данаи, если ты так хочешь, то пусть так и будет. Я не собираюсь тебе
помогать.
По телу морского змея пробежала презрительная волна, от огромной
головы до тонкого хвоста; он нырнул и скрылся.
Перси осторожно сел, ощупывая твердые борта ванны столь тщательно,
словно от этого зависело его собственное душевное здоровье.
Где же он очутился? На этом свете или на том? Человек начинает
принимать ванну в собственной новой квартире и оказывается в... в... Не
там ли оказались и остальные?
Он перегнулся через борт и заглянул в глубину. Железные ножки,
поддерживавшие ванну, были аккуратно срезаны примерно на половине высоты.
К счастью, краны были закрыты - трубы тоже срезало. Как еще кое-что. Он
вспомнил ножки от стула, оставшиеся в квартире.
Четыре ножки, но без стула. Значит, где-то в этом мире должен быть
стул без ножек. А на нем кто-то, кто снял квартиру у миссис Даннер.
Внезапно Перси ощутил во рту ужасный, просто отвратительный вкус.
Ну конечно. Мыло. Когда он начал вычерпывать воду, оказавшись в этом
таинственном месте, он держал мыло в руке и сунул его в рот. И до сих пор
не было подходящего момента, чтобы его вынуть.
Он с явным облегчением вытащил изо рта размокший кусок и тщательно
прополоскал рот морской водой. В это время он заметил, что его прибило
значительно ближе к острову. На берегу виднелись явные признаки жизни -
несколько медленно двигавшихся человеческих фигур и группа хижин или
домов; с этого расстояния точно сказать было трудно.
С чем же он вступает в этот новый мир? Что у него есть? Не так уж и
много, уныло подумал он. Частично использованный кусок мыла. Насквозь
промокшее купальное полотенце. Круглая резиновая пробка, слишком
изношенная для того, чтобы справляться со своими обязанностями. И ванна -
если удастся сдвинуть ее с места, выбравшись на берег.
И, конечно, он сам. "Прямо на жаркое для туземцев", - мрачно подумал
Перси.
Говорящее морское чудовище! Достоинство которого он унизил, которое
даже... Стоп! Как оно его назвало?
Сын Данаи.
Но он же не сын Данаи!
"Скажи об этом морскому змею", - со злостью подумал Перси и внезапно
вспомнил стихи на клочке пергамента: "Ту голову, пеструю змеиною
гривой..."
"Я должен выбраться отсюда!" - беспрерывно повторял он, глядя из
раскачивающейся ванны на спокойное море, от которого можно было ожидать
всего что угодно.
Когда на его плечи упала сеть, у Перси возникла безумная мысль, что
его призыв услышало какое-то божество и поспешило на помощь. Грубые,
узловатые канаты врезались в кожу. Почувствовав, что ванна оказалась в
гигантском неводе, который быстро подтягивают к берегу, он расслабился,
безнадежно думая: "Что дальше?" и пытаясь понять, что же случилось.
Он плавал перед напоминавшим утес выступом острова. На краю утеса
плясала группа людей в набедренных повязках, приветствуя рослого человека
в богатой одежде, который забросил сеть с ненадежной опоры на половине
высоты крутого обрыва и теперь вытаскивал ее ловкими движениями рук.
- Молодец, Диктис! - крикнул один из зрителей, когда ванна оказалась
на берегу, перевернулась, накрыв собой Перси, и рыбак потащил ее к краю
обрыва. - Отлично, отлично!
- Этот Диктис, - восхищенно заметил другой, - просто смерть для
морских чудовищ. Это уже третье, которое он поймал за неделю.
- Четвертое, - поправил Диктис, выбираясь на верх обрыва и таща на
плече сеть с ванной и заключенным в ней человеком. - Вы забыли про
карликовую русалку - наполовину женщину, наполовину сардинку. Я ее тоже
считаю, хотя она и такая маленькая. Но это лучшее из всех. Ничего
подобного я еще не видел.
Тренированными движениями он быстро размотал сеть. Перси выкарабкался
из ванны и рухнул на землю, чувствуя себя, как мешок с хорошо обглоданными
костями.
Диктис приподнял его огромной рукой и внимательно рассмотрел.
- Это не чудовище, - с явным разочарованием сказал он. - Оно
распадается на части: половина его - человек, а остальное - нечто вроде
круглого сундука. А я думал, это в самом деле что-то необычное! Ну ладно,
- задумчиво пробормотал он, приподнимая Перси над головой с явным
намерением бросить его обратно в море. - Не может же мне все время везти.
- Может быть, - предположил старик, стоявший с краю группы, - может
быть, это все-таки чудовище. Возможно, оно только сейчас превратилось в
человека. Ему стоит знать, что если оно - чудовище, то мы поместим его в
зверинец твоего брата, но если оно - человек, мы бросим его обратно,
поскольку народу у нас и без него хватает.
Великан задумчиво кивнул.
- Что-то в этом есть, Агесилай. Не хотелось бы возвращаться к царю
Полидекту с пустыми руками. Ну что ж, это очень легко выяснить...
Что это за мир? - отчаянно думал Перси. "Если он человек, мы бросим
его обратно, поскольку народу у нас и без него хватает!"
И как они собираются выяснять, человек он или нет?
Он заметил, что хорошо одетый рыбак вынимает из висящих за спиной
ножен большой острый меч. Диктис вопросительно ткнул острием в грудь
Перси.
- Лучше побыстрее превратись обратно в чудовище, сынок. Ибо если ты
думаешь, что тебя бросят назад в воду, то такого удовольствия ты не
получишь. Еще чуть-чуть, и я разрежу тебя на шесть отличных кусков. Уверяю
тебя, в клетке у моего брата тебе будет намного лучше. Итак, кто ты на
самом деле?
Перси подпер лоб рукой. Чего они от него ожидают - что он тут же
придумает способ, как быстро превратиться в нечто с крыльями, плавниками и
сиамским близнецом? Ведь если он этого не сделает, его явно намереваются
превратить в котлеты.
- Ладно, - нахмурившись, сказал Диктис. - Раз ты такой упрямый,
можешь продолжать в том же духе. Посмотрим, как на тебя подействует вот
это.
Он несколько раз, примериваясь, взмахнул бронзовым лезвием над
головой, потом занес его для страшного удара.
Увидев красноватый отблеск, Перси судорожно сглотнул.
- Я скажу, - пролепетал он. - Я все скажу! Я... я...
Что сказать, чтобы они поняли? Какую ложь можно быстро сочинить,
чтобы они поверили? Они хотели, чтобы он выглядел как чудовище.
Чудовище! Ведь он говорил с...
Слова начали быстро срываться с его губ. Обдумывать их времени уже не
оставалось.
- Я человек, которого морской змей приветствовал, как сына Данаи, -
он надеялся, что это хотя бы на какое-то время задержит великана.
Так оно и вышло.
Диктис опустил меч и отступил на шаг, изумленно глядя на Перси.
- Сын... сын Данаи? Тот, кто должен убить Горгону?
- Тот самый, - застенчиво кивнул Перси, словно знаменитость,
неожиданно обнаруженная среди посетителей ночного клуба. - Зна...
знаменитый убийца Горгоны. Человек, который принес островитянам ту голову,
пеструю змеиною гривой, каменную...
- Ты хочешь сказать, который принесет, - поправил его Диктис. - Это
еще не свершилось. Ну, ну. Ты несколько худоват для такого дела, хоть у
тебя и рыжие волосы. Как тебя зовут?
- Перси. Перси С. Юсс.
- Все верно! - воскликнул сзади Агесилай. Он быстро подбежал к ним,
его борода развевалась за его спиной, словно огромный белый шейный платок.
- Все сходится, Диктис, все сходится! Все так, как в пророчестве! Его
зовут Персей, у него рыжие волосы, ты поймал его неводом - все в точности,
как предрек оракул...
Диктис выпятил нижнюю губу и покачал головой.
- Оракулы - это одно. Мускулы - совсем другое. Пусть кто-нибудь
попробует мне сказать, что этот слабак намерен расправиться с чудовищем,
которое приводит в ужас самых отчаянных смельчаков и даже других чудовищ -
какой бы мощью те ни обладали. Да ты посмотри на него - он уже трясется от
страха!
Это не вполне соответствовало действительности. Перси просто продрог,
стоя в чем мать родила на продуваемом ветрами склоне холма. Кроме того,
сказалась эмоциональная реакция на то, что ему только что пришлось
пережить. Беспокойство его росло по мере того, как местные жители
обсуждали его возможности в качестве убийцы Горгоны. Фраза сорвалась у
него с языка лишь как средство на какое-то время отвлечь Диктиса; теперь,
похоже, их мысли занимала лишь эта тема. Чудовище, приводящее в ужас людей
и богов!
Он с тоской подумал о том, как несколько минут назад плыл по кишащему
