ние он обосновал так:
"Полная линия сама собой разорвется. Здесь гора доступна, там подъем
затруднителен. Воин, долженствовавший сражаться в полной линии, потеряет
бодрость, увидя интервалы. Притом же, если мы двинемся густой колонной,
то неприятельская линия нас охватит, и, обошедши наши крылья, могут про-
тив нас действовать по произволу. Если же мы, напротив, построимся в не-
большое число воинов глубиною, то я не удивлюсь, если наша линия будет
где-нибудь прорвана, по причине многочисленности варваров и стрел, кото-
рые на нас посыплются. Как скоро неприятель прорвется в одном пункте, то
вся греческая армия будет разбита. И поэтому, я думаю, надо идти вперед
многими колоннами, каждая в лох, чтобы наши последние лохи выдавались за
крылья неприятельской армии. Каждый лох пойдет туда, где дорога будет
удобнее. Неприятелю нелегко проникнуть в интервалы потому, что он очу-
тится между двумя рядами наших копий (правым и левым флангами двух со-
седних отрядов - В. Т.). Ему также нелегко будет истребить лохи, идущие
колонной. Если один будет с трудом удерживать напор неприятеля, ближай-
ший поспешит к нему на помощь, и как скоро один достигнет вершины горы,
то неприятель не устоит".
Атака увенчалась полным успехом. Из текста видно, что греческие лохи
не боялись вступать в рукопашную, не соединяясь в общую фалангу. Бойцы
могли отбиваться как с фронта, так и с флангов, всюду прикрывшись щита-
ми. Такая тактика вовсе не была изобретением греков. Как было сказано
ранее, ее знали еще египтяне и, возможно, хетты и ассирийцы, хотя до со-
вершенства довели только римляне.
"Уже относительно греческой и македонской фаланг мы можем суверен-
ностью принять, что они не образовывали совершенно непрерывных фронтов,
а оставляли между частями небольшие интервалы, благодаря которым облег-
чалось правильное наступление..." (51, т. 1).
Словом, фаланги, и греческая, и македонская, были достаточно манев-
ренны, благодаря тому, что передвигались отдельными подразделениями, со-
единяясь в монолитный строй лишь перед самым копейным ударом.
Что же собой представляла рукопашная схватка двух фаланг? Дельбрюк
полагает, что:
"Непосредственно в бою в подобной фаланге могут принимать участие
максимально две шеренги, причем вторая шеренга в момент столкновения за-
полняет прорывы, образовавшиеся в первой шеренге. Дальнейшие шеренги
служат для немедленной замены убитых и раненых, но главное их назначение
оказывать физическое и моральное давление на передовых бойцов. Более
глубокая фаланга победит более мелкую, хотя бы даже непосредственно в
рукопашной схватке принимало участие одинаковое число воинов". (51,т.
1).
Камнем преткновения для древних военных теоретиков был вопрос: как
задействовать в рукопашном бою возможно большее число шеренг? Ведь чем
больше бойцов участвуют в сражении, тем больше шансов у полководца одер-
жать победу над противником.
Ксенофонт по этому поводу рассуждает так:
"Думаешь ли, чтобы фаланги, которых густота производит то, что
большая часть ратников не имеет возможности поражать неприятеля своим
оружием, могли быть очень полезными для своих и наносить много вреда
противной стороне. Мне хотелось бы, чтобы египетские гоплиты, вместо ста
шеренг глубины (по рассказу Геродота, такой строй египтяне имели в битве
под Пилусием против персов, но были разбиты - В. Т.) имели десять тысяч;
тогда нам пришлось бы ведаться с меньшим числом людей". ("Киропедия").
Длина греческих копий (около 2,5-3 метров) вполне позволяла за-
действовать в рукопашной сразу три шеренги. Первая, прикрываясь большими
беотийскими щитами (42) или круглыми "асписами" с кожаными или войлочны-
ми привесями, обеспечивавшими удобство передвижения и защиту ног, нано-
сила удар копьем от бедра; вторая - от груди, а третья - от головы. Поз-
же Ификрат и Эпаминонд попытались задействовать четвертую и даже пятую
шеренги воинов за счет удлинения копья и переноса его на левую сторону,
то есть воины держали такие копья не справа, а слева, перенеся действие
ими за спины первых трех шеренг. Но управлять таким копьем (более 5 мет-
ров) было возможно только двумя руками.
Эту тенденцию развил Филипп II, отец Александра Македонского, в моло-
дости долгое время живший в Фивах в качестве высокопоставленного залож-
ника и хорошо изучивший все нововведения Эпаминонда. Сама идея переноса
копий на левую сторону, за спины трех первых шеренг, позволяет за-
действовать еще три последующих ряда, действующих копьями-сарисами на
трех уровнях. А для удобства манипулирования сарисой ей сделали противо-
вес, похожий на оперение стрелы (163). Воины шести шеренг действовали
одновременно в разных плоскостях. Копья не сталкивались и бойцы не меша-
ли друг другу наносить удары.
В общем представлении македонская фаланга - это некий монстр: все во-
ины в строю вооружены длиннющими сарисами. Шесть первых шеренг фалангис-
тов направляют их на врага, а остальные держат вверх остриями, защищаясь
ими от стрел и камней.
Мало того, что такая защита была бы равносильна попытке "удержать во-
ду в решете", задним шеренгам воинов эти копья были вовсе ни к чему, по-
тому что до врага дотянуться ими все равно нельзя, а во время движения
они мешают.
Скорее всего, в действительности, македонская фаланга выглядела так:
три первых ряда составляли гирасписты (те же гоплиты), использующие та-
кое же вооружение и ту же технику, что и греки. Вооружать их сарисами не
было смысла, потому что воины теряли возможность эффективно действовать
в ближнем бою. А ведь именно им приходилось непосредственно иметь дело с
врагами. Если бы тем удалось миновать линию наконечников (скажем, подка-
титься под копьями), то фалангистам первого ряда пришлось бы бросить са-
рисы и обнажить мечи. Три очередные шеренги составляли сарисфоры,
действовавшие своими копьями-гигантами за спинами первых шеренг: воины
четвертого ряда - на уровне бедра, пятого - на уровне груди, а шестого -
от головы. Все они наносили удары двумя руками. Остальные шеренги в фа-
ланге комплектовались из гипаспистов, аналога греческим пельтастам, о
которых речь впереди. * Можно допустить, что сарисофоры составляли также
четвертые-шестые ряды на флангах фаланги.
Атаку такого построения, его сильные и слабые стороны, описал Шарль
Арден дю Пик, автор замечательной работы "Исследование боя в древние и
новейшие времена" (впоследствии он погиб во франко-прусской войне
1870-71 гг., в бою под Мецом):
"Напор людей с копьем в сомкнутом строе, лес пик, держащих вас на из-
вестном расстоянии, были непреодолимы. Но можно было свободно убивать
все, окружающее фалангу, эту массу, двигающуюся мерным шагом и от кото-
рой подвижные войска всегда могли ускользнуть. Благодаря движению, мест-
ности, тысячам случайностям борьбы, храбрости людей, раненым, лежащим на
земле и могущим резать поджилки первой шеренги, проползать под копьями
на высоту груди (и незамеченных последними, ибо копейщики первых двух
шеренг едва могли видеть куда направить удар) - в массе могли образо-
ваться отверстия, и, как только являлся малейший таковой разрыв, то уже
эти люди с длинными копьями, бесполезными на близком расстоянии, знавшие
бой только на расстоянии древка (Полибий), были безнаказанно побиваемы
группами, бросавшимися в интервалы.
И тогда фаланга, вовнутрь которой проник неприятель, делалась
вследствии нравственного беспокойства, беспорядочной массой, опрокидыва-
ющимися друг на друга баранами, давящими один другого под гнетом стра-
ха".
Если такое происходило, воинам приходилось бросать копья и вести
ближний бой мечами.
"Бой мечом против меча был самый убийственный и представлял наибольше
перипетий, потому что в нем индивидуальные достоинства сражающихся, как
храбрость, ловкость, хладнокровие, искусство фехтовки, наиболее и непос-
редственно проявлялись" (20).
* Относительно названий отдельных типов македонской пехоты и кавале-
рии однозначного мнения не существует. Известно, что общее название для
всей пехоты, сражавшейся в строю было "петзетайры" (пецетейры), то есть
"пешая свита".
В то время бой на мечах не выглядел так, как можно представить, нас-
мотревшись приключенческих фильмов. Пешие воины-фалангисты бились корот-
кими мечами, удобными в тесноте строя. Наносимые удары парировались щи-
том и лишь изредка, когда не было другого выхода - мечом. Воин старался
избегать боя "меч против меча", поскольку его оружие было слишком корот-
ко и, к тому же, плохо закалено, а руки, как правило, незащищены. Следо-
вательно, было достаточно одного удачного удара по руке, чтобы вывести
бойца из строя. Отсутствие наручей говорит о том, что строй изначально
не был приспособлен для мечевой схватки. Этот вид оружия оставляли на
случай крайней необходимости. Если же такой случай представлялся, то во-
ин держал руку и меч под прикрытием щита, которым действовал, нанося и
отбивая удары.
Меч использовали для поражения цели, когда враг неловким движением
открывал себя. Этот удар был завершающим в фехтовальном поединке ("наро-
ды моря" и хетты, благодаря огромным размерам своих мечей, могли позво-
лить себе элементы фехтования, даже не имея защитных наручей. Длина ору-
жия позволяла им отбивать удары относительно безопасно для воина). В ан-
тичной фаланге бой на мечах могли вести только воины, стоящие в первой
шеренге, лишившиеся в сражении копий. Фалангист второй шеренги такой
возможности уже не имел, потому что длина оружия не позволяла достать
врага через плечо впередистоящего бойца. В случае потери копья ему оста-
валось только создавать давление, если не приходилось заменять павшего
воина первой шеренги.
Вряд ли фаланга была приспособлена к затяжному бою. Сама рукопашная
схватка длилась несколько минут, и побеждала более обученная, напористая
сторона. Войска, не умеющие воевать строем, редко решались встречаться в
рукопашной с фалангой. В "Анабазисе" не описано ни одного случая, когда
персы попытались бы вступить в рукопашную с греческим строем. В битвах с
Александром Македонским против его фаланги они всегда выставляли гречес-
ких наемников-фалангистов.
Слабым местом фаланги, как и любого прямоугольного строя, были углы.
Дело в том, что воину, стоящему во второй шеренге, приходилось оказывать
поддержку сразу по трем направлениям. Боец, стоявший в третьем ряду, во-
обще не доставал копьем до противника по диагонали, если только ему спе-
циально не удлиняли копье.
Именно по этой причине полководцы и старались поставить свою фалангу
так, чтобы она выступала за край неприятельского фронта, и таким образом
охватывала угол и часть фронта врага.
Естественно, на углы, как на самые опасные участки, ставились наибо-
лее подготовленные и сильные фалангисты. Места эти считались наиболее
почетными и ответственными.
Чтобы избежать углового охвата своей фаланги, Эпаминондом был приду-
ман так называемый "косой боевой порядок", когда слабый фланг построе-
ния, в зависимости от обстоятельств, отодвигался от противника.
Собственный же ударный фланг, построенный с расчетом охвата вражеского
угла, выстраивался как можно ближе к противнику, и тот просто не успевал
добежать до слабого места фаланги Эпаминонда и охватить его. *
Впоследствии такой боевой порядок переняли все греческие города и ма-
кедонцы.
Конница у греков появилась после персидского нашествия, когда они на
себе испытали силу ее атак. Всадники воевали беспорядочной толпой, каж-
дый сам по себе. Вооружение было разнообразным, некоторые имели нагруд-
ные и наручные доспехи. Сражаясь верхом, греки лук не использовали, ос-
новным оружием кавалериста были копье (или дротики) и меч. Щитами воору-
жались не все: в зависимости от личных качеств всадника, сможет ли он со
