царств глава 1, стихи 7-14).
Анна не растерялась. Она бойко объяснила, что не пила "ни вина, ни
сикера". Первосвященник, увидев свою ошибку, заинтересовался ею. Известно,
как осуществляются чудеса вроде того, о котором молила Анна. Тот же
испытанный способ практикуется и в наши дни. Нетрудно догадаться, что
произошло. С разрешения Елкана, мужа благочестивой плакальщицы, Илий
пригласил бесплодную жену навестить его в святилище. Анна, правда, несколько
колебалась, но муж сам успокаивал её: иди, говорил он, с этим господином, он
даст тебе подержать священный талисман, и это тебе поможет. Таким образом,
Анна была допущена в "святилище".
Пребывание Анны в храме несколько затянулось, и Елкана присел отдохнуть
под внешней колоннадой храма. Наконец дорогая супруга появилась,
сопровождаемая Офни и Финеесом, сыновьями жреца, лица которых сияли
неизвестно по какой причине. Они уверили доброго Елкану, что, вне всяких
сомнений, бог на сей раз оросит Анну своей всемогущей благодатью. И правда,
спустя девять месяцев в семействе Елканы появился здоровенный бутуз,
которого назвали Самуилом. Анна, торжествуя, повторяла свой обет никогда не
срезать ни одного локона с головы этого желанного ребенка.
Когда Самуил подрос, Анна привела его к верховному жрецу Илию. Мальчик
был посвящен богу. Его заставили петь в церковном хоре и стеречь алтарь.
Илий заверил мать своим словом "пророка", что отроку предстоит
необыкновенная карьера. Добрая Анна была так довольна, что тут же, не сходя
с места, сложила длинную песнь, целиком изложенную в главе 2. Читатель
должен благодарить нас за то, что мы пропускаем её.
Но нельзя обойти молчанием стихов, исполненных негодования, которыми
"святой дух" поносит поведение господ Офни и Финееса, двух "негодяев",
причинявших большие убытки господу богу.
"Сыновья же Илия были люди негодные; они не знали господа и долга
священников в отношении к народу. Когда кто приносил жертву, отрок
священнический, во время варения мяса, приходил с вилкой в руке своей, и
опускал её в котел, или в кастрюлю, или на сковороду, или в горшок, и что
вынет вилка, то брал себе священник. Так поступали они со всеми
израильтянами, приходившими туда в Силом. Даже прежде, нежели сожигали тук,
приходил отрок священнический и говорил приносившему жертву: дай мяса на
жаркое священнику; он не возьмет у тебя вареного мяса, а дай сырое. И если
кто говорил ему: пусть сожгут прежде тук, как должно, и потом возьми себе,
сколько пожелает душа твоя, то он говорил: нет, теперь же дай, а если нет,
то силою возьму. И грех этих молодых людей был весьма велик пред господом,
ибо они отвращали от жертвоприношений господу" (1 Царств, глава 2, стихи
12-17).
Это ещё не все! Сыновья Илия "спят с женщинами, собиравшимися у входа в
скинию собрания" (стих 22).
Великий жрец знал обо всех этих возмутительных поступках его сыновей, но
профессиональное спокойствие служителя религии, уверенность в том, что
верующие снесут все это, позволяли ему молча взирать на эти столь обычные
для духовенства поступки своих сыновей.
Купно с сим похвальным негодованием Библия рассказывает в той же главе,
что мать Самуила аккуратно навещала своего сына в Силоме. "И благословил
Илий Елкану и жену его и сказал: да даст тебе господь детей от жены сей
вместо данного, которого ты отдал господу! И пошли они в место свое. И
посетил господь Анну, и зачала она и родила ещё трех сыновей и двух дочерей;
а отрок Самуил возрастал у господа" (первая книга царств глава 2, стихи
20-21).
Скептики, пожалуй, подумают, что увеличение семейства Елканы произошло
опять не без участия Офни и Финееса. Но верующие возразят, что один только
папаша Саваоф занялся оплодотворением любезной Анны и что это-то и было
благо, тогда как сыновья Илия, спавшие с другими богомолками, были
обыкновеннейшими негодяями. Было бы большим святотатством забирать себе
прекрасных женщин, избранных богом, не меньше, пожалуй, чем совать вилки в
священную кастрюлю, где варилось мясо для самого господа бога.
"Отрок Самуил служил господу при Илии; слово господне было редко в те
дни, видения были не часты. И было в то время, когда Илий лежал на своем
месте,- глаза же его начали смежаться, и он не мог видеть,- и светильник
божий ещё не погас, и Самуил лежал в храме господнем, где ковчег божий;
воззвал господь к Самуилу: (Самуил, Самуил!). И отвечал он: вот я! И побежал
к Илию и сказал: вот я! ты звал меня. Но тот сказал: я не звал тебя; пойди
назад, ложись. И он пошел и лег.
Но господь в другой раз воззвал к Самуилу: (Самуил, Самуил!). Он встал, и
пришел к Илию вторично, и сказал: вот я! ты звал меня. Но тот сказал: я не
звал тебя, сын мой; пойди назад, ложись. Самуил ещё не знал тогда голоса
господа, и ещё не открывалось ему слово господне.
И воззвал господь к Самуилу ещё в третий раз. Он встал, и пришел к Илию и
сказал: вот я! ты звал меня. Тогда понял Илий, что господь зовет отрока. И
сказал Илий Самуилу: пойди назад и ложись, и когда (зовущий) позовет тебя,
ты скажи: говори, господи; ибо слышит раб твой. И пошел Самуил, и лег на
месте своем. И пришел господь, и стал, и воззвал, как в тот и другой раз:
Самуил, Самуил! И сказал Самуил: говори, (господи) ибо слышит раб твой.
И сказал господь Самуилу: вот, я сделаю дело в Израиле, о котором кто
услышит, у того зазвенит в обоих ушах; в тот день я исполню над Илием все
то, что я говорил о доме его; я начну и окончу; я объявил ему, что я накажу
дом его на веки за ту вину, что он знал, как сыновья его нечествуют, и не
обуздывал их; и посему клянусь дому Илия, что вина дома Илиева не загладится
ни жертвами, ни приношениями хлебными вовек" (первая книга царств глава 3,
стихи 1-14).
Наутро первосвященник захотел узнать конец ночного приключения; можно
себе представить все затруднения, которые испытывал молодой левит - его
ученик. Илий стал настаивать, требовать всю правду, и в конце концов Самуил
разоткровенничался.
"И объявил ему Самуил все и не скрыл от него ничего. Тогда сказал (Илий):
он-господь; что ему угодно, то да сотворит. И возрос Самуил, и господь был с
ним; и не осталось ни одного из слов его неисполнившимся. И узнал весь
Израиль от Дана до Вирсавии что Самуил удостоен быть пророком господним"
(стихи 1S-20).
Эта первая часть истории знаменитого пророка, который вместе с тем был и
последним из судей израилевых, возбудила некоторые критические замечания. По
поводу самой книги, приписываемой Самуилу, Фрере представил следующие общие
соображения. Он отмечает ошибку, в которую не впал бы ни один серьезный
историк, заключающуюся в том, что читатель оставлен в полном неведении
относительно общего положения народа, о котором идет речь. Действительно,
очень трудно заключить, какое пространство занимали евреи во времена
жречества Илия, в каких именно местах они жили, были ли они ещё рабами или
только данниками финикиян, которых невежественные еврейские писатели, кстати
сказать, упрямо называют филистимлянами. Автор был, по-видимому, жрецом,
которого интересовали исключительно только вопросы его профессии, все же
остальное он считал пустяками.
Автор указывает на город Силом как на резиденцию верховного жреца Илия.
По этому поводу Вольтер замечает, что деревня, называвшаяся Силом,
принадлежала финикиянам и что маловероятно, чтобы они потерпели у себя
пребывание верховного жреца чужой веры. Если "ковчег завета" и находился в
этой деревне, то держать его могли там только втайне, ибо, как мы узнаем
далее, филистимляне овладели им лишь много времени спустя, в результате
довольно ожесточенной битвы. Но тогда как объяснить паломничество евреев в
Силом?
В описании происшествий с Самуилом автор дает понять, что бог не
удостаивал евреев столь частых собеседований, как раньше. Здесь ещё раз
проглядывает идеология всех первобытных народов, веровавших, что когда народ
побежден, то побежден и его бог, и что, когда он снова подымается,
подымается и его бог.
Многие считают, что если иудео-христианский бог действительно творец
вселенной, то его заставляют играть, в конце концов, самую глупую роль: он
сидит в сундуке, откуда посреди ночи три раза напрасно зовет мальчика,
раньше чем высказать, чего он хочет. Вулстон высказывает удивление по поводу
того, что маленький Самуил не сумел отличить голос "всевышнего" потому-де,
что бог никогда ещё с ним не разговаривал. Конечно, трудно "узнать" голос,
если никогда дотоле его не слышал. Но выражаясь так, "священный" автор
представляет своего бога имеющим человеческий голос, и притом определенного
характера, подобно тому, как голос каждого человека имеет свои
индивидуальные особенности.
Отсюда можно вывести ещё одно доказательство того, что евреи представляли
себе своего бога во плоти и видели в нем только человека высшего порядка,
живущего обыкновенно в облаках и спускающегося иногда на землю, чтобы
посетить своих любимцев, иногда покровительствующего им, иногда оставляющего
их; то побежденного, то победителя. Одним словом, таким же, каким являются
древнегреческие и другие "языческие" боги.
Вот уже вырос молодой Самуил, а "священный голубь" все ещё не пресекает
поведения Офни и Финееса. Продолжали ли они совать вилки в котел господа
бога? Мы знаем только, что Самуил все сказал израильтянам; следовательно,
осуждение Илия и его семейства сделалось "секретом полишинеля". Но это не
мешало, однако, верующим продолжать содержать осужденного жреца и его
сыновей. Может быть, эти последние, опасаясь кары, теперь отказались от
своих святотатственных привычек? Но мы знаем также, что библейский бог очень
злопамятен. И вот что произошло далее. Здесь нужно привести "слово божие"
текстуально.
"Выступили израильтяне против филистимлян на войну... И выстроились
филистимляне против израильтян, и произошла битва, и были поражены
израильтяне филистимлянами, которые побили на поле сражения около четырех
тысяч человек. И пришел народ в стан; и сказали старейшины израилевы: за что
поразил нас господь сегодня пред филистимлянами? возьмем себе из Силома
ковчег завета господня, и он пойдет среди нас, и спасет нас от руки врагов
наших. И послал народ в Силом, и принесли оттуда ковчег завета господа
Саваофа, сидящего на херувимах; а при ковчеге завета божьего были и два сына
Илиевы. Офни и Финеес.
И когда прибыл ковчег завета господня в стан, весь израиль поднял такой
сильный крик, что земля стонала. И услышали филистимляне шум восклицаний и
сказали: отчего такие громкие восклицания в стане евреев? И узнали, что
ковчег господень прибыл в стан. И устрашились филистимляне, ибо сказали: бог
тот пришел к ним в стан. И сказали: горе нам! ибо не бывало подобного ни
вчера, ни третьего дня; горе нам! кто избавит нас от руки этого сильного
бога? Это - тот бог, который поразил египтян всякими казнями в пустыне:
укрепитесь и будьте мужественны, филистимляне, чтобы вам не быть в
порабощении у евреев, как они у нас в порабощении; будьте мужественны и
сразитесь с ними.
И сразились филистимляне, и поражены были израильтяне, и каждый побежал в
шатер свой, и было поражение весьма великое, и пало из израильтян тридцать
тысяч пеших. И ковчег божий был взят, и два сына Илиевы, Офни и Финеес,
умерли. И побежал один вениамитянин с места сражения и пришел в Силом в тот
же день; одежда на нем была разодрана и прах на голове его. Когда пришел он,
Илий сидел на седалище при дороге у ворот и смотрел, ибо сердце его
