Просто поразительно, сколь живучим оказался этот злосчастный император.
Ему бы давно в пепел превратиться, а он выдержал все анафемы, которые
поочередно обрушивали на него папы начиная с Григория седьмого!
На упомянутом соборе присутствовала знакомая нам маркграфиня Матильда.
Продолжая испытывать к императору ту же ненависть, что и восемнадцать лет
назад, мстительная ханжа обвинила Генриха четвёртого в похищении у нее акта,
которым она передавала все свое имущество святому престолу. Лишение
наследства главы своего рода не удовлетворило злобную возлюбленную бывшего
первосвященника; она подстрекнула второго сына императора восстать против
отца. Вокруг принца, поддавшегося без особых сопротивлений внушению
могущественной тетки, образовалась многочисленная партия. Среди прочих
царственных качеств юный негодяй отличался ещё изрядным лицемерием.
Не будь он наследником короны, которую принц торопился надеть раньше
положенного срока, из него бы вышел превосходный священник.
Подняв против императора - своего отца - несколько провинций, принц в то
же время повсюду заявлял о своем бескорыстии и о сыновнем почтении. Тем не
менее в своей декларации он сделал существенную оговорку:
"Если король решит повиноваться преемникам святого Петра, мы вложим меч в
ножны для того, чтобы подчиниться нашему отцу как самые смиренные из его
подданных. Но если король будет упорствовать в своем неповиновении великому
наместнику святого Петра, то в силу того, что мы прежде всего обязаны
считаться с волей божьей, собственной рукой поразим его, если это
потребуется для защиты религии, ибо так повелел нам первосвященник
Пасхалий". Генрих четвёртый, покинутый своими солдатами, склонил повинную
голову перед папой, признав незаконными все свои притязания и постановления.
Его святейшество, верный своей тактике, подкупил офицеров, окружавших
Генриха, и они выдали старого императора на милость сыну. Но мятежный принц
не вспомнил о своем обещании признать авторитет отца, даже когда он изъявил
покорность святому престолу.
Клятвы горьких пьяниц гораздо надежнее обещаний королей и священников!
Генриха четвёртого заставили отречься от престола в пользу сына, который
провозгласил себя императором под именем Генриха пятого. В Кобленце отец на
коленях умолял сына о пощаде. Но, несмотря на данные ему обещания, его
заковали в цепи и заключили в тюрьму. Жестокие меры, предпринятые против
старого императора, грозили нанести удар интригам Пасхалия. Население в
рейнских областях отказалось признать молодого Генриха, а Генриху
Лимбургскому удалось даже спасти императора из заточения, что было сделано
весьма вовремя: святой отец уже отдал приказ задушить Генриха четвёртого.
Оказавшийся в Льеже старый император, понимая, что его наследником
руководит Пасхалий второй, обратился ко всем христианским князьям с просьбой
о помощи, обвиняя папу в преступлении против его величества. Взбешенный
Пасхалий разослал энциклику епископам, сеньорам и князьям Франции, Германии,
Баварии, Швабии и Саксонии.
"Преследуйте всюду,- писал он,- Генриха, главу еретиков, и всю его шайку.
Вы никогда не сможете принести богу более приятной жертвы, чем жизнь этого
врага Христа, который намеревался вырвать у первосвященников верховную
власть. Мы повелеваем вам и вашим вассалам замучить его самыми жестокими
пытками. Мы дадим вам отпущение грехов, как прошлых, так и будущих, и вы
после смерти своей войдете в небесный Иерусалим".
Это послание, которое может служить образцом клерикального стиля, привело
в негодование даже некоторых церковников. Льежский епископ отправил
первосвященнику послание, в котором он с большим достоинством и очень
энергично выразил чувства, вызванные свирепой буллой папы. Вот наиболее
примечательные строки из его ответа первосвященнику:
"Кто дал право святому престолу предписывать совершение убийства в
качестве достойного деяния, святость которого может очистить человека не
только от прежних грехов, но и от будущих? Даже таких грехов, как
кровосмесительство, воровство и убийство? Рекомендуйте такие преступления
гнусным наемникам Рима; что касается нас, то мы отказываемся повиноваться.
Даже в древнем Вавилоне не было варварства, гордости, идолопоклонства
подобных тем, которые царят ныне в святом городе?.."
Послание льежского епископа осталось холостым выстрелом. Пасхалий твердо
укрепился в мысли убить Генриха четвёртого. Вторая его попытка оказалась
более удачной. Старый император умер от яда, отравленный святым отцом, в то
время как сын его осаждал Люттих. Пока император был жив, население
защищалось весьма упорно, когда же Генрих четвёртый умер, сопротивление
стало бесполезным. Достойный исполнитель воли гнусного папы потребовал,
чтобы труп отца выдали палачу и подвергли тем издевательствам, о которых
говорил Пасхалий в своем послании. Только в 1111 году его останки, над
которыми тяготело проклятие, могли быть преданы погребению по церковному
обряду (до этого они находились в каменной усыпальнице возле собора, на
которой было написано: "Здесь покоится враг Рима").
УЧИТЕЛЬ И ЕГО ДОСТОЙНЫЙ УЧЕНИК.
Преступный сын, отравивший своим вероломством последние дни отца, не мог
быть верным слугою папства. Он воспользовался помощью первосвященника, чтобы
захватить власть, а когда это ему удалось, ученик оказался вполне достойным
своего учителя. Во время собора, созванного в Труа Пасхалием вторым (1107
год), представители Генриха потребовали для императора "право назначать
епископов, данное некогда Карлу Великому", то есть церковную инвеституру
(посох и кольцо). Папа отказался, и послы императора ответили: "Не здесь, а
в Риме меч решит этот спор".
Судьба благоприятствовала Генриху пятому. После двухлетней войны с
Венгрией, Польшей и Богемией с многочисленной армией он двинулся в Италию.
Ломбардские города покорились ему, даже маркграфиня Матильда не посмела
сопротивляться. В Сутри послы Пасхалия объявили Генриху пятому, что папа
отказывается от всех феодальных владений, приобретенных церквами в течение
всех веков, от права чеканки монет и других привилегий, требуя взамен
свободы церковных выборов и отмены светской инвеституры. Пасхалий пытался
спасти независимость церкви ценою её мирских богатств. Генрих пятый
благосклонно принял условия и 12 февраля прибыл в Рим для обряда
коронования. Храм святого Петра, в котором происходило посвящение, охранялся
немецкими рыцарями. Но как только было прочитано соглашение, храм огласился
воплями. Церковные сановники категорически отказались отдавать поместья,
которыми они владели. Коронация была прервана. В церкви произошла свалка.
Король захватил папу и кардиналов и отослал своих пленников в Альбано. В
конце концов Пасхалий уступил притязаниям короля, признав за ним все права
его предшественников.
Какая месть за Каноссу! Словно для того, чтобы подчеркнуть триумф своей
победы, Генрих пятый торжественно предал погребению останки своего
отлученного от церкви отца.
Победа над папством была недолговечна. Церковь отказалась принять
условия, на которые согласился папа. Римское духовенство упрекало его в том,
что он вопреки церковным уставам возложил императорскую корону на короля
Генриха, разрушителя государств и церквей, и дал ему привилегии. На
Латеранском соборе в 1112 году Пасхалий объявил привилегии, которые Генрих
вырвал у него силой, недействительными: "...принимаю декреты моего учителя
Григория седьмого и Урбана... утверждаю то, что они утверждали, и проклинаю
то, что они прокляли..."
Римские легаты огласили повсюду постановление Латеранского собора и
анафему, которой был предан бывший ученик Пасхалия Генрих пятый.
Мы не станем останавливаться на борьбе, которую продолжали вести между
собой папы и светские властители в двенадцатом веке. В этой борьбе мерзавцы
стоят друг друга. Коснемся лишь самых характерных эпизодов из деятельности
наместников святого Петра.
После смерти Пасхалия папой был избран монтекассинский монах Джованни
Каэтани, принявший имя Геласия второго. Королевские ставленники,
возглавляемые могущественным феодалом Ченьчо Франджипани, напали на него и
бросили в темницу. Прибыв в Рим, Генрих пятый добился интронизации старого
архиепископа Мориса, принявшего имя Григория восьмого. Геласию второму
удалось бежать в Бургундию, где он и умер, пробыв на святом престоле год.
Его преемником духовенство избрало архиепископа Гвидо, принявшего имя
Каликста второго. Он был давно известен как один из самых ярых противников
Генриха пятого.
Каликст второй, завладев Латеранским дворцом, собрал войско. Одному из
кардиналов он поручил осадить резиденцию Григория в Сутри. Сгорая от
нетерпения поскорее захватить конкурента, Каликст второй сам присоединился к
отряду и лично руководил приступом. После упорного сопротивления гарнизон
Сутри был вынужден сдаться. Как только Григорий оказался в его руках,
Каликст второй приказал выколоть ему глаза и кастрировать. Несчастного
Мориса посадили на верблюда, заставив взять в руки хвост, и в шутовской
одежде привезли в Рим. Затем его заточили в монастырь, где он и умер через
несколько лет.
Понтификат Каликста второго ознаменован непрекращающейся борьбой с
феодальными князьями. Мятежные фамилии сооружали укрепления на улицах, не
щадя даже древних памятников. На улицах города происходили кровопролитные
бои. Затаив в душе ненависть против знатного дома Ченьчо Франджипани, рьяно
защищавшего убитого папой соперника, Каликст вел с ним непрерывную борьбу,
пока крепость Франджипани - "обитель тирании и деспотизма" - не сровняли с
землей.
Гонорий второй, преемник Каликста второго, избранный семейством
Франджипани, имел противника в лице не менее знатного дома Пиерлони. Чтобы
покончить с довольно сильной оппозицией, угрожавшей ему, Гонорий использовал
традиционное оружие своих предшественников. Истратив огромную сумму денег,
он завоевал себе популярность, и враждебно настроенные сеньоры вынуждены
были смириться. Тогда Гонорий разыграл такую комедию:
помня о том, что кое-кто выступал против его избрания, он притворился
оскорбленным и заявил, что отказывается от тиары, ибо не желает управлять
церковью против воли верующих. Созвав своих приверженцев в базилике святого
Иоанна Латеранского, Гонорий торжественно сложил с себя тиару. Его трюк
произвел желанный эффект - присутствующие слезно упрашивали папу остаться,
заверяя его в своей преданности.
Расположившись уютно на святом престоле, этот плут стал размышлять, как
бы ему прославить свое правление, и решил, что пришла пора заняться
обращением в христианство стран, "погруженных ещё в сумерки язычества".
Грубо говоря, Гонорий задумал перетащить в свою лавочку клиентов, которых
до сих пор обирали усердно жрецы и служители языческого культа - конкуренты
Иисуса Христа.
Померания была куском весьма лакомым, и деляга Гонорий поручил епископу
Оттону ускорить обращение в христианство этой территории. Померанами
управлял польский князь Болеслав, и Оттон отправился к нему.
Болеслав с воодушевлением принял предложение святого отца подчинить
Христу язычников, упорно отказывавшихся принять его завет. Вероятно, их
отчаянное сопротивление усиливалось смутным патриотическим чувством, ибо они
понимали, что вместе с идолами лишатся устьев своих рек. Болеславу пришлось
истребить тысячи померан, чтобы доказать превосходство христианства над их
