Он сказал, обращаясь к Иоанну, Петру и Иакову:
- Не знаю, что со мной, но мне явно не по себе...
- Может быть, ты съел лишнего? - предположил Петр.
- Да нет же, я догадываюсь...
- Так что же с тобой, господи?
- А то, что на сей раз мой час и в самом деле пробил... О дьявольщина!
Удовольствие ниже среднего...
- Учитель, может быть, мы тебе подсобим?
- Нет, друзья. Сказываю вам: отец мой пошлет одного из своих ангелов и
тот поднесет мне чашу с довольно-таки горьким питьем. Вы бы могли, конечно,
отхлебнуть из этой чаши по глотку, но об этом нечего и думать! Сия чаша
скорбей предназначена мне одному...
Произнося эти слова, он был грустен, как побитая дворняга.
Евангелие утверждает, что ученики никогда ещё не видели его таким
расстроенным: "...и начал ужасаться и тосковать" (Марк, глава. 14, ст. 33).
Описание это можно было бы заменить более лаконичным: "У него тряслись
все поджилки".
Иисус обратился к своим спутникам.
- Побудьте здесь и бодрствуйте, и молитесь,- пробормотал он.
Затем отошел от них на расстояние броска камня ("на вержение камня...",
Лука, глава. 22, ст. 41), преклонил колени, простерся ниц и молился.
- Отче! Отче! - восклицал он, обращаясь к папаше Саваофу.- Боюсь, что,
согласившись на мучения здесь, на земле, я переоценил свои силы. Я хотел
было претерпеть все муки, даже какие-нибудь пытки, приправленные парой
тумаков, но теперь, когда я знаю, что меня ждет, я от души жалею, что
покинул небеса, и вовсе не хочу воплощаться в моего коллегу - святого духа!
Тут с небес слетел ангел с чашей, наполненной горечью. Иисус в отчаянии
испустил тяжкий вздох.
- Послушай,- сказал ему ангел,- ты же сам этого хотел. Никто тебя не
заставлял влезать в человечью шкуру, чтобы испытывать все те неприятности, с
которыми ты уже познакомился. А теперь все предстоящие тебе страдания уже
записаны в книге судеб. Так что делать нечего.
- Отче, отче мой, ну если я был дураком, так это все-таки не причина,
чтобы карать меня без всякой жалости!.. Отче, отче мой, заклинаю тебя,
избавь меня от моих обязательств!
И он решительно отстранил чашу, которую протягивал ему ангел. Однако
небесный посланец настаивал:
- Относительно твоих страстей, то бишь страданий, ты подписал контракт.
Срок исполнения договора истек. Свое слово надо держать, Иисус,- ведь ты
подписался под документом! Если ты не претерпишь всех обусловленных мучений,
контракт будет расторгнут и тебя объявят банкротом.
- Увы! - стонал богочеловек.- Тогда я буду опозорен... Лучше уж выпить
эту чашу, как бы она ни была горька... О папа, папочка, да будет воля твоя,
а не моя!
Ангел поднес ему чашу, и Христос отхлебнул глоток горечи.
- Бр-р-р! Ну и гадость!
И он вскочил на ноги, скорчив ужасную гримасу.
"Иисус вернулся к ученикам своим, ища в них утешение и облегчение от
страданий, но почувствовал себя ещё более покинутым и одиноким",- замечает
благочестивый комментатор.
Петр, хвативший в ту ночь лишнего, храпел, как взвод пруссаков. Иаков,
бахвалившийся своим мужеством, и любимый ученик Христа Иоанн вторили ему не
менее звонким храпом с посвистом и переливами. Слушать это трио в другом
месте и в другое время было бы даже приятно и поучительно, однако Иисус
обозлился.
"Вот свиньи! - подумал он.-Я их просил не оставлять меня одного, молиться
со мной и бодрствовать, а они... Только что проявляли такую преданность,
такое рвение, но стоило мне отвернуться, как сразу же захрапели во все
завертки. А ещё бахвалились своей стойкостью и мужеством... Какая
самонадеянность! Разве же это люди? Паршивые сурки - вот кто они такие!"
Иисус принялся без церемоний расталкивать Петра.
- Эй, Симон-Петр, ты спишь? Петр приподнялся, продирая глаза:
- Что такое? Кто это? Что нужно?
- Это я, твой учитель и бог... Я, Иисус!
- Да, да, знаю... Что тебе надо? Чем могу служить?
- Ничем. Я только хотел убедиться, не спишь ли ты, бодрствуешь ли и
молишься, как я тебя просил...
- Конечно, господи... Я бодрствую... и молюсь. Я думаю о тебе.
- Молчал бы уж лучше! Ты так храпел, что заглушил бы и гром небесный,
если бы сейчас началась гроза!
- Честное слово, господи... Я только-только задремал.
- Расскажи это кому-нибудь другому!
- Клянусь тебе, учитель...
- Не клянись: этим ты усугубляешь свой грех. А твои коллеги?.. Тоже
дрыхнут без просыпу! Хорошенькие у меня ученики!
Иисус разбудил Иакова с Иоанном и устроил обоим головомойку:
- Сказываю вам: бодрствуйте и молитесь! Я непременно должен знать, что вы
со мной. Бодрствуйте, дабы не впасть в искушение.
На это Петр мог бы ему возразить: "Как раз во сне мы меньше всего рискуем
искуситься!"
Но он ничего не ответил.
- Дух силен, а плоть слаба,- заключил Иисус и вернулся на прежнее место.
Очевидно, он ещё не до конца осушил пресловутую чашу горечи.
Очутившись перед этой неаппетитной чашей, богочеловек снова принялся за
свои ужимки и причитания:
- Господи, боже мой, какая страшная канитель!.. 0-ля-ля, если бы я знал,
что меня ожидает, когда проникал в непорочное лоно своей девственной мамы, я
бы ни за что не совершил такой глупости! А главное, я уже сейчас предвижу:
люди и не подумают поблагодарить меня за то, что я приношу себя в жертву...
Отче, отче мой, убери от меня это омерзительное питье!..
Но ангел не уходил и продолжал протягивать ему роковую чашу.
- Пей, Иисус, пей! - уговаривал он миропомазанного.- То, что налито,
должно быть выпито. Тебе все равно не отвертеться, так что лучше покончить с
этим поскорее. Ведь умирают всего один раз!
- Знаю, слышал я эти басни, ангельский друг мой, но расскажи их
кому-нибудь ещё. Ты так говоришь, чтобы позолотить мне пилюлю, а сам не
веришь ни одному своему слову. И он задрожал всем телом. Однако вскоре Иисус
немного оправился и заголосил с новым рвением:
- Отче мой, отче! Если не может чаша сия миновать меня, чтобы мне не пить
её, да будет воля твоя!
Единым духом опрокинул он злосчастный сосуд себе в глотку, так что на дне
остался лишь горький осадок.
Когда Иисус вернулся к своим ученикам, он нашел их опять спящими, как и в
первый раз. Пришлось снова их расталкивать и стыдить за недостойное
поведение. "И они не знали, что ему отвечать",- замечает евангелист Марк.
Иисус удалился в третий раз. Ангел поджидал его, настаивая, чтобы сын
голубя вылизал даже гущу, все до последней капли. Право, это было уже
слишком! Заодно ангел рассказал Иисусу, какие неприятности ожидают его в
ближайшем будущем, и тот заявил, что вынести все эти страдания свыше его
сил. Затем он закатил форменную истерику, точь-в-точь как красотка со
слишком слабыми нервами, и добрых четверть часа колотился о землю,
подпрыгивая, словно лещ на сковородке.
- Нет, нет, это уже слишком, отче мой! - вопил он, дергаясь в
конвульсиях.
"И был пот его, как капли крови, падающие на землю",- уверяет евангелист
Лука (глава. 22, ст. 44).
Однако ангел был неумолим.
- Долизывай все! - заорал он и заставил Иисуса проглотить горчайший
осадок до последней капли.
Только тогда папаша Саваоф сжалился наконец над своим, так сказать,
сыном. Когда чаша опустела, он ниспослал ангелу хорошую мысль.
Иисус в этот момент пребывал в полнейшей прострации. Ангел наклонился над
ним и шепнул ему на ушко:
- Не будь дурачком и не порти себе нервы из-за какой-то дюжины оплеух!
Если бы ты был простым смертным, тогда, конечно, тебе пришлось бы совсем не
сладко, но ведь ты бог! Ты что, забыл об этом? Следовательно, ты будешь
страдать ровно столько, сколько сам пожелаешь. А если тебя это устраивает,
можешь вообще не страдать и только делать вид, будто принимаешь муки за род
человеческий... Понял?
Иисус тотчас воспрянул духом и вскочил на ноги. Он поблагодарил ангела,
вовремя напомнившего ему о его всемогуществе, и, сделав горделивый жест,
изрек;
- Ныне я чувствую в себе силы перенести любые мучения!
В третий раз вернулся он к своим ученикам, в третий раз нашел их
храпящими пуще прежнего и в третий раз с трудом разбудил.
- Вы неисправимы,- заявил сын голубя.- Вставайте, чтоб вам было пусто!
"Встаньте, пойдем: вот приблизился предающий меня".
(Смотри об этом у Матфея, глава. 26, ст. 36-46; Марка, глава. 14, ст.
32-42; Луки, глава. 22, ст. 40-46; Иоанна, глава. 15, ст. 1-27; глава. 16,
ст. 1-33; глава. 17, ст. 1-26.).
Глава 59.
НЕПРЕДВИДЕННАЯ ДРАКА.
И один из них ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо.
Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И, коснувшись уха его, исцелил
его.
Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против
него, сказал Иисус: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями,
чтобы взять меня.
Лука, глава. 22, ст. 50-52
Вернемся, с вашего позволения, к неверному апостолу Иуде.
Иисус, как известно, довольно определенно выразил свое согласие, чтобы
Иуда передал его в руки первосвященников. Поэтому Иуда отправился на поиски
храмовой стражи.
Увидев запыхавшегося апостола, капитан священной милиции встрепенулся.
- Уже? - спросил он.-Значит, берем его сегодня?
- Нельзя терять ни минуты! - ответил Иуда.- Сейчас Иисус только что
отужинал и направляется к горе Елеонской, она же Масличная: эта маленькая
прогулка необходима для его пищеварения. Если вы соизволите последовать за
мной, мы его зацапаем без труда. Второй такой возможности не представится!
- Сейчас подниму взвод по боевой тревоге. Собрав стражу, капитан
скомандовал:
- Вз-во-о-од, правое плечо впер-е-ед, шагом... арш! Вслед за стражей
увязалось несколько ответственных чиновников синедриона и слуг
первосвященников. Так вся процессия добралась до ограды Гефсиманского сада.
Тут капитан стражи забеспокоился:
- Погоди-ка! А как мы узнаем мессира Иисуса в толпе прочих оборванцев?
- Не извольте беспокоиться,- ответил Иуда.- Это я беру на себя. Кого я
поцелую, тот и есть наш человек.
- Понятно.
Было ещё темновато. Солдаты зажгли факелы и фонари. Простодушные
апостолы, разбуженные этой иллюминацией, наивно удивлялись:
- Смотри! Это ещё что за факельное шествие? Должно быть, где-то
неподалеку свадьба и они хотят почествовать новобрачную!
Они даже не подозревали, что роль новобрачной в ту ночь предстояло играть
сыну голубя.
Что касается Иисуса, то он не строил никаких иллюзий. Он знал. И спокойно
ждал, чтобы стража вошла в сад.
Иуда тем временем решил предупредить солдат стражи относительно
сверхъестественных способностей лица, подлежащего задержанию. Как это ни
покажется странным моим читателям, но факт остается фактом. Евангелие
утверждает, будто Иуда, обратившись к капитану стражи, сказал:
- Будьте осторожны! Он может совершать всякие чудеса, так что хватайте
его быстрее, пока он не опомнился. Когда вы его схватите, он уже ничего вам
не сделает, тогда все его божественные качества ему не помогут. Но
действовать надо быстро. Главное - навалиться на него и схватить, как только
я его укажу.
Однако осуществить свой план он не успел. Едва солдаты ворвались в сад,
Иисус вышел к ним навстречу и спросил:
- Кого вы ищете?
Иуда понял, что все его расчеты рухнули, и словно проглотил язык. Но
капитан стражи, которому нечего было скрывать, ответил:
- Нам нужен Иисус из Назарета.
Миропомазанный сделал шаг вперед и просто сказал:
- Это я.
Слова его произвели потрясающий эффект. Произнося их, Иисус дохнул, и
весь взвод стражи повалился наземь, словно карточный домик. Получилась
